- Очень интересные заведения, - произнесла Дениз саркастически и
опять легла на бок, отвернувшись от Мартина.
- А ты не могла бы проверить это?
- Ты имеешь в виду, как пациентка?
- Все равно как. Мне бы хотелось знать твое мнение о персонале.
- Ну, я чуть запоздала с ежегодным осмотром. Думаю, можно его пройти
там. Может быть, прямо завтра.
- Спасибо. - Мартин, наконец, стал устраиваться спать.

10
Было уже больше семи, когда Дениз, проснувшись, потянулась к
будильнику. Ужасно! Она так привыкла, что Мартин поднимается в шесть, что
не заводила будильник, когда он ночевал у нее. Откинув одеяло, она
побежала в ванную и влезла под душ. Филипс только успел увидеть ее голую
спину. Приятно начинать день с такой чудесной картины.
Позднее вставание было для Филипса намеренным жестом отрицания
прошлой жизни, и он с удовольствием вытянулся в теплой постели. Он
подумал, не поспать ли еще, но решил, что будет лучше принять душ вместе с
Дениз.
В ванной выяснилось, что Дениз уже собирается выходить и не
расположена к шалостям. Войдя в кабину, он загородил ей дорогу, и она с
раздражением напомнила, что в восемь-ноль-ноль ей нужно представить
снимки.
- А почему бы не заняться снова сексом? - проворковал Мартин. - Я
тебе дам медицинскую справку на опоздание.
Дениз набросила ему на голову мокрую банную салфетку и вышла на
коврик перед ванной. Вытираясь, она разговаривала с Филипсом под шум воды.
- Если ты закончишь в приличное время, я к вечеру приготовлю обед.
- Взяток не беру, - крикнул Мартин. - Мне нужно узнать, что думает
Патология о срезах мозга Маккарти, а потом я хочу еще сделать несколько
политомограмм и компьютерную томограмму Кристин Линдквист. Кроме того, мне
нужно пропустить через компьютер кучу старых черепных снимков. Сегодня все
силы брошены на исследование.
- А ты упрям.
- Упорен, - поправил Мартин.
- Когда, по-твоему, мне нужно идти в клинику?
- Чем раньше, тем лучше.
- О'кей. Запланируем на завтра.
Пока Дениз сушила волосы феном, разговаривать было невозможно. Филипс
вышел из душа и побрился одним из ее одноразовых лезвий. Вдвоем в тесной
ванной комнате им пришлось исполнять сложные маневры.
Склонившись к зеркалу, чтобы сделать глаза, она спросила: - Чем же,
по-твоему, вызвано изменение плотности на этих снимках?
- Я действительно не знаю, - ответил Филипс, пытаясь обуздать свои
густые светлые волосы. - Именно поэтому я и взял в Патологии срезы.
Дениз отклонилась назад, оценивая результат своих усилий. - Похоже,
что прежде всего нужно ответить на этот вопрос, а не связывать изменения с
определенным заболеванием типа множественного склероза.
- Ты права. Идея множественного склероза возникла из карт. Выстрел
наугад. А знаешь что? Ты сейчас подала мне еще одну идею.

Филипс вошел в старое здание мединститута из тоннеля. Вход с улицы
давно уже был закрыт. Поднимаясь по лестнице в вестибюль, он с
удивительной нежностью вспоминал тот период своей жизни, когда будущее
было полно надежд. Подойдя к знакомым дверям из темного дерева с потертыми
панелями красной кожи, он остановился. Поверх выполненной четкими буквами
таблички "Медицинский институт" была небрежно прибита неровная доска. Ниже
на приколотой чертежными кнопками картонке было написано: "Медицинский
институт находится в Бюргеровском здании".
За исключением солидных старых дверей, все вокруг выглядело
заброшенным. Старый вестибюль бы порушен, дубовые панели продали с
аукциона. Средства на ремонт иссякли еще до того, как закончилось это
разрушение.
По тропинке, проложенной среди обломков и огибающей нечто, бывшее
когда-то справочной будкой, он вышел к изогнутой лестнице. По ту сторону
вестибюля виднелся закрытый вход с улицы. Двери были соединены цепью.
Целью Филипса был амфитеатр Барроу. Подойдя к нему, он обнаружил
новую табличку с надписью "Отделение Вычислительной техники, Отдел
Искусственного Интеллекта". Открыв дверь, он подошел к ограждению из
стальных труб и заглянул вниз в полукруглую аудиторию. Сиденья оттуда были
убраны. Отдельными группами на всяческих подставках располагались самые
разнообразные агрегаты. В самом низу находились две больших установки,
собранных подобно доставленному в кабинет Филипса небольшому процессору.
