Нари. Аркониэль и Айя говорили о людях, которых няня в разговорах с Тобином никогда не упоминала, и тот ощутил новый укол ревности. Как только был съеден поданный на десерт фруктовый пирог, Тобин извинился, собираясь уйти в свою комнату, но тут заметил, что Ки тоже поднялся, явно намереваясь следовать за ним. Может быть, компаньонам так и полагается себя вести… Тобин повернулся и направился не к лестнице, а к двери, ведущей во двор. Старший мальчик двинулся следом.
На небо всходила оранжевая осенняя луна, такая яркая, что в ее свете предметы отбрасывали тени. Оказавшись наедине с незнакомым мальчиком, Тобин почувствовал себя еще более скованно. Теперь он уже жалел, что ушел из зала, но понимал, что сразу же вернуться, когда Ки ходит за ним, как утенок за уткой, было бы глупо.
Некоторое время они молча стояли рядом. Потом Ки взглянул на башню и сказал: — Твой дом очень величественный, принц Тобин. — Спасибо. А как выглядит твой дом? — Ох, примерно так же, как вон та казарма. Тобин снова заметил, какая поношенная у Ки туника.
— Твой отец — бедный человек? — Только сказав это, Тобин сообразил, что такие слова могут показаться Ки обидными. однако Ки только пожал плечами. — Мы небогаты, это уж точно. Моя прапрабабка была замужем за одним из родичей царицы Клиа и у нее были собственные земли. Но с тех пор нас было так много, что ничего не осталось. В этом-то и беда нашего семейства: отец говорит, что мы слишком горячи в своих страстях. Те из нас, кто не погибает в битвах, размножаются как кролики. В нашем доме дети спят кучей на полу, как щенки, — вот как нас Много.
Тобин никогда не слышал о подобном. — Сколько же вас всего?
— Четырнадцать братьев и двенадцать сестер, не считая бастардов.
Тобину стало интересно, кто такие бастарды и почему их нужно считать отдельно от всех остальных, но Ки продолжал говорить:
— Я один из младших, от третьей жены, и наша новая мама снова брюхата. Пять старших братьев — в войске твоего дяди, как и мой отец, — с гордостью сообщил Ки.
— Я тоже собираюсь быть воином, — сказал Тобин. — Я стану великим военачальником, как мой отец, и буду сражаться с пленимарцами на суше и на море.
— Ну конечно! Ты же принц и все такое.
— Думаю, ты сможешь сопровождать меня и быть моим оруженосцем. Ты станешь рыцарем, как Фарин.
Старший мальчик засунул руки за пояс, как взрослый, и кивнул.
— Благородный Ки! Мне нравится, как это звучит. Дома мне такое не светит.
Он снова улыбнулся той улыбкой, которая делала с Тобином какие-то странные вещи.
— Почему ты предпочитаешь, чтобы тебя называли Ки?
— Так все меня называют дома. Киротиус — чертовски длинное имя… — Ки замолчал, смутившись. — Прошу прощения, Тобин! То есть принц… мой принц… Ох, проклятие!
Тобин хихикнул от удовольствия, хоть и почувствовал себя виноватым. Ему не разрешалось ругаться: Нари говорила, что так ведут себя простолюдины. Однако солдаты Фарина часто сыпали ругательствами, когда начальства не было поблизости и они думали, будто Тобин не слышит.
— Зови меня просто Тобин. Обычно меня все так называют.
— Ну… — Ки опасливо оглянулся. — Я лучше буду звать тебя принц Тобин, когда кто-нибудь будет поблизости. Отец сказал, что выдерет меня, если узнает, что я веду себя непочтительно.
— Я ему не позволю! — воскликнул Тобин. Никто его, за исключением Брата, никогда и пальцем не трогал. — Мы просто скажем ему, что я дал на это разрешение. Раз я принц, ему, думаю, придется меня слушаться.
— Ну, тогда хорошо, — с облегчением сказал Ки.
— Хочешь посмотреть на моего коня?
В конюшне Ки влез на загородку стойла Гози и даже присвистнул от восхищения.
— Красавец, ничего не скажешь. Я видел много ауренфэйе на ярмарке в Эро. У кого из них ты его купил?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, их же много разных — смотря из какой части Ауренена. Люди, конечно, а не кони. Их можно различить по цветам их сенгаи.
— Чего?
— Тех разноцветных головных уборов, которые они носят.
— Ах, это… Я видел один раз ауренфэйских волшебников, — сообщил Тобин, радуясь возможности наконец проявить знание света. Ки был всего лишь сыном безземельного рыцаря, но уже бывал в Эро и знал об ауренфэйских конях. — Они делали всякие магические штуки и играли на музыкальных инструментах. У них на лицах были такие отметины… узоры.
— Должно быть, они были из клана Катме или Киарин. Только они делают татуировку на лицах, насколько я знаю.
