- Мне не понравились ваши слова о пункте сосредоточения. Это звучит
для меня как заключение в тюрьму.
- Совсем нет, - замотал головой Винтер. - Имеется большое количество
весьма приятных А-линий вне пределов зоны Поражения, которые либо
полностью необитаемы, либо заселены народами с недостаточным уровнем
технического развития. Любой может избрать наиболее близкий для себя
технологический или культурный уровень, где бы ему понравилось жить. Все
лица, задержанные для допроса, самым тщательным образом обеспечены: их
снабжают всем необходимым для проживания с комфортом всю оставшуюся жизнь.
- Высаживают на необитаемом острове или оставляют в деревне дикарей?
Знаете ли, это не слишком веселая перспектива для меня. А, капитан? Вы
знаете, что я думаю? Нет? Так вот, я хотел бы попасть домой!
Винтер интригующе улыбнулся.
- Что бы вы сказали, если бы вас снабдили состоянием в твердой
валюте, ну, хотя бы, в золоте, и поместили в общество, очень сильно
напоминающем, например, английское семнадцатого века с тем дополнительным
преимуществом, что у вас было бы электричество, множество современных
книг, запас необходимых вещей, в общем, все по вашему усмотрению, для
того, чтобы с удовольствием прожить всю оставшуюся жизнь? Вы должны
помнить, что в вашем распоряжении все ресурсы вселенной!
- Мне бы хотелось, чтобы я имел чуть больше выбора, - вставил я. -
Предположим, что мы продолжим путь, раз мы вышли из Зоны Поражения. Вы
могли бы привести эту машину назад, в тот мир, откуда меня выдернули?
Помните, что я могу заставить вас силой.
- Послушайте, Байард, - нетерпеливо сказал Винтер. - У вас есть
пистолет. Очень хорошо. Застрелите меня. Застрелите всех нас. Чего вы этим
добьетесь? Управлять этой машиной вы все равно не сможете, для этого
необходимо иметь навыки и технические знания. Органы управления сейчас
настроены на автоматическое возвращение в исходный пункт. Запомните, что
политика Империума запрещает возвращать какое-либо лицо в тот мир, откуда
оно было взято. Единственное, что вам остается, это сотрудничать с нами, и
примите мои заверения, как офицера Империума, что с вами будут обращаться
с подобающим уважением.
Я посмотрел на пистолет.
- В кинокартинах, - сказал я, - парень с дубиной всегда добивался
своего! Но вас, кажется, не очень-то тревожит, пристрелю я вас или нет?
Офицер улыбнулся.
- Если отбросить в сторону то, что вы сделали несколько глотков
коньяка из моей бутылки, и, вероятно, не прострелили обшивку шаттла вашим
идиотским выстрелом из этого пистолета, который вы до сих пор держите в
руке, заверяю вас...
- Ну что ж, поверю, - сказал я и швырнул пистолет на стул. Потом сел
и откинулся на спинку. - Разбудите меня, когда будем у цели, старина. Я
хотел бы привести свое лицо в порядок.
Винтер захохотал.
- Вот теперь вы поступаете разумно, приятель. Мне было бы чертовски
неприятно предупреждать персонал базы о том, что вы размахиваете в машине
заряженным пистолетом.

3
Я проснулся от толчка. Шея ужасно болела, не лучше было и с телом,
стоило только пошевелиться. Со стоном я опустил ноги со стула и сел ровно.
Что-то было не так. В комнате никого не было, машина не гудела. Я
подпрыгнул.
- Винтер! - закричал я. Перед глазами возникла картина: меня
высаживают в одном из похожих на ад миров. В этот момент я понял, что
раньше не столько боялся попасть в загадочный 00, сколько боялся того, что
не попаду туда.
Винтер открыл дверь и заглянул в комнату.
- Я сию минуту буду с вами, мистер Байард, - успокоил он меня. - Мы
прибыли по расписанию.
Я занервничал. Бросился за пистолетом, но нигде не смог его отыскать.
Он исчез. Я сказал себе, что это не страшнее, чем идти на прием к послу.
Вошли двое вышибал, за ними Винтер. Один из них открыл дверь и встал
наготове рядом. За дверью я различил отблески солнца на ровной мощеной
поверхности и группу людей в белой форме, глядящих на нас.
Я переступил порог и осмотрелся.
