На кораблях необычная для этого времени года суета - приём запасов и проворачивание механизмов два-три раза в сутки прерываются учебными тревогами. Очень напоминает подготовку к большим манёврам и императорскому смотру в 1900-м году. Длительные отпуска отменены, отчего некоторые новые товарищи смотрят на меня с белой завистью.
…
20 декабря - интенсивность подготовки не снижается. Судя по разговорам - в других отрядах происходит что-то подобное.
…
6 января - у всех офицеров сложилось мнение, что готовимся или к войне с Россией, или к масштабной демонстрации ей своих намерений - после анализа зарубежных газет другого повода для мобилизации мы не видим.
…
11 января - команда чутко отреагировала на изменение тональности токийских газет в отношении русских - у всех на устах слово "война". У некоторых нижних чинов - с интонацией осуждения.
…
15 января - офицеры получили инструкции о необходимости довести до команды, что божественный микадо не хочет войны, но надеется, что если русские не оставят ему другого выхода, то каждый японец с честью выполнит свой долг.
16 января - с нашего отряда списали пять нижних чинов как потенциально неблагонадёжных. Из них ни одного моего подчинённого.
…
6 февраля - вышли всем отрядом в сторону Кореи.
7 февраля (25 января по юлианскому стилю) - отряды соединились у берегов Кореи. Теперь с нами ещё и транспорты, и миноносцы. Значит, война - для простой демонстрации вряд ли стали бы гонять наполненные войсками траспорты и нежные миноносцы. Задержаны русские пароходы "Россия" и "Аргунь". "Такачихо" пролил первую кровь - умудрились протаранить кита. "Асама" с отрядом крейсеров ушёл в сторону Чемульпо.
8 февраля - под вечер расстались с миноносцами. Мы все молимся за их успех.
9 февраля (27 января) - утро. Вернулись миноносцы, радостные доклады не портят даже сообщения о потерях. Как только развеялась утренняя дымка, объединённый флот пошёл добивать русских. На рейде Порт-Артура хаос, но нас уже ждут - огонь открыли как корабли, так и береговые батареи. Эти "сыны…1" не смогли потопить ни одного русского корабля. Воевать же одновременно со всей артурской эскадрой и береговыми батареями2 адмирал не решился.
Видимо, война затянется.
Вечером получили радиограмму из Чемульпо. Адмирал обеспокоен, хотя из-за качества связи подробностей не знает даже он сам.
10 февраля - пришли на рейд Чемульпо. Страшная картина погибших кораблей. Порт как умер - все боятся мин. Ещё страшнее, что "Варяг" ушёл. Пусть даже и избитый (малые крейсера в Чемульпо не запятнали свою честь), он всё равно опасен для войсковых перевозок. Через пять минут после получения докладов адмирал отправил полным ходом3 броненосные крейсера по направлениям в Артур ("Ивате" и "Идзумо"), Вэйхай ("Адзума"), Циндао ("Токива") и Пусан ("Якумо") с приказом поймать и уничтожить (или хотя бы добиться интернирования). Телеграммы в Пусан и Токио запретили перевозку войск до уточнения ситуации с "Варягом". После полудня корабли первого и третьего боевых отрядов широким строем фронта с миноносцами в промежутках (суммарно охватывая фронт до тридцати миль) отправились вдоль корейского побережья на юг.
11 февраля - за вечер и ночь собрали вдоль корейского побережья восемь транспортов. Утром миноносцы пополнили запасы угля с кораблей первого отряда, а третий отправился конвоировать транспорты в Чемульпо. Хотя толку от них сейчас там - чуть. Ведь придётся разгружаться с помощью шлюпок, а их на "купцах" и без того впритык.
12 февраля - в Пусане получили телеграммы из Вэйхая и Циндао - "Варяга" нет. Пополнились углём. Адмирал наутро намерен организовать эскортирование войсковых транспортов до Пусана под прикрытием броненосцев.
13 февраля - уже после снятия с якоря получили телеграмму о прибытии в Шанхай спасшихся с утонувшего "Варяга". Надо бы проверить место гибели, но корабли второго и третьего отрядов крайне нуждаются в бункеровке. Русские объявили о спасательной экспедиции к месту гибели корабля.
