Но тот не обращал на них никакого внимания.
— Однако, Мевдон Кимми, у тебя все еще есть шанс, — продолжая Дез. — Если ты предоставишь нам правдивые сведения, и они подтвердятся, то мы отнесемся к тебе с должным милосердием.
Лицо ведьмы, на которое пала тень от металлического колпака, казалось маленьким, как у ребенка и бледным, как у призрака.
— Какого же мне ждать от вас милосердия? Неужели вы допустите, чтоб в Иерархии не было абсолютной веры в Великого Бога? Разве вы сможете отпустить меня, чтобы я рассказала обо всем этом людям? Неужели вы рискнете отпустить хоть кого-нибудь из нас, чтоб мы предали гласности ваши обманы?
Дез торжествующе выкрикнул ей прямо в лицо:
— Наконец-то мы к чему-то пришли! Значит, в конце концов, ты допускаешь, что все это — только фокусы, придуманные людьми?
В Палате Совета установилась такая тишина, что шепот молодой женщины был хорошо слышен:
— Это не так. Уже больше века назад Сатана дал нам веру и способ, дающий возможность сделать ваше падение абсолютным, а ваши страдания — мучительными. Сатана существует! Он главный правитель Ада, который вы называете космосом!
За столом Совета опять зашевелились. Гонифаций по-прежнему игнорировал это. Он сделал знак Дезу.
— Мевдон Кимми, мы хотим фактов! — грубо закричал дьякон. — Прежде всего, ты откроешь нам имя вашего лидера!
— Сатана!
— Отговорки! Пусть боль войдет ей в пальцы левой руки!
После этих слов среди присутствующих в этой серой комнате возникла еще большая напряженность. В качестве предупреждения над головами ведьм были подняты жезлы гнева. Но, закрыв глаза, они, казалось, вновь и вновь повторяли слова какой-то молитвы, обращенные к их темному божеству.
В то же мгновение из-под металлического купола послышался звук всасываемого ртом воздуха.
Но Верховный Иepapx, первосвященник Гонифаций, не услышал его, хотя и слушал все очень внимательно, потому что в этот момент он почувствовал, будто пальцы его левой руки окунули в расплавленное железо.
Огромным усилием воли он подавил в себе естественной желание отдернуть руку и закричать. Еще большого труда стоило ему заставить себя посмотреть на остальных. Если что-то и выдавало в нем волнение, никто из священников этого не заметил.
— Мевдон Кимми, так кто же ваш настоящий лидер?
— Сатана! Сатана! — настаивала она хриплым, едва различимым шепотом.
Гонифаций украдкой взглянул на свою руку. Рука как рука, ничего сверхъестественного. Только суставы пальцев побелели, да натянулись сухожилия. Он медленно пошевелил пальцами и положил руку на стол. Боль притупилась, но не затихала.
— Пусть боль поразит твое запястье. Кто, кроме Сатаны, твой вождь?
— Он, и еще раз он. О, дай мне силы, Сатана! — всхлипывала женщина. — Он — Асмодеус!
Гонифаций почувствовал такую боль, как будто на руку надели раскаленную докрасна металлическую перчатку.
— Кто это Асмодеус?
— Сатана, помоги мне! Он — Король Демонов.
— Врешь! Пусть ей будет больнее! Так кто же этот Асмодеус?
— Король… Демонов!
— Нам известно, что Асмодеус — человек. Скажи нам его настоящее имя!
— Король… — она задохнулась пронзительным криком. — Чтоб Сатана сжег вас всех! Я не знаю имени! Не знаю!
— Так значит, Асмодеус — человек?
— Да. Нет. Я этого не знаю. Не знаю. Сатана, сожги их так, как они жгут твою рабыню!
Капли пота выступили на лбу у Гонифация, так как невидимый жар жег его все больше и больше. Он должен найти причину этой боли.
— Мевдон Кимми, кто такой Асмодеус? Как его зовут?
— Не знаю… не знаю!
— Ты когда-нибудь его видела?
— Да! Нет! Да! Я Мевдон Кимми! Твоя верная рабыня, Сатана!
— Как он выглядит?
— Я не знаю. Чернота и… голос.
Голова Гонифация сотрясалась мелкой дрожью, помогая крупным каплям пота скатываться со лба. Еще немного — и ведьма будет сломлена. Но эта невыносимая боль должна иметь источник! Думай, Гонифаций! Ищи его!
— Очень хорошо, Мевдон Кимми. Оставим на некоторое время Асмодеуса. Отвечай, где в Мегатеополисе находится главная штаб-квартира Колдовского братства.
— Я не знаю… Там, где вы захватили нас.
