– Это ненужная трата, независимо от имеющихся у вас причин.
Джардак стряхнул кусочки грязи с рукава своей униформы, явно не впечатленный этим разговором.
– Запомни, человек, мы, клингоны, не нянчимся с нашими преступниками, как это делаете вы в Федерации. Мы караем их, и обращаемся с ними, как с презренными псами, которыми они и являются. Сколько бы их и погибло, мы не оплакиваем их потерю.
Он жестом подозвал одного из своих людей.
– Подготовьте всех к транспортировке на ?Зан’зи?. Посадите коммандера Коракса и его людей под арест.
Коракс, который глазел на разрастающийся в отдалении дым, обернулся, чтобы посмотреть в лицо Джардаку.
– Именно так это и закончится? Я был верен Империи всю свою жизнь, хотя единственная моя ошибка, совершенная в юности, обрекла меня на посредственную карьеру. Даже здесь, на этой всеми забытой куче хлама, я продолжал служить в меру своих спродолжал служить совершенная в юности, обрекла меня на посредственную карьеру.рации. Коракса. – ь, как и она сама.пособностей, делая квоты добычи, и охраняя ужасную тайну канцлера. И это моя награда?
– Вы глупец, Коракс.
Это простое утверждение Колота привлекло удивленные взгляды не только Коракса, но и всех остальных.
– Просто служить Империи недостаточно, – продолжил он. – Ваша жизнь стала тем, что она есть, потому что вы предпочли делать то, что было принято, а не то что правильно.
– Я повиновался приказам Совета, – ответил Коракс, с гневом стискивая челюсти.
– Прежде всего землян не должны были брать в плен, – возразил Колот. – Но они были схвачены из-за решения слабоумных идиотов, которые злоупотребляли своей властью. Вы могли бы предпринять шаги, чтобы исправить ситуацию, когда землян привезли сюда, но вы спрятались за спинами этих самых трусов. Вы не лучше Кеша и Комора, и заслуживаете разделить их судьбу.
Когда он вскипел от гнева, тело Коракса начало дрожать по настоящему, и Кирк подумал, что клингон может броситься на своего бывшего командира. Было очевидно, что Коракс носил в душе гнев и досаду много лет, и что Колот был фокусом этого гнева. То что он оказался бессильным перед тем, кого считал ответственным за идущий под откос поворот своей жизни, бесило его. А потом к удивлению Кирка, Коракс просто упал на колени. Его взгляд застыл на горизонте, где дым продолжал подниматься над верхушками деревьев. Тюрьма, как и его некогда достойная и многообещающая карьера, была превращена в тлеющие руины.
– Неужели в глазах Империи, которой я служил так долго без шанса на искупление, я стал изгоем?
– Похоже так, – просто сказал Джардак, оставшийся безразличным к побежденному, жалобному взгляду Коракса, направленному на него.
Вместо этого он повернулся к двум сопровождавшим его клингонам.
– Уведите его. Он внушает мне отвращение.
Кирк был ошеломлен таким резким отстранением Коракса. Словно забыв о том, что только что случилось, Джардак повернулся к Кирку.
– Капитан, приглашаю вас на борт ?Зан’зи? в качестве моих гостей. Мы вернем вас на судно капитана Колота.
Удивленный Кирк ответил:
– И это все? Коракс будет наказан за то, что не отвечает вашему понятию чести? Он заслуживает тюрьмы или казни?
Джардак пожал плечами, словно отклоняя вопрос.
– Он заслуживает судьбу, сотворенную его собственными действиями.
С этими словами он развернулся на пятках и удалился.
– Я ничего не понимаю, – сказал Кирк, глядя в спину удаляющегося Джардака.
– Вопросы клингонской чести лучше оставить клингонам, Кирк, – ответил Колот. – Не судите нас по своим человеческим стандартам.
Сидни Эллиот шагнула вперед, и произнесла напряженным от гнева голосом.
– А ваши стандарты лучше? Животным вроде Кулра позволяют бродить на свободе, избивать и мучать тех, кто слаб и беспомощен, а подобных Моглу убивают? Он рассказал нам о Калессе и клингонской чести, и он сделал все что мог, чтобы обращаться с нами согласно этой философии. Он был благороднее любого клингона, которого я когда-либо встречала, включая и вас.
Кирк увидел тлеющий огонь в глазах Колота и протянул руку к Эллиот, призывая энсина сбавить обороты. Посмотрев на Гарровика он сказал:
– Командер, подготовьте ваших людей к транспортировке на судно капитана Джардака.