14 февраля - пополнив за ночь запасы угля с разгружающихся транспортов (лучше плохой уголь, чем никакой), корабли третьего отряда отправились к Артуру для того, чтобы найти и отозвать с поиска "Ивате" и "Идзумо" (только их гибели нам теперь и не хватает).
15 февраля - "Адзума" и "Токива" прибыли в Пусан и приступили к бункеровке. В сумерках третий отряд, "Ивате" и "Идзумо" появились возле Чемульпо, о чём и поспешили телеграммой известить командующего.
16 февраля - все три отряда собрались в Пусане. Припозднившиеся забункеровались.
1. Японское идиоматическое выражение, тонкости которого были потеряны английским переводчиком.
2. По русским данным стрельба береговых батарей была из рук вон плохой, и все успехи артиллерийской дуэли достигнуты корабельными артиллеристами.
3. Сожжённый уголь дешевле того, что может учинить "Варяг".
Глава 3. Прелюдия.
Тихий океан, 30 миль от побережья Японии. 12 февраля 1904 года.
– Ну и долго мы тут будем болтаться, Всеволод Федорович? За последние пять часов уже три раза приходилось давать ход и убегать от джонок. От джонок! Крейсер первого ранга Русского Императорского флота убегает от японских джонок с рыбаками!
Командир, сидя в шезлонге на левом крыле мостика, и подставляя лицо ласковому, почти весеннему солнцу, ответил, не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз:
– Не понимаю я, ну что вам опять не нравится, Вениамин Васильевич? Вы уже десять дней ворчите, не переставая. Сначала было "у нас уголь кончается", чем закончилось? Попался нам этот угольщик, "Мари-Анна", ну и название для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн, прости Господи. Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Теперь небось владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход тоже мы ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация.
– Да, тут нам повезло, но ведь его же могло и не быть? А уголь и правда кончался.
– Вы правда уверены, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы не брать японский уголь даром, а заплатить за британский. Потом, после войны, если захочет… Но не найти угольщик в этих водах… Это, простите, нереально. Потом вы были уверенны, что пятая, фальшивая, труба это глупость, так как "Аскольд" - единственный пятитрубник в этих водах, в Порт-Артуре. Проехали, никто вроде не заинтересовался, а вот рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может. Потом вы были против того, чтобы маскироваться под тип "Кресси", мол, британцы обидятся, если встретят. Кстати, не встретились, пронесло. Потом вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но какого черта, это же был японский груз, а нам нужен еще один пароход для организации более плотного дозора.
– Ну да, теперь у нас целых два парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок-пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Смех, да и только!
– Знаете, Вениамин Васильевич, вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у того была присказка "и вообще, мне ВСЕ не нравится1". А уж ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру и издалека было не разобрать, что мы - русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку на хвосте.
– Язвите, Всеволод Федорович, язвите, сколько вашей душе угодно. Ну а не появятся к ночи на горизонте наши гости, что тогда делать будем? И насчет "Кресси", не пора еще ломать эти бутафорские башни из парусины на носу и корме2? А то сегодня, может, еще стрелять придется, а у нас треть артиллерии под парусиной.
– Ломать - не строить. Наших визави до Индийского океана сопровождал "Кинг Альфред", если помните, именно типа "Кресси". Так что если мы их пока оставим, то нас вообще могут принять за старого знакомого. Проще будет сближаться. Ну а если до заката рандеву не состоится, то придется нам отходить еще на полсотни миль к Йокосуке, и завтра ждать там. В крайнем случае, мы их встретим послезавтра прямо у порта, но тогда придется ограничится простым утоплением по рецепту Зарубаева - по паре мин им в борта и бежать во Владивосток.
– Все-то у вас просто, Всеволод Федорович. Неужели вы не нервничаете? Ведь мы сейчас у японцев на заднем дворе! На горизонте то и дело дым или парус мелькнет. А если нас опознает или уже опознал кто-нибудь? Ведь не сбежать же нам, крейсер-то поврежден! А уж ваша уверенность, что четырнадцатого гарибальдийцы будут входить в Йокосуку, вообще необъяснима, как…
– Угу, как была необъяснима моя уверенность в том, что у японцев очень чувствительные взрыватели. Помню, помню.
