Вы с Ки еще покажете этим городским неженкам прием-другой. — Фарин улыбнулся мальчикам, дружелюбный и уверенный в себе, как всегда. — Принц Корин — славный паренек. Он вам понравится. Так что не вешай нос, Тобин: ты ведь сын принцессы Ариани, а за старым Оруном я пригляжу.
Оставив мальчиков отдыхать, Аркониэль отвел Фарина в свою мастерскую и запер дверь. Из окна им хорошо были видны царские гвардейцы, раскинувшие лагерь на лужайке.
— Вы с Тобином здорово перехватили инициативу там внизу.
— Он прекрасно справился, как только овладел собой, правда? Настоящий юный принц с высоко поднятой головой. И, признаться, я в первый раз порадовался появлению этого его демона.
— Действительно… Знаешь что, Фарин: у меня сложилось впечатление, что об Оруне ты знаешь больше, чем открыл в разговоре с мальчиками.
Фарин кивнул.
— Впервые я увидел Оруна, когда он гостил у отца Риуса в Атийоне. Мне в то время было примерно столько же лет, сколько сейчас Ки. Он в стельку напился на пиру, а потом поймал меня в укромном уголке и предложил дешевенькое колечко, если я позволю ему меня потискать.
Аркониэль тяжело опустился на табурет.
— Клянусь Четверкой! И что же ты сделал? Фарин невесело усмехнулся.
— Я сказал ему, что, раз ему приходится платить за такие вещи, он, должно быть, мало на что годится, и сбежал. Дня через два я заметил то самое колечко на руке одной из судомоек. Должно быть, она оказалась менее привередливой.
Аркониэль разинул рот от изумления.
— И такого человека царь посылает за своим племянником?
Фарин пожал плечами.
— Твари вроде Оруна не пристают к знатным. Они ограничиваются слугами и простолюдинами, которые не станут жаловаться, а если и станут, их никто не будет слушать.
— Мне тоже случалось встречаться с подобными типами, и Айя научила меня некоторым симпатичным заклинаниям на такой случай. Но ты же был не крестьянским пареньком!
— Я же тебе сказал: он был пьян. Ему повезло: я был слишком зол и стыдился случившегося, чтобы рассказать взрослым. Орун, протрезвев, позабыл обо всем, так что я не стал ничего предпринимать. К Тобину он свои грязные руки тянуть не посмеет, я в этом уверен.
— А как насчет Ки?
— Это было бы почти такой же глупостью, учитывая занимаемое им положение, но я предупрежу паренька. Не тревожься, Аркониэль. Я буду с ними безотлучно, пока они благополучно не доберутся до покоев компаньонов. Главный их наставник Порион хороший человек и бдительно присматривает за своими подопечными. Там мальчики будут в безопасности. А если Орун попробует что-нибудь выкинуть до того, я буду только счастлив напомнить ему о том давнем происшествии. — Фарин помолчал. — Правильно ли я понимаю: ты с нами не поедешь?
— Айя хочет, чтобы я оставался здесь и не позволил Гончим присвоить мне номер. Но ведь до Эро всего день пути, если я вам понадоблюсь.
— Подумать только, что дойдет до такого… — Фарин устало провел рукой по волосам. — Ты знаешь, я был рядом с Риусом до того страшного момента. Если бы моего коня не убили… Если бы я оказался там, где должен был быть… где всегда был… — Фарин закрыл лицо руками.
— Ты не мог управлять вражескими стрелами.
— Знаю я! Но клянусь Четверкой, здесь сейчас разговаривать с тобой должен бы Риус, живой и здоровый, а не я! Или мы оба должны были погибнуть…
Аркониэль, глядя в искаженное горем лицо Фарина, снова подумал о том разговоре, который состоялся между ними на мосту.
— Ты очень любил его.
Фарин поднял взгляд на молодого волшебника, и выражение его лица немного смягчилось.
— Не более, чем он того заслуживал. Риус был моим другом, как Тобин для Ки…
В дверь кто-то тихо постучал.