Когда Гарровик отвел в сторону членов своего экипажа, Кирк почувствовал чувство мгновенного облегчения и радости за офицеров «Гагарина». После прожитых лет ужасных, тяжелых испытаний они наконец-то отправлялись домой. Хотя никакое удовлетворение, которое он чувствовал, не окупалось ценой, заплаченной за свободу пленников.
– Колот, когда-то вы сказали мне, что я не должен смотреть на клингонов человеческими глазами. Вы сказали, что не все клингоны похожи, и что они также разнообразны как и люди, или любая другая раса Федерации. Так скажите мне, вы согласны с Джардаком? Нужно ли было уничтожать тюрьму?
– То что я думаю не имеет значения.
Ответ Колота был быстр и резок, но Кирку показалось, что он увидел неуверенность в глазах клингона. Он надавил.
– Разве вы готовы подавлять или даже убивать тех, кто не присоединится к представлениям, которые вы теперь считаете священными? Именно так вы собираетесь распространять по Империи вашу идею?
– Осторожнее, Кирк, – сказал Колот, указывая на капитана «Энтерпрайза» толстым пальцем в перчатке. – Вы заслужили мое уважение, но но не злоупотребляйте этим. Тюрьма уничтожена, а я служу Империи, особенно теперь. Канцлеру Горкону нужны воины, которые будут служить ему, и которые ценят честь превыше всего.
– Честь? – Кирк даже не потрудился скрыть свое отвращение. – Где честь в убийствах и подавлении тех, кто не разделяет вашу веру? – Он указал на окутанную дымом далекую гору. – А как же быть с людьми, уничтоженными вами просто ради удобства, чтобы они не напоминали вам о совершенных вами ошибках? Вы не можете учиться и совершенствоваться, уничтожая невинных.
Невинные. Невинный . Чувства, которые Кирк считал похороненными, вырвались на поверхность с силой, которую он не чувствовал с тех пор… с того последнего раза, когда был вынужден смотреть, как невинный был раздавлен под ногами власти. Это была невинность, рожденная желанием помочь, а не навредить. Невинность, которая хотела создавать, а не уничтожать, а те кто неправильно понял, что она собой представляла, уничтожили ее.
Дэвид. Образ Дэвида Маркуса, лежащего на земле, когда планета Генезис распадалась вокруг него, заполнил его разум. Он видел ужасную рану в груди Дэвида, дразнящую его, и символизирующую утраченные Кирком возможности. Хотя он не знал Дэвида ребенком, он получил второй шанс выстроить отношения со своим сыном. Однако, едва у него возникла такая возможность, его ограбил клингонский клинок, тот самый, который забрал жизнь Дэвида.
– Именно так это будет происходить в Империи, Колот? Вы просто устраните тех, кто олицетворяет собой неудобное напоминание действий, которые вы стыдитесь. А как быть с внешними границами Империи? В этой галактике сотни рас, которые многое знают о клингонах. Вы думаете они посчитают, что вы просто перевернули новый лист? А как быть с теми клингонами, которые не захотят играть под вашу дудку? Как быть с теми, кто набрасываются на своих соотечественников, и запугивают тех, кто встает на пути их цели, даже когда эти люди не представляют для них никакой угрозы? Где в этом честь?
А затем с губ Кирка сорвалось то, что породило такую несдержанную ярость, которая заставила Колота отступить.
– Где была честь в убийстве моего с.ют для них никакой угрозы? а эвида.
л. и, как и взглядом. согласно этой философии. ына?
Когда накатил гнев, у него потемнело в глазах, однако Кирк заметил, что Сулу стоит рядом с ним, и что рот рулевого открыт в немом шоке. Именно это заставило его понять впервые с момента смерти своего сына, насколько глубоко он похоронил боль этой потери. Он подавлял ее, отталкивал почти с того момента, когда это случилось, когда он был вынужден бороться за свой поврежденный корабль на орбите Генезиса против осаждающего его вражеского корабля ренегата. У него не было другого выбора кроме как игнорировать личную трагедию ради своей команды.
– Капитан…? – начал было Сулу, но больше ничего не сказал.
Кирк все равно его не слышал. Даже после того как первоначальное потрясение от смерти Дэвида спало, он продолжал подавлять свою боль. Он направил свои эмоции на карьеру, решив сосредоточиться на двух константах, которые вели его по жизни через все личные трагедии: на «Энтерпрайзе» и своей команде.
