Этому процессу никто не препятствует… Как только уважаемым господам из «Южно-Уральского Союза» удастся собрать остаточное количество голосов - этот вопрос будет всесторонне рассмотрен… Полная свобода! Но объединение с другими государствами - нет. Хочу обратить ваше внимание: любые публичные разговоры о «возрождении России» и вообще употребление термина «Россия» применительно к Уральской республике или любому другому государству не только неконституционно, но и незаконно, согласно действующему уголовному кодексу. Так что помните об этом, господа будущие юристы и чиновники! - Роман Геннадьевич посмотрел прямо в глаза Саше.
– Эта тонкость является следствием так называемой доктрины Бейдса-Качека. Об этих двух господах надо упомянуть особо, чтоб понять истоки и корни построссийской конституционной системы и вообще современного законодательства. Уроки истории всегда полезны, господа, даже если она совсем недавняя. Итак, после Кризиса и последующего введения на территорию тогдашней Российской Федерации временного контингента войск встал вопрос будущего её территорий. Были созданы три рабочие группы - одна в США, под руководством сенатора-республиканца от Оклахомы Дональда Бейдса. Вторая - в Европе, под руководством Специального Комиссара Европейского Союза, чеха Славомира Качека и третья - при штабе Временной Международной Администрации, располагавшемся в Голицыно. За несколько месяцев её существования в ней несколько раз менялись руководители, упоминать о них сейчас нет смысла, имеет смысл вспомнить лишь секретаря группы Григория Ягушенко, который стал потом первым президентом Русской республики. Эти три группы должны были подготовить свои предложения по поводу будущего России, на основании которых Рижская конференция должна была принять решения.
Трепаков не любил упоминать о том, что и сам участвовал в работе этой группы. И не потому, что стеснялся своего нахождения в ставке оккупационной армии, а потому, что тогда он был человеком несамостоятельным и, пока члены рабочей группы ночи напролет кроили карту России и до хрипоты спорили о новой конституции, он только сидел в заднем ряду, изредка выполняя какие-то поручения посланника Собрания Депутатов Уральского Округа, того самого покойного Иванкина.
* * *
…Вид покорённой Москвы тогда поразил его. Он прибыл в Домодедово на германском военном самолёте, и несколько дней жил в гостинице «Метрополь». В ожидании вызова в Голицыно, он совершал короткие вылазки в затаившийся город, вглядываясь в лица прохожих и пытаясь понять, что они сейчас чувствуют. Все ворота в Кремль были закрыты, а над кремлёвским дворцом развивался синий флаг ООН.
Не работали банки, были закрыты магазины и рестораны. В «Метрополе» кормили натовскими солдатскими обедами, но водку выдавали в неограниченных количествах. Вечерами представители разных регионов собирались где-нибудь в уголке небольшими группами, пили и делились своими историями.
…Особенно запомнился Роману Геннадьевичу первый такой вечер. Сидели в номере представителя одного из приволжских регионов, но больше всех шума производил краснорожий крепкий мужик, громко делившийся c окружающими историей своей жизни:
– Я же как только Путин стал премьером первым начал кричать - ура! Мудак! Первым вопил! Я тогда в нашей думе депутатом сидел… Мне бы подумать головой своей, - он выразительно и звонко шлепнул себя по лысеющей голове, - но нет, что вы! Я давай бороться, в эту гребаную партию первым вступил! Сколько денег в Москву перетаскал - страшно вспомнить! Утвердили меня… Я же у этих пидоров был председателем политсовета! Блядь, да я в губернаторы собирался, понятно?! Уже со всеми договорился, денег начал заносить - и тут - хуякс, и отменили всё разом. Никаких, бля, выборов, оставили нашего старого хрена сидеть. Ага, ну а он уже и в партию тоже вступил… И тут мне дали похохотать… начались проблемы по бизнесу… А потом меня попёрли с должности партийной сначала, какого-то гэбэшника посадили, а потом и из партии и сразу - суды-муды, незаконная приватизация, то да сё… Еле вырвался, раздал всем взятки, лыжи смазал и в Европу. Вот только сейчас решил приехать, посмотреть что куда…
– Игорёк, а у вас там был такой Курдюков, водкой занимался - спросил из тёмного угла один из гостей. Трепаков уже не помнил, в каком регионе Игорек возглавлял во время оные политсовет «Единой России», но история была для собравшейся компании типической.