— Фарин, ты здесь? — раздался голос Нари, полный беспокойства.
Аркониэль впустил ее в комнату. Женщина выглядела ужасно, рыдала и ломала руки.
— Благородный Орун такое устроил в зале! Он до смерти перепуган демоном и говорит, что Тобин должен уехать с ним в течение часа. Он говорит, что царский приказ дает ему власть заставить моего мальчика… Ты не должен позволить ему этого! У Тобина нет даже подходящей одежды, чтобы появиться при дворе. А Ки размахивает мечом и обещает убить любого, кто сунется в спальню Тобина.
Фарин, не дослушав, двинулся к двери.
— Кто-нибудь пытался войти в комнату принца.
— Нет пока.
Фарин повернулся к Аркониэлю, глаза его сверкали.
— Что будем делать, волшебник? Этот ублюдок увидел сироту, окруженного только слугами, и решил, что может разыгрывать из себя хозяина в доме погибшего воина.
— Ну, до кровопролития доводить не стоит. — Аркониэль минуту подумал, потом улыбнулся. — Мне кажется, Тобину пора заявить о некоторых своих требованиях. Пришли мальчика ко мне, а вы с Нари успокойте пока Ки. Мне нужно поговорить с принцем наедине.
Через несколько минут Тобин вошел в мастерскую, бледный, но решительный.
— Ки никого еще там не убил? — спросил его Аркониэль.
Тобин не улыбнулся в ответ на шутку.
— Благородный Орун говорит, что мы должны выехать немедленно.
— Какого ты мнения о благородном Оруне?
— Толстый надутый недоносок, которого царь не взял с собой, потому что он не годится для битвы!
— Ты хорошо разбираешься в людях. А кто такой ты?
— Я? Что ты имеешь в виду?
Аркониэль сложил руки на груди.
— Ты принц Тобин, сын принцессы Ариани, которая, по предсказанию оракула, должна была бы царствовать в Скале. Ты — первенец князя Риуса, владетеля Атийона и Цирны, самого богатого вельможи и величайшего полководца Скалы. Ты племянник царя и двоюродный брат наследника престола. Независимо от того, сколько управителей назначит царь во владения, по праву принадлежащие тебе, ты не должен забывать ни единого из твоих титулов и никому не должен позволять их забыть. Ты — истинный владыка по крови, Тобин, ты скромен, смел и чистосердечен. За то время, что я провел здесь, ты сотни раз это доказал.
Однако теперь тебе предстоит явиться ко двору, а потому ты должен научиться носить некоторые маски. С людьми вроде Оруна нужно бороться их собственным оружием: гордостью, высокомерием, презрением, насколько тебе с твоим честным сердцем удастся все это изобразить. Ты не должен думать, будто твой отец стал бы с почтением обходиться с такой тварью, как Орун, если тот не проявил бы к нему почтения сам. Если кто-то ударит тебя по лицу, ты должен ответить тем же, и удар твой должен быть более тяжелым. Ты понял?
— Но… но он — вельможа и назначен моим дядей…
— А ты — принц и воин. Твой дядя сразу увидит это, когда вернется. А тем временем ты должен составить себе репутацию. Будь любезен с теми, кто проявляет почтение, но безжалостен к тем, кто этого не делает.
Аркониэль видел, что Тобин обдумывает и взвешивает его слова. Наконец мальчик поднял подбородок и кивнул.
— Значит, я не обязан быть вежливым с благородным Оруном, несмотря на то что он — гость?
— Он вел себя оскорбительно. Ты ничего не обязан ему обеспечить, кроме безопасности, пока он находится под крышей твоего дома. Ты уже сделал это, отозвав Брата. — Аркониэль снова улыбнулся. — Кстати, сделано это было здорово. Скажи мне, если бы ты велел Брату устроить переполох, выполнил бы он твою просьбу?
— Не знаю. Я никогда не просил его сделать что-нибудь — только перестать пакостить людям.
— Разве тебе не хотелось бы это выяснить?
Тобин нахмурил брови.