Если бы старший офицер мог читать мысли Руднева, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Руднев чувствовал себя так, будто все эти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Причем он прочувствовал каждую из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатался на коже следами от заклепок и ракушек на днище. Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI-го века за компьютером и обсасывая в любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в полторы тысячи миль на корабле - это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятеля больше не встречалось, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот поди же ты…
– Вениамин Васильевич, вам, как второму человеку на борту и без пяти минут капитану своего крейсера, по секрету скажу - и у первого после Бога на душе часто скребутся кошки. Но командир никогда не должен этого показывать подчиненным. А чтобы расслабиться - рекомендую посмотреть на бак, там Балк опять абордажников тренирует. Цирк, да и только!
– Да уж, абордажная партия для захвата броненосного крейсера в 10 000 тонн в двадцатом веке, это не цирк, это абсурд! Но абсурд необходимый. Не понимаю только, зачем он казаков туда включил? Они же заблудятся в коридорах или ногу на трапе сломают!
– Зато стрелять умеют и шашкой махать, кто знает, может, пригодится…
На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Его задача осложнялась тем, что перед "Варягом" стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же? Тем не менее, Балк решил подстраховаться, и если захват второго крейсера должен провести "Варяг", то первый он решил взять под контроль сам, с группой из одиннадцати казаков и парой десятков парусных матросов с "Корейца". Так же за знание японского языка был включен и поправившейся мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался. Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок и грот мачт "Варяга". За одни раз на каждой перелетали четыре громко матерящихся человека. На вопрос Руднева, "и как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?", последовал честный ответ, "видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике, завтра узнаем".
Со стрельбой не было проблем у казаков. Народ собрался бывалый, и после каждой серии матросов с "Корейца" на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах3. Зато в цирковых номерах уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с "Корейца" - несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой "Варяга".
После первого раза казацкий урядник попросил его благородие "не издеваться над казаками". В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, "порубать в капусту", то тогда все казаки освобождаются от тренировок. Если безоружный Балк в течении пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий. После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, и что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица - двое свежеискупавшихся в февральской водичке и согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
…
20 декабря - интенсивность подготовки не снижается. Судя по разговорам - в других отрядах происходит что-то подобное.
…
6 января - у всех офицеров сложилось мнение, что готовимся или к войне с Россией, или к масштабной демонстрации ей своих намерений - после анализа зарубежных газет другого повода для мобилизации мы не видим.
…
11 января - команда чутко отреагировала на изменение тональности токийских газет в отношении русских - у всех на устах слово "война". У некоторых нижних чинов - с интонацией осуждения.
…
15 января - офицеры получили инструкции о необходимости довести до команды, что божественный микадо не хочет войны, но надеется, что если русские не оставят ему другого выхода, то каждый японец с честью выполнит свой долг.
16 января - с нашего отряда списали пять нижних чинов как потенциально неблагонадёжных. Из них ни одного моего подчинённого.
…
6 февраля - вышли всем отрядом в сторону Кореи.
7 февраля (25 января по юлианскому стилю) - отряды соединились у берегов Кореи. Теперь с нами ещё и транспорты, и миноносцы. Значит, война - для простой демонстрации вряд ли стали бы гонять наполненные войсками траспорты и нежные миноносцы. Задержаны русские пароходы "Россия" и "Аргунь". "Такачихо" пролил первую кровь - умудрились протаранить кита. "Асама" с отрядом крейсеров ушёл в сторону Чемульпо.
8 февраля - под вечер расстались с миноносцами. Мы все молимся за их успех.
9 февраля (27 января) - утро. Вернулись миноносцы, радостные доклады не портят даже сообщения о потерях. Как только развеялась утренняя дымка, объединённый флот пошёл добивать русских. На рейде Порт-Артура хаос, но нас уже ждут - огонь открыли как корабли, так и береговые батареи. Эти "сыны…1" не смогли потопить ни одного русского корабля. Воевать же одновременно со всей артурской эскадрой и береговыми батареями2 адмирал не решился.
