На экране хронометр продолжал отсчитывать время, секунды складывались в минуты, и произошло то, что как знал Спок, случилось в 18:14:47.
– Мог ли взрыв быть вызван коммуникационным источником на борту «Энтерпрайза»? – спросил он.
Нахмурившись Чехов покачал головой.
– Сенсоры не зарегистрировали ничего подобного, сэр. Даже когда мы внимательнее просмотрели регистрационный журнал, и обнаружили вот это. – Он указал на экран.
– Вы полагаете, что за это может быть ответственен Толадал? – сказала Лорта.
Бровь Спока в ответ поднялась.
– Я не предполагал этого, лейтенант.
– Вы не думаете, что его прибытие на борт вашего судна и размещение бомбы – совпадение? – Лорта даже не попыталась скрыть недоверие в своем голосе. – Доказательства указывают на причастность Толадала. Разве не должна была ваша вулканская логика подсказать этого?
Ничего не сказав сразу, Спок медленно обошел палубу верхнего мостика, направляясь к проему в перилах, окружающих командную область, чтобы спуститься к капитанскому креслу. Усаживаясь в него, он на мгновение задался вопросом, где сейчас может быть его законный владелец. Удалось ли Кирку обнаружить кого-нибудь из выживших с «Гагарина»? Сможет ли он посодействовать их спасению и вернуть их домой?
Или же все это дело было лишь уловкой, западней, предназначенной для провокации межзвездого инцидента с Федерацией в роли зачинщицы? Логика подсказывала ему, что это маловероятно, основываясь на его анализе доступной информации и его оценки характера Колота. Логика так же говорила ему еще кое-что.
– Что я вижу, – сказал он, – так это то, что вы выдвинули теорию, которая отчасти соответствует некоторым доступным нам фактам. Впрочем вы не учли того, что Толадал во время взрыва на «Тертосе» был со мной, также как и во время инцидента на звездной базе. – Спок посмотрел в глаза шефу клингонской службы безопасности, и добавил. – Именно поэтому в настоящий момент я нахожу вашу теорию ошибочной. Разумеется дальнейшее расследование обеспечит нас дополнительной информацией, которая позволит подтвердитьь или опровергнуть вашу гипотезу, или возможно даже сформулировать новую.
После многих лет работы и жизни в непосредственной близости к существам, которые намного меньше контролировали свои эмоции чем вулканцы, Спок научился оценивать то что говорил, чтобы уменьшить возможность, что его замечания будут сочтены обидными или оскорбительными. Однако он знал, что клингонка будет раздражена его словами до того, как он увидел, как напряглось ее тело от контролируемого гнева. И тем не менее к ее чести она ничего не сказала. Вместо нее заговорил Чехов.
– Мы будем держать вас в курсе, сэр.
Кивнув Спок сказал:
– Это будет разумно, мистер Чехов. Боюсь, что в этом вопросе время станет проблемой. Мы должны найти тех, кто стоит за этими нападениями прежде, чем они смогут предпринять новое и преуспеть, ранив или убив кого-то, не говоря уже о политических последствиях, если мирная конференция будет расстроена. Задача по предотвращению межзвездной войны вполне может лечь на наши плечи.
Глава 27
У шагающей по коридорам «Тертоса» Аг’хелл возникло странное чувство удовлетворения от того, как каблуки ее ботинок вызывают эхо на холодном металлическом покрытии палубы. Те члены команды, которых она миновала, должно быть понимали силу, стоящую за этими шагами, потому что они прикладывали дополнительные усилия, чтобы расчистить перед ней дорогу, салютуя ей, когда она проходила мимо. То что вероятно эти многочисленные жесты уважения не были искренними, не имело для нее ни малейшего значения.
За время своего короткого пребывания на борту «Тертоса» она заслужила репутацию первого офицера, который не станет миндальничать. Этот статус укрепился еще больше после кровавого случая с безрассудным членом экипажа, попытавшимся бросить вызов ее власти. Большая часть команды признала результаты этих поединков и повиновалась ей, как того требовала честь, но она оставалась осторожной с теми личностями, которые все еще пытались бороться с ней за ее положение. Сегодня никто не бросил ей вызов.