— Я не стану просить его причинить кому-нибудь вред, даже Оруну.
— Конечно. Но благородный Орун ведь этого не знает, верно? Сейчас тебе нужно спуститься в зал и сообщить нашим гостям, что тебе нужно время до завтра, чтобы сделать необходимые распоряжения по дому.
— А если он скажет «нет»?
— Тогда, я надеюсь, Брат будет так любезен и покажет ему, что вызывать твое неудовольствие небезопасно. Он сейчас здесь? Нет? Так почему бы его не позвать?
Тобин был явно смущен, произнося необходимые слова, хотя Аркониэль уже не в первый раз присутствовал при этом. Волшебник почувствовал, как резко похолодало в комнате, и по взгляду Тобина понял, что призрак появился у него за спиной. Аркониэль поежился на своем табурете: мысль о том, что сзади него стоит Брат, была ему неприятна.
— Поможешь ли ты мне? — спросил Тобин.
— Что он ответил? — поинтересовался Аркониэль.
— Ничего. Но думаю, он сделает, как я попрошу. — Тобин вспомнил о чем-то и нахмурился. — Где будет спать благородный Орун, если останется в замке на ночь? Единственная комната для гостей — здесь, рядом с твоей мастерской.
Аркониэль подумал, что можно было бы предложить Оруну покои Риуса или Ариани, но мысль о том, что этот негодяй окажется так близко от мальчиков, была ему ненавистна.
— По-моему, можно было бы поместить его в башне. — Аркониэль сказал это в шутку, но потрясенный вид Тобина убил улыбку у него на губах. — Это была только шутка, Тобин, и шутка неудачная. Он может обойтись ночлегом в зале. Пусть слуги устроят там для него удобную постель с пологом, да и для вестника тоже. Едва ли они могут ожидать большего в деревенском доме.
Тобин повернулся, чтобы уйти, но внезапный прилив любви к мальчику и страха за него заставил Аркониэля позвать его обратно. Когда Тобин встал перед ним, молодой волшебник не сразу нашел нужные слова. Неловко положив руку на плечо Тобину, он сказал:
— Тебе все-таки придется с ним уехать, знаешь ли. И жизнь в городе будет совсем другая. Здесь было тихо, тебя окружали люди, которым ты мог доверять. При дворе все будет иначе. — Аркониэль заколебался. — Если кто-нибудь станет…
На лице Тобина ничего не отражалось, но напряженная поза и взгляд, который он бросил на руку у него на плече, заставили молодого волшебника в смущении отойти.
— Вот что, ты должен быть осторожным с незнакомыми людьми, — уныло закончил он. — Если что-нибудь тебя смутит, поговори с Фарином или с Ки. Они оба имеют больше опыта, чем ты. — С притворной жизнерадостностью Аркониэль помахал Тобину рукой. — Впрочем, ты скоро освоишься.
Как только дверь за Тобином закрылась, Аркониэль упал на стул и закрыл лицо руками.
— Хорошее же напутствие ты ему дал, — ругал он себя, понимая, что лучшие намерения и два года стараний, не говоря уже о воле бога, так и не позволили ему заслужить доверие мальчика. Аркониэль спорил с Айей, чтобы оказаться здесь и помочь Тобину познакомиться с нормальной жизнью. Он хотел только одного: защитить мальчика от скользких типов вроде Оруна или хотя бы предостеречь… И вот что из этого получилось! Он только отпугнул от себя Тобина, как если бы вызвал змей из камня стен или отрастил себе вторую голову.
Глава 37
Тобин тут же забыл о последних загадочных словах Аркониэля, он все думал о том, что, оказывается, вправе противоречить противному человеку в зале. К тому моменту, когда он добрался до своей комнаты, Тобин уже предвкушал, как опробует это новое знание на практике.
Брат все еще молча следовал за ним. Многие годы страх перед призраком заставлял Тобина избегать его, с тех пор как между ними благодаря Лхел установилось перемирие, Брат иногда сообщал какие-то сведения вроде того, о чем проговорился благородный Солани, но Тобину никогда не приходило в голову его о чем-то спрашивать.
