Очерки сопровождались великолепными цветными фотографиями...
...Алан стоял и вдыхал соленый морской воздух, вслушивался в тихое шуршание волн, доносящееся со стороны залива. Как хорошо! Держа свой черный саквояж в правой руке, он взошел на крыльцо, подошел к двери и уже собрался было нажать кнопку звонка, как вдруг его одолело сомнение - а не напрасно ли он затеял все это? Втайне Алан симпатизировал Сильвии. И Сильвия также любила смущать Алана своим неординарным поведением. Он понимал, что по большей части все это не выходило за рамки обыкновенной игры. Но бывали минуты, когда ему казалось, что за всем этим скрывается нечто гораздо более серьезное. И это пугало его, поскольку он не был уверен в том, что сумеет держать под контролем свои чувства. Было в этой женщине что-то такое помимо, разумеется, красивой внешности, - что влекло его к ней. Вот сейчас, например, - зачем он приехал сюда? Ради Джеффи или все-таки ради нее? Да, конечно же, его приезд сюда - ошибка, однако теперь уже поздно давать задний ход. Алан уперся пальцем в кнопку звонка.
- Миссус ожидает вас? - раздалось у него за спиной.
Алан испуганно подскочил и схватился за сердце - оно билось как сумасшедшее.
- А, так это ты, Ба! - воскликнул он, обернувшись и увидев вьетнамца, работавшего у Сильвии водителем. - Фу, черт, ты напугал меня до смерти!
- Простите, ради Бога, доктор! Я просто не узнал вас со спины.
В ярком свете фонаря, освещавшего подъезд, кожа неестественно высокого вьетнамца казалась еще более желтой, нежели была на самом деле, глаза и щеки еще более впалыми, чем обычно.
Наружная дверь распахнулась, и, повернув голову, Алан увидел красивое, тонко очерченное лицо Сильвии Нэш. Она была в домашнем платье, закрывавшем ее тело от подбородка до щиколоток. Выпирающая из-под тонкой ткани грудь выглядела маняще.
- Алан, я хотела только поговорить с вами. Я не ожидала, что вы приедете.
- Визиты врачей на дом пока еще не отменены законом. Что же касается меня, то я практикую их постоянно.
К тому же, когда вы позвонили мне, я как раз проезжал поблизости. Я решил сэкономить время и заехать к вам, чтобы взглянуть на Джеффи. Но не беспокойтесь, в следующий раз я буду сообщать о своем визите заблаговременно, и, может быть, тогда Ба не будет...
Оглянувшись, Алан резко замолчал - вьетнамец исчез так же неожиданно, как и появился. Как этот человек умудрялся двигаться совершенно бесшумно?
- Проходите, Алан... - Сильвия пригласила его войти внутрь.
Перешагнув порог, Алан оказался в просторном холле, пол которого был выложен мраморными плитками. На стенах - тут и там - висели картины. С высокого потолка на Алана глядела огромная люстра. Прямо перед его носом начиналась винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
- Так что вы говорили Ба?
- Он напугал меня до полусмерти. Зачем он прячется в кустах?
- О, я думаю, его встревожила эта статья в "Таймс", которая как будто специально написана для всякого рода взломщиков и грабителей.
- Что ж, может быть, он и прав. - Алан вспомнил те фотографии в журнале: роскошная квартира, мебель из лучших сортов дерева, столовая с серебряными приборами, оранжерея... Все на этих фотографиях как будто бы кричало: "Д-Е-Н-Ь-Г-И!" - Даже если бы ваш дом был хорош лишь наполовину от того, каковым является на самом деле, я думаю, он все равно бы представлял собой немалое искушение для людей определенного склада.
- Спасибо, - сказала Сильвия с печальной улыбкой, - мне приятно слышать это от вас.
- Но у вас наверняка имеется система охраны?
Женщина покачала головой:
- Только одноглазый пес, который лает, но не кусается. Ну и, разумеется, Ба.
- И одного Ба достаточно?
- Пока достаточно...