Казалось Аг’хелл была разочарована этим. Ее теперешнее настроение идеально подходило для такого упражнения. Достигнув пересечения переходов, она повернула за угол и двинулась в секцию жилых помещений «Тертоса», используемых послом Калджагом и его группой. Не меняя широкого шага, она прошла мимо пары охранников, расположившихся в коридоре, не бросив на них даже взгляда.
Обычно темно-красные двери в конце тускло освещенного коридора не открылись бы без разрешения человека, занимающего комнату. Однако Аг’хелл несколько дней назад проследила, чтобы ей предоставили автоматический доступ к жилым поей предоставилиора пары охранников станет миндальничать.о для нее ни малейшего значения.
мещениям. Естественно это стало причиной немалого недовольства обитателей комнат. Но это была еще одна вещь, которая не имела для нее значения.
При ее приближении двери разошлись в стороны, и Аг’хелл ворвалась в комнату, и обнаружила, что Калджаг сгорбился на единственном стуле в своей предполагаемой гостиной. Когда она остановилась в дверях, ей хватило всего минуту, чтобы оценить интерьер комнат посла. Помещение было не настолько пышными, как требовала его должность, и которая вероятно характеризовала его дом на Кроносе, или которой обладали другие, более крупные корабли, на которых он путешествовал в прошлом. Она дралась и в более хорошо обставленных барах. Однако удобства Калджага ее не касались. Для нее он был всего лишь используемым инструментом и не более.
Пораженный ее внезапным появлением, Калджаг от поспешности едва не упал со стула, вставая на ноги.
– Врываться в каюту дипломатического посла стандартная практика на этом корабле? – спросил он.
Аг’хелл с издевкой усмехнулась послу.
– Меня не волнуют формальности. Время уходит, а наша миссия пока – это полный провал.
– За это вы можете благодарить капитана К’трана, – возразил Калджаг, возвращаясь к стулу, и потянулся через ближайший стол, чтобы взять с подноса большой пышно украшенный кубок вина.
Аг’хелл решила, что посол взял в этот рейс свой личный набор столовых принадлежностей, потому что в столовой «Тертоса» нельзя было найти ничего столь утонченного.
– Возможно если ваши хозяева сочли целесообразным включить его в эту миссию, – продолжал Калджаг, – нам не стоит беспокоиться о его вмешательстве в наши усилия.
– Вы говорите как человек, привыкший уклоняться от ответственности, – фыркнула Аг’хелл, чувствуя отвращение при мысли о том, что этот омерзительный трус мог занять на боевом корабле столь высокое положение, и дышит тем же воздухом, что и истинные воины Империи.
При других обстоятельствах она могла бы убить его и разделаться с этим.
– Я не подвергаю сомнению решения своего начальства, – продолжила она. – И для вас было бы разумнее перестать делать все так хорошо. Если бы вы должным образом выполнили свое первое задание, нам бы не понадобилась вторая попытка.
Досада омрачила черты лица Калджага.
– При таком большом влиянии на результат этой миссии, зачем вы дали мне задание установить бомбу в конференц-зале? – Он с отвращением покачал головой. – Комор и его планы. Не было смысла давать мне такого рода поручения. Я не шпион и не боевик. Я политик, и у меня нет никаких иллюзий о том, что я могу быть кем-то еще.
– Дипломат не навлек бы на себя немедленного подозрения, – сказала она.
На самом деле все было просто. В конце концов дипломат, пойманный за проведением террористического акта, вполне мог нанести мирным переговорам такой же вред, как и настоящая атака. Кроме того, если это не подставляло ее, так было лучше. Тогда в этом подходе был элемент логики, он оставлял ей много шансов. К сожалению слишком много.
Бросив презрительный взгляда на посла, Аг’хелл начала прохаживаться по комнате. Хотя в самой комнате отсутствовали даже самые основные эстетические элементы, Калджаг естественно попытался сделать ее более комфортной. Одним из предметов, особенно заинтересовавших ее, была шкура большого животного, которого она не узнала, и которое теперь служило ковриком перед кроватью Калджага. Двухметровой длины кожа была покрыта густым белым мехом, и каждую из четырех его конечностей подчеркивал ряд острых как бритва когтей. На голове животного были большие темные глаза и ряды длинных зазубренных зубов. Аг’хелл сомневалась, что Калджаг сам убил это животное; ей было трудно поверить, что политик вообще участвовал в охоте со времени своего детства.