Но теперь здесь, в душных, жарких джунглях этого всеми забытого мира их с ним не было. Его корабль и его команда по крайней мере на время были заменены Стивеном Гарровиком и его спутниками. Но теперь они спасены. Он сделал то, ради чего прибыл сюда, не так ли? Дело закончено, и он может вернуться домой и в очередной раз сосредоточиться на «Энтерпрайзе», вместо того чтобы позволить своим эмоциям выйти из-под контроля.
Нет, он владеет собой. Ситуация еще не разрешена. Гарровик и его люди все еще далеко от дома, и джунгли еще не совсем выпустили их из своей мертвой хватки. Если отмести слова Колота, у них не было никаких реальных гарантий, что они вернутся в пространство Федерации.
Все еще есть работа, которую необходимо проделать , напомнил он себе резко. Его приоритетом все еще было обеспечение безопасного возвращения выживших с «Гагарина». Медленно, но с той же решимостью, которая всегда вела его по жизни, он снова начал сражение с болью и горечью. Выражение лица Колота несколько смягчилось, пока Кирк брал под контроль нахлынувшие эмоции.
– Империя в состоянии изменения, Кирк. Прежде чем весь наш народ встанет на новый путь, будут и сомнения и страдания. И будет совершено немало такого, о чем мы будем сожалеть. Ваш сын стал злополучной жертвой действий труса. Найдите утешение в том, что клингоны, ответственные за его смерть, были низвергнуты в Гре’тор, где они проведут вечность во власти Феклара.
Кирк слышал слова, но битва, которую он все еще вел внутри себя, не позволила им запечатлиться, чтобы растворить боль и горечь, которую он чувствовал. Эти слова вместе с благородными действиями более чем одного клингона, видевших смертельную несправедливость и рисковавших своими карьерами, а возможно даже и жизнями, чтобы уладить проблемы, прозвучали впустую перед лицом того, что он увидел здесь сегодня.
– По мне так все вы без исключения можете отправляться в Гре’тор, ад, или туда, где клингоны хорошо горят.
С этими словами он резко развернулся, и направился к дальней стороне плато. Наблюдая как Кирк уходит, Сулу почувствовал искушение последовать за ним и предложить поддержку. Однако он удержался, уверенный в том, что капитан в данную минуту предпочтет одиночество.
За все годы что он служил вместе с ним, Сулу никогда не видел своего капитана таким обезумевшим. Обладая тем, что можно было бы описать как высшую силу воли, капитан Кирк никогда не позволял своим личным чувствам вмешиваться в командные решения. Он всегда был эмоциональным якорем для команды и в более трудные времена. Это была одна из черт, которая делала его в глазах Сулу великим лидером, и одна из многих причин, по которой он неоднократно следовал за этим человеком в ад и обратно.
Однако вспышка, которую Кирк обрушил на Колота, вызвала холодную дрожь по спине рулевого несмотря на удушающую жару джунглей и пот, свободно текущий по его лицу и телу. Он увидел, что уходящий теперь от него человек не был тем решительным командиром. Нет, это был человек, который неоднократно побеждал, защищая бесчисленное количество людей, которых он никогда не знал, и который в один ужасный миг был вынужден стать безучастным зрителем и пережить потерю своего единственного сына.
Сделав шаг, чтобы встать рядом с Сулу, Колот сказал:
– Если бы я мог отменить смерть его сына, я бы это сделал. К сожалению все что осталось Кирку – воспоминания о его сыне. Он должен держать их поближе к сердцу во время сражения. Это напомнит ему о том, почему он сражается.
– Капитан Кирк сражается только тогда, когда нет другого выбора, – возразил Сулу. – Это не то, что делается с легким сердцем, но он никогда от этого не увиливает.
Поглядев на удаляющуюся спину Кирка, Колот восхищенно кивнул.
– Именно это определяет честь истинного воина.
Глава 38
Кирк был рад увидеть на видовом экране офицерской комнаты отдыха «Энтерпрайза», что теперь Стивен Гарровик и Сидни Эллиот мало похожи на тех мужчину и женщину, которых они спасли на Пао’ла. Две недели медицинского и стоматологического лечения на Звездной Базе 49, а также улучшенное питание изменили изнеможденные, истощенные черты их лиц. Кирк знал, что за несколько месяцев тела бывших пленников исцелятся.
Что же касалось исцеления их душ, сказать это могло лишь время. Кирк хотел верить, что спасенные смогут оставить испытания позади, и вернутся к нормальной жизни, но какими были реальные шансы на то, что это случится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Джардак стряхнул кусочки грязи с рукава своей униформы, явно не впечатленный этим разговором.
