Именно на юге у него было больше всего шансов снарядить армию, чтобы попытаться вернуть принцу его корону.
Размышляя таким образом, Фейдир снова пришел к заключению, что принц должен умереть, а Госни — изловлен любой ценой. Всего несколько дней назад он нашел наконец ссылку на Наследие Орима в «Книге Камней». Перевод этого фрагмента крепко засел у него в голове:
«В этом столетии Рыжие Короли получили два ужасных дара. Первым был Меч, загадку которого надлежало хранить в тайне. Вторым был Знак, с помощью которого Рыжий Король должен был помнить о том, что и он смертен. Знак этот нужен был и для того, чтобы Король знал, когда переложить оружие из левой руки в правую. И добрая правая рука должна владеть Наследием в надежде, что попадет оно в руки следующего Рыжего Короля, когда взойдет он на трон. Так должно это быть до тех пор, пока не коснется Кингслэйера рука короля, и тогда Меч узнает своего Хозяина по Камню, которым он владеет».
Госни и были «доброй правой рукой» царствующей династии Рейссонов, и Рейс, чувствуя приближение смерти, должен был передать Наследие Орима Дэрину. Герцог довольно хитро спрятал Меч, ибо Фейдир разобрал покои герцога буквально по камешку, но так ничего и не нашел. Столь же тщательный, хотя и скрытный обыск всего замка также ничего не дал Фейдиру. Гораздо проще было принудить самого Госни раскрыть, куда он спрятал Кингслэйер. Посланник не сомневался, что сумеет заставить Госни заговорить. И тогда Кингслэйер будет принадлежать ему вместе со всем остальным, что может дать обладание столь могущественным предметом.
Итак, депеши. Необходимо сосредоточиться на сегодняшнем, чтобы выиграть все в будущем. Однако странная мысль не давала покоя Фейдиру. Кое-что случилось с ним в ту самую ночь, когда он отыскал в «Книге Камней» упоминание о легендарном оружии. Он, как всегда, работал в библиотеке и вдруг почувствовал, что кто-то стоит за спиной. Когда он задул свечу и пробудил свой Камень, ему почудился в углу комнаты неясный силуэт, слабо очерченный в воздухе голубоватым сиянием обладателя Камня. Фейдир знал наверняка, что это Спящий отправился в путешествие, чтобы, может быть, никогда не проснуться, однако силуэт был очень маленьким, больше подходя ребенку лет десяти или одиннадцати. Он попытался изловить призрак, но неудачно, и вот — до сих пор ломал голову над тем, какое значение это могло иметь. Кто явился к нему таким странным способом и зачем?
Депеши! Фейдир заставил себя сосредоточиться на бумаге, взял в руку стило и быстро забегал им из стороны в сторону, заполняя страницу аккуратными по форме и лаконичными по содержанию строчками. Ему необходимо было убедить короля Ласонии Сорека помочь Нанкусу, а заодно намекнуть, что всякая помощь бежавшим от правосудия короля Люсьена повлечет за собой немедленные и грозные последствия.
***
— Старый колдун-то? Да, он все еще живет здесь. А почему вы спрашиваете?
— Родди, старый рыбак, хитрым узлом завязал нитку, при помощи которой он чинил рваную сеть, и перекусил ее острыми зубами — теми немногими, что еще оставались у него во рту. Отвлекшись от работы, он покосился на мужчину и мальчика, замерших возле своих лошадей. Рыбак постоянно щурился, отчасти из-за плохого зрения, отчасти по привычке, целыми днями находясь в море и глядя на солнечные блики в неспокойной воде.
— Есть кто-нибудь в деревне, кто позаботился бы о наших лошадях? — спросил Дэрин. — Мы, правда, не можем много заплатить, но все-таки.
С этими словами герцог погладил Эмбер по бархатной морде, и кобыла, громко пришлепнув губами, лизнула огромным языком его соленую от пота руку.
— Я думаю, мальчонка вдовы Мэтсон будет очень рад поухаживать за ними.
Он пасет в нашей деревне коз и хорошо знает, чего надо всякой животине. А зачем?
Гэйлон ясно видел написанное на лице старого рыбака любопытство и подумал, что не будет большого вреда, если он ответит.
— Мы некоторое время пробудем в Сьюардском замке, — сказал он, слишком поздно заметив, как Дэрин предостерегающе качнул головой.
Родди снова смерил их взглядом. «Знатные господа, — понял он, — но, судя по поношенной одежде и исхудалым лицам, переживают не лучшие времена». Обычно он старался не разговаривать с чужими, но сейчас ему показалось, что предупредить пришельцев необходимо.
— Вы что, сбрендили? Туда даже близко нельзя подходить.