Мальчики вернулись во двор, и у казармы Тобин заметил те деревянные мечи, с которыми они с Фарином утром упражнялись.
— По-моему, тебе предстоит практиковаться в военном деле вместе со мной. Хочешь попробовать сейчас?
Найдя наконец предмет общего интереса, Тобин и Ки отсалютовали друг другу мечами и начали схватку. Однако Ки не получил той же правильной, но осторожной подготовки, что Тобин. Удары он наносил сильные, наступал агрессивно, как будто это был настоящий бой. Тобин защищался изо всех сил, в конце концов Ки резко ударил его по руке, и маленький принц с воплем сунул пальцы в рот, позабыв попросить о перемирии.
Ки сделал выпад и ткнул Тобина мечом в живот.
— Убит!
Тобин охнул и схватился за живот пострадавшей рукой, стараясь не показать боли и огорчения.
— Ты гораздо лучший боец, чем я.
Ки ухмыльнулся и хлопнул Тобина по плечу.
— Да ведь сколько у меня братьев и сестер, у которых было чему поучиться, не говоря уже об отце. Видел бы ты меня после схваток с ними — одни сплошные синяки! В прошлом году сестрица Ситра рассекла мне губу. Я вопил как резаный, когда мачеха мне ее зашивала. Вот посмотри, шрам слева все еще виден. — Тобин наклонился поближе, внимательно разглядывая маленький белый шрам на верхней губе Ки. — У тебя шрам красивее. — Ки коснулся пальцем подбородка Тобина. — Совсем как полумесяц Иллиора. Бьюсь об заклад: это счастливый знак. Где ты его заработал?
Тобин попятился.
— Я… я упал.
Ему хотелось верить в то, что Ки прав и шрам действительно — счастливый знак, но он знал, что это не так. Даже от одной мысли о нем он испытывал неприятное чувство.
— Не переживай, — сказал Ки. — Ты просто не привык к моему способу биться. Я тебя научу, если захочешь. И я буду все делать медленно — обещаю. — Он коснулся мечом лба и улыбнулся Тобину. — Попробуем снова, мой принц?
Как только они с Ки начали новую схватку, неприятное чувство исчезло. Этот мальчик не был похож на всех тех людей, которых до сих пор встречал Тобин, за исключением, может быть, Фарина. Хотя он был старше и явно больше знал об окружающем мире, ни в его глазах, ни в улыбке не было ничего, что противоречило бы его словам. Тобин испытывал странное ощущение, когда Ки ему улыбался, но оно было приятным — он испытывал такое же чувство во сне, когда ему снилось, что Брат — живой.
Ки сдержал слово. На этот раз он все делал более медленно и пытался объяснить, что именно делает и как Тобин мог бы защититься. Благодаря этому Тобин понял, что Ки пользуется теми же приемами нападения и защиты, которые ему показывал Фарин.
Они начали медленно, переходя от одной позиции к другой, но скоро Тобин обнаружил, что ему cнова приходится прилагать все усилия, чтобы не дать Ки прорваться сквозь его защиту. Деревянные мечи щелкали, сталкиваясь, как клюв цапли, а тени прыгали и танцевали, как мошки в лунном свете. Ки был гораздо агрессивнее Тобина, но ему не хватало самообладания, которое привил своему ученику Фарин. Увернувшись от яростного удара Ки, Тобин сделал выпад и нанес противнику удар по ребрам. Ки выронил меч и растянулся у ног Тобина. — Я убит, повелитель! — выдохнул он, притворяясь что удерживает руками вывалившиеся внутренности. — Перешли мой пепел домой, отцу!
Тобин никогда ничего подобного не видел, и зрелище оказалось таким абсурдным, что он рассмеялся — сначала неуверенно, потом громко: уж очень приятно было смеяться вместе с Ки.
— К дьяволу твой пепел! — хихикнул он, чувствуя легкость и странный подъем от такого нарушения правил.
Это вызвало у Ки новый приступ веселости, он гримасничал, закатывал глаза и высовывал язык и рассмешил Тобина так, что у того от хохота заболели бока и выступили слезы.
— Клянусь Четверкой, ну и шум!
Тобин обернулся и увидел Фарина и Нари, которые наблюдали за ними, стоя в дверях.
— Уж не покалечил ли ты его, Тобин? — спросила Нари.
Фарин усмехнулся.
— Что скажешь, Ки? Останешься ты в живых?
Ки вскочил на ноги и поклонился.
— Да, господин.
— Пойдемте-ка, — поторопила мальчиков Нари. — Ки проделал сегодня долгий путь, а ты, Тобин, плохо себя чувствовал. Пора вам обоим отправляться в постель.
