яркие цветы оживляли зелень листвы.
Ветерок, что вырывался из вентиляционного отверстия, шевелил стебли бамбука, шелестел среди ветвей ив и карликовых кленов. На деревьях висели клетки с птицами – дроздами, соловьями, канарейками. Над цветами кружились бабочки. В остальном обстановка была весьма скудной – кушетка да стол, изготовленные из какого-то полупрозрачного материала, благодаря которому с первого взгляда они совершенно не бросались в глаза. Зато в полу, посреди комнаты, зияла дыра, накрытая гиалоновой крышкой. Проходя мимо, Дэвис посмотрел вниз – и увидел звезды: колодец выходил прямо в космос.
С кушетки навстречу гостю грациозно поднялась Русалет Итарийская. Высокая, примерно того же роста, что и он; стройная, великолепно сложенная. Платинового оттенка волосы обрамляют лицо Афины; белизну кожи оттеняет длинное платье из темно-красного бархата. Глаза янтарные; шею облегает расшитый золотом воротник. Оружия не видно…
– Добро пожаловать, милорд капитан Дэвис, – произнесла Русалет мягким, певучим голосом.
– Рад встретиться с вами, госпожа командор, – отозвался он, отдавая честь, и осторожно пожал протянутую руку. Теперь, когда их разделял какой-нибудь шаг, Дэвис разглядел отпечатки, которые наложило на Русалет время; впрочем, их было немного.
Они продолжали стоять, как то было принято в условиях малой гравитации (если, конечно, хозяин не предлагал гостю сесть, что называется, в лоб). Русалет холодно улыбалась. Деметрианину подумалось, что она, похоже, прекрасно умеет прятать истинные чувства.
– Надеюсь, долетели нормально?
– Быстро, – ответил с кривой усмешкой Дэвис. – Мы не хотели заставлять вас ждать. – И не собирались понапрасну рисковать, мысленно прибавил он; вам ведь ничего не стоило передумать.
– Каюты вас устраивают?
– Безусловно, госпожа командор. Должен признать, вы принимаете нас с радушием, которого мы не ожидали, так как уведомили вас обо всем уже после вылета…
– Милорд капитан, мы не настолько глупы, чтобы отказывать в подобных вещах. – Русалет вновь улыбнулась и взяла Дэвиса под руку. – Прошу к столу.
– Благодарю.
На столике стояли хрустальный графин, наполненные вином бокалы и различные лакомства. Русалет подняла свой бокал. Дэвис последовал ее примеру.
– За нас, – проговорила она.
– За счастливый конец! – откликнулся Дэвис. Они чокнулись. Вино оказалось пряным и очень вкусным.
– Вы имеете в виду конец переговоров? – справилась Русалет.
– Естественно. В противном случае, госпожа командор, пострадают все.
– А вам не кажется, что вместо слова «переговоры» в нынешних обстоятельствах следовало употребить другое – скажем, «ультиматум»?
– Миледи!
– Не обижайтесь, капитан. По-моему, вас нельзя упрекнуть ни в двуличии, ни в нечестной игре. Лорд Гатри прекрасно разбирается в людях. Если он направил ко мне вас, причем предпочел личную встречу беседе по видеофону, значит, рассчитывал, что разговор пойдет откровенный.
– Прошу прощения, госпожа командор, – произнес Дэвис, решив, что лучший способ зашиты – нападение. – К сожалению, дипломат из меня действительно никудышный. Это не моя профессия.
– Я так и думала, – кивнула она. Неожиданно тон Русалет сделался дружелюбнее: – Вы возглавляли отряд деметриан (Гатри в конце концов решил помочь филе Итар в борьбе с кланами Арсен и Янир), которые сражались с удивительным бесстрашием, хотя среди них не было настоящих воинов. А тактика, которую вы применяли, до сих пор приводит меня в восхищение.
