— Не позволяй им помыкать собой. Только еще один оруженосец может гордиться тем, что служит принцу. И я точно знаю, Ки: ни один из мальчиков не превосходит тебя честью. — Фарин кивнул в сторону Тобина. — Пусть он всегда будет на первом месте в твоем сердце, и ты всегда будешь поступать правильно.
— Я не хочу подвести Тобина. Я этого не вынес бы. Фарин стиснул руку Ки так крепко, что мальчик поморщился.
— Этого и не случится, — сурово сказал он. — Теперь тебе придется присматривать за ним вместо меня. Поклянись честью, что будешь это делать.
Вопрос причинил Ки большую боль, чем железная хватка руки Фарина. Отбросив все свои сомнения, мальчик выпрямился в седле.
— Клянусь!
Фарин удовлетворенно кивнул и выпустил руку Ки.
— Мы по названию остаемся его личной гвардией, но постоянно рядом с Тобином будешь ты. Ты должен стать моими глазами и ушами. Если почуешь какую-то угрозу принцу, сразу приходи ко мне.
— Обязательно, Фарин!
На мгновение Ки показалось, что он зашел слишком далеко и рассердил воина, но Фарин только усмехнулся.
— Я знаю, что ты так и сделаешь.
Однако Ки видел, что его обещание Фарина не успокоило, и это заставило его проверить, легко ли вынимается меч из ножен. Ему никогда и в голову не приходило, что путешествие в столицу будет напоминать вступление на вражескую территорию, и он задумался о том, почему это так.
День тянулся бесконечно. Дорога свернула на равнину, разделенную на узкие наделы. Некоторые из них были под паром и заросли сорняками, другие оказались засеяны, но на них мало что взошло, на третьих растения были поражены какой-то болезнью. Целые поля полегли, пшеница на них была серой, сгнившей на корню.
В деревнях, через которые они проезжали, Тобин видел детей с тонкими ножками, раздутыми животами, черными кругами под глазами. Их вид напомнил Тобину Брата. Немногочисленный сохранившийся скот выглядел тощим и костлявым, а в придорожных канавах валялись дохлые животные, и вороны пировали на падали. Многие дома пустовали, а некоторые были сожжены. На дверях тех, что были еще обитаемы, Тобин увидел изображения полумесяца Иллиора.
— Странно, — сказал он. — Можно было бы думать, что жители должны молиться Далне об избавлении от болезней и хорошем урожае.
Никто ему не ответил.
Когда солнце начало медленно клониться к западу, налетел прохладный ветерок, отбросив волосы путников назад и остудив их разгоряченные тела. Тобин ощутил в нем новый бодрящий запах, который был ему незнаком.
Орун заметил, что мальчик принюхивается, и снисходительно улыбнулся.
— Это море, мой принц. Скоро мы его увидим.
Немного дальше на дороге им попалась повозка, нагруженная чем-то странным — зеленоватой массой, которая колыхалась при каждом толчке и пахла солью и влагой. — Что это? — спросил Тобин, сморщив нос.
— Водоросли, — объяснил Фарин. — Их везут с побережья. Крестьяне удобряют ими свои поля.
— С побережья! — Тобин дернул за повод, направляя Гози к повозке, и погрузил руку в пахучую массу. Водоросли оказались холодными и влажными на ощупь и походили на студень, который повариха варила из телячьих ножек.
На закате вокруг путников поднялись сухие бурыe холмы, похожие на плечи, лишенные голов. Над ними повис тонкий серпик месяца — символ Иллиоpa. Орун сказал раньше, что к заходу солнца они доберутся до Эро, но теперь казалось, что отряд скачет по необитаемой местности.
Дорога пошла круто вверх. Тобин привстал на стременах, погоняя Гози. Преодолев последние ярды, остававшиеся до вершины, Тобин вдруг увидел перед собой невообразимо огромное сверкающее на солнце водное пространство. То, что Аркониэль показывал ему в видениях, не подготовило мальчика к виду моря: картинки были неясными и темными, да и интересовали Тобина тогда совсем другие вещи.
Ки догнал Тобина.
— Что ты об этом думаешь?
— Оно… оно огромное!
С высоты холма было видно, как водная поверхность уходит к горизонту, тут и там разорванная бесчисленными островами. Тобин смотрел, разинув рот, пытаясь вобрать в себя весь этот бесконечный простор. Там, вдали, лежали те земли, о которых ему рассказывали отец и Аркониэль: остров Курос, Пленимар, Майсена… поле битвы, на котором его отец мужественно сражался и с честью пал.