– Был такой… Угу… - Игорек пьяно кивнул головой и икнул, - Он просился в политсовет ко мне, когда я там уже был, но мы его, суку, даже в партию не приняли. Хотя… Чего теперь? Его арестовали первым в области. За злоупотребления, нарушения, организованная преступность… Я ещё дурак радовался, хотя бежать надо было уже тогда. Эх… Может, меньше бы успели отобрать? - Игорёк снова взялся за стопку.
– Так он жив? - не унимался собеседник.
– Ну если в тюрьме не убили, то жив. Ему предлагали отдать всё добром, он, говорят, упёрся, ну и всё по-беспределу подербанили… Жена всё продала по дешёвке что осталось и уехала куда-то. В коттедже его потом вроде какой-то гэбэшник жил.
Тогда Трепакова поразило, что окружающие его люди были очень разными и не производили впечатления граждан одной страны. Слушая делегатов из Владивостока и (тогда еще!) Калининграда, он ловил себя на мысли, что их проблемы и сама их жизнь совсем не похожи на его. Объединяло их, пожалуй, одно: эти мужики совершенно не рефлексировали на тему, что стало с их страной и почему. Виноватых они знали поимённо и не жалели для руководства рухнувшей Федерации самых непечатных оборотов. Тогда Трепаков окончательно убил в себе оставшийся патриотизм изящным тезисом: на самом деле, России уже не было к моменту кризиса. Была большая такая территория, в разных концах которой жили разные люди, с совершенно разными проблемами. И всего-то их объединял язык и свора жадных и бестолковых бюрократов в Москве, которые, своим презрением к подданным и общей бездарностью, и довели страну до краха. С таким настроением он сел в поблескивавший на солнце автобус, который повёз его и других постояльцев «Метрополя» в Голицыно.
…В советское время в подмосковном городе Голицыно был командный пункт РВСН СССР. Именно там, вблизи легендарной Барвихи и эпического Рублёвского шоссе размещалось командование оккупационных сил и Временная Международная Администрация. Высокопоставленные офицеры жили в оставленных хозяевами шикарных особняках начала века, а солдат разместили в рублевским супермаркетах, ставших импровизированными казармами. Собственно говоря, никакой особой роли в разработке предложений никто из приезжавших в Голицыно посланцев с мест не внёс. Как он понял многим позже, это был такой пиар: мол, в обсуждении будущего страны участвуют представители всех регионов. Реально же активными игроками были господа, чьи физиономии периодически мелькали по центральным каналам с конца 90-х. В общем, несколько дней потусовавшись на «дискуссионных клубах» и дважды поприсутствовав на заседании рабочей группы, он отбыл в Екатеринбург, чётко поняв одно: в Галицыно разыгрывается спектакль для дураков, а умным людям надо ждать указаний от организаторов балагана. Позиция оказалась верной: во-первых, в регионы очень быстро прибыли советники из Европы и США, которые в общих чертах сформировали переходные органы власти, так что самым перспективным было делать, что говорят, и шире улыбаться. Во-вторых, прибывшим на Рижское совещание делегатам от регионов были вручены готовые заранее рекомендации и разработки по организации структур власти. Трепаков лично держал в руках запечатанный в пластик диск с надписью For Ural Republic. Конечно, всё было сделано осторожно и в течении несколько месяцев по всей России срочно избранные Учредительные Собрания усиленно «обсуждали» и «готовили» новые конституции…
– Так в чём была суть предложений трёх групп? Начнём с русской группы, условно называемой «Галицинской группой». В её работе принимали участие представители всех регионов… Эээ… ну тогда ещё России. Она представила несколько вариантов развития страны. Первый вариант предполагал сохранение центрального правительства в Москве и в общих чертах возвращение к ельцинской конституции с усилением федеративных моментов и более чётко прописанном разделении властей. Второй вариант предполагал радикальную федерализацию, перенос столицы в Санкт-Петербург и учреждение в России конституционной монархии или поста президента с ритуальными полномочиями. Да, забыл про важное. Все варианты исходили из неизбежности ухода с Кавказа и эта тема даже не обсуждалась, так как устроением этого региона занималась Международная Комиссия по делам Кавказа. Эта комиссия как и современный Кавказ - это отдельная тема, бог с ней. Ну так вот федеративный вариант считался самым перспективным. Ну, был ещё вариант конфедерации, но это считалось экстремизмом, хотя его активным сторонником был Ягушенко, активно его продвигавший. Другой его идеей была Русская республика как часть конфедерации - Трепаков кратко пересказывал им же написанный учебник по конституционному праву, поэтому говорил гладко, не сбиваясь.