Мы были в большом помещении, напоминавшем крытый вокзал. Группа людей
в белом стояла невдалеке и чего-то ждала.
Наконец один из них вышел вперед.
- Слава богу, Винтер, - громко сказал он. - Вы совершили это. Мы
поздравляем вас, старина.
Другие из ожидавших тоже подошли к нам и собрались вокруг Винтера,
задавая вопросы, поминутно оглядываясь в мою сторону. Никто из них не
сказал мне ни единого слова.
"Ну и черт с ними", - подумал я.
Я стал прогуливаться возле машины, стараясь определить, где тут
выход. Но здесь была только одна дверь, возле которой стоял часовой. Я
взглянул на него и прошел мимо.
На обратном пути я остановился возле него и медленно произнес:
- Тебе следует получше запомнить меня, парень. Ты теперь будешь
видеть меня довольно часто. Я твой новый командир... - Внимательно
осмотрев часового, я добавил: - Нужно лучше следить за своей формой.
Я собрался уже покинуть изумленного часового, но в этот момент к нам
подошел Винтер, тем самым поломав мой план побега. Но куда бы я отсюда
убежал?
- Сюда, старина, - сказал капитан, обращаясь ко мне. - Нечего тут
бродить. Я уполномочен отвезти вас прямо в Королевскую Разведку, где вы,
без сомнения, сможете узнать гораздо больше о причинах вашего... - Винтер
прочистил горло, - ...визита.
- А я подумал, что это и есть Имперская Разведка, - сказал я. - И что
для высокого уровня операции прием весьма скромен. Я думал, что будет
оркестр или хотя бы пара фараонов с наручниками.
- Королевская Шведская Разведка, - объяснил Винтер. - Мы сейчас
отправимся туда. Швеция подчинена Империуму. Там вы и встретите парней из
Имперской Разведки. Что же касается приема, то мы не работаем с большой
помпой, да будет вам это известно!
Винтер жестом пригласил меня в громоздкий штабной автомобиль,
ожидавший нас возле ворот этого огромного зала. Автомобиль рванулся
вперед, ворота стремительно распахнулись, и мы оказались на широком
проспекте, ведущем, очевидно, к месту назначения.
- Я думал, что ваш шаттл движется только поперек, - заметил я, - и
остается в том же месте на карте. Это место ничем не напоминает то, откуда
я был взят в плен!
- Что заставило вас сделать такой вывод?
- Эта местность совсем не похожа на холмистый Старый Город.
- У вас поразительное мышление и зоркий глаз, не пропускающий
кажущихся малозначительными деталей, - сказал Винтер. - Мы проводим шаттл
к положению перед стартом по улицам, прежде чем включаем привод. Сейчас мы
в северной части города.
Наш гигантский автомобиль с ревом пронесся по улицам и запетлял по
длинному спуску, ведущему к кованой решетке перед массивным серым зданием
из гранита. Люди, которых я видел из окна машины, выглядели совсем
буднично, за исключением некоторых странностей в их одежде и необычно
большого числа ярких мундиров военных.
Часовой у железных ворот был облачен в вишневый мундир с белыми
штанами. На голове у него был черный стальной шлем, увенчанный
позолоченной пикой и пурпурным плюмажем. Он отсалютовал нам своим оружием
- коротким безобразным никелированным автоматом. Ворота открылись, мы
проехали мимо него и остановились перед широкими дверьми из полированного,
обитого железом дуба.
Медная табличка перед входом гласила:
"ИМПЕРСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ"
Я молчал, пока мы шли через великолепный беломраморный зал, пока мы
ехали в просторном лифте. Мы прошли еще через один зал, пол которого был
из розового гранита, и остановились перед массивной дверью. Вокруг никого
не было.
- Не волнуйтесь, мистер Байард, отвечайте искренне на все заданные
вам вопросы, пользуясь теми же формами обращения, что и я, - напутствовал
меня напоследок Винтер.
- Не собираюсь разваливаться на части, - заметил я, отметив про себя,
что Винтер кажется очень взволнованным, открывая дверь.
Мы вошли в огромный, богато обставленный зал или, скорее всего,
кабинет. Пол был покрыт серым ковром, немного поодаль, вокруг широкого
стола, сидели трое, и четвертый - в стороне от них.
Винтер закрыл дверь, пересек кабинет (я плелся за ним), стал по
стойке "смирно" в трех шагах от стола и отдал честь.