— Только подумать, Ки! Придет день, и мы с тобой отправимся туда! Мы будем стоять на палубе корабля, смотреть на берег и вспоминать, как мы здесь были. — Тобин протянул другу руку.
Ки ответил крепким рукопожатием.
— Воины-соратники! Совсем как…
Ки оборвал себя, но Тобин понял, что тот имел в виду.
Совсем как предсказала Лхел, в первый раз увидев Ки на заснеженной дороге в лесу.
Тобин снова огляделся.
— Но где же город?
— Еще мили две к северу, господин. — Это сказал светловолосый волшебник. Отсалютовав Тобину, он снова занял свое место в колонне солдат.
Дорога продолжала извиваться между холмами, но прежде чем на западе погасли последние солнечные лучи, отряд одолел последний подъем, и Тобин увидел Эро, сверкающий, как драгоценный камень, над просторной гаванью. На мгновение мальчик ощутил разочарование: на первый взгляд столица совсем не напоминала тот игрушечный город, который соорудил для него отец. Отличий было много: мимо города текла широкая река, а сама столица раскинулась на нескольких пологих холмах, окружающих бухту. Присмотревшись, однако, Тобин различил стену, окружающую самый большой из холмов. Цитадель венчала его, как корона, и Тобин разглядел сияющую золотом в последних солнечных лучах крышу Старого дворца.
Впервые Тобин ощутил рядом присутствие духа отца, казалось, Риус с улыбкой показывает сыну все достопримечательности, о которых рассказывал. Сюда отец отправлялся, когда покидал замок, по этой до-роге ехал, эту рыночную площадь пересекал, поднимаясь на холм к роскошным дворцам, окруженным садами. Тобин почти слышал голос отца, рассказывающего о царях и царицах, правивших в Эро, и царях-жрецах, которые управляли всеми Тремя Царства-ми из своей столицы в глубине материка, когда Эро был еще всего лишь рыбацкой деревушкой, страдающей от набегов жителей холмов.
— Что случилось, Тобин? — Фарин смотрел на мальчика с беспокойством.
— Ничего. Я просто думал об отце. Мне кажется, что я уже немного знаю город…
Фарин улыбнулся.
— Ему это было бы приятно.
— Тебе еще многое предстоит увидеть, — как всегда практично заметил Ки. — Риус ведь не мог изготовить все дома и переулки, хотя главные улицы показал правильно.
Фарин бросил на мальчика острый взгляд.
— Держитесь подальше от трущоб и тупиков, — предостерег он. — Вы еще слишком молоды, чтобы разгуливать там без провожатых даже днем. Я, правда, думаю, что наставник Порион не даст вам прохлаждаться, но все равно: дайте мне слово, что будете вести себя как положено.
Тобин кивнул, все еще поглощенный чудесами, представшими его глазам.
Снова пустив коней галопом, отряд обогнул гавань, и соленый морской ветер сдул пыль с одежды путешественников. Реку пересекал огромный каменный мост, достаточно широкий, чтобы по нему могла проехать шеренга из десятерых всадников. На другом берегу начинались пригороды Эро, и здесь Тобин понял, почему столицу называют Вонючим Эро.
Мальчик еще никогда не видел такого множества людей, ютящихся в тесных домишках, и никогда не ощущал подобного зловония. Не нюхавший ничего хуже дыма из кухонной печи, он был вынужден стиснуть зубы, чтобы выдержать эту смесь ароматов. Лачуги на узких улочках выглядели грязнее любого свинарника в Алестуне.
И еще Тобину показалось, что встречаются им сплошь одни калеки — безрукие, безногие, с лицами, изъеденными проказой. Мальчик с ужасом смотрел на одну из встречных повозок: она была нагружена мертвыми телами. Мертвецы были навалены, как бревна, их руки и ноги волочились по земле. У некоторых лица почернели, другие были так худы, что сквозь кожу торчали кости.
— Их везут вон туда, — показал Ки на столб черного дыма в отдалении. — Там их сжигают.
Тобин взглянул на урну, висевшую на луке его седла. Неужели и его отца везли на такой же повозке? Мальчик потряс головой, чтобы отогнать неприятную мысль.
Проезжая мимо придорожной таверны, Тобин заметил двух чумазых малышей, прижавшихся к женщине. Ворот ее лохмотьев был распахнут, так что виднелись дряблые груди, юбка задрана. Дети протягивали руки, выпрашивая милостыню, но прохожие равнодушно шли мимо, не обращая на них никакoгo внимания. Заметив пораженный взгляд Тобина, Фарин задержался и кинул малышам полсестерция. Дети кинулись к монете, шипя друг на друга, как дерущиеся коты. Женщина положила конец потасовке, отвесив обоим по оплеухе и схватив монету. Глянув на Фарина, она приподняла рукой одну из грудей, но, не заметив интереса к себе, поспешно скрылась в какой-то дыре, дети, жалобно ноя, побежали следом. Фарин взглянул на Тобина и пожал плечами.