– Комиссия же Бейдса изначально исходила из необходимости ликвидации России как целостного государства. Американцы предложили свою схему децентрализации, однако она предполагала постоянное присутствие на построссийских территориях вооруженных сил Евросоюза и США. Надо сказать, что у американцев была масса заготовок по данному вопросу, так что их предложения были самые подробные и выверенные. Европейский вариант был тоньше и предполагал высокую степень политической самостоятельности территорий, с упором на местное самоуправление. Любопытно, что именно в итоговом варианте комиссии Качека было предложено сделать столицей Русской республики Рязань. Короче говоря, после предварительных консультаций в Варшаве и Киеве была сформирована объединенная группа, которая и выработала систему государственного устройства построссийских государств. Именно в рамках её была выработана та самая система сдержек и противовесов, на которой и покоится вся современная конституционная система России… Ну то есть, построссийского пространства.
По аудитории пронёсся смешок. Роман Геннадьевич её проигнорировал, спокойно продолжив свой доклад.
– Надо отметить, что в итоговом тексте доклада сенатора Бейдса Рижскому совещанию были учтены и некоторые идеи Ягушенко. В частности, идея Русской республики была заимствована именно оттуда. Между прочим, для американцев это была крайне сложная проблема: их вообще пугало слово «русский» и они хотели как-то обойтись без него. Но Ягушенко удалось доказать на примере Беларуси и Украины, что отделив русских от обширных территорий и ограничив их государство локальными землями, можно получить демократическое и стабильное государство. Увы, но приходится констатировать, что и тут господин Ягушенко ошибся. Не знаю, помните вы или нет, но именно в Русской республике случился первый кризис власти на построссийском пространстве.
Трепаков на мгновение замолчал и даже как-то вздохнул, посмотрев вдаль. Потом продолжил в прежней спокойной манере:
– После завершения процесса размежевания и учреждения Русской республики Ягушенко выиграл выборы, но уже через три года начались волнения и ему пришлось уйти…
Тут Роман Геннадьевич снова запнулся. Он-то отлично помнил уход Ягушенко. Первый президент Русской республики тогда поставил под угрозу весь хрупкий построссийский мир. Зачем-то ему понадобилось созывать какие-то бесконечные Народные Думы и национальные собрания, на которых неизменно выходили на трибуну всякие тревожные люди вроде Василия Ханьжина, додумавшегося обличать с трибун американцев и европейцев. Да уж, когда в новостях показали, как в Рязани на главной площади стоят сотни людей с флагами «Единой России» (Трепаков тогда даже не смог сразу понять, что это за знамёна такие, а когда узнал - чуть не подавился поедаемым пирожным) и этого самого Ханьжина, требующего немедленно начать вооруженную борьбу с оккупантами, многим сделалось дурно. Тогда экстренно собрали Наблюдательную комиссию, сам Бейдс стучал кулаком по столу и требовал введения войск. В итоге в ультимативной форме комиссия потребовала смены президента. Тут активизировался тогдашний председатель русского правительства Козачёв и срочно провозгласил себя и.о. Президента. Ягушенко куда-то отправили послом, толи на Кубу, толи в Уругвай. Козачёв потом себя переизбрал, но и он оказался слабым лидером и в итоге Наблюдательной комиссии пришлось благословить инициированный спецслужбами приход к власти покойного полицейского генерала Юркевича.