Мальчик помедлил в коридоре и прошептал:
— Ты поможешь мне? Припугнешь благородного Оруна, если он снова меня оскорбит?
На лице Брата появилось нечто, что могло сойти за пародию на улыбку.
Твои враги — мои враги.
Дойдя до своей двери, Тобин услышал, как плачет Нари. Они с Ки упаковывали немногие вещи мальчиков в ящики. Кольчуга и меч Риуса были уже увязаны и лежали в углу. В ногах постели стоял необычно мрачный Фарин.
Все посмотрели на вошедшего Тобина.
— Я приготовила твою лучшую тунику, — сказала Нари, вытирая глаза фартуком. — Тебе понадобятся твои инструменты для вырезания и книги. Ну, я думаю, мы всегда можем прислать тебе все, в чем возникнет нужда.
Тобин выпрямился и объявил:
— Я никуда сегодня не еду. Гостей нужно будет устроить в зале.
— Но благородный Орун приказал…
— Это мой дом, и здесь отдаю приказания я. — Увидев, с каким выражением все на него смотрят, он уныло добавил: — По крайней мере так говорит Аркониэль. Я должен пойти поговорить с благородным Оруном. Ты пойдешь со мной, Фарин?
— Мы готовы выполнить твои приказания, мой принц. — Повернувшись к Ки, Фарин шепнул: — Такое зрелище жалко было бы пропустить.
Ухмыляясь, Ки проводил их до площадки лестницы, там он ободряюще подмигнул Тобину, спрятался за колонной и остался наблюдать. В сопровождении Фарина и Брата Тобин, входя в зал, почувствовал себя более уверенно. Орун вышагивал перед очагом, выглядел он очень раздраженным. Вестник и несколько гвардейцев, среди них светловолосый волшебник, сидели рядом вокруг стола и пили вино.
— Ну, готов ты наконец? — бросил Орун.
— Нет, господин, — ответил Тобин, стараясь говорить так же, как говорил его отец. — Мне нужно привести в порядок дела дома и должным образом упаковать мои вещи для путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Оставив мальчиков отдыхать, Аркониэль отвел Фарина в свою мастерскую и запер дверь. Из окна им хорошо были видны царские гвардейцы, раскинувшие лагерь на лужайке.
— Вы с Тобином здорово перехватили инициативу там внизу.
— Он прекрасно справился, как только овладел собой, правда? Настоящий юный принц с высоко поднятой головой. И, признаться, я в первый раз порадовался появлению этого его демона.
— Действительно… Знаешь что, Фарин: у меня сложилось впечатление, что об Оруне ты знаешь больше, чем открыл в разговоре с мальчиками.
Фарин кивнул.
— Впервые я увидел Оруна, когда он гостил у отца Риуса в Атийоне. Мне в то время было примерно столько же лет, сколько сейчас Ки. Он в стельку напился на пиру, а потом поймал меня в укромном уголке и предложил дешевенькое колечко, если я позволю ему меня потискать.
Аркониэль тяжело опустился на табурет.
— Клянусь Четверкой! И что же ты сделал? Фарин невесело усмехнулся.
— Я сказал ему, что, раз ему приходится платить за такие вещи, он, должно быть, мало на что годится, и сбежал. Дня через два я заметил то самое колечко на руке одной из судомоек. Должно быть, она оказалась менее привередливой.
Аркониэль разинул рот от изумления.
— И такого человека царь посылает за своим племянником?
Фарин пожал плечами.
— Твари вроде Оруна не пристают к знатным. Они ограничиваются слугами и простолюдинами, которые не станут жаловаться, а если и станут, их никто не будет слушать.
— Мне тоже случалось встречаться с подобными типами, и Айя научила меня некоторым симпатичным заклинаниям на такой случай. Но ты же был не крестьянским пареньком!
