– Свон! – закричал он, пытаясь подняться. Люди бросились на него, как крысы.
Он взглянул вверх сквозь красное облако боли и увидел человека с огромными, рыбьими глазами, стоящего над ним и держащего топор. Он непроизвольным жестом выбросил руку вверх, чтобы защитить себя, но знал, что топор вскоре опустится, и это будет конец.
О, черт! – подумал он, когда кровь пошла изо рта. Славное тут местечко! Он собрал силы для броска, надеясь, что мог бы встать из последних сил и ударить, выбить мозги из этого ублюдка.
Топор достиг зенита, собираясь упасть.
Неожиданно среди суматохи раздался голос:
– Отставить!
Эффект был такой же, какой производит щелчок кнута на диких животных. Они почти все до единого остановились и отошли назад. Рыбоглазый мужчина осторожно опустил топор, и другие тоже оставили Джоша в покое. Он сел и увидел Свон в нескольких шагах от себя, ползущую к нему. Она все еще держала Плаксу, ее глаза плавали в слезах от шока. Леона была на четвереньках неподалеку, кровь текла из пореза над левым глазом, и лиловый кровоподтек красовался на ее щеке.
Толпа расступилась, пропуская кого–то. Тяжелый, толстый, лысый мужчина в коротких брюках и ковбойских сапогах, с голой грудью и мускулистыми руками, украшенными разноцветными рисунками, вошел в круг. В руке он держал мегафон и посмотрел вниз на Джоша темными глазами из–под надвисающих неандертальских бровей.
О, черт! – подумал Джош. Парень был по меньшей мере столь же огромным, как некоторые борцы тяжелого веса. А за лысым неандертальцем подошли два других человека с разрисованными лицами, неся на плечах кабинку. В ней сидел мужчина, одетый в темно–лиловую одежду, его волосы были белыми, до плеч, волнистыми. Волнистая светлая борода покрывала подбородок, лицо узкое, вытянутое, глаза под густыми белыми бровями были мутного оливково–зеленого цвета. Цвет их напомнил Джошу о воде в пруду возле дома, в котором он провел детство, где два маленьких мальчика утонули одним летним утром. И он припомнил, как ему сказали, что на дне там лежит свернутое кольцами чудовище и ждет очередных жертв.
Этому молодому человеку было от двадцати до двадцати пяти, на нем были белые перчатки, голубые джинсы, кроссовки “Адидас” и красная рубашка. На лбу был нарисован зеленый знак доллара, на левой скуле – красное распятье, а на правой – черные вилы дьявола.
Неандерталец поднял рупор ко рту и проорал:
– Да восславят все лорда Альвина!


Глава 40. Звук чьего–то перерождения

Маклин слышал в криках ночи пение сирен, и теперь он знал, что пришло время.
Он осторожно, чтобы не побеспокоить Роланда и Шейлу, выполз из спального мешка; он не хотел, чтобы кто–либо из них пошел вместе с ним. Он боялся боли, и не хотел, чтобы они видели его слабым.
Маклин вышел из палатки на холодный ветер и медленно двинулся в сторону озера. Факелы и костры лагеря поблескивали вокруг него, и ветер трепал черно–зеленоватые бинты, которыми был перевязан его обрубок. Он ощущал тошнотворный запах своего заражения, в течение нескольких дней она уже сильно воняла. Левая ладонь опустилась на рукоятку ножа, висящего на поясе его брюк. В его планы входило снова открыть рану и окунуть тело в излечивающие воды Великого Соленого Озера.
Как только Маклин вышел из палатки, проснулся и сел Роланд Кронингер. Автомат калибр был зажат у него в руках. Он всегда спал с ним, не отпускал его даже тогда, когда Шейла Фонтана позволяла ему делать с ней грязную вещь. Он также любил смотреть, когда Шейла занималась этим с Королем. Они, в свою очередь, кормили Шейлу и защищали от других мужчин. Они были очень подходящим трио. И сейчас он знал, куда пошел Король и почему. В последнее время рана Короля пахла очень плохо. Вскоре он услышит в ночи другой крик, какие он слышал часто, когда лагерь уже успокаивался. Он был Рыцарем Короля и полагал думать, что всегда должен быть с Королем, чтобы помогать ему, но это было то, что Король хотел сделать один. Роланд лег обратно, автомат покоился на его груди. Шейла пробормотала что–то и снова погрузилась в сон. Роланд лежал и ждал, когда в ночи раздастся крик перерождения Короля.
Маклин миновал другие палатки, картонные коробки–убежища и машины, в которых обитали целые семьи. Запах соленой воды жалил ноздри, обещая боль и очищение. Земля начала медленно спускаться вниз, к краю воды, и вокруг него на земле были разбросаны одежды, покрытые кровью, тряпки, повязки и бинты, сорванные или сброшенные исцелявшимися до него.