Ну что ж, возможно, и впрямь одного Ба было достаточно. Алан поежился, вспомнив, как он столкнулся с ним в темноте. Вьетнамец выглядел как ходячий мертвец.
- Спору нет, этой статьей они наделали слишком много шума вокруг вашего имени. Но как получилось, что они ни словом не обмолвились о Джеффи? Они должны были бы сыграть на естественных человеческих чувствах...
- Они не упомянули о Джеффи лишь потому, что ничего не знают о его существовании. Джеффи не манекен для витрины и не игрушка для взрослых детей.
После этих слов Сильвия Нэш еще больше выросла в глазах Алана. Он уже не опасался, что она начнет провоцировать его - сейчас ее больше всего беспокоило состояние мальчика.
- Пойдемте, я провожу вас к нему, - тихо сказала она, - он наверху. Сожалею, что была вынуждена потревожить вас, но бедняжку так рвало, что я просто испугалась...
Алан прекрасно понимал ее. Он последовал за ней через холл и, поднимаясь по лестнице, не без удовольствия разглядывал ее плавно покачивающиеся бедра...
Алан хорошо знал Джеффи и чувствовал по отношению к нему какую-то особенную теплоту, каковой не чувствовал более ни к одному из своих маленьких пациентов. Джеффи - очаровательное дитя с лицом херувима, светлыми волосами, темно-синими глазками и... кошмарными проблемами. Алан неоднократно обследовал его, и крохотное тельце восьмилетнего мальчугана было знакомо ему, как свое собственное. Но, что касается разума Джеффи, то он был наглухо отгорожен от внешнего мира.
Когда они вошли в детскую, Алан увидел, что Джеффи мирно спит в своей кроватке.
- Что-то он не кажется мне уж слишком больным...
Сильвия подошла к кроватке и взглянула на малыша.
- А еще совсем недавно он жутко мучался, все время хватался за животик. Вы же знаете, Алан, что я никогда не беспокою вас по пустякам. Вы уверены, что у него все в порядке?
Алан взглянул в ее встревоженные глаза и почувствовал, как любовь этой женщины к своему ребенку теплой волной распространяется по комнате.
- Давайте осмотрим его и выясним, в чем дело.
- Брысь, Месси! - повысила голос Сильвия, и черно-рыжая кошка, дремавшая, свернувшись клубком, у ног Джеффи, недовольно озираясь на Алана, спрыгнула с кровати.
Алан сел рядом с мальчиком, перевернул его на спинку, затем подтянул кверху его пижамку и приспустил трусики, чтобы обследовать низ живота. Живот был мягким. Алан прощупал его в разных местах, особое внимание обратив на область нижнего правого квадрата в области аппендикса - там ощущалось небольшое напряжение стенки брюшины. К тому же Джеффи вздрогнул во сне, когда он нажал в этом месте. Вынув из своего саквояжа стетоскоп, Алан прослушал живот мальчика, отметив некоторую гиперактивность перистальтики, что указывало на раздражение кишечника. Затем он проверил легкие, сердце, гланды и также не обнаружил никаких отклонений.
- Как он ел вечером?
- По обыкновению - как поросенок.
Сильвия стояла совсем близко - за спиной. Убрав стетоскоп обратно в саквояж, Алан взглянул на нее:
- А что именно он ел?
- Свои любимые кушанья - гамбургер, макароны с сыром, сельдерей, молоко и мороженое.
Убедившись, что ничего серьезного у мальчика нет, Алан поправил на нем пижамку.
- Насколько я могу судить, тревожиться вам не о чем. Либо это начальная стадия гриппа, либо он все-таки съел что-то не то. Или съел как-то не так. Если во время еды человек вместе с пищей заглатывает и воздух, то это может вызвать сильные боли в животе.
- А может быть, это аппендикс...
- Такую возможность не следует игнорировать, однако мне кажется, что это все-таки не аппендицит. Ведь первый признак аппендицита - потеря аппетита.
