Опередил
тебя гонец Красного домена и предложил союз, и я принял этот союз. Сейчас
там, в южных горах, тар-таритар мой Греир скрепит этот союз по нашим
обычаям, а уж завтра легионы Гор двинутся на ваших восточных родичей,
прокладывая дорогу волчьим всадникам. Так что прости, принц Вейген, тебе я
вынужден отказать. Закройте Ворота Созерцания".
И тут не содрогнулся могучий Вейген, но сказал с достоинством:
"Я слышал и понял твой ответ, Владыка Даугмир. Ну что ж, позволь мне
с тобой проститься; надеюсь, что встречусь с твоим доблестным потомком на
поле боя".
Кивнул в ответ старый Даугмир и молвил:
"Верю, что так бы ты и поступил, принц Вейген. Но я не могу тебе
позволить рассказать о виденном здесь в Белой Гавани. Если слышал ты
рассказы о коварстве гномов, о жестоких и беспощадных их нравах, то знай:
это все правда. Обычаи наши непостижимы для людей, но полны мудрости, а
мудрость жалости не ведает. Сейчас же ты, принц Вейген, умрешь, сраженный
ударом в спину. Оглянись: вот гибель твоя за плечами."
Оглянулся могучий Вейген, выхватывая меч, и в этот миг старый Даугмир
ударил его меж лопатками стальным острием своего посоха. Страшно закричал
могучий Вейген; услышал этот крик славный Арет и тотчас же прыгнул со
стены, а погнавшиеся за ним сторожевые грифоны быстро отстали. Так умер в
Тронном Чертоге Дастардварта могучий Вейген, Желтый принц-бастард Белого
домена. И все же стало известно о предательстве гномов, хоть и пошли они
на подлое убийство, дабы коварство свое утаить.
Утро поднималось над стенами Ингеррара, когда вихрем влетел славный
Арет во двор замка, и рухнул на колени перед Глорианом, что привел первый
отряд эльфийских лучников на подмогу наследнику Хираму, принявшему
командование гарнизоном. Глориан обхватил голову Арета руками, и смотрел
ему в глаза, и говорил с ним на древнем эльфийском языке, и многое понял,
а об остальном догадался. И встал витязь Глориан, и сказал:
"Обнажите клинки в прощальном салюте; храбрый Вейген пал во дворце
Владыки Даугмира, а Желтый домен присоединился к врагам нашим."
Содрогнулись и Восток и Запад от этой вести, не могло быть горше
известия в те дни. А более других страдала прекрасная Амери, думая о
Вейгене и вспоминая, сколько горестей доставляла она бастарду своим
презрением. И решилась прекрасная Амери на то, что умножило ее славу в
веках.
Дождалась она, когда Властитель Денхир собрал могучее войско и повел
его в Ингеррар. Воспользовалась она тем, что и Сагастен, и Хирам были уже
в Ингерраре, а юный Хирали еще не добрался в столицу из Харденанга. Темной
ночью поскакала прекрасная Амери в Сапфир. В мужском платье была она,
сопровождал ее один лишь верный оруженосец. Два дня спустя была она уже в
крепкостенном Сапфире, а царственный супруг ее Денхир еще лишь выводил
войска из Дельфоса, где просил благословения богов для грядущей битвы. И
сказала Амери жителям Сапфира:
"Кто осмелится пойти со мной в лихой смертельный набег, чтобы
отмстить за смерть великого воина Вейгена? Ничем иначе не искуплю я свою
вину перед ним. А если никто не пойдет за мной, одна совершу я то, что
должна совершить".
Но ответили моряки Сапфира: "Выбирай кого хочешь. Любой из нас пойдет
с тобой на смерть."
Выбрала Амери самых дерзких и отважных, взошли они на быстрый корабль
и в безлунную ночь пересекли Лиаменну, оказавшись в предутренней мгле у
причалов Хьяридейла, что на языке прибрежных жителей значит Виндвеллинг,
Обитель Ветра.