– Запомни, человек, мы, клингоны, не нянчимся с нашими преступниками, как это делаете вы в Федерации. Мы караем их, и обращаемся с ними, как с презренными псами, которыми они и являются. Сколько бы их и погибло, мы не оплакиваем их потерю.
Он жестом подозвал одного из своих людей.
– Подготовьте всех к транспортировке на ?Зан’зи?. Посадите коммандера Коракса и его людей под арест.
Коракс, который глазел на разрастающийся в отдалении дым, обернулся, чтобы посмотреть в лицо Джардаку.
– Именно так это и закончится? Я был верен Империи всю свою жизнь, хотя единственная моя ошибка, совершенная в юности, обрекла меня на посредственную карьеру. Даже здесь, на этой всеми забытой куче хлама, я продолжал служить в меру своих спродолжал служить совершенная в юности, обрекла меня на посредственную карьеру.рации. Коракса. – ь, как и она сама.пособностей, делая квоты добычи, и охраняя ужасную тайну канцлера. И это моя награда?
– Вы глупец, Коракс.
Это простое утверждение Колота привлекло удивленные взгляды не только Коракса, но и всех остальных.
– Просто служить Империи недостаточно, – продолжил он. – Ваша жизнь стала тем, что она есть, потому что вы предпочли делать то, что было принято, а не то что правильно.
– Я повиновался приказам Совета, – ответил Коракс, с гневом стискивая челюсти.
– Прежде всего землян не должны были брать в плен, – возразил Колот. – Но они были схвачены из-за решения слабоумных идиотов, которые злоупотребляли своей властью. Вы могли бы предпринять шаги, чтобы исправить ситуацию, когда землян привезли сюда, но вы спрятались за спинами этих самых трусов. Вы не лучше Кеша и Комора, и заслуживаете разделить их судьбу.
Когда он вскипел от гнева, тело Коракса начало дрожать по настоящему, и Кирк подумал, что клингон может броситься на своего бывшего командира. Было очевидно, что Коракс носил в душе гнев и досаду много лет, и что Колот был фокусом этого гнева. То что он оказался бессильным перед тем, кого считал ответственным за идущий под откос поворот своей жизни, бесило его. А потом к удивлению Кирка, Коракс просто упал на колени. Его взгляд застыл на горизонте, где дым продолжал подниматься над верхушками деревьев. Тюрьма, как и его некогда достойная и многообещающая карьера, была превращена в тлеющие руины.
– Неужели в глазах Империи, которой я служил так долго без шанса на искупление, я стал изгоем?
– Похоже так, – просто сказал Джардак, оставшийся безразличным к побежденному, жалобному взгляду Коракса, направленному на него.
Вместо этого он повернулся к двум сопровождавшим его клингонам.
– Уведите его. Он внушает мне отвращение.
Кирк был ошеломлен таким резким отстранением Коракса. Словно забыв о том, что только что случилось, Джардак повернулся к Кирку.
– Капитан, приглашаю вас на борт ?Зан’зи? в качестве моих гостей. Мы вернем вас на судно капитана Колота.
Удивленный Кирк ответил:
– И это все? Коракс будет наказан за то, что не отвечает вашему понятию чести? Он заслуживает тюрьмы или казни?
Джардак пожал плечами, словно отклоняя вопрос.
– Он заслуживает судьбу, сотворенную его собственными действиями.
С этими словами он развернулся на пятках и удалился.
– Я ничего не понимаю, – сказал Кирк, глядя в спину удаляющегося Джардака.
– Вопросы клингонской чести лучше оставить клингонам, Кирк, – ответил Колот. – Не судите нас по своим человеческим стандартам.
Сидни Эллиот шагнула вперед, и произнесла напряженным от гнева голосом.
– А ваши стандарты лучше? Животным вроде Кулра позволяют бродить на свободе, избивать и мучать тех, кто слаб и беспомощен, а подобных Моглу убивают? Он рассказал нам о Калессе и клингонской чести, и он сделал все что мог, чтобы обращаться с нами согласно этой философии. Он был благороднее любого клингона, которого я когда-либо встречала, включая и вас.
Кирк увидел тлеющий огонь в глазах Колота и протянул руку к Эллиот, призывая энсина сбавить обороты. Посмотрев на Гарровика он сказал:
– Командер, подготовьте ваших людей к транспортировке на судно капитана Джардака.
