Через час оба друга вошли в темный подъезд беляевской
двенадцатиэтажки, поднялись на шестой этаж и долго звонили в дверь
квартиры номер сто восемнадцать.
Никто не открывал. Леша вынул изъятые у пьяного ключи и вошел внутрь.
В квартире было две комнаты и трехметровая кухня. В пластике, покрывавшем
на кухне пол, имелась горелая дыра, и в раковине обитало семейство
тараканов. На почетном месте стоял цветной телевизор "Рубин" 1971 года
выпуска, и авоська с пустыми бутылками.
- Живем, Леха! - заявил Серый, вытаскивая из холодильника пакет с
прокисшим кефиром.
- Так он же вернется.
- Ну и что, что вернется? А может, он сам нам ключи отдал? Может, мы
с ним вместе пили, и он отдал нам ключи.
Леха разорил банку найденную тушенки, сварил макарон, и, вывалив их в
сковородку, стал тушить с мясом и луком. Он перемыл посуду в мойке и
удавил тараканов. Серый тем временем взял ершик и вычистил туалет.
Макароны сварились, и по всей квартире поплыл здоровый запах жареного
мяса и лука. Леха расставил щербатые тарелки и водрузил в центр стола
скворчающую сковородку. Парни обнаружили в рюкзаке шматок заморской
ветчины, которую кто-то сунул им украдкой, и совсем развеселились.
- Ну и черт с ним, с этим Севченко, - сказал Серый, - кактусник х...
- Хоть бить не будут, - прибавил Леха.
Как самым младшим и самым слабым среди охранников, им доставалось
наибольшее число клевков.
И тут в прихожей хлопнула дверь. Леша и Серый переглянулись. Серый
встал и подошел к мойке, около которой он видел отличный тесак для рубки
мяса.
Дверь кухни отворилась, и на пороге возник молодой человек в
светло-коричневом кожаном пальто. Сзади маячило еще двое спутников. И
кожаное пальто, и запах дорогого одеколона, и нахальный прищур человека
явно не соответствовали тараканам в мойке.
- Ну как, ничего макароны-то? - спросил новоприбывший.
- Ничего, - сказал Серый.
Леха потянулся к тесаку. Рука незнакомца нырнула в карман, - ловко,
как серая утка за рыбой, и через мгновение вынырнула из кармана с
внушительным австрийским "Глоком".
- Отставить, - негромко сказал человек.
- Ты кто такой? - тупо спросил Леха.
- Я хозяин этой квартиры, и меня зовут Сазан. Вас за что сегодня
выкинули из Алаховки?
Серый опустил голову на стол и принялся плакать.
Сазан подсел к столу и положил руку с пистолетом себе на колени. Его
люди остались в дверях.
- Да вы ешьте, пацаны, - сказал Сазан.
Парни опасливо принялись за макароны. Сазан все так же сидел у стола,
похожий на большую кожаную кошку. Только один раз, когда на плите
засвистел чайник, Сазан качнул головой, и один из его людей выключил газ и
заварил чай.
А другой человек пришел из уборной и одобрительно сообщил:
- Очко вычистили.
- Вам что, жить негде? - спросил наконец Сазан.
- Негде, - сказал Серый, - я вообще орловский, а у него тетка в
Москве. А Севченко платит двести в месяц, да еще и по морде бьют.
- Можете пожить у меня, - сказал Сазан.
- С квартплатой или как?
- С квартплатой. Квартплата называется "все о даче Севченко".