Тихо и безлюдно было на пристани, спали белокурые гиганты-стражники и
воины, что должны были плыть на крутобоких драконах, когда отважные
корсары Амери с факелами в левой руке и клинками в правой прыгнули на
дощатые причалы. И вспыхнуло дерево, и когда проснувшиеся прибрежники
бросились к кораблям из казарм, добраться до них уже нельзя было. Сгорели
причалы, пылали доки и верфи, а драконы беспомощно стояли на якорях в
середине залива. И вступили корсары Амери в беспощадный бой со стражей на
кораблях, и поджигали каждый корабль, который захватывали. И так сожгли
они все корабли, кроме четырех, девятнадцать кораблей сожгли они. Не стало
флота у Рагнахалля. И не стало воинов у Амери. А когда осталась она одна,
подожгла она свой белопарусный корабль и направила его меж уцелевших
драконов. Забросила она якорь на мачту левого дракона, сама же с мечом и
факелом прыгнула на борт правого. И вспыхнули еще два чернобортных корабля
богатыря Рагнахалля, и не могли их потушить стражники. А прекрасная Амери
не подпускала к огню прибрежников с мехами, полными воды. Одиннадцать
воинов сразила она, стоя среди огня, и была ранена четыре раза. А когда
вонзила она меч в грудь двенадцатого воина, рухнула под ней пылающая
палуба. Так погибла прекрасная Амери, и ценою жизни своей отвела она
угрозу от берегов великой Западной. Только два корабля остались у
Рагнахалля, сгорели на них паруса, изломаны были весла, да и не могли
теперь сражаться они с флотом Сапфира, тем паче - с объединенным флотом
Востока и Запада. А Властитель Денхир потерял всего один легкий корабль и
четыре десятка отважных моряков. Но великой потерей для Домена была гибель
прекрасной Амери.
И все же стало так, как хотел благородный Денхир. Разъединены
оказались Знамена Оранжевые и Знамена Красные. Волчьи всадники уже прошли
сквозь Гномьи горы, не поспевала бы за ними медленная пехота Сандерклиффа.
И разъяренный Рагнахалль поспешил искать мести к стенам Ингеррара.
Пять дней спустя привел он пятнадцать Знамен на пограничные земли и
вступил во владения Властителя Денхира. И еще день спустя подошел к
Ингеррару. А Багровый Бич, храбрый Ангкха-Даум, посылал своих летучих
мышей вперед, чтобы известили они его о приближении Оранжевых кораблей, но
возвращаясь и преображаясь, орколаки только разводили руками; и терял
время Багровый Бич, не решаясь идти на землю Мореходов - а с ним и Греир.
Привел Греир с собой два Легиона, и в каждом было по четыре Знамени
гномов-секирщиков. Двадцать два Знамени таились в северных отрогах Гномьих
гор, да пятнадцать вышли из Гиблых болот у Ингеррара: а всего у Пламенного
союза было тридцать семь Знамен, готовых к штурму и разбою. Но не решался
Ангкха-Даум двигаться дальше на север, и не понимал он, почему медлит
Рагнахалль.
А дети Туманного Берега тем временем пошли на штурм стен Ингеррара.
Четыре Знамени защищали город: Знамя гарнизонной тяжелой пехоты, да Знамя
легкой конницы, что привел с собой принц Хирам, да Знамя копейщиков,
предводительствуемых магом Сагастеном, да почти Знамя эльфов, стрелков из
лука, но с ними был Преображенный Глориан дан Лориделл и его верный Арет.
Два штурма выдержали стены Ингеррара, и с немалыми потерями отступали
Оранжевые бойцы. Чуть более тринадцати Знамен оставалось у Рагнахалля,
когда в утро перед третьим штурмом маг Сагастен испросил позволения у
Зеленого принца Хирама и вывел конницу для упреждающей атаки. И преуспел
он в этом, как и в прочем, за что брался. Конница вихрем налетела на
сонных и неповоротливых варваров, истребив их в поле почти полтора
Знамени, и с малыми потерями вернулась в город. А когда ошеломленные
прибрежники, переругиваясь, строились к приступу, появился в небе
непревзойденный Глориан верхом на Арете и вызвал на поединок Сохрира
Стальную Ладонь. Пешими сошлись они в бою, и убил Глориан Сохрира, и с
триумфом вернулся в город.