Когда Гарровик отвел в сторону членов своего экипажа, Кирк почувствовал чувство мгновенного облегчения и радости за офицеров «Гагарина». После прожитых лет ужасных, тяжелых испытаний они наконец-то отправлялись домой. Хотя никакое удовлетворение, которое он чувствовал, не окупалось ценой, заплаченной за свободу пленников.
– Колот, когда-то вы сказали мне, что я не должен смотреть на клингонов человеческими глазами. Вы сказали, что не все клингоны похожи, и что они также разнообразны как и люди, или любая другая раса Федерации. Так скажите мне, вы согласны с Джардаком? Нужно ли было уничтожать тюрьму?
– То что я думаю не имеет значения.
Ответ Колота был быстр и резок, но Кирку показалось, что он увидел неуверенность в глазах клингона. Он надавил.
– Разве вы готовы подавлять или даже убивать тех, кто не присоединится к представлениям, которые вы теперь считаете священными? Именно так вы собираетесь распространять по Империи вашу идею?
– Осторожнее, Кирк, – сказал Колот, указывая на капитана «Энтерпрайза» толстым пальцем в перчатке. – Вы заслужили мое уважение, но но не злоупотребляйте этим. Тюрьма уничтожена, а я служу Империи, особенно теперь. Канцлеру Горкону нужны воины, которые будут служить ему, и которые ценят честь превыше всего.
– Честь? – Кирк даже не потрудился скрыть свое отвращение. – Где честь в убийствах и подавлении тех, кто не разделяет вашу веру? – Он указал на окутанную дымом далекую гору. – А как же быть с людьми, уничтоженными вами просто ради удобства, чтобы они не напоминали вам о совершенных вами ошибках? Вы не можете учиться и совершенствоваться, уничтожая невинных.
Невинные. Невинный . Чувства, которые Кирк считал похороненными, вырвались на поверхность с силой, которую он не чувствовал с тех пор… с того последнего раза, когда был вынужден смотреть, как невинный был раздавлен под ногами власти. Это была невинность, рожденная желанием помочь, а не навредить. Невинность, которая хотела создавать, а не уничтожать, а те кто неправильно понял, что она собой представляла, уничтожили ее.
Дэвид. Образ Дэвида Маркуса, лежащего на земле, когда планета Генезис распадалась вокруг него, заполнил его разум. Он видел ужасную рану в груди Дэвида, дразнящую его, и символизирующую утраченные Кирком возможности. Хотя он не знал Дэвида ребенком, он получил второй шанс выстроить отношения со своим сыном. Однако, едва у него возникла такая возможность, его ограбил клингонский клинок, тот самый, который забрал жизнь Дэвида.
– Именно так это будет происходить в Империи, Колот? Вы просто устраните тех, кто олицетворяет собой неудобное напоминание действий, которые вы стыдитесь. А как быть с внешними границами Империи? В этой галактике сотни рас, которые многое знают о клингонах. Вы думаете они посчитают, что вы просто перевернули новый лист? А как быть с теми клингонами, которые не захотят играть под вашу дудку? Как быть с теми, кто набрасываются на своих соотечественников, и запугивают тех, кто встает на пути их цели, даже когда эти люди не представляют для них никакой угрозы? Где в этом честь?
А затем с губ Кирка сорвалось то, что породило такую несдержанную ярость, которая заставила Колота отступить.
– Где была честь в убийстве моего с.ют для них никакой угрозы? а эвида.
л. и, как и взглядом. согласно этой философии. ына?
Когда накатил гнев, у него потемнело в глазах, однако Кирк заметил, что Сулу стоит рядом с ним, и что рот рулевого открыт в немом шоке. Именно это заставило его понять впервые с момента смерти своего сына, насколько глубоко он похоронил боль этой потери. Он подавлял ее, отталкивал почти с того момента, когда это случилось, когда он был вынужден бороться за свой поврежденный корабль на орбите Генезиса против осаждающего его вражеского корабля ренегата. У него не было другого выбора кроме как игнорировать личную трагедию ради своей команды.
– Капитан…? – начал было Сулу, но больше ничего не сказал.
Кирк все равно его не слышал. Даже после того как первоначальное потрясение от смерти Дэвида спало, он продолжал подавлять свою боль. Он направил свои эмоции на карьеру, решив сосредоточиться на двух константах, которые вели его по жизни через все личные трагедии: на «Энтерпрайзе» и своей команде.