Он вспомнил крики, которые слышал по ночам, и его нервы напряглись. Он остановился менее чем в двадцати шагах от того места, где озеро подбиралось к скалистому берегу. Его призрачная рука зудела, и обрубок отзывался болью синхронно с сердцебиением. Я не могу сделать это! – подумал он. О Господи, я не могу!
– Дисциплина и контроль, мистер,– сказал голос справа от него.
Там стоял Солдат–Тень, подперев белыми, костяного цвета руками бока, с луноподобным лицом, с полосками въевшейся грязи под краем шлема.
– Если ты упустишь эту возможность, то что же у тебя будет?
Маклин не ответил. Плеск воды у берега был одновременно и соблазнительным и пугающим.
– Что, нервишки отказали, Джимми–мальчик? – спросил Солдат–Тень. И Маклин подумал, что его голос похож на голос отца. В нем были те же ноты насмешливого отвращения. – Ну, это не удивительно,– продолжал Солдат–Тень. – Тебе ведь удалось уничтожить этот дерьмовый Земляной Дом, да? Ну, ты же сделал действительно прекрасную работу!
– Нет! – Маклин покачал головой. – Это не моя вина!
Солдат–Тень нежно засмеялся.
– Ты знал, Джимми–мальчик. Ты знал, что далеко не все в порядке в Земляном Доме, но продолжал принимать сосунков, потому что почувствовал запах денег братьев Осли, да? Мужик, это ты убил всех тех бедных болванов! Ты похоронил их под несколькими сотнями тонн, спас и сохранил лишь свою собственную задницу, да?
Теперь Маклин подумал, что это действительно голос его отца, и что лицо Солдата–Тени начинает напоминать полноватое, с ястребиным носом лицо давно умершего отца.
– Просто у меня была возможность спастись,– ответил Маклин, но голос его был слаб. – Так что же мне теперь делать, ложиться и умирать?
– Черт, тот мальчишка имеет куда больше здравого смысла и мужества, чем ты, Джимми–мальчик! Это ведь он вытащил тебя! Он заставил тебя двигаться, и он находил еду, чтобы поддерживать твою задницу! Если бы не мальчишка, ты бы не топтался сейчас здесь, потирая ботинками, потому что ты боишься этой маленькой боли! Этот мальчишка знает значение дисциплины и контроля, Джимми–мальчик! Ты всего лишь усталая, старая развалюха, которой следовало бы окунуться в это озеро, опустить голову вниз под воду и глубоко вдохнуть, как сделали они. – Солдат–Тень кивнул на озеро, где в морской воде плавали тела самоубийц. – Ты раньше думал, будучи в Земляном Доме показным героем, что это для тебя дно, полное падение. Так вот, дно – это здесь, Джимми–мальчик. Прямо здесь. Ты не будешь стоить и куска дерьма, если не успокоишь свои нервы.
– Нет! – сказал Маклин. – Это… это все не так!
Рука указала на Великое Соленое Озеро.
– Так докажи это!
Роланд почувствовал, что снаружи кто–то есть. Он сел, щелкнул автоматом. Иногда мужчины бродили вокруг ночью, учуяв Шейлу, и их приходилось отпугивать.
Свет фонаря ослепил его, и он направил пистолет на фигуру, державшую фонарь.
– Опусти,– сказал человек. – Я не хочу иметь неприятностей.
Шейла вскрикнула и села, ее глаза были дикими. Она отодвинулась от человека со светом. Ей снова приснился тот же кошмар, как Руди тащится к палатке, лицо его белое обескровленное, а рана в его горле раскрывается будто огромный рот и из–под лиловых губ вылетает шипящий голос, вопрошающий:
– Ну что, убила сегодня еще какого–нибудь младенца, Шейла, дорогая? – У вас все же будут неприятности, если вы не уберетесь вон.
Роланд уставился на него свирепыми глазами. Он крепко держал автомат, его палец лежал на спусковом крючке.
– Это я. Джад Лаури.
Он посветил лампой на свое лицо.
– Узнаешь?
– Чего тебе нужно?
Лаури направил свет на пустой спальный мешок Маклина.
– Куда ушел полковник?
– Наружу. Что ты хочешь?
– Мистер Кемпка хочет поговорить с тобой.
– О чем? Я доставил ему порцию прошлой ночью.
– Он хочет поговорить с тобой,– сказал Лаури. – Он сказал, что у него есть для тебя дело.
– Дело? Какое дело?
– Деловое предложение. Я не знаю детали. Тебе придется повидаться с ним.
– Мне не придется ничего делать,– сказал ему Роланд. – Чем бы это ни было, оно может подождать до утра.