— Я же тебе сказал: он был пьян. Ему повезло: я был слишком зол и стыдился случившегося, чтобы рассказать взрослым. Орун, протрезвев, позабыл обо всем, так что я не стал ничего предпринимать. К Тобину он свои грязные руки тянуть не посмеет, я в этом уверен.
— А как насчет Ки?
— Это было бы почти такой же глупостью, учитывая занимаемое им положение, но я предупрежу паренька. Не тревожься, Аркониэль. Я буду с ними безотлучно, пока они благополучно не доберутся до покоев компаньонов. Главный их наставник Порион хороший человек и бдительно присматривает за своими подопечными. Там мальчики будут в безопасности. А если Орун попробует что-нибудь выкинуть до того, я буду только счастлив напомнить ему о том давнем происшествии. — Фарин помолчал. — Правильно ли я понимаю: ты с нами не поедешь?
— Айя хочет, чтобы я оставался здесь и не позволил Гончим присвоить мне номер. Но ведь до Эро всего день пути, если я вам понадоблюсь.
— Подумать только, что дойдет до такого… — Фарин устало провел рукой по волосам. — Ты знаешь, я был рядом с Риусом до того страшного момента. Если бы моего коня не убили… Если бы я оказался там, где должен был быть… где всегда был… — Фарин закрыл лицо руками.
— Ты не мог управлять вражескими стрелами.
— Знаю я! Но клянусь Четверкой, здесь сейчас разговаривать с тобой должен бы Риус, живой и здоровый, а не я! Или мы оба должны были погибнуть…
Аркониэль, глядя в искаженное горем лицо Фарина, снова подумал о том разговоре, который состоялся между ними на мосту.
— Ты очень любил его.
Фарин поднял взгляд на молодого волшебника, и выражение его лица немного смягчилось.
— Не более, чем он того заслуживал. Риус был моим другом, как Тобин для Ки…
В дверь кто-то тихо постучал.
— Фарин, ты здесь? — раздался голос Нари, полный беспокойства.
Аркониэль впустил ее в комнату. Женщина выглядела ужасно, рыдала и ломала руки.
— Благородный Орун такое устроил в зале! Он до смерти перепуган демоном и говорит, что Тобин должен уехать с ним в течение часа. Он говорит, что царский приказ дает ему власть заставить моего мальчика… Ты не должен позволить ему этого! У Тобина нет даже подходящей одежды, чтобы появиться при дворе. А Ки размахивает мечом и обещает убить любого, кто сунется в спальню Тобина.
Фарин, не дослушав, двинулся к двери.
— Кто-нибудь пытался войти в комнату принца.
— Нет пока.
Фарин повернулся к Аркониэлю, глаза его сверкали.
— Что будем делать, волшебник? Этот ублюдок увидел сироту, окруженного только слугами, и решил, что может разыгрывать из себя хозяина в доме погибшего воина.
— Ну, до кровопролития доводить не стоит. — Аркониэль минуту подумал, потом улыбнулся. — Мне кажется, Тобину пора заявить о некоторых своих требованиях. Пришли мальчика ко мне, а вы с Нари успокойте пока Ки. Мне нужно поговорить с принцем наедине.
Через несколько минут Тобин вошел в мастерскую, бледный, но решительный.
— Ки никого еще там не убил? — спросил его Аркониэль.
Тобин не улыбнулся в ответ на шутку.
— Благородный Орун говорит, что мы должны выехать немедленно.
— Какого ты мнения о благородном Оруне?
— Толстый надутый недоносок, которого царь не взял с собой, потому что он не годится для битвы!
— Ты хорошо разбираешься в людях. А кто такой ты?
— Я? Что ты имеешь в виду?
Аркониэль сложил руки на груди.
— Ты принц Тобин, сын принцессы Ариани, которая, по предсказанию оракула, должна была бы царствовать в Скале. Ты — первенец князя Риуса, владетеля Атийона и Цирны, самого богатого вельможи и величайшего полководца Скалы. Ты племянник царя и двоюродный брат наследника престола. Независимо от того, сколько управителей назначит царь во владения, по праву принадлежащие тебе, ты не должен забывать ни единого из твоих титулов и никому не должен позволять их забыть. Ты — истинный владыка по крови, Тобин, ты скромен, смел и чистосердечен. За то время, что я провел здесь, ты сотни раз это доказал.