Вовсе рассвирепел Рагнахалль и поклялся не отступать более. С утра до
вечера гнал он своих воинов на стены, пять раз возглавляли вылазки
Сагастен и Глориан, но к вечеру не осталось сил у защитников. Одна,
последняя двадцатка конников на измученных скакунах не могла более
вырваться в поле, всего две фаланги копейщиков да три фаланги тяжелой
пехоты стояли на стенах, а эльфы полегли все до единого. Был ранен
Глориан, и дважды ранен Сагастен, только Хирам оставался невредимым. А
Рагнахалль собирал воинов для последнего натиска, и было у него еще более
семи Знамен, так что, хоть и величайшей кровью, но неизбежно захватил бы
он Ингеррар, а уж вышибить непреклонных, как скалы, прибрежников, из-за
высоких стен не смог бы потом и Небесный Охотник.
И тут дивной силы и красоты звук раздался с северных холмов. То
подоспели четыре Знамени, что вел без отдыха благородный Денхир, то звучал
победоносный рог Селекса Юнихорн, а из южного леса ему радостными криками
вторили эльфы, которых вел сын Властителя Энселиэрна Зеленый принц Леса
Энларис. И в смертельной схватке сошлись войска у стен Ингеррара, а из
ворот города вышли все его защитники, и встретились у самых ворот Денхир и
Рагнахалль. Недолгим был их бой. Отразил Денхир страшный удар меча
Саммахим, и ответ его был ужасен. Слетела с плеч седая голова богатыря
Рагнахалля и скатилась в наполненный кровью ров под мостом. И отшатнулись
Оранжевые воины, а Денхир поднял меч Саммахим и крикнул победный клич. Но
недолгим было его торжество. Медный молот, огромный шар на цепи, вылетел
из строя прибрежных бойцов, расколол крепкий шлем Властителя Денхира и
обагрил кровью его белый лоб. Пошатнулся Белый принц, опустился на землю и
умер. А перед смертью сказал лишь: "Уходят все."
Так в самый канун великой победы закончилось пятое правление династии
Селексингов. А длилось оно без малого сорок шесть лет.
Великий стон издали тогда воины в белом и воины в зеленом, и
бросились вперед, чтобы уничтожить врага. В несколько минут потерял
Оранжевый домен три Знамени бойцов, и не рассчитывали уж прибрежники ни на
победу, ни даже на жизнь, как вдруг пробился в первые ряды сражающихся
принц Хирам и громко крикнул: "Стойте!" И остановились все, не в силах
противиться сему повелению, такая сила звучала в нем. А Хирам сказал:
"Где Желтый Ярл Хальгар? Найдите его, если он жив, и не медлите!"
Вышел ему навстречу, шатаясь, израненный Хальгар Три Меча. Был он
залит кровью, своей и чужой, так что лица не было видно под коркой
запекшейся крови. Спросил Хальгар:
"Чего ты хочешь, Хирам? Поединка со мной? Начнем же немедля, если
пообещаешь ты в случае победы щадить моих людей, а в случае поражения -
пусть пропустят тех, кто уцелел из войска отца моего, домой
беспрепятственно. Нет нам больше нужды в вашей земле, и смертью моей может
закончиться битва."
Отвечал принц Хирам:
"Нет, не поединка я хочу, а прекращения бойни. Два Домена потеряли
ныне своих властителей. Я наследую отцу моему Денхиру, и скажи, о Желтый
Ярл, не ты ли наследуешь отцу своему Рагнахаллю?"
"Да, это так", - ответил Хальгар.
"Тогда скажи, о Белый Ярл, не хватит ли крови для этого дня?"
"И это правда", - ответил смертельно измученный варвар.
"Со смертью отца твоего умер союз между ним и Ангкха-Даумом. Скажи, о
Белый Ярл, хочешь ли ты возобновить его?"