Трепаков оглядел аудиторию и прокашлявшись продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Эта тонкость является следствием так называемой доктрины Бейдса-Качека. Об этих двух господах надо упомянуть особо, чтоб понять истоки и корни построссийской конституционной системы и вообще современного законодательства. Уроки истории всегда полезны, господа, даже если она совсем недавняя. Итак, после Кризиса и последующего введения на территорию тогдашней Российской Федерации временного контингента войск встал вопрос будущего её территорий. Были созданы три рабочие группы - одна в США, под руководством сенатора-республиканца от Оклахомы Дональда Бейдса. Вторая - в Европе, под руководством Специального Комиссара Европейского Союза, чеха Славомира Качека и третья - при штабе Временной Международной Администрации, располагавшемся в Голицыно. За несколько месяцев её существования в ней несколько раз менялись руководители, упоминать о них сейчас нет смысла, имеет смысл вспомнить лишь секретаря группы Григория Ягушенко, который стал потом первым президентом Русской республики. Эти три группы должны были подготовить свои предложения по поводу будущего России, на основании которых Рижская конференция должна была принять решения.
Трепаков не любил упоминать о том, что и сам участвовал в работе этой группы. И не потому, что стеснялся своего нахождения в ставке оккупационной армии, а потому, что тогда он был человеком несамостоятельным и, пока члены рабочей группы ночи напролет кроили карту России и до хрипоты спорили о новой конституции, он только сидел в заднем ряду, изредка выполняя какие-то поручения посланника Собрания Депутатов Уральского Округа, того самого покойного Иванкина.
* * *
…Вид покорённой Москвы тогда поразил его. Он прибыл в Домодедово на германском военном самолёте, и несколько дней жил в гостинице «Метрополь». В ожидании вызова в Голицыно, он совершал короткие вылазки в затаившийся город, вглядываясь в лица прохожих и пытаясь понять, что они сейчас чувствуют. Все ворота в Кремль были закрыты, а над кремлёвским дворцом развивался синий флаг ООН.
Не работали банки, были закрыты магазины и рестораны. В «Метрополе» кормили натовскими солдатскими обедами, но водку выдавали в неограниченных количествах. Вечерами представители разных регионов собирались где-нибудь в уголке небольшими группами, пили и делились своими историями.
…Особенно запомнился Роману Геннадьевичу первый такой вечер. Сидели в номере представителя одного из приволжских регионов, но больше всех шума производил краснорожий крепкий мужик, громко делившийся c окружающими историей своей жизни:
– Я же как только Путин стал премьером первым начал кричать - ура! Мудак! Первым вопил! Я тогда в нашей думе депутатом сидел… Мне бы подумать головой своей, - он выразительно и звонко шлепнул себя по лысеющей голове, - но нет, что вы! Я давай бороться, в эту гребаную партию первым вступил! Сколько денег в Москву перетаскал - страшно вспомнить! Утвердили меня… Я же у этих пидоров был председателем политсовета! Блядь, да я в губернаторы собирался, понятно?! Уже со всеми договорился, денег начал заносить - и тут - хуякс, и отменили всё разом. Никаких, бля, выборов, оставили нашего старого хрена сидеть. Ага, ну а он уже и в партию тоже вступил… И тут мне дали похохотать… начались проблемы по бизнесу… А потом меня попёрли с должности партийной сначала, какого-то гэбэшника посадили, а потом и из партии и сразу - суды-муды, незаконная приватизация, то да сё… Еле вырвался, раздал всем взятки, лыжи смазал и в Европу. Вот только сейчас решил приехать, посмотреть что куда…
– Игорёк, а у вас там был такой Курдюков, водкой занимался - спросил из тёмного угла один из гостей. Трепаков уже не помнил, в каком регионе Игорек возглавлял во время оные политсовет «Единой России», но история была для собравшейся компании типической.