- Сэр, шеф-капитан Винтер приказание выполнил, - отрапортировал он
сдержанно.
- Очень хорошо, Винтер, - сказал человек, сидящий в общей группе.
Винтер опустил руку и повернулся к человеку, сидящему отдельно.
Тот наклонил голову вниз и прикрыл глаза.
Винтер радостно улыбнулся и повернулся к остальным.
- Ваше превосходительство, - сказал он, низко склонившись перед одним
из сидевших.
- Главный инспектор, приветствую вас, - поздоровался он со вторым, а
третьего, весьма тучного мужчину со смешным лицом назвал просто "сэр".
Человек за столом внимательно рассматривал меня во время этого обмена
приветствиями.
- Садитесь, пожалуйста, мистер Байард, - сказал он приятным голосом,
указывая на пустой стул прямо перед столом. Винтер продолжал стоять по
стойке "смирно".
Человек посмотрел на него.
- Вольно, шеф-капитан, - произнес он и снова повернулся ко мне: - Я
надеюсь, ваш визит сюда не вызовет у вас чрезмерного предубеждения против
нас, мистер Брайан, - сказал он. У него было длинное, мрачное лицо с
тяжелым подбородком.
- Меня зовут генерал Бернадотт, - продолжал он. - Эти джентльмены -
Манфред фон Рихтгофен, главный инспектор Бейл и мистер Беринг.
Я кивнул им.
Бейл был худым широкоплечим мужчиной с маленькой лысой головкой. На
лице его застыло неодобрительное выражение.
Бернадотт продолжал:
- Прежде всего, мне хочется заверить вас, что наше решение привезти
вас сюда было отнюдь нелегким. Я знаю, что у вас много вопросов. Заверяю
вас, на все будет дан исчерпывающий ответ. Скажу вам честно: мы вызвали
вас сюда для того, чтобы воспользоваться вашей помощью.
Вот к этому я не был готов. То, что столько высокопоставленных лиц
просит у меня помощи, лишило меня дара речи.
- Замечательно, - прокомментировал тучный господин, которого звали
мистер Беринг. Я вспомнил портрет гитлеровского главнокомандующего
военно-воздушными силами.
Теперь я твердо был уверен, что Винтер говорил мне сущую правду. И
это подтвердилось увиденным - в этом мире были настоящие двойники или
аналоги людей моего собственного мира.
- Многофазная реальность, конечно, при внезапной встрече с ней может
кого угодно привести в замешательство, - заметил генерал. - Особенно
человека, всю жизнь прожившего в своем собственном тесном мире. Для тех же
из нас, кто вырос с этим зрением, она кажется единственно естественной и
соответствующей принципам множественности и пространственного континуума.
Мысль об однолинейной причинно-следственной последовательности является
концепцией искусственного ограничения, сверхупрощения действительности. И
причиной тому - человеческий эгоцентризм.
Остальные четверо слушали столь же внимательно, как и я. Хотя старик
говорил очень тихо, слышно его было отлично - в кабинет почти не проникал
уличный шум.
- Наши успехи в изучении мира В-1-три, откуда вы родом, позволили нам
выяснить, что линии развития наших миров имеют общую историю почти до 1709
года. Еще одно столетие они оставались тождественными в большинстве
деталей. И только после этого началось резкое развитие разграничений.
Здесь, в нашем мире, два итальянских ученых, Джулио Максони и Карло
Копини, в 1893 году сделали основополагающее открытие, которое после
нескольких лет исследований реализовали в устройстве, давшем возможность
перемещаться по собственному желанию в широком диапазоне того, что мы
называем Альтернативными линиями, или А-линиями. Копини погиб в самом
начале испытаний, и Максони решил, что настало время предложить их
изобретение правительству Италии. Но он получил резкий отказ.
После нескольких лет травли со стороны итальянской прессы,
безжалостно высмеивающей его, Максони уехал в Англию и предложил свое
изобретение британскому правительству. После длительного и очень
осторожного периода переговоров сделка все-таки состоялась. Максони
получил титул, поместья и миллион фунтов золотом. С этих пор британское
правительство стало единственным обладателем важнейшего в истории
человечества изобретения после открытия колеса. Колесо дало человеку
господство над поверхностью своего мира, принцип Максони передал в его
распоряжение всю Вселенную!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21