Однако, несмотря на то что она могла о нем думать, Калджаг в отношении капитана К’трана поднял действительно важный вопрос. Почему ей не позволили вовлечь командующего «Тертоса»? Во время прошлых миссий, когда она работала на других кораблях, для нее было обычным делом предупреждать капитана, особенно если ее задача требовала, чтобы она использовала оружие или другое оборудование корабля. Разве Совет не доверял К’трану? Если бы ей разрешили довериться ему, капитан несомненно справился бы с ситуацией с «Энтерпрайзом» по другому. Аг’хелл не считала действия командира «Тертоса» ошибкой; насколько она знала, он защищал интересы Империи и желание Совета сохранить мирную конференцию.
А затем Комор настоял, чтобы в действие был вовлечен Калджаг. Аг’хелл это решение не одобрила, и ее сомнения оказались верными, когда миссия уже дважды потерпела неудачу. Даже при том, что Калджаг уменьшал риск ее собственного раскрытия, ей пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы замести их след.
– И все же я не верю, что мы раскрыты, – сказал Калджаг, прежде чем осушить свой кубок.
Противный запах смеси, которую он пил, добрался до ее ноздрей и она сморщилась от отвращения. Еще раз покачав головой, она смерила посла взглядом. Если бы не она, Калджага наверняка поймали бы до того, как он подложил первую бомбу. Как бы там ни было, план потерпел неудачу из-за посла, бездумно растратившего время задержки взрыва, и не рассчитавшего простого изменнения расписания конференц-зала. Однако это так же была и ее ошибка. Она не научила его быть настороже на случай таких непредвиденных обстоятельств. Как он с готовностью признал в начале, у него не было опыта в тайных действиях и необходимости думать независимо при их совершении. Она отогнала мысли о неудаче.
– Мы не можем позволить себе остановиться из-за этих оплошностей, – ответила Аг’хелл. – Вместо этого мы должны перенаправить свои силы к завершению нашей миссии.
– Если мы продолжим этот безумный курс, – сказал Калджаг, поднимаясь со стула, – тогда я хочу большего участия.
– Как вы заметили прежде, – ответила Аг’хелл, – вы не годитесь для такой работы. Теперь это станет опаснее, и нам придется предпринять дополнительные шаги, чтобы гарантировать, что от нас будет отведено подозрение.
Посол холодно уставился на Аг’хелл.
– Я не столь наивен, чтобы думать, что вы и ваш Совет волнуется о том обнаружат меня или нет. Поэтому я хочу принять кое-какие меры, чтобы защитить себя. Для вас, лейтенант, это возможно всего лишь еще одно задание, но мой заклад более личный. Комор втянул меня в эту ситуацию, и я собираюсь увидеть ее до конца, преуспеем мы или потерпим неудачу.
Аг’хелл не знала причины Комора, по которой он привлек к заданию Калджага, и это ее не волновало, пока не угрожало ее собственному раскрытию. Как оперативник под глубоким прикрытием, докладывающий непосредственно Высшему Совету, она много раз получала задания, не зная их первичной или окончательно цели. В текущей миссии она смогла лишь предположить, что у Совета была причина не доверять мотивам Федерации участия в мирной конференции. Она должна была верить, что канцлер Кеш действовал в лучших интересах Империи.
И тем не менее теперь она знала, что просто разжечь противостояние между «Тертосом» и «Энтерпрайзом» не достаточно. Нет, ее следующее действие должно быть настолько катастрофическим, чтобы вынудить немедленно закончить саммит и набросить удушающий саван сомнений на весь мирный процесс. Короче говоря, она должна была начать войну.
Глава 28
Стивен Гарровик не хотел ничего кроме как проспать лет сто. На исходе изнурительного рабочего дня заключенным приходилось иметь дело с увеличившимся временем перевозки из лагеря к области рабочих шахт. Обнаруженная новая секция огромной подземной пещеры содержала богатые залежи дилития, и Коракс стремился воспользоваться находкой. Чтобы удержать и без того внушительный уровень производства от колебаний, теперь заключенных каждый день будили для транспортировки в шахты раньше, а возвращали поздно вечером после окончания рабочей смены. Даже при использовании системы автоматических дрезин, которая была построена именно для таких целей, перевозка заключенных из лагеря и обратно все равно занимала почти два часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Мог ли взрыв быть вызван коммуникационным источником на борту «Энтерпрайза»? – спросил он.