— Спасибо, — быстро сказал Дэрин.
— Почему? — удивился Гэйлон.
— Он не любит простых смертных, таких как ты и я, парень, — объяснил Родди, заметно оживившись. — А может, наоборот, любит. Он жрет их. Убивает насмерть и сжирает. Только кости белеются на солнышке вокруг всего замка. Вот какая судьба ждет всех, кто идет в Сьюардский замок.
И Родди довольно кивнул, заметив, как глаза мальчика расширились в тревоге.
— Где нам найти вдову? — перебил Дэрин.
— Ступайте за мной, — Родди отложил сеть. — Гораздо проще отвести самому, чем объяснять. Вот сюда?
Рыбак повел их по грязной улочке рыбачьего поселка, затем свернул в проулок между покосившимися хижинами.
— Вы ведь не собираетесь туда на самом деле, верно? Говорю вам, он повысосет мозги из ваших косточек и выкинет на лужайку.
Дэрин сурово взглянул на старика.
— Он не ест мяса, ни человечьего и никакого другого.
— А ты-то откуда знаешь, незнакомец? Я-то видел эти косточки, да!
Родди остановился, указывая на хибару сложенную из плавника и кое-где обмазанную глиной, располагавшуюся в самом конце хорошо утоптанной тропки. Затем он развернулся и побрел прочь, качая головой и продолжая бормотать себе под нос.
Гэйлон долго смотрел ему вслед, наблюдая за тем, как Родди ковыляет по улочке, тщательно обходя лужи. Над поселком кружили чайки, оглашая окрестности скрипучим, жалобным криком.
— Гэйлон? — позвал его Дэрин от дверей убогой хижины, и мальчик побежал за ним.
***
— Это и есть Сьюардский замок? — с трепетом спросил Гэйлон.
Дэрин, стоя рядом с мальчиком на широкой травянистой лужайке, долго молчал. Поздний бриз приносил с океанских просторов сырую прохладу и играл полами его плаща.
— Он снова надстраивал его, — задумчиво проговорил он наконец, и в тоне его прозвучал холодок дурного предчувствия.
Выстроенный из известняка и серого гранита, расположенный на высоком, круглящемся холме, одинокий и массивный, он напоминал какую-то мрачную тварь, свернувшуюся клубком и задремавшую на неярком зимнем солнце. Гэйлон вовсе не был уверен, что ему хочется будить эту тварь. Замок не походил ни на одну из построек, созданную человеческими руками, которые принц когда-либо видел, а по мере того как они поднимались к нему по петляющей тропинке, замок столь же произвольно менял свои очертания, сколь легко менялось направление их движения.
Наконец они оказались перед его западным фасадом. Отсюда замок был похож на дракона с покатыми плечами и длинным хвостом с шипами, плотно прижатым к туловищу. Гэйлон припомнил, что с другой стороны он представлялся ему огромным каменным львом, собравшимся перед прыжком. С каждым шагом, который приближал их к воротам, внутри путешественников нарастали беспокойство и томление духа.
Дэрин еще раньше посмеялся над страшными рыбацкими сказками, продолжая настаивать, что никакой опасности нет, однако все его поведение говорило об обратном. Стоя рядом со своими узелками, которые они опустили в невысокую траву, герцог, казалось, собирал все свои силы, обертывая их вокруг себя, словно накидку. Расстегнув плащ, он аккуратно положил его на лужайку рядом с лютней, а затем опустился на одно колено, так что его глаза очутились на одном уровне с глазами Гэйлона.
— Гэйлон, тебе придется подождать здесь.
Гэйлон едва заметно вздрогнул от облегчения. Последнее, что ему хотелось, так это войти в мрачную утробу Сьюардского замка. Тем не менее он расправил хрупкие плечи и приподнял подбородок.
— Я иду с тобой.
Дэрин крепко схватил его за руки.
— Я не оставляю тебе выбора. Кроме того, мне необходимо, чтобы ты пообещал мне еще одно.
— Что?
— Что ты останешься здесь, снаружи, и не станешь вмешиваться, что бы ни случилось. Обещай мне!
Дэрин так крепко сжимал плечи мальчика, что его хватка стала причинять боль, и Гэйлон попытался вырваться.
— Что такое? Мы же шли сюда за помощью. Почему мы должны бояться его, если он был твоим учителем?
Дэрин не ответил, и принц почти закричал:
— Если здесь таится опасность, мы должны встретить ее вместе, как и все остальное. Я могу защищать твою спину!
— Ты сделаешь так, как я сказал, — резко ответил Дэрин, вытягивая вперед ладонь. — Отдай мне твои меч и кинжал.