- Да, уж на что, на что, а на аппетит мы пожаловаться не можем, улыбнулась Сильвия и положила руку ему на плечо. - Спасибо, Алан.
Сквозь тонкую ткань куртки Алан почувствовал тепло ее руки. Это было чертовски приятное ощущение... Однако оставаться здесь, в полутьме, наедине с прекрасной Сильвией и чувствовать ее прикосновения... Все это могло завести слишком далеко. Алан понял, что ему пора уходить. Он встал, и рука Сильвии соскользнула с его плеча.
- Если ночью что-нибудь случится, позвоните мне или привозите его утром в больницу. Я обследую его еще раз.
- В среду?
- Да, в четверг меня не будет в городе, а завтра у меня как раз имеется несколько свободных часов для приема. Но только приезжайте пораньше. Вечером я улетаю на юг.
- На отдых?
- Нет, в Вашингтон. Я собираюсь выступить на заседании подкомитета сенатора Мак-Криди по поводу законопроекта о "Своде норм медицинского обслуживания".
- Звучит интригующе. Но лететь так далеко лишь для того, чтобы поговорить с политиками... Неужели это так важно для вас?
- У меня давно уже появилось желание высказаться публично на волнующие меня темы, просто до сих пор я не находил подходящей трибуны.
- Ну что ж, езжайте, выговоритесь...
- Не иронизируйте, Сильвия. Речь идет о смысле всей моей профессиональной практики и о моих представлениях о врачебной этике.
- Я ничего не слышала об этом законопроекте.
- Да почти никто о нем ничего и не слышал. Но клянусь вам - это совершенно идиотский законопроект, который, в случае его принятия, так или иначе коснется каждого живущего в нашей стране. Если он будет принят, мне ничего другого не останется, как только подать в отставку. Этот законопроект регламентирует деятельность врача подобно тому, как кулинарная книга регламентирует способы приготовления определенных блюд. Да я лучше буду смолить лодки, нежели лечить людей конвейерным способом!
- И что же вы - бросите вызов и вернетесь домой?
Алан был уязвлен подобным выпадом.
- Вы чересчур прямолинейны.
- Как обычно. Но все-таки вы не ответили на мой вопрос.
- Речь идет не о том, чтобы бросить вызов, по вашему выражению, и уйти в сторону. Здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что мой стиль лечения несовместим с бюрократическими ужимками, его невозможно свести к серии постановлений и указов. И если этим буквоедам не удастся втиснуть меня в свои компьютерные рамки, то они просто постараются меня устранить.
- И это все потому, что вы имеете привычку работать, повинуясь исключительно собственной интуиции?
Алан не смог сдержать улыбку.
- Я называю это - эксплуатация интуиции, помноженная на опыт. Вот и сегодня, в случае с Джеффи, я использовал свою интуицию.
- Что вы имеете в виду? - В глазах Сильвии мелькнуло беспокойство.
- Согласно параграфам законопроекта "О правилах медицинского обслуживания населения", я должен был бы отослать вас с мальчиком в приемное отделение больницы для анализов и рентгена, чтобы полностью исключить подозрения на аппендицит - ведь история болезни и предварительный осмотр дают основания для подобных подозрений.
- Тогда почему же вы этого не сделали?
- Потому что моя интуиция подсказывает мне, что у Джеффи нет аппендицита.
- И вы доверяете своей интуиции?
- Так или иначе, но я привык доверять ей. Хотя, если бы эти бюрократы узнали о моем поведении, с ними бы приключился сердечный приступ.
- В таком случае, - улыбнулась Сильвия, - я тоже буду ей доверять.
Она смотрела на него оценивающим взглядом. На губах ее играла улыбка. Алан также смотрел на нее. Он впервые видел эту женщину без всякого макияжа и -излишеств в наряде. Ее темные, почти черные волосы были просто зачесаны назад, стройная фигура укутана в бесформенное платье. Но именно сейчас она казалась Алану привлекательной как никогда. Что же в ней было такое, что влекло его, непреодолимо влекло к ней? Перед ним стояла женщина, присутствие которой он ощущал кожей - как будто она излучала какие-то таинственные флюиды. Вдруг Алану захотелось обнять ее. Это было то, чего он всегда опасался.
