Охваченная смятением Тереза обратилась к полицейскому за объяснениями, но в этот момент раздался вой приближающейся сирены, и полисмен начал энергично наводить порядок в зале, рассаживая людей по местам.
Глава 30
ВТОРНИК, 20 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 26 МАРТА 1996 ГОДА
Из окна несущейся по городу машины Джек невидящим взглядом смотрел на проносившиеся мимо вечерние кварталы. За рулем сидел Шон Магогинел, тот самый переодетый в гражданский костюм полицейский, который своим неожиданным вмешательством спас Джека от неминуемой смерти.
После происшествия прошло уже больше часа, но Степлтон никак не мог успокоиться. Теперь, получив возможность обдумать причины этого, уже третьего по счету, покушения, Джек начинал понимать, что у него нет особых оснований для благодушия. Да что говорить, он был просто потрясен, все тело била крупная дрожь. Чтобы ее унять, Джеку пришлось изо всех сил вцепиться руками в колени.
Когда «скорая помощь» и полиция прибыли в ресторан, там царила настоящая паника. Полицейские начали опрашивать присутствовавших, чтобы узнать их фамилии и адреса, — кто-то упирался, кто-то охотно отвечал, и Джек ждал, что сейчас и его подвергнут подобному допросу, но ошибся. Шон сказал ему, что детектив-лейтенант Лу Сольдано желает поговорить с доктором Степлтоном в своем кабинете в полицейском управлении.
Ехать Джек не хотел, но выбора не было, пришлось подчиниться. Тереза вызвалась сопровождать его, но Джек отговорил ее от поездки. Она сдалась, только когда Степлтон пообещал позвонить ей, переговорив с Лу. Тереза поехала в свое агентство, сказав на прощание, что после такого происшествия страшно боится оставаться одна.
От волнения и выпитого вина у Джека сильно пересохло во рту. Степлтон не хотел ехать в полицейское управление, прекрасно понимая, что там его могут, что называется, выпотрошить. А ему было что скрывать — во-первых, он не сообщил в полицию об убийстве Реджинальда, во-вторых, улизнул с места перестрелки в аптеке, не говоря уже о том, что в частном разговоре с Лори упомянул о возможной причастности Реджинальда к убийству Бет Холдернесс.
Джек тяжело вздохнул и нервно провел рукой по волосам, пытаясь обдумать свои ответы на неизбежные вопросы.
— Как вы себя чувствуете? — спросил с соседнего сиденья Шон, ощутивший беспокойство и тревогу своего пассажира.
— Прекрасно, — ответил Джек. — Это был чудесный вечер в Нью-Йорке — в нашем замечательном городе не соскучишься.
— Во всем надо видеть положительные черты, — одобрительно отозвался Шон.
Джек покосился на полицейского, который понял его слова совершенно буквально.
— Я хочу задать вам пару вопросов, — произнес Джек после недолгого молчания. — Как вы оказались в этом проклятом ресторане? Откуда вы узнали, что я врач? И почему за все это я должен благодарить Лу Сольдано?
— Лейтенант Сольдано сказал мне, что вам может угрожать опасность, — ответил Шон.
— Но откуда вы узнали, что я буду именно в этом ресторане?
— Это очень просто. Мы с сержантом Мерфи проводили вас до ресторана прямо из морга.
Джек отвернулся к окну и сокрушенно покачал головой: какой же он дурак — вообразил, что смог запутать следы, проехав до госпиталя на катафалке и петляя, как заяц, по вечернему городу. Да, конспирация — отнюдь не его конек.
— Вы чуть не ушли от нас в «Блуме», — продолжал между тем Шон. — Но я догадался, что вы воспользуетесь вторым выходом.
Джек обернулся к детективу.
— А кто сказал обо мне лейтенанту Сольдано? — Степлтон понимал, что это могла быть только Лори.
— Этого я не знаю, — ответил Шон. — Но вы можете спросить у самого Сольдано.
Вскоре выехали на Саут-стрит-виадук, впереди замаячил знакомый силуэт Бруклинского моста. На фоне тусклого нью-йоркского неба его очертания напоминали гигантскую лиру.
Не доезжая моста, Шон свернул на север и подрулил к зданию полицейского управления.
Джек никогда здесь не бывал и был поражен современным дизайном казенного учреждения. Войдя внутрь, Джек прошел под аркой металлоискателя. Шон проводил Степлтона до кабинета Лу Сольдано и откланялся.
Лу поднялся навстречу Джеку, протягивая руку, затем жестом указал на стул с высокой прямой спинкой.