"Не будет в том добра для моего народа", - сказал Хальгар. -
"Лишились мы правителя, флота и войска, а не приобрели ничего."
"Тогда я предлагаю тебе мир для народа твоего. А вирой за отца
твоего, чтобы не было между нами крови, послужит прощение за нападение, и
жизни всех, кто уцелел сегодня, и вот этот славный меч."
С этими словами нагнулся Хирам, бережно поднял окровавленный Меч Тьмы
Саммахим, что выпал из мертвой руки отца его Денхира, и рукоятью вперед
протянул его Хальгару.
"Негоже, чтобы меч этот покидал ваш род, хоть он и честно добыт нами
в бою. Принимаешь ли ты такую виру, Белый Ярл Хальгар?"
"Принимаю", - сказал Хальгар, и склонив голову, взял меч Саммахим у
Хирама.
"А вирой за моего отца требую я союза между нами против орков и
вероломных гномов. Союза до полной победы. Согласен ли ты уплатить такую
виру, Белый Ярл Хальгар?"
"Никто из рода моего не отказывался платить долги", - ответил Хальгар
и еще ниже склонил голову.
"Тогда пусть принесут чистой воды, дабы скрепить клятву по обычаю
нашему", - приказал Хирам, сбросил изорванный зеленый плащ и принял от
Сагастена знамя, белое знамя с синей полосой.
"Шлем Денхира разбит, плащ окровавлен, венец далеко позади, в
отставшем обозе", - сказал он. - "Пусть знамя Домена послужит символом
власти, которую я принимаю."
"И пусть разожгут костер, чтобы мог я скрепить клятву по обычаю
предков", - сказал Хальгар.
И принесли воду, и разожгли костер, и вышли перед воинами Белый Принц
Хирам и Белый Ярл Хальгар.
Простер над огнем руку Хальгар и сказал:
"Оранжевым пламенем родных очагов клянусь, что принимаю мир и союз с
Белыми Корабелами Запада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
тебя гонец Красного домена и предложил союз, и я принял этот союз. Сейчас
там, в южных горах, тар-таритар мой Греир скрепит этот союз по нашим
обычаям, а уж завтра легионы Гор двинутся на ваших восточных родичей,
прокладывая дорогу волчьим всадникам. Так что прости, принц Вейген, тебе я
вынужден отказать. Закройте Ворота Созерцания".
И тут не содрогнулся могучий Вейген, но сказал с достоинством:
"Я слышал и понял твой ответ, Владыка Даугмир. Ну что ж, позволь мне
с тобой проститься; надеюсь, что встречусь с твоим доблестным потомком на
поле боя".
Кивнул в ответ старый Даугмир и молвил:
"Верю, что так бы ты и поступил, принц Вейген. Но я не могу тебе
позволить рассказать о виденном здесь в Белой Гавани. Если слышал ты
рассказы о коварстве гномов, о жестоких и беспощадных их нравах, то знай:
это все правда. Обычаи наши непостижимы для людей, но полны мудрости, а
мудрость жалости не ведает. Сейчас же ты, принц Вейген, умрешь, сраженный
ударом в спину. Оглянись: вот гибель твоя за плечами."
Оглянулся могучий Вейген, выхватывая меч, и в этот миг старый Даугмир
ударил его меж лопатками стальным острием своего посоха. Страшно закричал
могучий Вейген; услышал этот крик славный Арет и тотчас же прыгнул со
стены, а погнавшиеся за ним сторожевые грифоны быстро отстали. Так умер в
Тронном Чертоге Дастардварта могучий Вейген, Желтый принц-бастард Белого
домена. И все же стало известно о предательстве гномов, хоть и пошли они
на подлое убийство, дабы коварство свое утаить.
