Трое охранников стояли в подземном переходе вместе с Давидюком,
двое, ни о чем не подозревая, торчали с собакой на веранде караулки, а
остальные сидели над гаражом вместе с девчонками из поселка. Все
тринадцать человек в караульном доме - десять охранников и поселковые -
погибли мгновенно. Взрыв также повалил ворота и близлежащие секции забора.
Подземный переход был слишком близко к поверхности и слишком близко к
домику, чтобы с ним ничего не случилось.
Стальную сейфовую дверь из подвала перекрутило, как лист туалетной
бумаги, и вышибло в переход. Давидюка и его охранников, не ожидавших
взрыва, сшибло с ног.
Сазан нырнул на пол и подхватил свой пистолет. Первый выстрел
достался охраннику, который упал на Сазана и все еще держал его за рукав.
Сазан перевернулся на локте и стал стрелять туда, где, за ворохом цементой
пыли, должны были лежать охранники и Давидюк. Мишка Крот стал стрелять
вместе с ним, но тут же вскрикнул и затих. Сазану не надо было
оборачиваться, чтобы понять, что отныне Крот будет вести себя тихо, как
это принято среди мертвецов.
Через мгновение последовал новый взрыв - это взорвалась стоявшая
рядом с караульным домиком бочка с бензином, а затем что-то засвистало,
как Соловей-разбойник, и шарахнуло над Сазаном о перекрытие перехода.
Закричало раздираемая сталь, куски бетона стали обваливаться вниз, обнажая
железные прутья. Сазан откатился назад, и туда, где он только что лежал,
посыпалось бетонное крошево и земля. Сазан закашлялся. Сверху, с лестницы,
деловито заговорил автомат. Автомат стрелял на звук кашля, и Сазан стал
стрелять на звук автомата. Пули автомата входили в кучу разоренного
бетона, за которой лежал Сазан. Они поднимали великое множество пыли, но
не причиняли Сазану особого вреда. Сазан распластался по полу, как пирог
по противню, потщательней прицелился и выстрелил, раз и другой. Автомат
замолк. Сазан высунулся из-за кучи и выстрелил еще раз.
Наверху залихватски ухнул гранатомет. Сазан встал, кося глазом на
потолок. Один из бетонных блоков взорвавшегося здания врезался в покрытие
коридора и проделал в стальном листе треугольную дыру. В дыру потихоньку
ссыпалась земля с однолетними веточками японской айвы. Ах, какой сад
мечтал вырастить в этих местах Анатолий Борисович Севченко!
Сазан побежал вверх по лестнице. Посередине лестницы, глазами кверху,
лежал Давидюк, и пальцы его еще царапали автомат. Сазан наступил на
автомат ногой. Давидюк открыл большие серые глаза и сказал:
- Я советовал шефу помириться с тобой.
Сазан выстрелил Давидюку меж глаз и побежал дальше.

- Все вы такие! - закричал Гуня. - Сазан такой, Шакуровы такой,
Давидюк такой, ты такой - как вам от Гуни чего-то надо, так Гуня добрый, а
как Гуня сделал что надо, так пошел Гуня к черту.
Сергей понял, что сейчас Гуня будет стрелять.
Сергей зачерпнул рукой горсть мягкого торфа и бросил Гуне в глаза.
Гуня действительно выстрелил, но Сергей успел откатиться в сторону. Сергей
нырнул вперед, как утка, хватающая малька, и перехватил автомат. По пути
он налетел на препятствие в виде колена Баркина. Ощущение было такое,
словно на лицо надели раскаленную сковородку. Сергея бросило назад, и
высоко над глазами на мгновение закачались пальмы и пробившаяся свозь
облака звезда. Потом Сергей почувствовал, что Гуня лежит на нем сверху и
душит его цепкими пальцами. Все вокруг потемнело и вздыбилось, как пенка
на сбегающем кофе. Мир заплясал волчком, забулькал и загукал. Сергей был
спорой внутри созревшего дождевика, и чей-то громадный сапог давил шляпку
дождевика. Это был его собственный сапог. Он любил давить в детстве
дождевики.
Сергей открыл глаза. Гуня лежал на нем тихий и мертвый, как овощ в
морозилке. Оранжереи больше не было. Выбитое взрывом стекло рухнуло вниз,
сбивая по пути ветки и листья, и один из крупных осколков оцарапал Сергею
плечо. Сергей пошарил глазами и увидел, что этот же осколок почти перезал
шею Гуни. С Гуни на Сергея текла теплая кровь, и с неба падал холодный
дождь.
Дверь в оранжерею отворилась, и на пороге возникла фигура в домашнем
сюртуке.