— Садитесь, док. Познакомьтесь — это сержант Уилсон. — Из-за стола поднялся высокий офицер полиции — могучего телосложения афроамериканец в безукоризненно пригнанной и отутюженной форме. Его лощеный вид являл собой разительный контраст небрежной манере самого Сольдано.
Обменявшись рукопожатием с сержантом, Джек ощутил всю скрытую недюжинную силу этого человека.
— Я попросил сержанта Уилсона присутствовать при нашей беседе, потому что в управлении он отвечает за проведение специальных операций против организованных банд. — Лу вернулся к своему столу и сел.
«Вот так, — подумал Джек. — Сейчас все следы приведут к Уоррену». Он попытался улыбнуться, но вместо этого на лице появилась кривая неуверенная ухмылка, он испугался, что смятение слишком явное, и сразу стал серьезен. Джеку показалось даже, что эти прожженные волки тут же, как только он переступил порог кабинета, поняли, что имеют дело с уголовным преступником.
— Я понимаю, что сегодня вечером вам пришлось пережить не самые приятные минуты в вашей жизни, — заговорил Лу.
— Это слишком мягко сказано. — Джек обращался к Лу, одновременно разглядывая лейтенанта. Детектив обманул его ожидания, Степлтон представлял его себе более импозантным — выше и красивее. Теперь Джек понял, что Сольдано очень похож на него самого — только в плечах пошире, а ростом поменьше. Странно, что именно с ним встречалась когда-то красавица Лори Монтгомери. — Можно задать вам один вопрос? — спросил Джек.
— Естественно, — ответил Лу. — Это же не допрос, а обыкновенная беседа.
— Почему вы приставили ко мне офицера Магогинела? Я не жалуюсь, нет, ведь этот человек спас мне жизнь.
— За это вам надо благодарить доктора Лори Монтгомери, — пояснил Сольдано. — Она очень беспокоилась за вас и просила что-нибудь придумать. Но что мог придумать старый полицейский волк, кроме примитивной слежки.
— Я вам очень признателен, — произнес Джек, думая, какими словами он сможет отблагодарить Лори.
— А теперь к делу, док. Происходит масса любопытных вещей, о которых мы хотели бы знать поподробнее. — Лу упер локти в полированную поверхность стола. — Может быть, вы сами расскажете нам все эти подробности?
— Честно говоря, я сам не знаю пока многих из этих подробностей, — ответил Джек.
— Ну что ж, это по крайней мере хоть какой-то ответ. Но я еще раз прошу вас успокоиться — это всего-навсего беседа.
— Я слишком потрясен сейчас, чтобы спокойно беседовать, — возразил Джек.
— Тогда давайте я расскажу вам то, что я знаю, — предложил Лу и вкратце пересказал Степлтону слова Лори. Он особо подчеркнул, что ему известно, что Джека по меньшей мере однажды избили, а один раз покушались на его жизнь члены преступной группировки из Нижнего Ист-Сайда. Сказал Лу и о неприязни Джека по отношению к компании «Америкэр», и о его тенденции видеть заговор за вспышкой инфекционных болезней, разразившихся в Манхэттенском госпитале. Не укрылось от Лу и то, что Джек своим поведением настроил против себя многих сотрудников этого госпиталя. В заключение Сольдано подчеркнул, что, по предварительным данным экспертизы, два убийства — Реджинальда и Бет Холдернесс — действительно тесно связаны между собой, что подтверждает, правда, косвенно, предположения Степлтона. Джек нервно сглотнул слюну.
— Ого, — нервно произнес он, — я начинаю думать, что вам известно гораздо больше, чем мне.
— Я так не думаю, — криво усмехнулся Лу. — Но может быть, то, что я вам сказал, поможет вам понять, что еще мы должны знать, чтобы положить конец насилию по отношению к вам и к другим людям Дело в том, что в перестрелке около Манхэттенского госпиталя — в аптеке — был убит еще один член преступной группировки. Что вы можете сказать по этому поводу?
Джек переволновался не на шутку — он не мог ответить на этот вопрос. В ушах звучали предостережения Уоррена, а перед мысленным взором проходили картины: два места преступления, с которых он скрылся, и один убийца, которого он не выдал правосудию. Что может он сказать, он — уголовный преступник?
— Я не хотел бы сейчас об этом говорить, — ответил наконец Джек.
— Да? — удивленно спросил Лу. — Но почему, док?
Мысли Джека пришли в смятение — он не любил и не умел врать.
— Потому что меня очень тревожит безопасность нескольких человек, — произнес после некоторого раздумья Степлтон.
— Но мы именно для этого здесь и находимся — для безопасности людей.