– Был такой… Угу… - Игорек пьяно кивнул головой и икнул, - Он просился в политсовет ко мне, когда я там уже был, но мы его, суку, даже в партию не приняли. Хотя… Чего теперь? Его арестовали первым в области. За злоупотребления, нарушения, организованная преступность… Я ещё дурак радовался, хотя бежать надо было уже тогда. Эх… Может, меньше бы успели отобрать? - Игорёк снова взялся за стопку.
– Так он жив? - не унимался собеседник.
– Ну если в тюрьме не убили, то жив. Ему предлагали отдать всё добром, он, говорят, упёрся, ну и всё по-беспределу подербанили… Жена всё продала по дешёвке что осталось и уехала куда-то. В коттедже его потом вроде какой-то гэбэшник жил.
Тогда Трепакова поразило, что окружающие его люди были очень разными и не производили впечатления граждан одной страны. Слушая делегатов из Владивостока и (тогда еще!) Калининграда, он ловил себя на мысли, что их проблемы и сама их жизнь совсем не похожи на его. Объединяло их, пожалуй, одно: эти мужики совершенно не рефлексировали на тему, что стало с их страной и почему. Виноватых они знали поимённо и не жалели для руководства рухнувшей Федерации самых непечатных оборотов. Тогда Трепаков окончательно убил в себе оставшийся патриотизм изящным тезисом: на самом деле, России уже не было к моменту кризиса. Была большая такая территория, в разных концах которой жили разные люди, с совершенно разными проблемами. И всего-то их объединял язык и свора жадных и бестолковых бюрократов в Москве, которые, своим презрением к подданным и общей бездарностью, и довели страну до краха. С таким настроением он сел в поблескивавший на солнце автобус, который повёз его и других постояльцев «Метрополя» в Голицыно.
…В советское время в подмосковном городе Голицыно был командный пункт РВСН СССР. Именно там, вблизи легендарной Барвихи и эпического Рублёвского шоссе размещалось командование оккупационных сил и Временная Международная Администрация. Высокопоставленные офицеры жили в оставленных хозяевами шикарных особняках начала века, а солдат разместили в рублевским супермаркетах, ставших импровизированными казармами. Собственно говоря, никакой особой роли в разработке предложений никто из приезжавших в Голицыно посланцев с мест не внёс. Как он понял многим позже, это был такой пиар: мол, в обсуждении будущего страны участвуют представители всех регионов. Реально же активными игроками были господа, чьи физиономии периодически мелькали по центральным каналам с конца 90-х. В общем, несколько дней потусовавшись на «дискуссионных клубах» и дважды поприсутствовав на заседании рабочей группы, он отбыл в Екатеринбург, чётко поняв одно: в Галицыно разыгрывается спектакль для дураков, а умным людям надо ждать указаний от организаторов балагана. Позиция оказалась верной: во-первых, в регионы очень быстро прибыли советники из Европы и США, которые в общих чертах сформировали переходные органы власти, так что самым перспективным было делать, что говорят, и шире улыбаться. Во-вторых, прибывшим на Рижское совещание делегатам от регионов были вручены готовые заранее рекомендации и разработки по организации структур власти. Трепаков лично держал в руках запечатанный в пластик диск с надписью For Ural Republic. Конечно, всё было сделано осторожно и в течении несколько месяцев по всей России срочно избранные Учредительные Собрания усиленно «обсуждали» и «готовили» новые конституции…
– Так в чём была суть предложений трёх групп? Начнём с русской группы, условно называемой «Галицинской группой». В её работе принимали участие представители всех регионов… Эээ… ну тогда ещё России. Она представила несколько вариантов развития страны. Первый вариант предполагал сохранение центрального правительства в Москве и в общих чертах возвращение к ельцинской конституции с усилением федеративных моментов и более чётко прописанном разделении властей. Второй вариант предполагал радикальную федерализацию, перенос столицы в Санкт-Петербург и учреждение в России конституционной монархии или поста президента с ритуальными полномочиями. Да, забыл про важное. Все варианты исходили из неизбежности ухода с Кавказа и эта тема даже не обсуждалась, так как устроением этого региона занималась Международная Комиссия по делам Кавказа. Эта комиссия как и современный Кавказ - это отдельная тема, бог с ней. Ну так вот федеративный вариант считался самым перспективным. Ну, был ещё вариант конфедерации, но это считалось экстремизмом, хотя его активным сторонником был Ягушенко, активно его продвигавший. Другой его идеей была Русская республика как часть конфедерации - Трепаков кратко пересказывал им же написанный учебник по конституционному праву, поэтому говорил гладко, не сбиваясь.
