Сергей спустился вниз, поймал такси и поехал в отделение. С таксистом
он расплатился бандитскими долларами.
Во дворе отделения, греясь на слонышке, стояли Дмитриев, Чизаев и
Гордин, и травили анекдоты. Увидев Сергея они замолчали и уставились на
него, как баран на триумфальную арку.
Сергей поднялся в кабинет Захарова.
- Ты что здесь делаешь, - опешил генерал. - Ты уволен.
- За что?
Генерал стукнул кулаком по столу.
- У тебя на плечах голова или банка с майонезом? Ты во всесоюзном
розыске был!
Сергей молча вытащил из куртки дамский револьверчик. Он даже не знал,
заряжена ли эта штука.
- Сколько вам платил Сазан? - спросил Сергей.
- Ты с ума сошел, - зашипел Захаров, глядя на пушку.
- Вы уже третий, кто мне это сообщает. Сколько вам платил Сазан?
- Тысячу долларов в месяц, - ответил Захаров. - Но не Сазан.
- Шакуров?
- Нет. Совсем другой человек. С Варшавской овощебазы. Ходил каждый
месяц и носил конверт, чтобы Сазана не очень трогали.
- А сколько заплатил Севченко?
- Нисколько. Он просто позвонил и сказал, что посадит моего сына.
- А человек с овощебазы?
- Он пришел и стал качать права. Я ему сказал: "Ты кто такой? Я тебя
не знаю". Он ушел.
Сергей молча бросил дамский револьверчик на стол, пожал плечами и
вышел.
На голых ветках пели птицы, и по карнизу пятиэтажного дома шла
пятнистая молодая кошка.
- Смотри, - сказал Чизаев, - а я думал, он тебя пристрелит.
- Он бы меня пристрелил, - ответил Сергей, - только он не знал, как к
этому отнесутся Сазан и компания.
Сергей спустился в метро и доехал до Ленинградского. Так он купил
билет в четвертую зону и сел в старую электричку с закопченными окнами и
деревянными скамейками. В электричку набился народ с мешками и саженцами,
- была пятница, люди ехали к садовым участкам.
Электричка тронулась через двадцать минут. После Яузы через электичку
опять прошел парень с газетами.
- Новые версии массового убийства в Алаховке! - выкрикивал он.
Сергей купил новые версии. Но это была какая-то красно-коричневая
газетенка. Убийство в Алаховке оказалось делом рук Моссад и ЦРУ,
недовольных независимостью своего сообщника Севченко и желающих передать
контроль над созданными им предприятиями в руки тех, кто распродает
Россию. В частности, в дом Севченко попало не что-нибудь, а израильская
ракета, запущенная с американской подлодки, плававшей в территориальных
водах Латвии. А так как ФСК, - это то же, что ЦРУ, или работает под
контролем ЦРУ, или полно резидентами ЦРУ, то ясно, что советский народ
никогда не узнает правды о злодеянии империалистов.
Сергей не дочитал газеты и бросил ее под ноги. Толстая бабка со
связкой саженцев, которая сидела рядом с ним и запускала глаза в газету,
пожевала губами и произнесла:
- А я так думаю, что правильно его убили. Все они прихватизаторы. Я
вон деньги отдавала на автомобиль во "Властилину" - ни автомобиля, ни
денег.
И бабка стала долго рассказывать Сергею, как она ездила в Подольск и
стояла в очереди. От народа, набившегося в вагон, пахло потом и водкой, и
Сергею было нехорошо.
Через полчаса он вышел на пригородную платформу и побрел в
направлении дачи Сазана. Идти было тяжело. Когда через пятнадцать минут он
вышел на асфальтированную дорогу, ему показалось, что он не помнит этих
мест. Он стал спрашивать, где Ягодково, и в конце концов оказалось, что он
вышел остановкой раньше, но что дорога доведет его до Ягодкова, если идти
все время прямо, а потом налево, а потом направо, а потом спросить. Идти
было километров пять. Сергей не стал возвращаться на станцию, а побрел
вперед.
Идти становилось все трудней. Солнце грело сильнее и сильнее, поле
слева засверкало ровной зеленой щетинкой озимой пшеницы, меж которой
прыгали воробьи. Сергей сообразил, что у него очень тяжелая куртка, и
ботинки тоже тяжелые. Потом заболел живот. Сергей понимал, что человек,
которому три дня назад продырявили бок, не должен ходить пять километров,
но делать было нечего, и Сергей шел вперед. Он заметил, что даже старухи с
гружеными тележками обгоняли его. Сергей стал размышлять, что куртку надо
снять и оставить у дороги, но ему было лень это сделать, и он продолжал
мечтать, как ему будет легко, когда он снимет куртку.
Потом он увидел трубопровод над дорогой и широкий бетонный куб у
основания трубопровода и решил отдохнуть у куба. Он сошел на обочину и
сел. Почти сразу же дорога и небо поплыли перед глазами, и, когда Сергей
очнулся, он увидел, что не сидит, а лежит и смотрит изнутри на
автомобильную шину. Сергей еще раз моргнул и сообразил, что это не
внутренняя поверхность шины, а застывший в грязи отпечаток тракторного
колеса, а сам он лежит поперек засохшей колеи.
Сверху, с трубопровода, свисали какие-то зимние лохмотья, и по дороге
мимо шел народ. Сергей услышал, как рядом по асфальту протарахтела сумка
на колесиках, и женский голос сказал: "С утра пьяный".
Мимо проехала машина - одна и другая. Сергей понял, что никто к нему
даже не подойдет.
Третья машина притормозила у трубопровода. Сергей открыл глаза и
увидел стоящего над ним Сазана.
- Почему так темно? - спросил Сергей. - Включали же свет.
Сазан молча поднял Сергея на руки и понес его к машине. Через минуту
Сергей открыл глаза. Было уже светлей. Он лежал на опущенном переднем
сиденье, а Сазан садился в машину с другой стороны.
- Ну ты даешь, - сказал Сазан, - ты что, в другую сторону пошел?
- Остановки перепутал.
Сазан, видимо, ехал в Москву, но теперь он развернулся, едва не
подбоднув трубопровод, и белый "БМВ" полетел обратно на дачу.
- Ща приедем и уложим тебя в постель, - сообщил Сазан, - ты зачем ко
мне ехал?
В машине становилось все светлей. Сергей теперь видел и светлый плащ
Сазана, и прижатые к стеклу дворники, и мокрые зеленые ели вдоль дороги.
- Помнишь, - сказал Сергей, - две недели назад я дал тебе в морду, а
ты сказал, что когда меня уволят из милиции, ты дашь мне работу в своей
фирме?
- Считай, что ты ее уже получил, - ответил Сазан.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30