Дэвис поморщился. Тоже мне, повод для восхищения! Деметриане использовали в качестве оружия суперлазеры, взрывчатку, скалы и звездолеты (на последних они преследовали корабли противника, заставляя тех увеличивать скорость, а ведь известно, что луняне плохо переносят ускорение…)
– Вы родились солдатом, – закончила Русалет.
– Ошибаетесь, госпожа командор, – покачал головой Дэвис – Поверьте, в сражениях я просто-напросто импровизировал – и ненавидел себя за то, что мне приходится делать. Случись настоящая война, вроде тех, о которых нам известно из истории, трудно сказать, выдержал бы я или нет. Так что никакой я не солдат, а обыкновенный инженер.
– Вы говорите, как лорд Гатри – с той же вполне искренней, не нарочитой откровенностью. Вы с ним случайно не родственники?
– Да, я его потомок. Впрочем, то же самое может сказать о себе большинство деметриан.
– Однако! – Русалет вновь пригубила вино.
– Извините, госпожа командор, – произнес Дэвис, также поднося к губам бокал, – но раз вы вывели меня на чистую воду, быть может, перейдем к делу? – Вино придало ему смелости и развязало язык. – Наверно, с формальностями пора кончать…
– С ними давно покончено.
Дэвис широко раскрыл глаза.
– Мы обсудим наши проблемы за ужином, – проговорила Русалет, на лице которой не осталось и тени улыбки. – Я распорядилась, чтобы нам не мешали. Если сумеем договориться, все остальное – проформа. Если же нет… Что ж, значит, так тому и быть.
– Гм… Командор, вы, очевидно, вправе заключать договор от собственного имени. – Когда же он наконец поймет лунян?! Когда Русалет упомянула об откровенности – шутила она или говорила вполне серьезно? – Однако у меня подобных полномочий нет.
– Понятно, – кивнула лунянка и изящным жестом откинула упавшие на лоб волосы. – В этом отношении мы честнее вас.
Дэвис не нашелся, что ответить, лишь вопросительно поглядел на хозяйку.
– Мы отнюдь не скрываем, что нами как народом управляют вожди той филы, которая на данный момент сильнее других. А у вас, несмотря на то, что на Деметре якобы республика, неужели возможно, чтобы Народное собрание осмелилось перечить лорду Гатри?
– Он ни разу не давал повода! – воскликнул Дэвис. – Гатри убежден, что главная задача правительства – научиться оставлять людей в покое. Но я понимаю, к чему вы клоните, госпожа командор. Если он согласится с моими предложениями, можно смело утверждать, что все решено.
– Вот именно, капитан. – Русалет улыбнулась и снова взяла Дэвиса под локоть. – Не хотите ли присесть?
Они сели на кушетку. В разговоре наступила пауза. Собеседники потягивали вино, вдыхали ароматы цветов, прислушивались к щебету птиц, следили за полетом бабочек…
– Итак, – проговорила Русалет. – Деметриане помогли филе Итар потому, что филы Арсен и Янир – наши общие враги. Вожди этих фил желают всей душой прекратить всякие контакты с Деметрой; по их словам, ничего полезного, а тем более – хорошего, от деметриан ждать не приходится. В доказательство они приводят судьбу Луны, оказавшейся сейчас в полной зависимости от своей соседки, которая богаче ее во всех отношениях. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Все не так просто, – возразил Дэвис. – Если мы допустим, чтобы взаимоотношения между двумя рясами ухудшились – к примеру, пошлем подальше Орена Янирского с его претензиями на астероиды… – Он не окончил фразы. – Bueno, на личности лучше не переходить. Как вы понимаете, Гатри защищает интересы своего народа.
– Естественно.
– А главная его забота состоит в следующем: найти, куда можно улететь с Деметры.
– Продолжайте. И не бойтесь меня рассердить.
Уж она-то, подумалось Дэвису, когда он заметил выражение лица Русалет, настоящая воительница.