Утро поднималось над стенами Ингеррара, когда вихрем влетел славный
Арет во двор замка, и рухнул на колени перед Глорианом, что привел первый
отряд эльфийских лучников на подмогу наследнику Хираму, принявшему
командование гарнизоном. Глориан обхватил голову Арета руками, и смотрел
ему в глаза, и говорил с ним на древнем эльфийском языке, и многое понял,
а об остальном догадался. И встал витязь Глориан, и сказал:
"Обнажите клинки в прощальном салюте; храбрый Вейген пал во дворце
Владыки Даугмира, а Желтый домен присоединился к врагам нашим."
Содрогнулись и Восток и Запад от этой вести, не могло быть горше
известия в те дни. А более других страдала прекрасная Амери, думая о
Вейгене и вспоминая, сколько горестей доставляла она бастарду своим
презрением. И решилась прекрасная Амери на то, что умножило ее славу в
веках.
Дождалась она, когда Властитель Денхир собрал могучее войско и повел
его в Ингеррар. Воспользовалась она тем, что и Сагастен, и Хирам были уже
в Ингерраре, а юный Хирали еще не добрался в столицу из Харденанга. Темной
ночью поскакала прекрасная Амери в Сапфир. В мужском платье была она,
сопровождал ее один лишь верный оруженосец. Два дня спустя была она уже в
крепкостенном Сапфире, а царственный супруг ее Денхир еще лишь выводил
войска из Дельфоса, где просил благословения богов для грядущей битвы. И
сказала Амери жителям Сапфира:
"Кто осмелится пойти со мной в лихой смертельный набег, чтобы
отмстить за смерть великого воина Вейгена? Ничем иначе не искуплю я свою
вину перед ним. А если никто не пойдет за мной, одна совершу я то, что
должна совершить".
Но ответили моряки Сапфира: "Выбирай кого хочешь. Любой из нас пойдет
с тобой на смерть."
Выбрала Амери самых дерзких и отважных, взошли они на быстрый корабль
и в безлунную ночь пересекли Лиаменну, оказавшись в предутренней мгле у
причалов Хьяридейла, что на языке прибрежных жителей значит Виндвеллинг,
Обитель Ветра.
Тихо и безлюдно было на пристани, спали белокурые гиганты-стражники и
воины, что должны были плыть на крутобоких драконах, когда отважные
корсары Амери с факелами в левой руке и клинками в правой прыгнули на
дощатые причалы. И вспыхнуло дерево, и когда проснувшиеся прибрежники
бросились к кораблям из казарм, добраться до них уже нельзя было. Сгорели
причалы, пылали доки и верфи, а драконы беспомощно стояли на якорях в
середине залива. И вступили корсары Амери в беспощадный бой со стражей на
кораблях, и поджигали каждый корабль, который захватывали. И так сожгли
они все корабли, кроме четырех, девятнадцать кораблей сожгли они. Не стало
флота у Рагнахалля. И не стало воинов у Амери. А когда осталась она одна,
подожгла она свой белопарусный корабль и направила его меж уцелевших
драконов. Забросила она якорь на мачту левого дракона, сама же с мечом и
факелом прыгнула на борт правого. И вспыхнули еще два чернобортных корабля
богатыря Рагнахалля, и не могли их потушить стражники. А прекрасная Амери
не подпускала к огню прибрежников с мехами, полными воды. Одиннадцать
воинов сразила она, стоя среди огня, и была ранена четыре раза. А когда
вонзила она меч в грудь двенадцатого воина, рухнула под ней пылающая
палуба. Так погибла прекрасная Амери, и ценою жизни своей отвела она
угрозу от берегов великой Западной. Только два корабля остались у
Рагнахалля, сгорели на них паруса, изломаны были весла, да и не могли
теперь сражаться они с флотом Сапфира, тем паче - с объединенным флотом
Востока и Запада. А Властитель Денхир потерял всего один легкий корабль и
четыре десятка отважных моряков. Но великой потерей для Домена была гибель
прекрасной Амери.
И все же стало так, как хотел благородный Денхир. Разъединены
оказались Знамена Оранжевые и Знамена Красные. Волчьи всадники уже прошли
сквозь Гномьи горы, не поспевала бы за ними медленная пехота Сандерклиффа.