Почти весь следующий день Сазан провел в квартире в Беляево. Его
интересовало все: от толщины перекрытий до того, какой плиткой отделан
сортир. Леху и Серого развели по разным комнатам, чтобы один не поддакивал
зря другому. Сазан покинул квартиру около трех часов дня. Двое из его
людей остались в квартире пить водку с Лехой и Сервым. Охранники напились
довольно быстро, потому что в водке был клофелин.
После этого один из сазанят навинтил на ТТ глушитель и убил обоих
охранников выстрелами навылет. Люди Сазана подобрали пули и гильзы,
сложили обоих в мешки и погрузили мешки в грузовик с надписью "Связь". В
четыре часа грузовик поехал за город и доехал до строящегося дачного
поселка под названием Выселки. На окраине поселка, у лесной бездорожной
опушки, была выкопана узкая и глубокая четырехметровая траншея. Справа от
траншеи стояла табличка: "Осторожно, кабель". Траншея была выкопана две
недели назад, и отличалась от сотен таких же бесхозных подмосковных
траншей тем, что выкопали ее по приказу Сазана. Убитых ссыпали в траншею,
закидали известью и сверху - глиной.
Не то чтобы Сазан хотел убивать этих парней: все решило
собеседование. Парни были слишком глупы, чтобы использовать их там, где
нужен ум, и слишком слабы, чтобы использовать их как быков. А отпустить их
в такое время было опасно. Сазан не терпел, чтобы его люди зависели от
чего-либо, кроме его самого, - от "колес", от семьи, от собственной
глупости. Гуня был исключением, и вон как обернулась история с Гуней!
Может быть, Лехе и Серому нашлось бы место в большом и глупом
человеческом обществе, но в шайке Сазана места для них не было.
Вечером Сазан и еще трое его друзей нарисовали карту дачи и
прилегающих окрестностей. Дача располагалась между Минским и Боровским
шоссе. Железнодорожные переезды на Минку находились - один в пяти
километрах, другой - в пятнадцати.
Тот, что в пяти, был ближе к Москве, но долгое время почитай что не
действовал, поскольку дальше дорогу преграждала речка, - та самая речка,
через которую Севченко построил мост. Таким образом, ближайшая дорога на
дачу Севченко была дорога с построенным им мостом. Эта дорога проходила
мимо озерных дач, заезжала в лес и там упиралась в большую стену из
полусгнивших бревен. Однако за стеной дорога продолжалась. В свое время,
когда строили здание из двух башен, к нему провели наспех бетонку от
Боровского. Едва стройка зависла, возмущенные дачники, опасавшиеся, что
теперь их тихий поселок станет перевалочным пунктом на пути между двумя
автострадами, возвели с одной стороны бетонной дороги шлагбаум, а с другой
- упомянутую бревенчатую стену. Вслед за этим сама дорога, наспех
построенная, стала ломаться и пучиться, плиты ее вздыбились на манер
противотанковых ежей или утонули в болоте.
Было ясно, что, кто бы ни поехал на помощь к Севченко, он непременно
поедет по мосту. Если он найдет дорогу перекрытой, он вернется на Минку,
проедет еще восемь километров и свернет на следующий переезд. И он никогда
не подумает о запертой с обеих сторон и безнадежно искореженной дороге на
Боровское, по которой, однако, без особого труда могут пройти
"Рейнджроверы".

7
На следующий день Захаров вызвал Сергея и сказал:
- Есть мнение создать оперативную группу из сотрудников МУРа и
московского ФСК, по поимке и обезвреживанию бандита по кличке Сазан. Во
главе группы ставим тебя.
- Понятно, - сказал Сергей, - А кто это там мается за дверью?
- А журналист. Хочет писать о тяжелых буднях московской милиции.
- Ага. Значит, Сазан будет образцовым преступником, а я - образцовым
милиционером?
- Ты мне не остри, Сережа. Поймаешь Сазана, - получишь звездочку.

Когда Сергей отделался от журналиста и пришел в свой кабинет, там,
развалясь, сидел Давидюк - высокий офицер из охраны Севченко. Давидюк с
неодобрением изучал трещину в стекле сергеева кабинета.
- С повышением! - сказал Давидюк, - Полагаю, что начальник охраны
"Рослесэкспорта" и начальник оперативно-разыскной группы должны
скооперироваться.
- У вас неприятности? - спросил Сергей.
- Мелкие, - сказал Давидюк. - У нас из грузовика с торфом сегодня
утром вывалилась такая плоская штука с надписью СПМ.
- Мина?
- Учебный муляж. Предупреждение. Позвонил Сазан и поинтересовался,
стоит ли нам ждать, пока мина будет настоящей.
- Это все?
- Нет, - сказал Давидюк, - не все. Видели здание по ту сторону пруда?
- Видел, - сказал Сергей, - ничейная огневая точка.
- Раньше там было полно бомжей. Неделю назад мои парни всех этих
бомжей выселили. Три дня назад трое охранников опять застали в здании
бомжа: тот сидел на четвертом этаже и лакал водку. Они заставили его
прыгнуть вниз.
- Что? - переспросил лейтенант.
- Скоты, - сказал Давидюк, - трое жирных молодых скотов. Им надо было
обыскать бомжа и прогнать его, а они решили развлечься. Бомж упал в
котлован с водой, вынырнул, вцепился в трубу, вылез наверх и дунул с
крейсерской скоростью прочь.
- Гм, - сказал Сергей.
- Спрашивается, сколько вам известно нализавшихся бомжей, которые не
разобьются о воду при падении с четвертого этажа или не замерзнут в ней?
Сергей кивнул.
- И третье. Позавчера, - сказал Давидюк, - один человек продавал у
магазина в Алаховке лук, и он пришел ко мне с жалобой на то, что двое моих
охранников вымогали у него деньги. Поскольку так оно и было, я отдал ему
деньги, проверил документы, и уволил охранников. Тогда мне все показалось
чистым. Проблема в том, что один из уволенных забыл свой паспорт. В
паспорте за корочкой лежало триста тысяч рублей. И мне очень не нравится,
что он за этим паспортом не приходит.
- Зря вы их уволили, - сказал Сергей.
- А что вы мне предлагаете делать? Я не могу оставить в охране
вымогателей, и я не Сазан, чтоб пристрелить двух парней за одну сотню.
- Чем могу помочь?
Давидюк полез за пазуху и вынул оттуда фотокопию воронежского
паспорта и накладных.
- Проверить подлинность этих документов.