Однако теперь тебе предстоит явиться ко двору, а потому ты должен научиться носить некоторые маски. С людьми вроде Оруна нужно бороться их собственным оружием: гордостью, высокомерием, презрением, насколько тебе с твоим честным сердцем удастся все это изобразить. Ты не должен думать, будто твой отец стал бы с почтением обходиться с такой тварью, как Орун, если тот не проявил бы к нему почтения сам. Если кто-то ударит тебя по лицу, ты должен ответить тем же, и удар твой должен быть более тяжелым. Ты понял?
— Но… но он — вельможа и назначен моим дядей…
— А ты — принц и воин. Твой дядя сразу увидит это, когда вернется. А тем временем ты должен составить себе репутацию. Будь любезен с теми, кто проявляет почтение, но безжалостен к тем, кто этого не делает.
Аркониэль видел, что Тобин обдумывает и взвешивает его слова. Наконец мальчик поднял подбородок и кивнул.
— Значит, я не обязан быть вежливым с благородным Оруном, несмотря на то что он — гость?
— Он вел себя оскорбительно. Ты ничего не обязан ему обеспечить, кроме безопасности, пока он находится под крышей твоего дома. Ты уже сделал это, отозвав Брата. — Аркониэль снова улыбнулся. — Кстати, сделано это было здорово. Скажи мне, если бы ты велел Брату устроить переполох, выполнил бы он твою просьбу?
— Не знаю. Я никогда не просил его сделать что-нибудь — только перестать пакостить людям.
— Разве тебе не хотелось бы это выяснить?
Тобин нахмурил брови.
— Я не стану просить его причинить кому-нибудь вред, даже Оруну.
— Конечно. Но благородный Орун ведь этого не знает, верно? Сейчас тебе нужно спуститься в зал и сообщить нашим гостям, что тебе нужно время до завтра, чтобы сделать необходимые распоряжения по дому.
— А если он скажет «нет»?
— Тогда, я надеюсь, Брат будет так любезен и покажет ему, что вызывать твое неудовольствие небезопасно. Он сейчас здесь? Нет? Так почему бы его не позвать?
Тобин был явно смущен, произнося необходимые слова, хотя Аркониэль уже не в первый раз присутствовал при этом. Волшебник почувствовал, как резко похолодало в комнате, и по взгляду Тобина понял, что призрак появился у него за спиной. Аркониэль поежился на своем табурете: мысль о том, что сзади него стоит Брат, была ему неприятна.
— Поможешь ли ты мне? — спросил Тобин.
— Что он ответил? — поинтересовался Аркониэль.
— Ничего. Но думаю, он сделает, как я попрошу. — Тобин вспомнил о чем-то и нахмурился. — Где будет спать благородный Орун, если останется в замке на ночь? Единственная комната для гостей — здесь, рядом с твоей мастерской.
Аркониэль подумал, что можно было бы предложить Оруну покои Риуса или Ариани, но мысль о том, что этот негодяй окажется так близко от мальчиков, была ему ненавистна.
— По-моему, можно было бы поместить его в башне. — Аркониэль сказал это в шутку, но потрясенный вид Тобина убил улыбку у него на губах. — Это была только шутка, Тобин, и шутка неудачная. Он может обойтись ночлегом в зале. Пусть слуги устроят там для него удобную постель с пологом, да и для вестника тоже. Едва ли они могут ожидать большего в деревенском доме.