- Боже мой, - сказала фигура, - кто-нибудь, ко мне.
Коридор за спиной фигуры был освещен светом фар от собравшихся на
дороге автомобилей, и что-то в этом коридоре истово, но тихо пищало, - то
ли сигнализация, то ли даже источник бесперебойного питания.
Фигура постояла, и двинулась навстречу Сергею. Сергей узнал Севченко.
Похоже было на то, что экс-министр тоже намеревался удрать с участка через
кротовую норку. Или у него имелся где-то запасной аэродром.
Севченко пробежал по дорожке и споткнулся о брошеннный Гуней автомат.
Он поднял автомат и посмотрел на Сергея. В оранжерее было уже довольно
светло и жарко. Ослепительно пылали остатки уничтоженного взрывом
караульного домика, сверкали фары "Рейнджроверов", проехавших на участок
прямо поверх рухнувших ворот, и люди, выскочившие из "рейнжроверов", молча
и сосредоточенно садили из гранатометов в трехэтажный деревянный дом.
- Господи, это ты? - сказал Севченко.
"Вам не стоит в меня стрелять, я уже мертвый" - хотел сказал Сергей.
Севченко лихорадочно дергал затвором автомата. Было ясно, что он плохо
представлял себе, как эта штука работает.
Потом Сергей повернул голову и увидел в проеме освещенной двери
другой силуэт - силуэт человека в светлом плаще и с танцующей походкой.
Севченко тоже увидел этот силуэт. Он повернулся, по-поросячьи
взвизгнул и стал стрелять.

Сазан вбежал в кабинет экс-министра. Кабинет был пуст. Взрыв вышиб из
изогнутых рам изящные стекла, и осколки разлетелись по всей комнате. На
столе, как ни в чем не бывало, работал компьютер, - и экран, не успевший
еще войти в дежурный режим, растерянно сообщал о том, что в принтере
что-то не так. В принтере действительно было что-то не так: его зашибла
тяжелая палка от штор, слетевшая с мраморных ушек.
Сазан бросился через заднюю дверь, пролетел вниз по винтовой лестице
и выбежал в зимний сад.
Зимний сад выглядел очень плохо. Взрыв побил половину семиметровых
стекол теплицы, и мелкий, промозглый дождь, смешанный со снегом, сыпался
на большеглазые орхидеи. Сазан посветил фонариком: в квадратном фонтане
билась рыбка, раненная кусоком стекла, по воде шли красные круги, и вокруг
рыбки с нескрываемым интересом толпились ее сородичи.
За орхидеями Сазан разглядел силуэт человека с автоматом. Человек
поднял автомат и начал стрелять. Сазан упал за большую веерную пальму.
Когда он падал, ему показалось, что он падает на капусту, но когда он
упал, оказалось, что он упал на кактусы. Человек с автоматом в упоении
стрелял, попадая в основном в разбитые стекла крыши. Один раз, впрочем, он
попал в зазевавшегося попугая, и попугай тоже упал в кактусы. Сазан
удивился, откуда у Севченко автомат, - потому что так стрелять мог только
Севченко.
Сквозь разбитые окна падал мелкий противный снег. Было видно, как
вдалеке начинают гореть сосны, похожие в темноте на гигантские графитовые
стержни, воткнутые в небо. Если в соседних дачах кто-нибудь интересовался
происходящим, то он явно держал свой интерес про себя и не вмешивался во
внутренние дела близлежащего садового участка.
Сазан простонал, дрыгнул ножкой и затих. Некоторое время в оранжерее
было сравнительно тихо, если не считать пальбы из гранатометов за углом.
Потом метрах в трех от Сазана зашаталась кадка с филодендроном, и из-за
кадки вылез Севченко. Начальник "Рослесэкспорта" был в домашнем сюртуке и
имел в руке автомат, на который смотрел с некоторым удивлением, как
европейский путешественник XVI века на китайские палочки для еды. Севченко
запахнул сюртук и торопливо побежал к выходу. Когда он пробегал мимо
Сазана, Сазан вытянул руку и схватил его за лодыжку. Севченко полетел
носом в кактусы. Сазан вскочил на ноги. Севченко стал поднимать автомат.
Сазан молча наступил каблуком на руку экс-министра, и автомат тут же был
выпущен.
- Сазан, - сказал Севченко, - тебе это так не пройдет.
- Где Гуня и где мент? - спросил Сазан.
- Слушай, - сказал Севченко, - я сдаюсь. Я проиграл. Сколько ты
хочешь? Я отдам все деньги "Ангары" лично тебе.