– Конфликт нам не нужен. У нас на него нет ни времени, ни средств. Зато мы не отказались бы от помощи. Вы, луняне, добились удивительных успехов в астронавтике. Разумеется, в этой связи мы не могли не поддержать филу, которая, по крайней мере, не призывает к разрыву отношений.
– Не стану скрывать: фила Итар придерживается схожего мнения.
– В таком случае, госпожа командор, что мешает нам сотрудничать и дальше? Вам известно, Гатри может быть груб и жесток. – Дэвис помедлил, затем прибавил: – Я процитирую его слова. «Если они намерены поиграть в килкеннийских котов* [Килкеннийские коты – фольклорный образ: коты, которые дрались между собой до тех пор, пока от них не остались одни хвосты.], мы стравим их друг с другом, и пускай себе грызутся. В конечном итоге наши соседи изрядно присмиреют».
– Замечательно сказано! – воскликнула Русалет. – Потом вы мне объясните, о каких котах речь, хорошо? Тем не менее, я поняла, что хотел сказать лорд Гатри. Вы с ним, согласны?
– Да, – ответил Дэвис. – Деметра – мой дом, там живут мои друзья. – И та, кого он называет матерью. – Однако ссориться нам с вами совершенно не из-за чего. Потому-то я и прилетел.
– Я уже сказала: фила Итар в принципе разделяет эту точку зрения. Остается определить… степень близости контактов.
– Насколько я могу судить, госпожа, наши запросы покажутся вам чрезмерными; однако в следующем поколении все может измениться. Да, у нас и у вас натуральное хозяйство, каждый сам обеспечивает себя всем необходимым… Но если вы заботитесь о своих потомках, – в чем Дэвис сильно сомневался, – то просто-напросто обязаны сотрудничать с нами. Позвольте напомнить: когда планеты столкнутся, осколки разлетятся по всей системе. Иными словами, лунянам тоже угрожает опасность. Только глупец кладет все яйца в одну корзину.
– Браво! – засмеялась Русалет. – Должно быть, это выражение лорда Гатри? Прошу вас, капитан, продолжайте.
– Присоединяйтесь к нам. – Дэвис поглядел на собеседницу в упор – и вдруг обнаружил, что на столь мизерном расстоянии от красивой женщины, да еще после бокала вина, трудно говорить о деле. – У нас есть то, чего не хватает вам, прежде всего способность выдерживать ускорение.
– Здоровая сила, – пробормотала Русалет.
– Да. Мы полетим к другим звездам, отыщем такую, поблизости от которой можно будет основать новую колонию… Это вполне возможно. Но начинать подготовку нужно прямо сейчас. Она потребует как минимум двух сотен лет.
– И чем скорее мы начнем, тем больше родится героев! А иначе они могут не появиться вовсе.
– Прошу прощения, госпожа командор?
– Я разумею вот что. Как быть, когда героический век той или иной цивилизации близится к концу? Наши предки прилетели сюда, страдали, боролись, умирали – и создали то изобилие, которое мы имеем на сегодняшний день. Но что дальше? На Деметре, по-моему, все обстоит более-менее благополучно лишь потому, что вами правит ваш уважаемый, бессмертный лорд Гатри – вместе с Подательницей Жизни, которая внушает благоговение… Впрочем, и без них люди, наверно, со временем совладали бы с природой и точно так же осели бы – кто в городах, кто в сельской местности. И что теперь? Мир покорен, но он обречен. К чему стремиться, о чем грезить? Так возникает отчаяние…
– А как с лунянами? – спросил Дэвис. Конечно, Русалет преувеличивает, однако…
– Похоже.
– Значит, у нас общая цель! – радостно воскликнул он. – Продлить героический век!
– Не утратив чувства реальности.
– Простите?
– Мы должны учитывать законы вселенной. – Русалет показала на звезды, что сверкали на дне колодца.
– М-м… Гатри не раз заявлял, что чует нутром (это его слова): вселенная не безжизненна, что бы там не утверждали земные софотехи.