Но теперь здесь, в душных, жарких джунглях этого всеми забытого мира их с ним не было. Его корабль и его команда по крайней мере на время были заменены Стивеном Гарровиком и его спутниками. Но теперь они спасены. Он сделал то, ради чего прибыл сюда, не так ли? Дело закончено, и он может вернуться домой и в очередной раз сосредоточиться на «Энтерпрайзе», вместо того чтобы позволить своим эмоциям выйти из-под контроля.
Нет, он владеет собой. Ситуация еще не разрешена. Гарровик и его люди все еще далеко от дома, и джунгли еще не совсем выпустили их из своей мертвой хватки. Если отмести слова Колота, у них не было никаких реальных гарантий, что они вернутся в пространство Федерации.
Все еще есть работа, которую необходимо проделать , напомнил он себе резко. Его приоритетом все еще было обеспечение безопасного возвращения выживших с «Гагарина». Медленно, но с той же решимостью, которая всегда вела его по жизни, он снова начал сражение с болью и горечью. Выражение лица Колота несколько смягчилось, пока Кирк брал под контроль нахлынувшие эмоции.
– Империя в состоянии изменения, Кирк. Прежде чем весь наш народ встанет на новый путь, будут и сомнения и страдания. И будет совершено немало такого, о чем мы будем сожалеть. Ваш сын стал злополучной жертвой действий труса. Найдите утешение в том, что клингоны, ответственные за его смерть, были низвергнуты в Гре’тор, где они проведут вечность во власти Феклара.
Кирк слышал слова, но битва, которую он все еще вел внутри себя, не позволила им запечатлиться, чтобы растворить боль и горечь, которую он чувствовал. Эти слова вместе с благородными действиями более чем одного клингона, видевших смертельную несправедливость и рисковавших своими карьерами, а возможно даже и жизнями, чтобы уладить проблемы, прозвучали впустую перед лицом того, что он увидел здесь сегодня.
– По мне так все вы без исключения можете отправляться в Гре’тор, ад, или туда, где клингоны хорошо горят.
С этими словами он резко развернулся, и направился к дальней стороне плато. Наблюдая как Кирк уходит, Сулу почувствовал искушение последовать за ним и предложить поддержку. Однако он удержался, уверенный в том, что капитан в данную минуту предпочтет одиночество.
За все годы что он служил вместе с ним, Сулу никогда не видел своего капитана таким обезумевшим. Обладая тем, что можно было бы описать как высшую силу воли, капитан Кирк никогда не позволял своим личным чувствам вмешиваться в командные решения. Он всегда был эмоциональным якорем для команды и в более трудные времена. Это была одна из черт, которая делала его в глазах Сулу великим лидером, и одна из многих причин, по которой он неоднократно следовал за этим человеком в ад и обратно.
Однако вспышка, которую Кирк обрушил на Колота, вызвала холодную дрожь по спине рулевого несмотря на удушающую жару джунглей и пот, свободно текущий по его лицу и телу. Он увидел, что уходящий теперь от него человек не был тем решительным командиром. Нет, это был человек, который неоднократно побеждал, защищая бесчисленное количество людей, которых он никогда не знал, и который в один ужасный миг был вынужден стать безучастным зрителем и пережить потерю своего единственного сына.
Сделав шаг, чтобы встать рядом с Сулу, Колот сказал:
– Если бы я мог отменить смерть его сына, я бы это сделал. К сожалению все что осталось Кирку – воспоминания о его сыне. Он должен держать их поближе к сердцу во время сражения. Это напомнит ему о том, почему он сражается.
– Капитан Кирк сражается только тогда, когда нет другого выбора, – возразил Сулу. – Это не то, что делается с легким сердцем, но он никогда от этого не увиливает.
Поглядев на удаляющуюся спину Кирка, Колот восхищенно кивнул.
– Именно это определяет честь истинного воина.
Глава 38
Кирк был рад увидеть на видовом экране офицерской комнаты отдыха «Энтерпрайза», что теперь Стивен Гарровик и Сидни Эллиот мало похожи на тех мужчину и женщину, которых они спасли на Пао’ла. Две недели медицинского и стоматологического лечения на Звездной Базе 49, а также улучшенное питание изменили изнеможденные, истощенные черты их лиц. Кирк знал, что за несколько месяцев тела бывших пленников исцелятся.
Что же касалось исцеления их душ, сказать это могло лишь время. Кирк хотел верить, что спасенные смогут оставить испытания позади, и вернутся к нормальной жизни, но какими были реальные шансы на то, что это случится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39