— Люди здесь не всегда те, кем кажутся, мой принц. Эта улица называется Дорогой Нищих. Попрошайки собираются тут, чтобы обирать деревенских простаков, направляющихся на рыночную площадь.
Даже в этот час дорога, ведущая к южным воротам, была запружена повозками и всадниками, однако царский вестник затрубил в свой серебряный горн, толпа расступилась.
Тобин почувствовал одновременно и смущение, и гордость, когда Фарин отсалютовал капитану городской стражи и назвал его имя и титул, как если бы он был взрослым человеком. Подняв глаза, Toбин заметил, что на воротах высечен полумесяц Иллиора и язык пламени Сакора, когда отряд проезжал под аркой, мальчик благоговейно коснулся сердца и рукояти меча.
Внутри городской стены улицы стали шире, были вымощены и имели сточные канавы. Зловония это, правда, не уменьшало, потому что жители просто выплескивали помои из дверей и окон верхних этажей.
Склоны Дворцового Кольца были крутыми, однако строители устроили на них террасы для рынков, парков и садов. В других районах дома и лавки лепились к крутым улицам, совсем как раскрашенные кубики игрушечного города Тобина. Земли было мало, поэтому дома росли не вширь, а ввысь, некоторые из них имели четыре-пять этажей. Дома были по большей части деревянные на каменных подклетях, с черепичными крышами.
Несмотря на все уроки Аркониэля, Тобин не мог определить, по каким улицам они едут. Ки был прав: слишком много оказалось отходящих во все стороны переулков, и чтобы понять, где вы находитесь, пришлось бы спрашивать прохожих. Порадовавшись тому, что Орун знает дорогу, Тобин сосредоточил внимание на окрестностях, насколько их еще можно было разглядеть в сгущающихся сумерках.
Расположенные ниже, ближе к порту рынки уже закрывались, но те, что находились выше, ближе к Дворцовому Кольцу, продолжали торговать при свете факелов.
На этих улицах тоже попадались нищие, валялись дохлые собаки, бегали свиньи и чумазые дети, но встречались и знатные господа верхом и с соколами на рукавицах, сопровождаемые слугами в ливреях. Видел Тобин и ауренфэйе, и они тоже, должно быть, принадлежали к знати, потому что разряжены они были богаче скаланцев и благородный Орун со многими из них раскланивался.
На подмостках, установленных на площадях, выступали актеры и музыканты в разноцветных одеждах. По улицам сновали носильщики и торговцы, дризиды и жрецы. Тобин увидел издали людей в мантиях и в странных, похожих на птичьи, масках, должно быть, это и были те «птицы смерти», о которых рассказывал Аркониэль.
Торговцы всевозможными товарами продавали их с тележек или из окон маленьких лавок. На одной из площадей. Тобин заметил резчиков за работой, он хотел остановиться и посмотреть статуэтки, но Орун не позволил ему задерживаться.
Иногда на улицах встречались волшебники в мантиях и с серебряными амулетами. Тобин заметил одного в белой мантии, но, несмотря на предостережения Аркониэля, так и не понял, чем тот отличается от остальных.
— Поторопись, — снова сказал Орун, прижимая к носу золотой шарик с благовониями.
Отряд свернул налево и двинулся по широкой ровной улице, отсюда гавань была видна как на ладони. Новый поворот, и всадники оказались перед воротами в стене, окружающей Дворцовое Кольцо.
Орун что-то сказал командиру стражи, и тот, подняв факел, почтительно приветствовал Тобина.
За стеной оказалось тихо и темно, Тобин не мог разглядеть ничего, кроме нескольких освещенных окон и темных громад зданий на фоне звездного неба, но почувствовал, что таких толп, как в городе, здесь нет. Ветер, который мог разгуляться на свободе, нес запахи свежей воды, цветов, курений из храма. В этот момент цари и царицы перестали быть для Тобина всего лишь именами, заученными по книге. Они были его предками, они бывали там, где сейчас стоял он, и видели то же, что видел он.
Словно подслушав его мысли, Фарин поклонился и сказал:
— Добро пожаловать домой, принц Тобин.
Ки и остальные поклонились тоже.
— Наследный принц с нетерпением ждет тебя, — объявил Орун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71