– Однако их мнением пренебрегать не следует, – отозвалась Русалет. – Ведь они проникли силой разума в такие дали, которые нам и не снились.
– Гатри… Гм… Он говорит, что любой дурак, поглядев на свой пупок, может увидеть все, что только пожелает.
– Как я хочу с ним встретиться! – Русалет откинула голову и звонко рассмеялась. – Он как порыв ветра, которого я не ощущала нигде, кроме кивиры. Обмануть его… – Она искоса поглядела на Дэвиса и придвинулась поближе.
– До нас дошли слухи, что луняне разрабатывают конструкцию нового звездолета, – проговорил капитан, который явно не знал, как ему себя вести.
– Насчет этого… Впрочем, мы хотим достичь гармонии, значит, должны быть откровенны друг с другом… Один физик сказал мне, что, кажется, нашел способ подобраться к скорости света.
– Что? Каким образом?
– Он рассуждал о кинетической энергии, которую звездолет будет получать из космоса, об обратной связи… К сожалению, я совсем не разбираюсь в физике.
– Космос? Виртуальные частицы? – проговорил Дэвис. – Еще в двадцатом веке было известно о свойствах вакуума… Эффект Казимира, пускай крошечный… Знаете, если ваш физик ничего не напутал, энергии на разгон корабля до необходимой скорости потребуется гораздо меньше!
– Если мы договоримся с вами и с лордом Гатри, я передам вашим ученым математические расчеты и результаты лабораторных испытаний. Однако физик предупреждал, что энергии все равно потребуется очень и очень много.
– Разумеется. Маленький звездолет – вроде того, который доставил на Деметру модули – способен разогнаться до скорости света. Но большой корабль, с экипажем в сотни тысяч человек, – дело другое. Даже если его удастся построить, в чем я сомневаюсь, потери излучения неминуемо повредят аппаратуру и погубят людей. Кроме того, максимально возможный срок анабиоза, граница, за которой в организме начинаются необратимые изменения, – около ста лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Ветерок, что вырывался из вентиляционного отверстия, шевелил стебли бамбука, шелестел среди ветвей ив и карликовых кленов. На деревьях висели клетки с птицами – дроздами, соловьями, канарейками. Над цветами кружились бабочки. В остальном обстановка была весьма скудной – кушетка да стол, изготовленные из какого-то полупрозрачного материала, благодаря которому с первого взгляда они совершенно не бросались в глаза. Зато в полу, посреди комнаты, зияла дыра, накрытая гиалоновой крышкой. Проходя мимо, Дэвис посмотрел вниз – и увидел звезды: колодец выходил прямо в космос.
С кушетки навстречу гостю грациозно поднялась Русалет Итарийская. Высокая, примерно того же роста, что и он; стройная, великолепно сложенная. Платинового оттенка волосы обрамляют лицо Афины; белизну кожи оттеняет длинное платье из темно-красного бархата. Глаза янтарные; шею облегает расшитый золотом воротник. Оружия не видно…
– Добро пожаловать, милорд капитан Дэвис, – произнесла Русалет мягким, певучим голосом.
– Рад встретиться с вами, госпожа командор, – отозвался он, отдавая честь, и осторожно пожал протянутую руку. Теперь, когда их разделял какой-нибудь шаг, Дэвис разглядел отпечатки, которые наложило на Русалет время; впрочем, их было немного.
Они продолжали стоять, как то было принято в условиях малой гравитации (если, конечно, хозяин не предлагал гостю сесть, что называется, в лоб). Русалет холодно улыбалась. Деметрианину подумалось, что она, похоже, прекрасно умеет прятать истинные чувства.
– Надеюсь, долетели нормально?
– Быстро, – ответил с кривой усмешкой Дэвис. – Мы не хотели заставлять вас ждать. – И не собирались понапрасну рисковать, мысленно прибавил он; вам ведь ничего не стоило передумать.
– Каюты вас устраивают?