В четырнадцать тридцать позвонил Дмитриев и сказал, что наблюдения за
Сазаном нет, потому что Сазан бесследно пропал. Милиция навестили любимые
места Сазана, а заодно обыскала посетителей ресторана "Янтарь". Из
пятнадцати посетителей шесть имели при себе пушки. При чем, по странному
совпадению, все шесть нашли эти пушки утром, - кто у двери своего дома, а
кто в растаявшем сугробе, и все они намеревались сдать вышеуказанные пушки
в милицию, о чем и имели при себе соответствующие заявления.
Следующий день прошел также безрезультатно. Сазан лег на дно и не
высовывался. Последний раз его видели накануне, в понедельник, в
одиннадцать, в "Межинвестбанке". По рассказам очевидцев (немилиционеров),
Сазан поднялся в кабинет Шакурова, но задержался в предбаннике,
заинтересованный содержанием выползавшего из факса послания, имевшего
наверху виньетку "Рослесэкспорта". Послание было ответом на предыдущее
послание Шакурова. Шакуров вышел навстречу другу, и Сазан сказал: "Какое
усовершенствование. Слыхал я, чтобы бомбы посылали по почте, но чтобы их
посылали по факсу!". Заместитель Шакурова, Лещенко, который еще не читал
факса, поинтересовался, о чем это они, и Сазан ответил: "Повторяется одна
старая история, о которой кто-то рассказал Севченке". После этого Сазан
сошел вниз, сел в автомобиль "БМВ" и растворился в апрельском сыром
тумане.
А еще через полчаса двое охранников Сазана постучались в дверь
квартиры на Садовнической набережной и отбыли, через пять минут, вместе с
растерянной и огорченной Таней. Сазан не хотел, чтобы кто-то допрашивал
его девушку, а, возможно, не хотел, чтобы кто-то в нее стрелял.

В полдень во вторник Сазан подал о себе весточку.
Позвонил Давидюк и сообщил:
- Мы послали в Шереметьево грузовик за партией очень редких кактусов.
На наше счастье, водитель слихачил. На окружной тряхнул грузовик в яме, и
кактусы взорвались, чего не водится даже за самыми редкими кактусами.
Когда Сергей приехал на окружную посмотреть на редкий сорт кактусов,
которые взрываются в российских грузовиках, там уже был Давидюк и
подполковник ФСК по фамилии Тарасов. Грузовик лежал в кювете кверху
брюхом, а водителя с напарником только что увезли в больницу с ранениями
средней тяжести.
Давидюк сказал, что, ввиду известных милиции обстоятельств он послал
на таможню водителя и охранника. Водитель должен был получить груз, а
охранник - сидеть в грузовике, или, во всяком случае, не спускать с него
глаз. Мнение Давидюка было такое, что "чего-то они валандались на таможне
три часа, и охранник, небось, отлучился в сортир".
Подполковник сказал, что, по его мнению, это была мина на магнитной
присоске, которую могли налепить на днище когда угодно и кто угодно, но
всего вероятней - пока грузовик стоял у таможни. Подполковник сказал, что
мина приводилась в действие часовым механизмом и должна была взорваться
после того, как грузовик прибудет на место назначения. Но таможенники
закопались, грузовик простоял лишних два часа, и мина взорвалась по
дороге.
Сергей осмотрел место происшествия и не стал ему возражать.
Севченко был очень несчастен по поводу кактусов. Он звонил три раза
по сотовой связи и прислал профессора из Тимирязевки, занявшегося
спасением оставшейся флоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30