- А Ганкин?
- Ганкин тебя подставил! Он соврал тебе о том, как обстоит дело! Я
сделаю тебя моим начальником охраны, Сазан.
Сазан, казалось, заколебался. Потом решительно передернул затвор
автомата.
- Вы получите семь процентов акций.
- Контрольный пакет, - сказал Сазан.
- Это невозможно. Двенадцать процентов.
- Не торгуйся, Анатолий Борисович. Ты не на том конце ствола, чтобы
торговаться.
- Восемнадцать процентов.
- Я хочу контрольный пакет, - сказал Сазан, - и где Гуня и где мент?
- Вон они лежат, - сказал Севченко.
Сазан пригляделся.
- С ума сойти, - сказал Сазан, сообразив, отуда Севченко разжился
огнестрельным оружием, - живые?
- Я - нет, - ответил из-за куста Сергей, - а как Гуня - не знаю.
- Убей его, - сказал с отчаянием Севченко.
- Контрольный пакет акций и место в Совете Директоров, - согласен?
- Да, - сказал Севченко.
Сазан хмыкнул.
- Умный ты человек, Анатолий Борисыч, а шуток не понимаешь.
Сазан ударил Севченко сапогом под подбородок. Севченко выгнулся, как
рыбка, падающая из разбитого аквариума. Автомат в руках Сазана коротко и
внушительно заругался. Севченко покатился вниз. Он разматывался, как
клубок с шерстью, оставляя за собой на земле темную неровную нитку крови.
Впрочем, он был еще жив. Экс-министр докатился до бассейна и вцепился
руками в нависшую над водой ветку апельсинового дерева с маленьким
незрелым апельсином. Сазан выстрелил ему в голову. Апельсин оторвался от
ветки, и Севченко, вместе с апельсином, нырнул в бассейн. Из бассейна
выплеснулась вода, а апельсиновое дерево негодующе зашумело.
Сазан, поморщившись, вытащил из запястья особенно длинную ключку и
огляделся. За то время, пока он беседовал с президентом "Рослесэкспорта" у
озерка, наверху произошли значительные изменения.
Дача горела. Боевики Сазана уже не обстреливали ее почем зря, а
гонялись по участку за немногими оставшимися в живых охранниками. Двое
охранников бежали по грядкам. Они подбежали к забору, подпрыгнули и
ухватились за бетонный верх. Раздалась очередь, и охранники сорвались с
забора.
Сазан вернулся к дорожке и спихнул Гуню с лежавшего под ним человека.
Он не стал доискиваться, жив его школьный приятель или нет, а выстрелил
ему дважды в затылок.
Сазан наклонился над человеком, который лежал рядом с Гуней.
- Пошли, мент, - сказал Сазан.
- Пристрели меня и убирайся.
Сазан молча взвалил Сергея на загривок и потащил его к выходу.

С момента взрыва прошло не более двадцати минут. На даче Севченко не
оставалось ни одного живого человека из числа его приближенных. В первые
же минуты один из охранников пытался связаться по рации с местным
отделением милиции, но у него ничего не вышло, - на сиденье одного из
"Рейнджроверов" вовсю работало устройство для подавления радиообмена.
Люди в поселке увидели пожар и услышали стрельбу, когда начали
стрелять из гранатомета. Многие вышли из домов, чтобы прислушаться к
происходящему. Но в их домах не было телефонов, а общественную будку
напротив магазина сломали еще прошлой осенью.
Первым пожар заметил милицейский патруль, проезжавший по Минске в
трех милометрах от дачи Севченко.
Милиция свернула у переезда и поехала к даче, но при подъезде к
оврагу обнаружилось, что тот самый мост, который вызвал столько
негодования у местного населения, лежит на дне ручья и что надо ехать в
объезд.
Милиция поехала в объезд, но на втором переезде ее поджидало странное
зрелище: перед самым переездом в кучу гравия, перекрывшую дорогу, была
воткнута табличка с надписью "ремонт", и объехать эту чертову кучу нельзя
было ни с какой стороны.
- Местная работа! - с уверенностью сказал гаишник. - По-другому к
этим чертовым дачам, почитай, и не подъедешь.
Через час, когда милиция явилась после окончательного и тряского
объезда, а с дальнего аэродрома поднялся разбуженный по такому случаю
вертолет, четыре джипа с людьми Сазана давно были таковы. Они выбрались
через лесную дорогу на Боровское шоссе, переправились к Киевскому, доехали
до окружной и разбежались в разные стороны.

Когда Сергей очнулся, он обнаружил, что лежит в высокой и теплой
комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30