На одной из них работал молодой человек в халате с короткими рукавами. В
одной руке у него был паяльник, другой он держал провод.
- Что вы хотите? - крикнул он.
- Я ищу Вильяма Майклза!
- Его еще нет. - Молодой человек положил все и поднялся к Филипсу. -
Ему передать что-нибудь?
- Скажите только, чтобы позвонил доктору Филипсу.
- Так вы доктор Филипс! Рад вас видеть. Я Капл Рудман, один из
выпускников доктора Майклза. - Рудман протянул руку через ограждение.
Филипс пожал ее, глядя на внушительные установки.
- Вы здесь основательно устроились. - Мартин никогда раньше не бывал
в компьютерной лаборатории и не представлял себе, насколько она обширна. -
От этого помещения у меня возникает странное чувство, - признался он. - Я
здесь учился в мединституте и в шестьдесят первом в этой аудитории слушал
микробиологию.
- Ну, мы, по крайней мере, нашли ей полезное применение. Если бы не
кончились деньги на ремонт мединститута, нам, скорее всего, ничего не
досталось бы. А для работы с компьютерами это место идеально - никого
вокруг.
- А микробиологические лаборатории за амфитеатром целы?
- Конечно. Мы даже используем их для исследования памяти. Полностью
изолированы. Уверен, вы себе не представляете, насколько развит шпионаж в
компьютерной области.
- Вы правы, - ответил Филипс, и в это время раздался настойчивый звук
его аппарата индивидуального вызова. Он отключил сигнал и спросил: - Вам
известно что-нибудь о программе чтения снимков черепа?
- Конечно. Это же прототип нашей программы искусственного интеллекта.
Мы все с ней хорошо знакомы.
- А, так может быть вы сможете ответить на мой вопрос. Я хотел
спросить Майклза, нельзя ли отдельно вывести программу анализа плотностей.
- Конечно, можно. Просто запросите компьютер. Эта штука разве что
чистить ботинки не умеет.
К восьми пятнадцати работа в Патологии была в полном разгаре. Все
места за длинным столом с микроскопами были заняты стажерами. Пятнадцать
минут назад из Хирургии начали прибывать срезы. Мартин нашел Рейнолдса в
его маленьком кабинете - тот сидел перед сложным микроскопом с
закрепленной наверху 35-миллиметровой камерой для фотографирования
рассматриваемых объектов.
- Выкроишь минутку?
- Конечно. Кстати, я как раз смотрел срезы, которые ты принес вчера
вечером. Бенджамин Барнс утром отдал их мне.
- Приятный малый, - произнес Мартин с сарказмом.
- Он неуживчив, но для Патологии это отличный стажер. И потом, мне
приятно иметь его рядом. Начинаю чувствовать себя худым.
- И что ты нашел на слайдах?
- Очень интересно. Хочу показать их кому-нибудь из Невропатологии,
сам я не знаю, что это такое. Фокальные нервные клетки либо исчезли, либо
находятся в плохом состоянии - ядро темное, распадающееся. Воспаления
почти или совсем нет. Но самое интересное то, что разрушение нервных
клеток ограничивается тонкими трубками, перпендикулярными поверхности
мозга. Я ничего подобного не встречал.
- А всякие там пробы? Что они показывают?
- Ничего. Ни кальция, ни тяжелых металлов, если тебя интересует это.
- Тогда из того, что ты видишь, на рентгеновском снимке ничего не
обнаружится?
- Абсолютно ничего. Уж, конечно, не микроскопические трубки погибших
клеток. Барнс говорит, ты упоминал множественный склероз. Никаких
вариантов. Изменения миелина отсутствуют.
- А если просто навскидку, какой ты бы предложил диагноз?
- Это сложно. Вирус, я думаю. Но уверенности нет. Эта штука выглядит
странно.
К моменту возвращения Филипса в кабинет Хелен устроила на него
настоящую засаду. Она вскочила и пыталась преградить дорогу, держа кипу
телефонных сообщений и писем. Но Филипс сделал обманное движение влево и,
улыбаясь, обошел ее справа. Ночь с Дениз изменила все его отношение к
окружающему.