- Ведь именно это мне и нравится в вас. - В голосе ее вдруг зазвенели нарочито кокетливые нотки, и это сразу разрушило все очарование.
"Ну вот, - подумал Алан, - это и есть ее подлинная сущность. Как только выяснилось, что Джеффи не грозит опасность, она вновь превратилась в прежнюю насмешливую Сильвию".
- По правде сказать, если бы я знала, что вас так легко заполучить на дом, я сделала бы этот вечерний вызов уже несколько лет назад.
- Мне пора идти, - холодно ответил Алан и зашагал вниз по лестнице, в холл, где приглушенно звучала какая-то классическая мелодия.
- Что это за музыка? - спросил он, не оборачиваясь.
- Вивальди. "Времена года".
- Вы ошибаетесь, это не Вивальди. - Алан едва сдержал улыбку. - Это Валли, Фрэнк Валли и рок-группа "Времена года".
Сильвия рассмеялась, и звук ее смеха был приятен Алану.
- Знаете, доктор, я не могу сейчас расплатиться с вами, поскольку нахожусь в стесненных обстоятельствах. Не согласились бы вы получить что-либо взамен денег?
Алан ожидал этого вопроса.
- Конечно, согласился бы - золото, драгоценности...
Его шутка пришлась не по душе Сильвии. Она с досадой щелкнула пальцами:
- Тогда не хотите выпить?
- Нет, благодарю вас.
- Кофе, чаю...
- Право же не стоит. Я...
- Меня?
- Тогда, пожалуй, кофе. Это будет в самый раз.
Сильвия рассмеялась. Ее синие, глаза блеснули двумя крохотными звездочками.
- Пять-ноль в вашу пользу!
- Вы сами напросились, леди.
"Интересно, была ли она такой всегда или эти черты характера появились у нее после того, как был убит ее муж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
...Алан стоял и вдыхал соленый морской воздух, вслушивался в тихое шуршание волн, доносящееся со стороны залива. Как хорошо! Держа свой черный саквояж в правой руке, он взошел на крыльцо, подошел к двери и уже собрался было нажать кнопку звонка, как вдруг его одолело сомнение - а не напрасно ли он затеял все это? Втайне Алан симпатизировал Сильвии. И Сильвия также любила смущать Алана своим неординарным поведением. Он понимал, что по большей части все это не выходило за рамки обыкновенной игры. Но бывали минуты, когда ему казалось, что за всем этим скрывается нечто гораздо более серьезное. И это пугало его, поскольку он не был уверен в том, что сумеет держать под контролем свои чувства. Было в этой женщине что-то такое помимо, разумеется, красивой внешности, - что влекло его к ней. Вот сейчас, например, - зачем он приехал сюда? Ради Джеффи или все-таки ради нее? Да, конечно же, его приезд сюда - ошибка, однако теперь уже поздно давать задний ход. Алан уперся пальцем в кнопку звонка.
- Миссус ожидает вас? - раздалось у него за спиной.
Алан испуганно подскочил и схватился за сердце - оно билось как сумасшедшее.
- А, так это ты, Ба! - воскликнул он, обернувшись и увидев вьетнамца, работавшего у Сильвии водителем. - Фу, черт, ты напугал меня до смерти!
- Простите, ради Бога, доктор! Я просто не узнал вас со спины.
В ярком свете фонаря, освещавшего подъезд, кожа неестественно высокого вьетнамца казалась еще более желтой, нежели была на самом деле, глаза и щеки еще более впалыми, чем обычно.
Наружная дверь распахнулась, и, повернув голову, Алан увидел красивое, тонко очерченное лицо Сильвии Нэш. Она была в домашнем платье, закрывавшем ее тело от подбородка до щиколоток. Выпирающая из-под тонкой ткани грудь выглядела маняще.
- Алан, я хотела только поговорить с вами. Я не ожидала, что вы приедете.