– Комиссия же Бейдса изначально исходила из необходимости ликвидации России как целостного государства. Американцы предложили свою схему децентрализации, однако она предполагала постоянное присутствие на построссийских территориях вооруженных сил Евросоюза и США. Надо сказать, что у американцев была масса заготовок по данному вопросу, так что их предложения были самые подробные и выверенные. Европейский вариант был тоньше и предполагал высокую степень политической самостоятельности территорий, с упором на местное самоуправление. Любопытно, что именно в итоговом варианте комиссии Качека было предложено сделать столицей Русской республики Рязань. Короче говоря, после предварительных консультаций в Варшаве и Киеве была сформирована объединенная группа, которая и выработала систему государственного устройства построссийских государств. Именно в рамках её была выработана та самая система сдержек и противовесов, на которой и покоится вся современная конституционная система России… Ну то есть, построссийского пространства.
По аудитории пронёсся смешок. Роман Геннадьевич её проигнорировал, спокойно продолжив свой доклад.
– Надо отметить, что в итоговом тексте доклада сенатора Бейдса Рижскому совещанию были учтены и некоторые идеи Ягушенко. В частности, идея Русской республики была заимствована именно оттуда. Между прочим, для американцев это была крайне сложная проблема: их вообще пугало слово «русский» и они хотели как-то обойтись без него. Но Ягушенко удалось доказать на примере Беларуси и Украины, что отделив русских от обширных территорий и ограничив их государство локальными землями, можно получить демократическое и стабильное государство. Увы, но приходится констатировать, что и тут господин Ягушенко ошибся. Не знаю, помните вы или нет, но именно в Русской республике случился первый кризис власти на построссийском пространстве.
Трепаков на мгновение замолчал и даже как-то вздохнул, посмотрев вдаль. Потом продолжил в прежней спокойной манере:
– После завершения процесса размежевания и учреждения Русской республики Ягушенко выиграл выборы, но уже через три года начались волнения и ему пришлось уйти…
Тут Роман Геннадьевич снова запнулся. Он-то отлично помнил уход Ягушенко. Первый президент Русской республики тогда поставил под угрозу весь хрупкий построссийский мир. Зачем-то ему понадобилось созывать какие-то бесконечные Народные Думы и национальные собрания, на которых неизменно выходили на трибуну всякие тревожные люди вроде Василия Ханьжина, додумавшегося обличать с трибун американцев и европейцев. Да уж, когда в новостях показали, как в Рязани на главной площади стоят сотни людей с флагами «Единой России» (Трепаков тогда даже не смог сразу понять, что это за знамёна такие, а когда узнал - чуть не подавился поедаемым пирожным) и этого самого Ханьжина, требующего немедленно начать вооруженную борьбу с оккупантами, многим сделалось дурно. Тогда экстренно собрали Наблюдательную комиссию, сам Бейдс стучал кулаком по столу и требовал введения войск. В итоге в ультимативной форме комиссия потребовала смены президента. Тут активизировался тогдашний председатель русского правительства Козачёв и срочно провозгласил себя и.о. Президента. Ягушенко куда-то отправили послом, толи на Кубу, толи в Уругвай. Козачёв потом себя переизбрал, но и он оказался слабым лидером и в итоге Наблюдательной комиссии пришлось благословить инициированный спецслужбами приход к власти покойного полицейского генерала Юркевича.
Трепаков оглядел аудиторию и прокашлявшись продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32