– Безусловно, госпожа командор. Должен признать, вы принимаете нас с радушием, которого мы не ожидали, так как уведомили вас обо всем уже после вылета…
– Милорд капитан, мы не настолько глупы, чтобы отказывать в подобных вещах. – Русалет вновь улыбнулась и взяла Дэвиса под руку. – Прошу к столу.
– Благодарю.
На столике стояли хрустальный графин, наполненные вином бокалы и различные лакомства. Русалет подняла свой бокал. Дэвис последовал ее примеру.
– За нас, – проговорила она.
– За счастливый конец! – откликнулся Дэвис. Они чокнулись. Вино оказалось пряным и очень вкусным.
– Вы имеете в виду конец переговоров? – справилась Русалет.
– Естественно. В противном случае, госпожа командор, пострадают все.
– А вам не кажется, что вместо слова «переговоры» в нынешних обстоятельствах следовало употребить другое – скажем, «ультиматум»?
– Миледи!
– Не обижайтесь, капитан. По-моему, вас нельзя упрекнуть ни в двуличии, ни в нечестной игре. Лорд Гатри прекрасно разбирается в людях. Если он направил ко мне вас, причем предпочел личную встречу беседе по видеофону, значит, рассчитывал, что разговор пойдет откровенный.
– Прошу прощения, госпожа командор, – произнес Дэвис, решив, что лучший способ зашиты – нападение. – К сожалению, дипломат из меня действительно никудышный. Это не моя профессия.
– Я так и думала, – кивнула она. Неожиданно тон Русалет сделался дружелюбнее: – Вы возглавляли отряд деметриан (Гатри в конце концов решил помочь филе Итар в борьбе с кланами Арсен и Янир), которые сражались с удивительным бесстрашием, хотя среди них не было настоящих воинов. А тактика, которую вы применяли, до сих пор приводит меня в восхищение.
Дэвис поморщился. Тоже мне, повод для восхищения! Деметриане использовали в качестве оружия суперлазеры, взрывчатку, скалы и звездолеты (на последних они преследовали корабли противника, заставляя тех увеличивать скорость, а ведь известно, что луняне плохо переносят ускорение…)
– Вы родились солдатом, – закончила Русалет.
– Ошибаетесь, госпожа командор, – покачал головой Дэвис – Поверьте, в сражениях я просто-напросто импровизировал – и ненавидел себя за то, что мне приходится делать. Случись настоящая война, вроде тех, о которых нам известно из истории, трудно сказать, выдержал бы я или нет. Так что никакой я не солдат, а обыкновенный инженер.
– Вы говорите, как лорд Гатри – с той же вполне искренней, не нарочитой откровенностью. Вы с ним случайно не родственники?
– Да, я его потомок. Впрочем, то же самое может сказать о себе большинство деметриан.
– Однако! – Русалет вновь пригубила вино.
– Извините, госпожа командор, – произнес Дэвис, также поднося к губам бокал, – но раз вы вывели меня на чистую воду, быть может, перейдем к делу? – Вино придало ему смелости и развязало язык. – Наверно, с формальностями пора кончать…
– С ними давно покончено.
Дэвис широко раскрыл глаза.
– Мы обсудим наши проблемы за ужином, – проговорила Русалет, на лице которой не осталось и тени улыбки. – Я распорядилась, чтобы нам не мешали. Если сумеем договориться, все остальное – проформа. Если же нет… Что ж, значит, так тому и быть.
– Гм… Командор, вы, очевидно, вправе заключать договор от собственного имени. – Когда же он наконец поймет лунян?! Когда Русалет упомянула об откровенности – шутила она или говорила вполне серьезно? – Однако у меня подобных полномочий нет.
– Понятно, – кивнула лунянка и изящным жестом откинула упавшие на лоб волосы. – В этом отношении мы честнее вас.
Дэвис не нашелся, что ответить, лишь вопросительно поглядел на хозяйку.