- Визиты врачей на дом пока еще не отменены законом. Что же касается меня, то я практикую их постоянно.
К тому же, когда вы позвонили мне, я как раз проезжал поблизости. Я решил сэкономить время и заехать к вам, чтобы взглянуть на Джеффи. Но не беспокойтесь, в следующий раз я буду сообщать о своем визите заблаговременно, и, может быть, тогда Ба не будет...
Оглянувшись, Алан резко замолчал - вьетнамец исчез так же неожиданно, как и появился. Как этот человек умудрялся двигаться совершенно бесшумно?
- Проходите, Алан... - Сильвия пригласила его войти внутрь.
Перешагнув порог, Алан оказался в просторном холле, пол которого был выложен мраморными плитками. На стенах - тут и там - висели картины. С высокого потолка на Алана глядела огромная люстра. Прямо перед его носом начиналась винтовая лестница, ведущая на второй этаж.
- Так что вы говорили Ба?
- Он напугал меня до полусмерти. Зачем он прячется в кустах?
- О, я думаю, его встревожила эта статья в "Таймс", которая как будто специально написана для всякого рода взломщиков и грабителей.
- Что ж, может быть, он и прав. - Алан вспомнил те фотографии в журнале: роскошная квартира, мебель из лучших сортов дерева, столовая с серебряными приборами, оранжерея... Все на этих фотографиях как будто бы кричало: "Д-Е-Н-Ь-Г-И!" - Даже если бы ваш дом был хорош лишь наполовину от того, каковым является на самом деле, я думаю, он все равно бы представлял собой немалое искушение для людей определенного склада.
- Спасибо, - сказала Сильвия с печальной улыбкой, - мне приятно слышать это от вас.
- Но у вас наверняка имеется система охраны?
Женщина покачала головой:
- Только одноглазый пес, который лает, но не кусается. Ну и, разумеется, Ба.
- И одного Ба достаточно?
- Пока достаточно...
Ну что ж, возможно, и впрямь одного Ба было достаточно. Алан поежился, вспомнив, как он столкнулся с ним в темноте. Вьетнамец выглядел как ходячий мертвец.
- Спору нет, этой статьей они наделали слишком много шума вокруг вашего имени. Но как получилось, что они ни словом не обмолвились о Джеффи? Они должны были бы сыграть на естественных человеческих чувствах...
- Они не упомянули о Джеффи лишь потому, что ничего не знают о его существовании. Джеффи не манекен для витрины и не игрушка для взрослых детей.
После этих слов Сильвия Нэш еще больше выросла в глазах Алана. Он уже не опасался, что она начнет провоцировать его - сейчас ее больше всего беспокоило состояние мальчика.
- Пойдемте, я провожу вас к нему, - тихо сказала она, - он наверху. Сожалею, что была вынуждена потревожить вас, но бедняжку так рвало, что я просто испугалась...
Алан прекрасно понимал ее. Он последовал за ней через холл и, поднимаясь по лестнице, не без удовольствия разглядывал ее плавно покачивающиеся бедра...
Алан хорошо знал Джеффи и чувствовал по отношению к нему какую-то особенную теплоту, каковой не чувствовал более ни к одному из своих маленьких пациентов. Джеффи - очаровательное дитя с лицом херувима, светлыми волосами, темно-синими глазками и... кошмарными проблемами. Алан неоднократно обследовал его, и крохотное тельце восьмилетнего мальчугана было знакомо ему, как свое собственное. Но, что касается разума Джеффи, то он был наглухо отгорожен от внешнего мира.
Когда они вошли в детскую, Алан увидел, что Джеффи мирно спит в своей кроватке.
- Что-то он не кажется мне уж слишком больным...
Сильвия подошла к кроватке и взглянула на малыша.
- А еще совсем недавно он жутко мучался, все время хватался за животик. Вы же знаете, Алан, что я никогда не беспокою вас по пустякам. Вы уверены, что у него все в порядке?