Видимо, война затянется.
Вечером получили радиограмму из Чемульпо. Адмирал обеспокоен, хотя из-за качества связи подробностей не знает даже он сам.
10 февраля - пришли на рейд Чемульпо. Страшная картина погибших кораблей. Порт как умер - все боятся мин. Ещё страшнее, что "Варяг" ушёл. Пусть даже и избитый (малые крейсера в Чемульпо не запятнали свою честь), он всё равно опасен для войсковых перевозок. Через пять минут после получения докладов адмирал отправил полным ходом3 броненосные крейсера по направлениям в Артур ("Ивате" и "Идзумо"), Вэйхай ("Адзума"), Циндао ("Токива") и Пусан ("Якумо") с приказом поймать и уничтожить (или хотя бы добиться интернирования). Телеграммы в Пусан и Токио запретили перевозку войск до уточнения ситуации с "Варягом". После полудня корабли первого и третьего боевых отрядов широким строем фронта с миноносцами в промежутках (суммарно охватывая фронт до тридцати миль) отправились вдоль корейского побережья на юг.
11 февраля - за вечер и ночь собрали вдоль корейского побережья восемь транспортов. Утром миноносцы пополнили запасы угля с кораблей первого отряда, а третий отправился конвоировать транспорты в Чемульпо. Хотя толку от них сейчас там - чуть. Ведь придётся разгружаться с помощью шлюпок, а их на "купцах" и без того впритык.
12 февраля - в Пусане получили телеграммы из Вэйхая и Циндао - "Варяга" нет. Пополнились углём. Адмирал наутро намерен организовать эскортирование войсковых транспортов до Пусана под прикрытием броненосцев.
13 февраля - уже после снятия с якоря получили телеграмму о прибытии в Шанхай спасшихся с утонувшего "Варяга". Надо бы проверить место гибели, но корабли второго и третьего отрядов крайне нуждаются в бункеровке. Русские объявили о спасательной экспедиции к месту гибели корабля.
14 февраля - пополнив за ночь запасы угля с разгружающихся транспортов (лучше плохой уголь, чем никакой), корабли третьего отряда отправились к Артуру для того, чтобы найти и отозвать с поиска "Ивате" и "Идзумо" (только их гибели нам теперь и не хватает).
15 февраля - "Адзума" и "Токива" прибыли в Пусан и приступили к бункеровке. В сумерках третий отряд, "Ивате" и "Идзумо" появились возле Чемульпо, о чём и поспешили телеграммой известить командующего.
16 февраля - все три отряда собрались в Пусане. Припозднившиеся забункеровались.
1. Японское идиоматическое выражение, тонкости которого были потеряны английским переводчиком.
2. По русским данным стрельба береговых батарей была из рук вон плохой, и все успехи артиллерийской дуэли достигнуты корабельными артиллеристами.
3. Сожжённый уголь дешевле того, что может учинить "Варяг".
Глава 3. Прелюдия.
Тихий океан, 30 миль от побережья Японии. 12 февраля 1904 года.
– Ну и долго мы тут будем болтаться, Всеволод Федорович? За последние пять часов уже три раза приходилось давать ход и убегать от джонок. От джонок! Крейсер первого ранга Русского Императорского флота убегает от японских джонок с рыбаками!
Командир, сидя в шезлонге на левом крыле мостика, и подставляя лицо ласковому, почти весеннему солнцу, ответил, не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз:
– Не понимаю я, ну что вам опять не нравится, Вениамин Васильевич? Вы уже десять дней ворчите, не переставая. Сначала было "у нас уголь кончается", чем закончилось? Попался нам этот угольщик, "Мари-Анна", ну и название для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн, прости Господи. Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Теперь небось владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход тоже мы ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация.
– Да, тут нам повезло, но ведь его же могло и не быть? А уголь и правда кончался.