Нахмурившись Чехов покачал головой.
– Сенсоры не зарегистрировали ничего подобного, сэр. Даже когда мы внимательнее просмотрели регистрационный журнал, и обнаружили вот это. – Он указал на экран.
– Вы полагаете, что за это может быть ответственен Толадал? – сказала Лорта.
Бровь Спока в ответ поднялась.
– Я не предполагал этого, лейтенант.
– Вы не думаете, что его прибытие на борт вашего судна и размещение бомбы – совпадение? – Лорта даже не попыталась скрыть недоверие в своем голосе. – Доказательства указывают на причастность Толадала. Разве не должна была ваша вулканская логика подсказать этого?
Ничего не сказав сразу, Спок медленно обошел палубу верхнего мостика, направляясь к проему в перилах, окружающих командную область, чтобы спуститься к капитанскому креслу. Усаживаясь в него, он на мгновение задался вопросом, где сейчас может быть его законный владелец. Удалось ли Кирку обнаружить кого-нибудь из выживших с «Гагарина»? Сможет ли он посодействовать их спасению и вернуть их домой?
Или же все это дело было лишь уловкой, западней, предназначенной для провокации межзвездого инцидента с Федерацией в роли зачинщицы? Логика подсказывала ему, что это маловероятно, основываясь на его анализе доступной информации и его оценки характера Колота. Логика так же говорила ему еще кое-что.
– Что я вижу, – сказал он, – так это то, что вы выдвинули теорию, которая отчасти соответствует некоторым доступным нам фактам. Впрочем вы не учли того, что Толадал во время взрыва на «Тертосе» был со мной, также как и во время инцидента на звездной базе. – Спок посмотрел в глаза шефу клингонской службы безопасности, и добавил. – Именно поэтому в настоящий момент я нахожу вашу теорию ошибочной. Разумеется дальнейшее расследование обеспечит нас дополнительной информацией, которая позволит подтвердитьь или опровергнуть вашу гипотезу, или возможно даже сформулировать новую.
После многих лет работы и жизни в непосредственной близости к существам, которые намного меньше контролировали свои эмоции чем вулканцы, Спок научился оценивать то что говорил, чтобы уменьшить возможность, что его замечания будут сочтены обидными или оскорбительными. Однако он знал, что клингонка будет раздражена его словами до того, как он увидел, как напряглось ее тело от контролируемого гнева. И тем не менее к ее чести она ничего не сказала. Вместо нее заговорил Чехов.
– Мы будем держать вас в курсе, сэр.
Кивнув Спок сказал:
– Это будет разумно, мистер Чехов. Боюсь, что в этом вопросе время станет проблемой. Мы должны найти тех, кто стоит за этими нападениями прежде, чем они смогут предпринять новое и преуспеть, ранив или убив кого-то, не говоря уже о политических последствиях, если мирная конференция будет расстроена. Задача по предотвращению межзвездной войны вполне может лечь на наши плечи.
Глава 27
У шагающей по коридорам «Тертоса» Аг’хелл возникло странное чувство удовлетворения от того, как каблуки ее ботинок вызывают эхо на холодном металлическом покрытии палубы. Те члены команды, которых она миновала, должно быть понимали силу, стоящую за этими шагами, потому что они прикладывали дополнительные усилия, чтобы расчистить перед ней дорогу, салютуя ей, когда она проходила мимо. То что вероятно эти многочисленные жесты уважения не были искренними, не имело для нее ни малейшего значения.
За время своего короткого пребывания на борту «Тертоса» она заслужила репутацию первого офицера, который не станет миндальничать. Этот статус укрепился еще больше после кровавого случая с безрассудным членом экипажа, попытавшимся бросить вызов ее власти. Большая часть команды признала результаты этих поединков и повиновалась ей, как того требовала честь, но она оставалась осторожной с теми личностями, которые все еще пытались бороться с ней за ее положение. Сегодня никто не бросил ей вызов.