Тобин повернулся, чтобы уйти, но внезапный прилив любви к мальчику и страха за него заставил Аркониэля позвать его обратно. Когда Тобин встал перед ним, молодой волшебник не сразу нашел нужные слова. Неловко положив руку на плечо Тобину, он сказал:
— Тебе все-таки придется с ним уехать, знаешь ли. И жизнь в городе будет совсем другая. Здесь было тихо, тебя окружали люди, которым ты мог доверять. При дворе все будет иначе. — Аркониэль заколебался. — Если кто-нибудь станет…
На лице Тобина ничего не отражалось, но напряженная поза и взгляд, который он бросил на руку у него на плече, заставили молодого волшебника в смущении отойти.
— Вот что, ты должен быть осторожным с незнакомыми людьми, — уныло закончил он. — Если что-нибудь тебя смутит, поговори с Фарином или с Ки. Они оба имеют больше опыта, чем ты. — С притворной жизнерадостностью Аркониэль помахал Тобину рукой. — Впрочем, ты скоро освоишься.
Как только дверь за Тобином закрылась, Аркониэль упал на стул и закрыл лицо руками.
— Хорошее же напутствие ты ему дал, — ругал он себя, понимая, что лучшие намерения и два года стараний, не говоря уже о воле бога, так и не позволили ему заслужить доверие мальчика. Аркониэль спорил с Айей, чтобы оказаться здесь и помочь Тобину познакомиться с нормальной жизнью. Он хотел только одного: защитить мальчика от скользких типов вроде Оруна или хотя бы предостеречь… И вот что из этого получилось! Он только отпугнул от себя Тобина, как если бы вызвал змей из камня стен или отрастил себе вторую голову.
Глава 37
Тобин тут же забыл о последних загадочных словах Аркониэля, он все думал о том, что, оказывается, вправе противоречить противному человеку в зале. К тому моменту, когда он добрался до своей комнаты, Тобин уже предвкушал, как опробует это новое знание на практике.
Брат все еще молча следовал за ним. Многие годы страх перед призраком заставлял Тобина избегать его, с тех пор как между ними благодаря Лхел установилось перемирие, Брат иногда сообщал какие-то сведения вроде того, о чем проговорился благородный Солани, но Тобину никогда не приходило в голову его о чем-то спрашивать.
Мальчик помедлил в коридоре и прошептал:
— Ты поможешь мне? Припугнешь благородного Оруна, если он снова меня оскорбит?
На лице Брата появилось нечто, что могло сойти за пародию на улыбку.
Твои враги — мои враги.
Дойдя до своей двери, Тобин услышал, как плачет Нари. Они с Ки упаковывали немногие вещи мальчиков в ящики. Кольчуга и меч Риуса были уже увязаны и лежали в углу. В ногах постели стоял необычно мрачный Фарин.
Все посмотрели на вошедшего Тобина.
— Я приготовила твою лучшую тунику, — сказала Нари, вытирая глаза фартуком. — Тебе понадобятся твои инструменты для вырезания и книги. Ну, я думаю, мы всегда можем прислать тебе все, в чем возникнет нужда.
Тобин выпрямился и объявил:
— Я никуда сегодня не еду. Гостей нужно будет устроить в зале.
— Но благородный Орун приказал…
— Это мой дом, и здесь отдаю приказания я. — Увидев, с каким выражением все на него смотрят, он уныло добавил: — По крайней мере так говорит Аркониэль. Я должен пойти поговорить с благородным Оруном. Ты пойдешь со мной, Фарин?
— Мы готовы выполнить твои приказания, мой принц. — Повернувшись к Ки, Фарин шепнул: — Такое зрелище жалко было бы пропустить.
Ухмыляясь, Ки проводил их до площадки лестницы, там он ободряюще подмигнул Тобину, спрятался за колонной и остался наблюдать. В сопровождении Фарина и Брата Тобин, входя в зал, почувствовал себя более уверенно. Орун вышагивал перед очагом, выглядел он очень раздраженным. Вестник и несколько гвардейцев, среди них светловолосый волшебник, сидели рядом вокруг стола и пили вино.
— Ну, готов ты наконец? — бросил Орун.
— Нет, господин, — ответил Тобин, стараясь говорить так же, как говорил его отец. — Мне нужно привести в порядок дела дома и должным образом упаковать мои вещи для путешествия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71