- Где вы были? Уже почти девять! Хелен начала читать сообщения, а он
в это время рылся на столе в поисках снимка черепа Лизы Марино. Снимок
лежал под госпитальными картами, а те - под основным списком снимков.
Зажав снимок под мышкой, Филипс подошел к маленькому компьютеру и включил
его. К досаде Хелен, он начал набирать информацию на вводной машинке. От
машины требовалось вывести подпрограмму анализа плотностей.
- Дважды звонила секретарша доктора Голдблатта, - сообщила Хелен, - и
вы должны позвонить, как только появитесь.
Выходное устройство заработало и спросило Мартина, в какой форме ему
нужна подпрограмма: цифровой или аналоговой. Этого Филипс не знал, поэтому
заказал обе. Принтер велел вставить снимок.
- Кроме того, - продолжала Хелен, - звонил доктор Клинтон Кларк - не
секретарь, а сам доктор. Разговаривал очень сердито. Просил позвонить. И
мистер Дрейк просит позвонить.
Принтер заработал и начал выплевывать одну заполненную цифрами
страницу за другой. Филипс следил с нарастающим беспокойством. Похоже
было, что у машины произошел какой-то нервный срыв.
Хелен повысила голос, чтобы перекрыть быстрое стаккато принтера. -
Звонил Вильям Майклз, сожалел, что отсутствовал во время вашего
неожиданного визита в компьютерную лабораторию. Просил позвонить. Звонили
из Хьюстона по поводу председательства в секции Нейрорадиологии на
национальной конференции. Сказали, что им нужно знать сегодня. Посмотрим,
что еще.
Пока Хелен перебирала свои бумаги, Филипс поднимал невразумительные
метры компьютерной распечатки с тысячами цифр. Принтер, наконец, перестал
выдавать цифры и нарисовал боковую проекцию черепа с буквенными кодами
различных зон. Филипсу стало ясно, что по буквенному коду можно найти
лист, соответствующий нужной области. Но распечатка на этом не кончилась.
Дальше пошли схемы различных областей черепа с изображением плотностей
разными оттенками серого цвета. Это была аналоговая распечатка, на нее
смотреть было легче.
- Ах, да, - вновь вступила Хелен, - вторая ангиография сегодня весь
день не будет работать, там монтируют новое устройство для зарядки пленки.
В это время Филипс вообще не слышал Хелен. Сравнивая области на
аналоговой распечатке, Мартин обнаружил, что в измененных областях общая
плотность ниже, чем в окружающих областях без изменений. Это было
неожиданно - хотя изменения были слабыми, у него было ошибочное
впечатление, что плотность здесь выше. Глядя на цифровую распечатку, он
понял причину. В цифровой форме была хорошо видна большая разница в
соседних цифрах, из-за нее казалось, что на снимке видны мелкие крапинки
кальция или какого-то другого плотного материала. Но машина говорит, что
области изменений менее плотны или более светлы по сравнению с нормальной
тканью, через которую рентгеновские лучи легче проходят. Филипс вспомнил о
виденных в Патологии погибших нервных клетках, но этого явно недостаточно
для поглощения лучей. Эту тайну Филипс объяснить не мог.
- Посмотрите, - показал он Хелен цифровую распечатку. Хелен кивнула,
как бы понимая.
- Что это означает? - спросила она.
- Не знаю, если только... - он вдруг остановился.
- Если только что?
- Дайте мне нож. Любой нож. - Голос Филипса звучал взволнованно.
Хелен, поражаясь странностям босса, взяла нож из масленки рядом с
кофейником. Возвратившись в кабинет, она от неожиданности поперхнулась.
Филипс вынул из банки с формальдегидом человеческий мозг и клал его на
газету; при этом извилины блестели в свете от статоскопа. Борясь с
подступившей тошнотой, Хелен смотрела, как Филипс отрезает от затылочной
части неровный ломтик. Он положил мозг обратно в формальдегид и бросился к
двери, неся ломтик мозга на газете.
- И кроме того, жена доктора Томаса ждет вас в кабинете миелографии,
- сказала Хелен, видя, что Филипс уходит.
Мартин не ответил. Он быстро направился по коридору к темной комнате.
Прошло несколько минут, прежде чем его глаза адаптировались к тусклому
красному свету. Он взял лист неэкспонированной пленки, положил поверх
ломтик мозга и убрал все это в настенную полку. Заклеив дверцу лентой, он
добавил еще записку: "Неэкспонированная пленка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35