И разъяренный Рагнахалль поспешил искать мести к стенам Ингеррара.
Пять дней спустя привел он пятнадцать Знамен на пограничные земли и
вступил во владения Властителя Денхира. И еще день спустя подошел к
Ингеррару. А Багровый Бич, храбрый Ангкха-Даум, посылал своих летучих
мышей вперед, чтобы известили они его о приближении Оранжевых кораблей, но
возвращаясь и преображаясь, орколаки только разводили руками; и терял
время Багровый Бич, не решаясь идти на землю Мореходов - а с ним и Греир.
Привел Греир с собой два Легиона, и в каждом было по четыре Знамени
гномов-секирщиков. Двадцать два Знамени таились в северных отрогах Гномьих
гор, да пятнадцать вышли из Гиблых болот у Ингеррара: а всего у Пламенного
союза было тридцать семь Знамен, готовых к штурму и разбою. Но не решался
Ангкха-Даум двигаться дальше на север, и не понимал он, почему медлит
Рагнахалль.
А дети Туманного Берега тем временем пошли на штурм стен Ингеррара.
Четыре Знамени защищали город: Знамя гарнизонной тяжелой пехоты, да Знамя
легкой конницы, что привел с собой принц Хирам, да Знамя копейщиков,
предводительствуемых магом Сагастеном, да почти Знамя эльфов, стрелков из
лука, но с ними был Преображенный Глориан дан Лориделл и его верный Арет.
Два штурма выдержали стены Ингеррара, и с немалыми потерями отступали
Оранжевые бойцы. Чуть более тринадцати Знамен оставалось у Рагнахалля,
когда в утро перед третьим штурмом маг Сагастен испросил позволения у
Зеленого принца Хирама и вывел конницу для упреждающей атаки. И преуспел
он в этом, как и в прочем, за что брался. Конница вихрем налетела на
сонных и неповоротливых варваров, истребив их в поле почти полтора
Знамени, и с малыми потерями вернулась в город. А когда ошеломленные
прибрежники, переругиваясь, строились к приступу, появился в небе
непревзойденный Глориан верхом на Арете и вызвал на поединок Сохрира
Стальную Ладонь. Пешими сошлись они в бою, и убил Глориан Сохрира, и с
триумфом вернулся в город.
Вовсе рассвирепел Рагнахалль и поклялся не отступать более. С утра до
вечера гнал он своих воинов на стены, пять раз возглавляли вылазки
Сагастен и Глориан, но к вечеру не осталось сил у защитников. Одна,
последняя двадцатка конников на измученных скакунах не могла более
вырваться в поле, всего две фаланги копейщиков да три фаланги тяжелой
пехоты стояли на стенах, а эльфы полегли все до единого. Был ранен
Глориан, и дважды ранен Сагастен, только Хирам оставался невредимым. А
Рагнахалль собирал воинов для последнего натиска, и было у него еще более
семи Знамен, так что, хоть и величайшей кровью, но неизбежно захватил бы
он Ингеррар, а уж вышибить непреклонных, как скалы, прибрежников, из-за
высоких стен не смог бы потом и Небесный Охотник.
И тут дивной силы и красоты звук раздался с северных холмов. То
подоспели четыре Знамени, что вел без отдыха благородный Денхир, то звучал
победоносный рог Селекса Юнихорн, а из южного леса ему радостными криками
вторили эльфы, которых вел сын Властителя Энселиэрна Зеленый принц Леса
Энларис. И в смертельной схватке сошлись войска у стен Ингеррара, а из
ворот города вышли все его защитники, и встретились у самых ворот Денхир и
Рагнахалль. Недолгим был их бой. Отразил Денхир страшный удар меча
Саммахим, и ответ его был ужасен. Слетела с плеч седая голова богатыря
Рагнахалля и скатилась в наполненный кровью ров под мостом. И отшатнулись
Оранжевые воины, а Денхир поднял меч Саммахим и крикнул победный клич. Но
недолгим было его торжество. Медный молот, огромный шар на цепи, вылетел
из строя прибрежных бойцов, расколол крепкий шлем Властителя Денхира и
обагрил кровью его белый лоб. Пошатнулся Белый принц, опустился на землю и
умер. А перед смертью сказал лишь: "Уходят все."