Алан взглянул в ее встревоженные глаза и почувствовал, как любовь этой женщины к своему ребенку теплой волной распространяется по комнате.
- Давайте осмотрим его и выясним, в чем дело.
- Брысь, Месси! - повысила голос Сильвия, и черно-рыжая кошка, дремавшая, свернувшись клубком, у ног Джеффи, недовольно озираясь на Алана, спрыгнула с кровати.
Алан сел рядом с мальчиком, перевернул его на спинку, затем подтянул кверху его пижамку и приспустил трусики, чтобы обследовать низ живота. Живот был мягким. Алан прощупал его в разных местах, особое внимание обратив на область нижнего правого квадрата в области аппендикса - там ощущалось небольшое напряжение стенки брюшины. К тому же Джеффи вздрогнул во сне, когда он нажал в этом месте. Вынув из своего саквояжа стетоскоп, Алан прослушал живот мальчика, отметив некоторую гиперактивность перистальтики, что указывало на раздражение кишечника. Затем он проверил легкие, сердце, гланды и также не обнаружил никаких отклонений.
- Как он ел вечером?
- По обыкновению - как поросенок.
Сильвия стояла совсем близко - за спиной. Убрав стетоскоп обратно в саквояж, Алан взглянул на нее:
- А что именно он ел?
- Свои любимые кушанья - гамбургер, макароны с сыром, сельдерей, молоко и мороженое.
Убедившись, что ничего серьезного у мальчика нет, Алан поправил на нем пижамку.
- Насколько я могу судить, тревожиться вам не о чем. Либо это начальная стадия гриппа, либо он все-таки съел что-то не то. Или съел как-то не так. Если во время еды человек вместе с пищей заглатывает и воздух, то это может вызвать сильные боли в животе.
- А может быть, это аппендикс...
- Такую возможность не следует игнорировать, однако мне кажется, что это все-таки не аппендицит. Ведь первый признак аппендицита - потеря аппетита.
- Да, уж на что, на что, а на аппетит мы пожаловаться не можем, улыбнулась Сильвия и положила руку ему на плечо. - Спасибо, Алан.
Сквозь тонкую ткань куртки Алан почувствовал тепло ее руки. Это было чертовски приятное ощущение... Однако оставаться здесь, в полутьме, наедине с прекрасной Сильвией и чувствовать ее прикосновения... Все это могло завести слишком далеко. Алан понял, что ему пора уходить. Он встал, и рука Сильвии соскользнула с его плеча.
- Если ночью что-нибудь случится, позвоните мне или привозите его утром в больницу. Я обследую его еще раз.
- В среду?
- Да, в четверг меня не будет в городе, а завтра у меня как раз имеется несколько свободных часов для приема. Но только приезжайте пораньше. Вечером я улетаю на юг.
- На отдых?
- Нет, в Вашингтон. Я собираюсь выступить на заседании подкомитета сенатора Мак-Криди по поводу законопроекта о "Своде норм медицинского обслуживания".
- Звучит интригующе. Но лететь так далеко лишь для того, чтобы поговорить с политиками... Неужели это так важно для вас?
- У меня давно уже появилось желание высказаться публично на волнующие меня темы, просто до сих пор я не находил подходящей трибуны.
- Ну что ж, езжайте, выговоритесь...
- Не иронизируйте, Сильвия. Речь идет о смысле всей моей профессиональной практики и о моих представлениях о врачебной этике.
- Я ничего не слышала об этом законопроекте.
- Да почти никто о нем ничего и не слышал. Но клянусь вам - это совершенно идиотский законопроект, который, в случае его принятия, так или иначе коснется каждого живущего в нашей стране. Если он будет принят, мне ничего другого не останется, как только подать в отставку. Этот законопроект регламентирует деятельность врача подобно тому, как кулинарная книга регламентирует способы приготовления определенных блюд. Да я лучше буду смолить лодки, нежели лечить людей конвейерным способом!
- И что же вы - бросите вызов и вернетесь домой?
Алан был уязвлен подобным выпадом.