Тобин подавил неожиданное желание крикнуть «К дьяволу постель!» и вместо этого только перемигнулся с Ки. Возвращаясь в дом, Тобин услышал, как Фарин шепотом сказал Нари: «Ты слишком долго жила отшельницей, моя милая, если не можешь отличить игры от потасовки».
Только оказавшись у двери своей спальни, Тобин сообразил, что ему теперь предстоит делить с Ки и комнату, и постель. Маленький узелок Ки лежал на сундуке, а в углу рядом с его собственными оказались незнакомые лук и колчан.
— Так нельзя! — прошептал Тобин, вытаскивая Нари обратно в коридор. Как отнесется к пришельцу Брат? И что будет, если Ки найдет куклу или увидит ее в руках у Тобина?
— Ну-ну, — пробормотала Нари. — Ты уже слишком большой, чтобы спать с няней. Мальчик твоего возраста давно должен бы жить вместе с компаньоном. — Она украдкой вытерла глаза, и Тобин понял, что Нари пытается скрыть слезы. — Мне следовало бы предупредить тебя, малыш, верно, но не думала, что он появится так скоро. Что ж, ничего не поделаешь. — Нари заговорила строгим голосом, тем самым, который означал, что спорить бесполезно. — Я буду теперь спать в зале вместе со всеми остальными. Ты просто позови меня, если что, как ты всегда делал, когда ложился раньше меня.
Ки, должно быть, услышал их разговор. Когда Тобин и Нари вернулись, он стоял посередине комнаты со смущенным видом. Нари засуетилась, поправляя постель, и хотела убрать пожитки Ки в сундук.
— Вот сюда мы их и положим. Тобину не потребуется…
— Нет! — вскрикнул Тобин. — Нет, туда их класть нельзя!
— Как тебе не стыдно! — возмутилась Нари.
Ки опустил голову, ему явно хотелось провалиться сквозь пол.
— Да нет — просто у меня там чернильница, — поспешно объяснил Тобин. Слова дались ему легко — сказанное было правдой. Кукла по-прежнему была в своем мешке спрятана под кипой пергаментов. — Там и чернила, и перья, и воск. Одежда Ки испачкается. В гардеробе полно места. Положи свои вещи туда рядом с моими, Ки. Мы можем вместе пользоваться гардеробом, как… как братья.
Тобин почувствовал, что краснеет. Откуда взялись эти слова? Однако Ки снова заулыбался, да и Нари явно была довольна.
Нари убрала немногочисленные пожитки Ки в гардероб и велела мальчикам умыться. Потом Тобин разделся до рубашки и забрался в постель, но Ки снова замешкался.
— Давай, давай, парень, — поторопила его Нари. — Раздевайся и ложись. Я положила вам в ноги нагретый кирпич, чтобы вы не замерзли.
— Я не раздеваюсь, ложась спать, — сообщил ей Ки.
— Может, это и годится для деревенских жителей, но теперь ты будешь жить в благородном доме, так что чем скорее ты научишься нашим обычаям, тем лучше.
Ки пробормотал что-то еще, и щеки его запылали.
— Да в чем дело, парень?
— У меня нет рубашки, — прошептал Ки.
— Нет рубашки? — пощелкала языком Нари. — Ну ладно, пойду найду тебе что-нибудь. Но смотри, чтобы, когда я вернусь, свою пыльную одежду ты уже снял. Мне совсем ни к чему, чтобы на чистых простынях появилась дорожная грязь.
Нари зажгла ночник и задула остальные лампы, потом расцеловала Тобина и Ки тоже, отчего тот снова покраснел.
Ки дождался, пока дверь за ней закрылась, потом стащил с себя тунику и штаны и нырнул под одеяла, чтобы не замерзнуть. Когда мальчик разделся, Тобин увидел, что его тощее тело почти такое же загорелое, как лицо, кроме полосы белой кожи на бедрах.
— Как получилось, что ты не загорел только там? — удивился Тобин, собственное тело которого и летом, и зимой оставалось белым, как свежесбитое масло.
Дрожащий Ки свернулся калачиком рядом с Тобином.
— Когда плаваем, мы надеваем набедренные повязки. В реке водятся кусачие черепахи, никому не хочется, чтобы какая-нибудь откусила принадлежности!
Тобин снова хихикнул, хотя скорее оттого, что очень уж странно было видеть в своей постели на месте Нари незнакомца, чем из-за сказанного Ки. Нари вернулась с одной из старых рубашек Фарина, и Ки под одеялом натянул ее на себя.
Нари снова расцеловала обоих мальчиков и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Мальчики некоторое время молчали, глядя, как отблески света ночника танцуют на резных балках потолка. Ки все еще дрожал.
— Ты замерз? — спросил Тобин, отодвигаясь от острого локтя.
— А ты разве нет? — щелкая зубами, спросил Ки. — Ну, наверное, ты просто привычный.
— К чему привычный?
— К тому, чтобы спать почти голиком и всего с одним соседом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71