— Там было только собрание. Ты знаешь, что я не это имел в виду. Где находится настоящее место сборищ?
— Я не… его нет.
— Лжешь! Ты знаешь, но пытаешься скрыть от меня. Где находится ваше оборудование и оружие?
— В… Нет никакого оружия Сатана в нем не нуждается.
— Пусть боль поразит ее в плечо!
Страшная боль поднималась все выше и обожгла плечо Гонифация. Думай! Ищи выход!
Тем временем в дальнем конце Палаты началась суматоха. Парадные двери распахнулись. А ведьмы, стоящие на коленях, все возносили свою ритмичную, монотонную, как приглушенный бой барабанов, мольбу.
— Сатана, помоги нам! Сатана, спаси нас!
— Мевдон Кимми, где находится ваша штаб-квартира? Вот ты идешь по великой площади. Ты направляешься в штаб. Идешь по улице. Что это за улица?
— Улица Тка…Нет! Нет!
Ведьма издала душераздирающий крик.
— Значит, ты идешь по улице Ткачей, Мевдон Кимми. Ты чувствуешь запах шерсти. Ты слышишь стук ткацкого станка. Ты продолжаешь идти и сворачиваешь. Где ты повернула?
— Нет! Нет! Мевдон Кимми призывает тебя, Сатана!
И тут через главный вход в комнату вбежала толпа священников в развевающихся алых рясах. Не останавливаясь, они направились прямо к Совету. Гонифаций встал, сутулясь, словно поднимал непомерную тяжесть, и приказал:
— Прекратить допрос!
Он произнес это так громко, с такой неистовой и властной беспрекословностью, что все тотчас уставились на него.
Дез подождал немного, пожал плечами и махнул рукой, делая знак техникам.
Облегчение пришло к Гонифацию с молниеносной быстротой — как будто его окатили ледяной водой, и от этого у него захватило дыхание. Комната и все, что в ней было, поплыло перед глазами, и Гонифаций схватился за стол, чтобы не упасть.
— Что случилось? — обратился он к вбежавшим священникам. Теперь его голос звучал уверенней. — Только самая важная и неотложная причина может оправдать ваше бесцеремонное вторжение.
— Люди направляется к Святилищу! — воскликнул один из них. — Они побросали свою работу. Все попытки остановить их потерпели крах. Патруль дьяконов воспользовался против них карающими жезлами, но их едва не разорвали на куски. Встретившийся им по дороге священник Первого круга приказ им возвратиться, но они обошлись с ним крайне решительно, и он все еще в их руках. Они толпятся на Великой площади. Они хотят знать, почему мы до сих пор не уничтожили Сатану и не прекратили весь этот ужас. Они кричат что-то, спрашивая о Колдовском братстве, и затыкают рот всякому священнику, который начинает давать им какие-либо объяснения.
Встревоженное бормотание пронеслось среди членов Совета. Гонифаций услышал, как один из первосвященников прошептал: «Взорвать! Смести с лица земли Площадь!» Внимательно оглядев только что прибывших священников, он узнал одного из них, того, что был из Ткацкого центра, и дал ему слово.
— Вести о подобных мятежах поступают уже более чем из половины городов всей планеты. Похоже, что все это спланировано кем-то заранее. Мятежная толпа ворвалась в Святилище города Неоделос. Ее удалось прогнать, но было много жертв. Отовсюду требуют инструкций.
Гонифаций быстро заговорил.
— Установите парасимпатические источники в Соборе и используйте их на Площади. Для пущей убедительности объявите, что завтра будет праздник и настанет Великое Возрождение! В этот же день состоятся торжественные молебны во славу Великого Бога. И он, Бог, сотворит чудо — подаст уверенный и обнадеживающий знак скорой победы над Сатаной.
— И далее, — продолжал Гонифаций, обращаясь к священнику из Ткацкого Центра. — Передай мои слова священникам всех Святилищ. Скажи им, чтобы они использовали все имеющиеся генераторы парасимпатического излучения, включая ручные модели для исповеди. И если толпы не разойдутся после объявления о празднике, то воздействуйте на них с помощью музыки. Ни в коем случае не применяйте силу! Если в какое-либо из Святилищ ворвется толпа, я объявлю это преступлением против высшего духовенства. Прикажите устроить торжественные похороны всех погибших жителей. Проводите их тела в последний путь со всеми почестями. Свяжитесь и с теми Святилищами, которые не испрашивали инструкций, и сообщите им, что мои подробные распоряжения будут доставлены им еще до наступления ночи, согласно времени Мегатеополиса. Через два часа жду от вас полного отчета о ситуации.