– Вы правда уверены, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы не брать японский уголь даром, а заплатить за британский. Потом, после войны, если захочет… Но не найти угольщик в этих водах… Это, простите, нереально. Потом вы были уверенны, что пятая, фальшивая, труба это глупость, так как "Аскольд" - единственный пятитрубник в этих водах, в Порт-Артуре. Проехали, никто вроде не заинтересовался, а вот рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может. Потом вы были против того, чтобы маскироваться под тип "Кресси", мол, британцы обидятся, если встретят. Кстати, не встретились, пронесло. Потом вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но какого черта, это же был японский груз, а нам нужен еще один пароход для организации более плотного дозора.
– Ну да, теперь у нас целых два парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок-пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Смех, да и только!
– Знаете, Вениамин Васильевич, вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у того была присказка "и вообще, мне ВСЕ не нравится1". А уж ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру и издалека было не разобрать, что мы - русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку на хвосте.
– Язвите, Всеволод Федорович, язвите, сколько вашей душе угодно. Ну а не появятся к ночи на горизонте наши гости, что тогда делать будем? И насчет "Кресси", не пора еще ломать эти бутафорские башни из парусины на носу и корме2? А то сегодня, может, еще стрелять придется, а у нас треть артиллерии под парусиной.
– Ломать - не строить. Наших визави до Индийского океана сопровождал "Кинг Альфред", если помните, именно типа "Кресси". Так что если мы их пока оставим, то нас вообще могут принять за старого знакомого. Проще будет сближаться. Ну а если до заката рандеву не состоится, то придется нам отходить еще на полсотни миль к Йокосуке, и завтра ждать там. В крайнем случае, мы их встретим послезавтра прямо у порта, но тогда придется ограничится простым утоплением по рецепту Зарубаева - по паре мин им в борта и бежать во Владивосток.
– Все-то у вас просто, Всеволод Федорович. Неужели вы не нервничаете? Ведь мы сейчас у японцев на заднем дворе! На горизонте то и дело дым или парус мелькнет. А если нас опознает или уже опознал кто-нибудь? Ведь не сбежать же нам, крейсер-то поврежден! А уж ваша уверенность, что четырнадцатого гарибальдийцы будут входить в Йокосуку, вообще необъяснима, как…
– Угу, как была необъяснима моя уверенность в том, что у японцев очень чувствительные взрыватели. Помню, помню.
Если бы старший офицер мог читать мысли Руднева, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Руднев чувствовал себя так, будто все эти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Причем он прочувствовал каждую из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатался на коже следами от заклепок и ракушек на днище. Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI-го века за компьютером и обсасывая в любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в полторы тысячи миль на корабле - это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятеля больше не встречалось, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот поди же ты…
– Вениамин Васильевич, вам, как второму человеку на борту и без пяти минут капитану своего крейсера, по секрету скажу - и у первого после Бога на душе часто скребутся кошки. Но командир никогда не должен этого показывать подчиненным. А чтобы расслабиться - рекомендую посмотреть на бак, там Балк опять абордажников тренирует. Цирк, да и только!
– Да уж, абордажная партия для захвата броненосного крейсера в 10 000 тонн в двадцатом веке, это не цирк, это абсурд! Но абсурд необходимый. Не понимаю только, зачем он казаков туда включил? Они же заблудятся в коридорах или ногу на трапе сломают!
– Зато стрелять умеют и шашкой махать, кто знает, может, пригодится…
На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Его задача осложнялась тем, что перед "Варягом" стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же? Тем не менее, Балк решил подстраховаться, и если захват второго крейсера должен провести "Варяг", то первый он решил взять под контроль сам, с группой из одиннадцати казаков и парой десятков парусных матросов с "Корейца". Так же за знание японского языка был включен и поправившейся мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался. Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок и грот мачт "Варяга". За одни раз на каждой перелетали четыре громко матерящихся человека. На вопрос Руднева, "и как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?", последовал честный ответ, "видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике, завтра узнаем".
Со стрельбой не было проблем у казаков. Народ собрался бывалый, и после каждой серии матросов с "Корейца" на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах3. Зато в цирковых номерах уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с "Корейца" - несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой "Варяга".
После первого раза казацкий урядник попросил его благородие "не издеваться над казаками". В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, "порубать в капусту", то тогда все казаки освобождаются от тренировок. Если безоружный Балк в течении пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий. После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, и что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица - двое свежеискупавшихся в февральской водичке и согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48