– Мистер Кемпка,– сказал Лаури,– весьма серьезно хочет заняться этим делом прямо сейчас. Оно не настолько важно, чтобы там был еще и Маклин. Мистер Кемпка хочет иметь дело с тобой. Он полагает, что у тебя хорошая голова на плечах. Так что, ты идешь или нет?
– Нет.
Лаури пожал плечами.
– Хорошо, тогда мне придется сказать, что ты не заинтересован в этом деле.
Он собрался вылезать из палатки, потом остановился.
– Ах, да. Он хотел, чтобы я отдал тебе это.
И он бросил коробку конфет на землю около Роланда.
– У него много таких штук там, в трейлере.
– Господи! – Рука Шейлы забралась в коробку и достала несколько шоколадных конфет. – Так много времени прошло с тех пор, когда я в последний раз ела такое!
– Я передам ему то, что ты сказал!
И снова собирался выбраться из палатки.
– Подожди минуту! – окликнул его Роланд. – Какое дело он хочет обсудить со мной?
– Я же сказал, что для этого тебе придется его увидеть.
Роланд заколебался, но он посчитал, что обидеть его не смогут.
– Я не пойду никуда без автомата,– сказал он.
– Конечно, почему бы и нет?
Роланд выбрался из спального мешка и встал. Шейла, уже заканчивающая одну из шоколадных конфет, сказала.
– Эй, подожди! А как насчет меня?
– Мистер Кемпка хочет только мальчишку.
– Поцелуй мой зад! Я не останусь здесь одна!
Лаури пожал плечами, сбросил ремень ружья с плеча и передал ей.
– Вот. И не снеси случайно свою голову.
Она взяла его, поздно поняв, что это то самое ружье, которое использовалось, чтобы убить младенца. Но она не могла вообразить, что сможет остаться одна без ружья. Затем она снова обратила свое внимание к коробке с конфетами, и Роланд последовал за Джадом Лаури к трейлеру, где через дощечки заколоченного окошка мерцала желтая лампочка.
Маклин на краю озера снял черный плащ и грязную окровавленную рубашку. Затем начал разматывать бинты со своего обрубка, а Солдат–Тень молча наблюдал за этим. Он разбинтовал культю, и бинты упали на землю. Рана не выглядела прелестной, и от вида ее Солдат–Тень присвистнул.
– Дисциплина и контроль, мистер,– сказал Солдат–Тень. – Это то, что делает человека мужчиной.
Это были в точности слова отца Маклина. Он вырос, слыша их, они запали ему в голову, стали его девизом, с которым он жил. Теперь он принуждал себя войти в соленую воду и сделать то, что требовали от него дисциплина и контроль.
Солдат–Тень сказал с песенным ритмом:
– Раз–два–три–четыре, раз–два–три–четыре! Шире шаг, мистер!
О Господи, вздохнул Маклин. Несколько секунд он постоял с закрытыми глазами. Все его тело тряслось от холодного ветра и своего собственного страха. Затем он вытащил из–за пояса нож и пошел вперед, в плещущееся озеро.
– Садись, Роланд,– сказал Толстяк, когда Лаури привел Роланда в трейлер. Предложенный стоял напротив стола, за которым сидел Кемпка. – Закрой дверь.
Лаури послушался его, и Роланд сел. Он держал руку на автомате, который положил на колени.
Лицо Кемпки сложилось в улыбку.
– Хочешь что–нибудь выпить? “Пепси”? “Кока”? “Семерку вверх ногами”? Как насчет напитков покрепче?
Он засмеялся своим высоким, визгливым голосом, и множество подбородков его затряслось.
– Ты уже совершеннолетний, да?
– Я буду “Пепси”.
– Ага, хорошо. Джад, принеси, пожалуйста два “Пепси”.
Лаури встал и вышел в другую комнату, которая должна была быть кухней, подумал Роланд.
– Зачем вы хотели видеть меня? – спросил Роланд.
– Есть одно дельце. Деловое предложение. – Кемпка наклонился вперед, и стул под ним затрещал и зашипел, будто пламя костра. Он был одет в спортивную рубашку с открытым воротом, который не скрывал коричневые проволокообразные волосы на груди, брюхо нависало над поясом зеленых брюк. Волосы Кемпки были густо напомажены и расчесаны, и внутри трейлера пахло дешевыми сладкими духами. – Ты очень заинтересовал меня как очень интеллигентный молодой человек, Роланд. Молодой мужчина, прямо скажем. – Он ухмыльнулся. – Я заметил сказать, что у тебя есть голова на плечах. А также есть огонь. О, да! Я люблю молодых мужчин с огнем. – Он посмотрел на оружие, которое Роланд держал в руках. – Мог бы и отложить его в сторону. Ты знаешь, что я хочу быть твоим другом.
– Очень мило.
Роланд держал автомат направленным на Фредди Кемпку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67