Так в самый канун великой победы закончилось пятое правление династии
Селексингов. А длилось оно без малого сорок шесть лет.
Великий стон издали тогда воины в белом и воины в зеленом, и
бросились вперед, чтобы уничтожить врага. В несколько минут потерял
Оранжевый домен три Знамени бойцов, и не рассчитывали уж прибрежники ни на
победу, ни даже на жизнь, как вдруг пробился в первые ряды сражающихся
принц Хирам и громко крикнул: "Стойте!" И остановились все, не в силах
противиться сему повелению, такая сила звучала в нем. А Хирам сказал:
"Где Желтый Ярл Хальгар? Найдите его, если он жив, и не медлите!"
Вышел ему навстречу, шатаясь, израненный Хальгар Три Меча. Был он
залит кровью, своей и чужой, так что лица не было видно под коркой
запекшейся крови. Спросил Хальгар:
"Чего ты хочешь, Хирам? Поединка со мной? Начнем же немедля, если
пообещаешь ты в случае победы щадить моих людей, а в случае поражения -
пусть пропустят тех, кто уцелел из войска отца моего, домой
беспрепятственно. Нет нам больше нужды в вашей земле, и смертью моей может
закончиться битва."
Отвечал принц Хирам:
"Нет, не поединка я хочу, а прекращения бойни. Два Домена потеряли
ныне своих властителей. Я наследую отцу моему Денхиру, и скажи, о Желтый
Ярл, не ты ли наследуешь отцу своему Рагнахаллю?"
"Да, это так", - ответил Хальгар.
"Тогда скажи, о Белый Ярл, не хватит ли крови для этого дня?"
"И это правда", - ответил смертельно измученный варвар.
"Со смертью отца твоего умер союз между ним и Ангкха-Даумом. Скажи, о
Белый Ярл, хочешь ли ты возобновить его?"
"Не будет в том добра для моего народа", - сказал Хальгар. -
"Лишились мы правителя, флота и войска, а не приобрели ничего."
"Тогда я предлагаю тебе мир для народа твоего. А вирой за отца
твоего, чтобы не было между нами крови, послужит прощение за нападение, и
жизни всех, кто уцелел сегодня, и вот этот славный меч."
С этими словами нагнулся Хирам, бережно поднял окровавленный Меч Тьмы
Саммахим, что выпал из мертвой руки отца его Денхира, и рукоятью вперед
протянул его Хальгару.
"Негоже, чтобы меч этот покидал ваш род, хоть он и честно добыт нами
в бою. Принимаешь ли ты такую виру, Белый Ярл Хальгар?"
"Принимаю", - сказал Хальгар, и склонив голову, взял меч Саммахим у
Хирама.
"А вирой за моего отца требую я союза между нами против орков и
вероломных гномов. Союза до полной победы. Согласен ли ты уплатить такую
виру, Белый Ярл Хальгар?"
"Никто из рода моего не отказывался платить долги", - ответил Хальгар
и еще ниже склонил голову.
"Тогда пусть принесут чистой воды, дабы скрепить клятву по обычаю
нашему", - приказал Хирам, сбросил изорванный зеленый плащ и принял от
Сагастена знамя, белое знамя с синей полосой.
"Шлем Денхира разбит, плащ окровавлен, венец далеко позади, в
отставшем обозе", - сказал он. - "Пусть знамя Домена послужит символом
власти, которую я принимаю."
"И пусть разожгут костер, чтобы мог я скрепить клятву по обычаю
предков", - сказал Хальгар.
И принесли воду, и разожгли костер, и вышли перед воинами Белый Принц
Хирам и Белый Ярл Хальгар.
Простер над огнем руку Хальгар и сказал:
"Оранжевым пламенем родных очагов клянусь, что принимаю мир и союз с
Белыми Корабелами Запада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43