- Вы чересчур прямолинейны.
- Как обычно. Но все-таки вы не ответили на мой вопрос.
- Речь идет не о том, чтобы бросить вызов, по вашему выражению, и уйти в сторону. Здесь все гораздо сложнее. Дело в том, что мой стиль лечения несовместим с бюрократическими ужимками, его невозможно свести к серии постановлений и указов. И если этим буквоедам не удастся втиснуть меня в свои компьютерные рамки, то они просто постараются меня устранить.
- И это все потому, что вы имеете привычку работать, повинуясь исключительно собственной интуиции?
Алан не смог сдержать улыбку.
- Я называю это - эксплуатация интуиции, помноженная на опыт. Вот и сегодня, в случае с Джеффи, я использовал свою интуицию.
- Что вы имеете в виду? - В глазах Сильвии мелькнуло беспокойство.
- Согласно параграфам законопроекта "О правилах медицинского обслуживания населения", я должен был бы отослать вас с мальчиком в приемное отделение больницы для анализов и рентгена, чтобы полностью исключить подозрения на аппендицит - ведь история болезни и предварительный осмотр дают основания для подобных подозрений.
- Тогда почему же вы этого не сделали?
- Потому что моя интуиция подсказывает мне, что у Джеффи нет аппендицита.
- И вы доверяете своей интуиции?
- Так или иначе, но я привык доверять ей. Хотя, если бы эти бюрократы узнали о моем поведении, с ними бы приключился сердечный приступ.
- В таком случае, - улыбнулась Сильвия, - я тоже буду ей доверять.
Она смотрела на него оценивающим взглядом. На губах ее играла улыбка. Алан также смотрел на нее. Он впервые видел эту женщину без всякого макияжа и -излишеств в наряде. Ее темные, почти черные волосы были просто зачесаны назад, стройная фигура укутана в бесформенное платье. Но именно сейчас она казалась Алану привлекательной как никогда. Что же в ней было такое, что влекло его, непреодолимо влекло к ней? Перед ним стояла женщина, присутствие которой он ощущал кожей - как будто она излучала какие-то таинственные флюиды. Вдруг Алану захотелось обнять ее. Это было то, чего он всегда опасался.
- Ведь именно это мне и нравится в вас. - В голосе ее вдруг зазвенели нарочито кокетливые нотки, и это сразу разрушило все очарование.
"Ну вот, - подумал Алан, - это и есть ее подлинная сущность. Как только выяснилось, что Джеффи не грозит опасность, она вновь превратилась в прежнюю насмешливую Сильвию".
- По правде сказать, если бы я знала, что вас так легко заполучить на дом, я сделала бы этот вечерний вызов уже несколько лет назад.
- Мне пора идти, - холодно ответил Алан и зашагал вниз по лестнице, в холл, где приглушенно звучала какая-то классическая мелодия.
- Что это за музыка? - спросил он, не оборачиваясь.
- Вивальди. "Времена года".
- Вы ошибаетесь, это не Вивальди. - Алан едва сдержал улыбку. - Это Валли, Фрэнк Валли и рок-группа "Времена года".
Сильвия рассмеялась, и звук ее смеха был приятен Алану.
- Знаете, доктор, я не могу сейчас расплатиться с вами, поскольку нахожусь в стесненных обстоятельствах. Не согласились бы вы получить что-либо взамен денег?
Алан ожидал этого вопроса.
- Конечно, согласился бы - золото, драгоценности...
Его шутка пришлась не по душе Сильвии. Она с досадой щелкнула пальцами:
- Тогда не хотите выпить?
- Нет, благодарю вас.
- Кофе, чаю...
- Право же не стоит. Я...
- Меня?
- Тогда, пожалуй, кофе. Это будет в самый раз.
Сильвия рассмеялась. Ее синие, глаза блеснули двумя крохотными звездочками.
- Пять-ноль в вашу пользу!
- Вы сами напросились, леди.
"Интересно, была ли она такой всегда или эти черты характера появились у нее после того, как был убит ее муж?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48