Казалось Аг’хелл была разочарована этим. Ее теперешнее настроение идеально подходило для такого упражнения. Достигнув пересечения переходов, она повернула за угол и двинулась в секцию жилых помещений «Тертоса», используемых послом Калджагом и его группой. Не меняя широкого шага, она прошла мимо пары охранников, расположившихся в коридоре, не бросив на них даже взгляда.
Обычно темно-красные двери в конце тускло освещенного коридора не открылись бы без разрешения человека, занимающего комнату. Однако Аг’хелл несколько дней назад проследила, чтобы ей предоставили автоматический доступ к жилым поей предоставилиора пары охранников станет миндальничать.о для нее ни малейшего значения.
мещениям. Естественно это стало причиной немалого недовольства обитателей комнат. Но это была еще одна вещь, которая не имела для нее значения.
При ее приближении двери разошлись в стороны, и Аг’хелл ворвалась в комнату, и обнаружила, что Калджаг сгорбился на единственном стуле в своей предполагаемой гостиной. Когда она остановилась в дверях, ей хватило всего минуту, чтобы оценить интерьер комнат посла. Помещение было не настолько пышными, как требовала его должность, и которая вероятно характеризовала его дом на Кроносе, или которой обладали другие, более крупные корабли, на которых он путешествовал в прошлом. Она дралась и в более хорошо обставленных барах. Однако удобства Калджага ее не касались. Для нее он был всего лишь используемым инструментом и не более.
Пораженный ее внезапным появлением, Калджаг от поспешности едва не упал со стула, вставая на ноги.
– Врываться в каюту дипломатического посла стандартная практика на этом корабле? – спросил он.
Аг’хелл с издевкой усмехнулась послу.
– Меня не волнуют формальности. Время уходит, а наша миссия пока – это полный провал.
– За это вы можете благодарить капитана К’трана, – возразил Калджаг, возвращаясь к стулу, и потянулся через ближайший стол, чтобы взять с подноса большой пышно украшенный кубок вина.
Аг’хелл решила, что посол взял в этот рейс свой личный набор столовых принадлежностей, потому что в столовой «Тертоса» нельзя было найти ничего столь утонченного.
– Возможно если ваши хозяева сочли целесообразным включить его в эту миссию, – продолжал Калджаг, – нам не стоит беспокоиться о его вмешательстве в наши усилия.
– Вы говорите как человек, привыкший уклоняться от ответственности, – фыркнула Аг’хелл, чувствуя отвращение при мысли о том, что этот омерзительный трус мог занять на боевом корабле столь высокое положение, и дышит тем же воздухом, что и истинные воины Империи.
При других обстоятельствах она могла бы убить его и разделаться с этим.
– Я не подвергаю сомнению решения своего начальства, – продолжила она. – И для вас было бы разумнее перестать делать все так хорошо. Если бы вы должным образом выполнили свое первое задание, нам бы не понадобилась вторая попытка.
Досада омрачила черты лица Калджага.
– При таком большом влиянии на результат этой миссии, зачем вы дали мне задание установить бомбу в конференц-зале? – Он с отвращением покачал головой. – Комор и его планы. Не было смысла давать мне такого рода поручения. Я не шпион и не боевик. Я политик, и у меня нет никаких иллюзий о том, что я могу быть кем-то еще.
– Дипломат не навлек бы на себя немедленного подозрения, – сказала она.
На самом деле все было просто. В конце концов дипломат, пойманный за проведением террористического акта, вполне мог нанести мирным переговорам такой же вред, как и настоящая атака. Кроме того, если это не подставляло ее, так было лучше. Тогда в этом подходе был элемент логики, он оставлял ей много шансов. К сожалению слишком много.
Бросив презрительный взгляда на посла, Аг’хелл начала прохаживаться по комнате. Хотя в самой комнате отсутствовали даже самые основные эстетические элементы, Калджаг естественно попытался сделать ее более комфортной. Одним из предметов, особенно заинтересовавших ее, была шкура большого животного, которого она не узнала, и которое теперь служило ковриком перед кроватью Калджага. Двухметровой длины кожа была покрыта густым белым мехом, и каждую из четырех его конечностей подчеркивал ряд острых как бритва когтей. На голове животного были большие темные глаза и ряды длинных зазубренных зубов. Аг’хелл сомневалась, что Калджаг сам убил это животное; ей было трудно поверить, что политик вообще участвовал в охоте со времени своего детства.