– Мы отнюдь не скрываем, что нами как народом управляют вожди той филы, которая на данный момент сильнее других. А у вас, несмотря на то, что на Деметре якобы республика, неужели возможно, чтобы Народное собрание осмелилось перечить лорду Гатри?
– Он ни разу не давал повода! – воскликнул Дэвис. – Гатри убежден, что главная задача правительства – научиться оставлять людей в покое. Но я понимаю, к чему вы клоните, госпожа командор. Если он согласится с моими предложениями, можно смело утверждать, что все решено.
– Вот именно, капитан. – Русалет улыбнулась и снова взяла Дэвиса под локоть. – Не хотите ли присесть?
Они сели на кушетку. В разговоре наступила пауза. Собеседники потягивали вино, вдыхали ароматы цветов, прислушивались к щебету птиц, следили за полетом бабочек…
– Итак, – проговорила Русалет. – Деметриане помогли филе Итар потому, что филы Арсен и Янир – наши общие враги. Вожди этих фил желают всей душой прекратить всякие контакты с Деметрой; по их словам, ничего полезного, а тем более – хорошего, от деметриан ждать не приходится. В доказательство они приводят судьбу Луны, оказавшейся сейчас в полной зависимости от своей соседки, которая богаче ее во всех отношениях. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Все не так просто, – возразил Дэвис. – Если мы допустим, чтобы взаимоотношения между двумя рясами ухудшились – к примеру, пошлем подальше Орена Янирского с его претензиями на астероиды… – Он не окончил фразы. – Bueno, на личности лучше не переходить. Как вы понимаете, Гатри защищает интересы своего народа.
– Естественно.
– А главная его забота состоит в следующем: найти, куда можно улететь с Деметры.
– Продолжайте. И не бойтесь меня рассердить.
Уж она-то, подумалось Дэвису, когда он заметил выражение лица Русалет, настоящая воительница.
– Конфликт нам не нужен. У нас на него нет ни времени, ни средств. Зато мы не отказались бы от помощи. Вы, луняне, добились удивительных успехов в астронавтике. Разумеется, в этой связи мы не могли не поддержать филу, которая, по крайней мере, не призывает к разрыву отношений.
– Не стану скрывать: фила Итар придерживается схожего мнения.
– В таком случае, госпожа командор, что мешает нам сотрудничать и дальше? Вам известно, Гатри может быть груб и жесток. – Дэвис помедлил, затем прибавил: – Я процитирую его слова. «Если они намерены поиграть в килкеннийских котов* [Килкеннийские коты – фольклорный образ: коты, которые дрались между собой до тех пор, пока от них не остались одни хвосты.], мы стравим их друг с другом, и пускай себе грызутся. В конечном итоге наши соседи изрядно присмиреют».
– Замечательно сказано! – воскликнула Русалет. – Потом вы мне объясните, о каких котах речь, хорошо? Тем не менее, я поняла, что хотел сказать лорд Гатри. Вы с ним, согласны?
– Да, – ответил Дэвис. – Деметра – мой дом, там живут мои друзья. – И та, кого он называет матерью. – Однако ссориться нам с вами совершенно не из-за чего. Потому-то я и прилетел.
– Я уже сказала: фила Итар в принципе разделяет эту точку зрения. Остается определить… степень близости контактов.
– Насколько я могу судить, госпожа, наши запросы покажутся вам чрезмерными; однако в следующем поколении все может измениться. Да, у нас и у вас натуральное хозяйство, каждый сам обеспечивает себя всем необходимым… Но если вы заботитесь о своих потомках, – в чем Дэвис сильно сомневался, – то просто-напросто обязаны сотрудничать с нами. Позвольте напомнить: когда планеты столкнутся, осколки разлетятся по всей системе. Иными словами, лунянам тоже угрожает опасность. Только глупец кладет все яйца в одну корзину.
– Браво! – засмеялась Русалет. – Должно быть, это выражение лорда Гатри? Прошу вас, капитан, продолжайте.