Принц почувствовал жгучую обиду, которая выплеснулась наружу в открытом неповиновении.
— Ни за что!
Дэрин внезапно отвесил мальчику хлесткую пощечину, выдернув из его ботинка кинжал. Меч был отнят у Гэйлона точно таким же способом. Потрясенный таким коварством и взбешенный, принц молча стоял, приложив ладонь к пылающей щеке. Глаза его метали молнии.
— Оставайся здесь, — рявкнул Дэрин. — Не сходи с этого места. Не приближайся к Тени замка ни под каким видом и помни о своем обещании относительно Камня.
Повернувшись к мальчику спиной, он торопливо спрятал свое сожаление и раскаяние. Меньше всего ему хотелось, чтобы в критический момент Гэйлон ринулся к нему на выручку, размахивая своим маленьким и в высшей степени бесполезным в данной ситуации мечом. Несмотря на это, Дэрин чувствовал себя очень одиноко. Двери чудовищного замка находились в дюжине шагов впереди него. С решительным видом герцог пересек узкую полоску травы, положил руку на заржавленное кольцо и несколькими короткими ударами, эхом отдавшимися во дворе за стеной, возвестил о своем присутствии. Кинжал Гэйлона он заткнул за пояс.
Двери оставались закрытыми, и никто не шел. Тогда Дэрин сделал в воздухе знак своим перстнем, и тяжелые створки, жалобно скрипнув, слегка приоткрылись. Судя по звуку, их не открывали очень давно.
Дэрин на мгновение задержался в красных лучах закатного солнца, прежде чем вступил в мрачную тень. Это был не его мир, и он чувствовал себя в нем неловко и неуютно. И безусловно, вряд ли это помогло бы ему.
Оставив меч Гэйлона сразу у входа, герцог огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться, прежде чем он покинет удобную и надежную площадку у раскрытых дверей. Перед ним лежал огромный зал, и все здесь, насколько он помнил и видел, осталось точно таким же, каким было когда-то. Пол в зале был вымощен серыми каменными плитами, а воздух, хотя и казался холоднее чем снаружи, пах затхлостью и плесенью. Вокруг него сгущалась тьма, и он не знал, был ли это обман зрения или ума. Затем что-то изменилось, и Дэрин заметил краешком глаза, как какое-то черное пятно съежилось и откатилось в дальний угол, продолжая ворочаться и попискивать там. Дэрин знал это заклинание, рассчитанное на то, чтобы отвлечь его внимание, и попытался сосредоточиться на главном, хотя это было не легко. Теперь он смотрел на неподвижное черное пятно, которое постепенно приобретало очертания человека в кресле с высокой прямой спинкой.
Сезран сидел у дальней стены, неподвижный, как сама смерть, неосязаемый, как его ожившая тьма. Дэрин мог бы подумать, что он мертв, если бы не пульсирующий голубой отблеск его Камня. Колдовской Камень в левой руке герцога тоже засветился в ответ.
— Учитель, — тихо сказал Дэрин, но слово это прогремело под сводами огромного зала подобно грому.
Фигура в кресле не шевельнулась.
— Учитель, — повторил Дэрин, стараясь изгнать дрожь из своего голоса.
Он всегда помнил этого человека, этого древнего человека, и воспоминания эти всегда были окрашены любовью к нему. Только любовь эта происходила от уважения, преклонения и? от страха.
Колдун никогда не тратил зря ни слов, ни чувств. В этом он не изменился.
— Вон отсюда, — донесся до него тонкий писклявый голосок.
— Сперва выслушай меня, учитель, — Дэрин набрался храбрости и подошел ближе.
— Нет.
В этом слове прозвучали неоспоримое решение и окончательный приговор.
Дэрин чуть было не повернулся, чтобы уйти, но идти ему было некуда.
Гэйлону больше не к кому обратиться за помощью. Какова бы ни оказалась цена, он должен заставить Сезрана понять? И герцог беспомощно барахтался в океане слов, стараясь выбрать самые подходящие и убедительные.
— Ты не должен говорить «нет», пока не выслушаешь меня, — собственный умоляющий тон рассердил Дэрина.
— Нет.
— Выслушай же меня! — в отчаянье закричал Дэрин так громко, что стены зала завибрировали.
Герцог осмелился сделать к креслу еще несколько шагов. Камень волшебника принялся сверкать грозно и ярко, однако гораздо сильнее испугала Дэрина угроза, промелькнувшая в тусклых глазах мага.
Но пути назад не было. Болезненные воспоминания с силой нахлынули на Дэрина, и он словно прозрел.
— Ты так и не простил меня, не так ли? Не простил мне мою неудачу, не простил мне, что я не оказался достаточно силен, так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55