— Я понимаю это, — согласился Джек. — Но ситуация сложилась совершенно уникальная, со дня на день должно произойти нечто решающее. Я боюсь, что мы находимся на пороге страшной эпидемии.
— Эпидемии чего? — спросил Сольдано.
— Гриппа, — ответил Джек. — Гриппа, который характеризуется высокой смертностью.
— Было уже много случаев?
— Нет, но я тем не менее обеспокоен.
— Эпидемия меня, конечно, тревожит, но она находится вне сферы моей компетенции, чего я не могу утверждать об убийствах. Когда мы сможем поговорить с вами об убийцах, о которых я вам рассказал, если не сегодня?
— Дайте мне один день, — попросил Джек. — Угроза эпидемии действительно реальна, поверьте мне.
— Гм-м, — промычал Сольдано и переглянулся с сержантом Уилсоном.
— За один день может произойти очень многое, — заметил сержант.
— Меня это тоже очень беспокоит, — согласился с Уилсоном Сольдано. Он снова посмотрел на Джека. — Меня тревожит то, что со дня на день в городе может вспыхнуть война банд и, что хуже всего, в этой войне начнут гибнуть ни в чем не повинные люди.
— Мне нужно двадцать четыре часа, — упрямо повторил Джек. — За это время я докажу то, что обязан доказать. Если я не смогу этого сделать, то признаю, что был не прав, и расскажу вам все, что знаю — а знаю я, кстати, не слишком много.
— Послушайте, док, — заговорил Сольдано. — Я мог бы сию минуту арестовать вас по обвинению в создании препятствий в расследовании нескольких умышленных убийств. Я хочу спросить вас — вы сами понимаете, о чем идет речь, о какой страшной действительности?
— Полагаю, что да, — ответил Джек.
— Я могу арестовать вас на основании вполне реальных обвинений, но не стану этого делать, — произнес Сольдано, откинувшись на спинку стула. — Вместо этого я доверяюсь вашей интуиции относительно угрозы эпидемии. Делаю я это из уважения к мисс Монтгомери, которая считает вас хорошим парнем. Так что я потерплю — мне не привыкать, терпение тоже входит в сферу моей компетенции. Но завтра вечером я надеюсь выслушать вас. Очень надеюсь. — Лу со значением проговорил последнюю фразу. — Вы меня поняли?
— Понял. — Джек переводил взгляд то на лейтенанта, то на сержанта. — Это все?
— Пока да, — произнес Лу.
Джек встал и направился к выходу. Он не успел дойти до двери, когда услышал голос сержанта Уилсона:
— Я очень надеюсь, что вы понимаете, насколько опасно иметь дело с этими преступными группировками. Они знают, что им практически нечего терять, и поэтому с полным пренебрежением относятся к своим и чужим жизням.
— Я буду иметь это в виду, — заверил Джек.
Он торопливо покинул здание полицейского управления Нью-Йорка. Оказавшись на улице, он почувствовал огромное облегчение — по крайней мере у него была передышка на целые сутки.
Ожидая появления такси, Джек напряженно размышлял, что делать дальше. Идти домой было попросту страшно. В данный момент Джек меньше всего на свете хотел бы встретиться с «Черными королями» или Уорреном. Степлтон решил было поехать к Терезе, но отогнал эту мысль — не стоило подвергать женщину опасности, он и так повел себя в отношении мисс Хаген не слишком осмотрительно.
Выбор был невелик — Джек решил остановиться на ночь в каком-нибудь дешевом отеле. Таким образом в безопасности будет и он, и его друзья.
Глава 31
СРЕДА, 6 ЧАСОВ 15 МИНУТ, 27 МАРТА 1996 ГОДА
Первым симптомом стала сыпь. Она появилась внезапно, через некоторое время после пробуждения, покрыв сначала предплечья. Пока Джек рассматривал высыпания, они стремительно распространились на грудь и живот. Джек надавил на один из элементов, чтобы узнать, побледнеет ли от этого красноватое пятно — сыпь не бледнела, наоборот, цвет ее от давления становился еще более насыщенным.
Практически сразу же к сыпи присоединился зуд. Сначала Джек пытался не обращать на него внимания, но зуд быстро усилился до такой степени, что Джек начал чесаться. От этого сыпь стала кровоточить, на месте ее элементов возникли открытые язвочки.
Одновременно поднялась и температура — подъем был постепенным, но, дойдя до тридцати восьми градусов, лихорадка сделала внезапный скачок. Лоб покрылся испариной.
Джек посмотрел на себя в зеркало и ужаснулся — лицо горело, покрытое красной, изъязвленной сыпью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64