Затем Гонифаций обратился к чиновникам.
— Во-первых, принесите мне все кассеты с записями предыдущих празднеств Великого Возрождения, включая подвижные солидограммы двух последних. Во-вторых, Отделами Социального Контроля Шестого Круга. Сейчас Высший Совет как никогда нуждается в их рекомендациях. Пошлите кого-нибудь в подземные помещения и попросите брата Домаса явиться ко мне, как только у него появится такая возможность. В-третьих, информируйте Отдел Физиков Пятого круга о том, что телесолидографический щит должен быть установлен по всему периметру Великой площади. Все технические ресурсы должны быть использованы. Мы предоставим им в распоряжение всю нашу аппаратуру. Короче говоря, щит должен быть готов к завтрашнему утру. В-четвертых, сделайте все возможное, чтобы связаться с судном, поставляющим пополнение из Люциферополиса. Если это удастся, сообщите им, чтобы поторопились.
Затем он повернулся к кузену Дезу.
— Верни наших пленниц обратно в тюрьму. Каждая из них должна находиться в отдельной камере под постоянным надзором двух охранников, а два других должны быть готовы придти им на смену в любой момент. Будьте готовы к самым фантастическим ухищрениям, на которые они могут пойти, чтобы спастись. Я возлагаю на тебя полную ответственность за пленников.
Вернувшись на свое место, Гонифаций обратился ко всем собравшимся:
— Здесь будет специальная сессия Высшего Совета. Очистить Палату!
— Вы все еще не решаетесь казнить ведьм, ваше высокопреосвященство? — неожиданно спросил Серсиваль. В его голосе послышались угрожающие нотки. — Допрос этой мерзкой ведьмы убедительно доказал, что все пленники — агенты Сатаны. Было бы опасным, да и оскорбительным для Великого Бога позволить им жить дальше.
— Мы получим от них важную информацию, — резко ответил ему Гонифаций. — Я прервал допрос лишь потому, что появились дела поважнее — мы должны подготовить план Великого Возрождения.
Серсиваль покачал головой:
— Было бы лучше, если бы мы упали на колени и просили прощения у Великого Бога за наше затянувшееся безверие и молили бы его о милосердии к нам. Я уже вижу окружающие нас мрак и обреченность.
В ответе Гонифация звучала насмешка.
— Ваш разум переутомлен. Любого другого священника, который заговорит о нашем провале и будет намекать на сверхъестественные силы и реальность Сатаны, я немедленно отлучу от церкви.
Из толпы ведьм, находившихся под охраной удвоенного караула, послышалось монотонное распевное бормотание. Оно, казалось, заполнило собой все помещение.
— О, Сатана! Благодарим тебя, Сатана!
Глава 14.

Открывая дверь в свои апартаменты в подземелье, Джарльз бросил хмурый взгляд на глянцевитую поверхность тускло поблескивающей эмблемы Четвертого круга — Гонифаций не слишком щедр, особенно если учесть важность выполненного им задания. И все же Асмодеусу удалось спастись. Снова на душе стало горько от мысли, что тому не удалось бы скрыться, если бы Джарльз смог контролировать свои поступки и не допустил бы пробуждения своего второго «я». И тем не менее он решил, что ему крупно повезло, поскольку никто не догадался о его промахе.
Войдя в помещение, он первым делом проверил замок, так как был встревожен тем, что кузен Дез публично поклялся выловить всех ведьм, При этом он помнил, что Гонифаций просил его работать в тайне от всех — ни один священник не должен знать о его возвращении в Иерархию.
В любом случае у него имеется кое-какая компенсация за это временное затворничество, думал он, оглядываясь вокруг. Он прошел во вторую комнату, обставленную так же роскошно, как и первая, и прошел в третью, заперев за собой дверь на засов.
На кушетке, закрыв глаза, скрестив руки как у покойника на смертном одре, лежала Шарлсон Нория.
Некоторое время он смотрел на ее бледное лицо, а затем легким стимулирующим излучением привел ее в чувство. Ее глаза открылись. Он прочитал в них такую ненависть, какую счел для себя весьма лестной.
Почувствовав это, она сказала ему медленно и отчетливо:
— Ты ужасный и отвратительный эгоист.
Он улыбнулся в ответ.
— Не эгоист. Реалист.
— Реалист! — презрение, с которым она это произнесла, казалось, придало ей сил. — Ты сейчас не больший реалист, чем когда был слепым и упрямым идеалистом. Ты — негодяй! Я подозреваю, что каждый слепой идеалист, не сталкивавшийся в жизни с настоящими трудностями, где-то в глубине души считает, что подлость — очень привлекательное и романтическое качество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29