Однако, несмотря на то что она могла о нем думать, Калджаг в отношении капитана К’трана поднял действительно важный вопрос. Почему ей не позволили вовлечь командующего «Тертоса»? Во время прошлых миссий, когда она работала на других кораблях, для нее было обычным делом предупреждать капитана, особенно если ее задача требовала, чтобы она использовала оружие или другое оборудование корабля. Разве Совет не доверял К’трану? Если бы ей разрешили довериться ему, капитан несомненно справился бы с ситуацией с «Энтерпрайзом» по другому. Аг’хелл не считала действия командира «Тертоса» ошибкой; насколько она знала, он защищал интересы Империи и желание Совета сохранить мирную конференцию.
А затем Комор настоял, чтобы в действие был вовлечен Калджаг. Аг’хелл это решение не одобрила, и ее сомнения оказались верными, когда миссия уже дважды потерпела неудачу. Даже при том, что Калджаг уменьшал риск ее собственного раскрытия, ей пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы замести их след.
– И все же я не верю, что мы раскрыты, – сказал Калджаг, прежде чем осушить свой кубок.
Противный запах смеси, которую он пил, добрался до ее ноздрей и она сморщилась от отвращения. Еще раз покачав головой, она смерила посла взглядом. Если бы не она, Калджага наверняка поймали бы до того, как он подложил первую бомбу. Как бы там ни было, план потерпел неудачу из-за посла, бездумно растратившего время задержки взрыва, и не рассчитавшего простого изменнения расписания конференц-зала. Однако это так же была и ее ошибка. Она не научила его быть настороже на случай таких непредвиденных обстоятельств. Как он с готовностью признал в начале, у него не было опыта в тайных действиях и необходимости думать независимо при их совершении. Она отогнала мысли о неудаче.
– Мы не можем позволить себе остановиться из-за этих оплошностей, – ответила Аг’хелл. – Вместо этого мы должны перенаправить свои силы к завершению нашей миссии.
– Если мы продолжим этот безумный курс, – сказал Калджаг, поднимаясь со стула, – тогда я хочу большего участия.
– Как вы заметили прежде, – ответила Аг’хелл, – вы не годитесь для такой работы. Теперь это станет опаснее, и нам придется предпринять дополнительные шаги, чтобы гарантировать, что от нас будет отведено подозрение.
Посол холодно уставился на Аг’хелл.
– Я не столь наивен, чтобы думать, что вы и ваш Совет волнуется о том обнаружат меня или нет. Поэтому я хочу принять кое-какие меры, чтобы защитить себя. Для вас, лейтенант, это возможно всего лишь еще одно задание, но мой заклад более личный. Комор втянул меня в эту ситуацию, и я собираюсь увидеть ее до конца, преуспеем мы или потерпим неудачу.
Аг’хелл не знала причины Комора, по которой он привлек к заданию Калджага, и это ее не волновало, пока не угрожало ее собственному раскрытию. Как оперативник под глубоким прикрытием, докладывающий непосредственно Высшему Совету, она много раз получала задания, не зная их первичной или окончательно цели. В текущей миссии она смогла лишь предположить, что у Совета была причина не доверять мотивам Федерации участия в мирной конференции. Она должна была верить, что канцлер Кеш действовал в лучших интересах Империи.
И тем не менее теперь она знала, что просто разжечь противостояние между «Тертосом» и «Энтерпрайзом» не достаточно. Нет, ее следующее действие должно быть настолько катастрофическим, чтобы вынудить немедленно закончить саммит и набросить удушающий саван сомнений на весь мирный процесс. Короче говоря, она должна была начать войну.
Глава 28
Стивен Гарровик не хотел ничего кроме как проспать лет сто. На исходе изнурительного рабочего дня заключенным приходилось иметь дело с увеличившимся временем перевозки из лагеря к области рабочих шахт. Обнаруженная новая секция огромной подземной пещеры содержала богатые залежи дилития, и Коракс стремился воспользоваться находкой. Чтобы удержать и без того внушительный уровень производства от колебаний, теперь заключенных каждый день будили для транспортировки в шахты раньше, а возвращали поздно вечером после окончания рабочей смены. Даже при использовании системы автоматических дрезин, которая была построена именно для таких целей, перевозка заключенных из лагеря и обратно все равно занимала почти два часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39