– Присоединяйтесь к нам. – Дэвис поглядел на собеседницу в упор – и вдруг обнаружил, что на столь мизерном расстоянии от красивой женщины, да еще после бокала вина, трудно говорить о деле. – У нас есть то, чего не хватает вам, прежде всего способность выдерживать ускорение.
– Здоровая сила, – пробормотала Русалет.
– Да. Мы полетим к другим звездам, отыщем такую, поблизости от которой можно будет основать новую колонию… Это вполне возможно. Но начинать подготовку нужно прямо сейчас. Она потребует как минимум двух сотен лет.
– И чем скорее мы начнем, тем больше родится героев! А иначе они могут не появиться вовсе.
– Прошу прощения, госпожа командор?
– Я разумею вот что. Как быть, когда героический век той или иной цивилизации близится к концу? Наши предки прилетели сюда, страдали, боролись, умирали – и создали то изобилие, которое мы имеем на сегодняшний день. Но что дальше? На Деметре, по-моему, все обстоит более-менее благополучно лишь потому, что вами правит ваш уважаемый, бессмертный лорд Гатри – вместе с Подательницей Жизни, которая внушает благоговение… Впрочем, и без них люди, наверно, со временем совладали бы с природой и точно так же осели бы – кто в городах, кто в сельской местности. И что теперь? Мир покорен, но он обречен. К чему стремиться, о чем грезить? Так возникает отчаяние…
– А как с лунянами? – спросил Дэвис. Конечно, Русалет преувеличивает, однако…
– Похоже.
– Значит, у нас общая цель! – радостно воскликнул он. – Продлить героический век!
– Не утратив чувства реальности.
– Простите?
– Мы должны учитывать законы вселенной. – Русалет показала на звезды, что сверкали на дне колодца.
– М-м… Гатри не раз заявлял, что чует нутром (это его слова): вселенная не безжизненна, что бы там не утверждали земные софотехи.
– Однако их мнением пренебрегать не следует, – отозвалась Русалет. – Ведь они проникли силой разума в такие дали, которые нам и не снились.
– Гатри… Гм… Он говорит, что любой дурак, поглядев на свой пупок, может увидеть все, что только пожелает.
– Как я хочу с ним встретиться! – Русалет откинула голову и звонко рассмеялась. – Он как порыв ветра, которого я не ощущала нигде, кроме кивиры. Обмануть его… – Она искоса поглядела на Дэвиса и придвинулась поближе.
– До нас дошли слухи, что луняне разрабатывают конструкцию нового звездолета, – проговорил капитан, который явно не знал, как ему себя вести.
– Насчет этого… Впрочем, мы хотим достичь гармонии, значит, должны быть откровенны друг с другом… Один физик сказал мне, что, кажется, нашел способ подобраться к скорости света.
– Что? Каким образом?
– Он рассуждал о кинетической энергии, которую звездолет будет получать из космоса, об обратной связи… К сожалению, я совсем не разбираюсь в физике.
– Космос? Виртуальные частицы? – проговорил Дэвис. – Еще в двадцатом веке было известно о свойствах вакуума… Эффект Казимира, пускай крошечный… Знаете, если ваш физик ничего не напутал, энергии на разгон корабля до необходимой скорости потребуется гораздо меньше!
– Если мы договоримся с вами и с лордом Гатри, я передам вашим ученым математические расчеты и результаты лабораторных испытаний. Однако физик предупреждал, что энергии все равно потребуется очень и очень много.
– Разумеется. Маленький звездолет – вроде того, который доставил на Деметру модули – способен разогнаться до скорости света. Но большой корабль, с экипажем в сотни тысяч человек, – дело другое. Даже если его удастся построить, в чем я сомневаюсь, потери излучения неминуемо повредят аппаратуру и погубят людей. Кроме того, максимально возможный срок анабиоза, граница, за которой в организме начинаются необратимые изменения, – около ста лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82