Её голос донёсся издалека, через пропасть уныния, какого он никогда не ведал.
— Ткань давай! — крикнул Гнол.
Бульдог поднял глаза на Тиви, грустно сведя густые брови.
— Тиви, прости меня. У меня здесь была грезоткань… но теперь её нет.
Мощная рука схватила Бульдога за гриву, отбросив от Тиви. Он беспомощно болтался в воздухе, а Грин сорвал с него перевязь с амулетами. Гнол отломал от ружья приклад, потом дуло и злобно бросил зарядную камеру в море. Крепко держа Бульдога за гриву, а Тиви — за обе руки, Грин поволок их по песку, сердито бубня.
В затуманенном свете звёзд появился тощий силуэт человека, держащего длинный посох. Сухо треснув, посох засветился янтарным светом и открыл Вороньего Хлыста, с откинутым капюшоном, с расходящимися от топорообразного лица волосами-перьями.
— У меня есть грезоткань, которую вы хотели, — объявил он ограм. — Она была моя, но этот вор украл её с моей фабрики. Можете взять её себе в обмен на мой безопасный проезд до первого селения людей. Договорились?
— Ты лжец, Вороний Хлыст! — крикнул Бульдог, но Грин так его встряхнул, что в голове помутилось и искры замелькали перед глазами.
— Договорились! — объявил Гнол, а Грин довольно кивнул и злобно ухмыльнулся, волоча пленников дальше.
В эту ночь Бульдог и Тиви сидели в темноте и вони трюма среди других несчастных пленников. Многие стукались о низкий потолок, лишённые веса во сне. Другие прижимались к переборкам, глядя сквозь щёлки на недоступные звезды, благодарные свежему солёному бризу, что проникал внутрь.
— Здесь можно безопасно спать, — шепнул Бульдог без надежды и закрыл глаза.
— Я рада, что ты пришёл за мной, — ответила Тиви, устраиваясь на его шерсти.
— Я тебя подвёл. Я подвёл нас обоих.
— Тебя снова предал Вороний Хлыст. Надо было тебе его убить, когда он пытался убить тебя.
— Я не убийца и не солдат…
— Да-да. Я знаю, ты философ.
— И потому должен принять судьбу философа, — сказал он тихо. — Жаль только, что ты должна страдать вместе со мной. Судьба отдала тебя на моё попечение, а я тебя подвёл.
— Не подвёл, — тихо шепнула она. — Ты разделил мою судьбу.
Слабая улыбка сверкнула в бороде пса.
— Ты тоже философ, я вижу. Это хорошо. Вместе мы разделим между собой истину. Вместе мы откроем, что значит иметь величие сердца. Потому что если я что-то в этой жизни и узнал, так это то, что чем теснее тюрьма, тем сильнее мечты о бегстве.
Тиви стала легче, засыпая, и он обнял её за плечи, чтобы она не отлетела от него.
Утренний прилив качнул баржу, и Бульдог с Тиви проснулись, прижатые к потолку. С громким стуком они упали вниз, и от удара о палубу проснулись окончательно. Трюм огласился громким стуком множества падающих тел, приходящих в сознание, и бледно-розовые лучи нарождающегося дня пробились сквозь щели, осветив верхнюю часть трюма.
Многих пленников, набитых в тесный душный трюм, одолела морская болезнь, и от заблеванных тел поднялась едкая вонь. Тиви и Бульдог тоже поддались болезни. Днём и ночью они лежали, свернувшись клубком, слабые от тошноты, спя урывками. Склизкая баланда, которую спускали в трюм в ржавых судках, только усиливала тошноту своей кислой вонью.
Вороний Хлыст расхаживал наверху по палубе, прямой, как моряк, и его чёрная пелерина развевалась на морском ветру. Ухмылка синим разрезом рассекала клин его тёмного лица, когда он представлял себе, как мучаются внизу Бульдог и Тиви. И это только прелюдия к предстоящей муке.
Огры, верные своему слову, предоставили бывшему управляющему безопасный проезд на своей барже. Они высадили бы его на следующий вечер, когда южнее подойдут к галечному берегу в виду Старой Чешуи — колоссального гранитного порта на мысах Мирдата, но он отказался выходить. Над знаменитыми спиральными башнями порта в оранжевых вечерних тенях парили змеедемоны.
Грин и Гнол, очень довольные отданной Вороньим Хлыстом грезотканью, посвятили его в цель своей миссии. Они направлялись к пустынным болотам Рифовых Островов Нхэ-та, где пойманные ими беженцы попадут в трудовые лагеря, основанные для служения Властелину Тьмы. В память о былых днях Худр'Вра пощадил Нхэт и избавил его от разрушения, которое принёс остальным доминионам. Царство, где он когда-то был рабом, тралящим приливные мели в поисках ценного мусора, будет теперь служить огромным трудовым лагерем для многочисленных врагов Властелина Тьмы. А ограм он велел править этим местом отмщения со всей их прославленной жестокостью.
Вороний Хлыст обдумал это и решил лучше попытать счастья с ограми, которые ему благоволят, чем бесцельно странствовать среди змеедемонов. И потому он остался на борту до конца плавания, забавляя огров жестокими играми, которые он придумывал, выдёргивая слабейших пленников на ежедневный корм василискам. Пленников заставляли танцевать над люком в трюм василисков, и первого, кто падал от усталости, сжирали заживо. В другом варианте игры над каждым люком подвешивали блок так, чтобы люк открывался от тяжести тела, и первый, у кого уставали руки, падал в жадные челюсти.
Каждый день у бывшего управляющего возникали новые идеи. Но окончательно его положение среди огров укрепил подвиг, совершённый им в прибрежном городе Сухих Болот на литоральных равнинах Чарн-Бамбара. Сопровождаемый Грином и Гнолом, Вороний Хлыст вошёл в этот метрополис пастельных дамб, травяных газонов, песчаных дорог, ярко-жёлтых домиков, белых изгородей и засаженных цветами палисадников и стал говорить с мэром — коренастой румяной женщиной.
Она боялась прилёта змеедемонов и потому жадно слушала рассказ Вороньего Хлыста о союзе огров с Властелином Тьмы и, в надежде, что это поможет спасти от разрушения её красивый город, организовала погрузку на баржу сотни бочек вина. Огры отнесли Вороньего Хлыста на баржу как триумфатора.
На следующее утро с баржи заметили клин змеедемонов, летящий к Сухим Болотам. Вскоре над городом поднялись клубы чёрного дыма, и огры пристали к берегу, чтобы подобрать беженцев, бредущих через солёные болота. Среди новых пленников оказалась и мэр города — с пустыми глазами и бледным от шока лицом.
Весь остальной путь Вороний Хлыст уже не должен был расхаживать по палубе или цепляться в свежую погоду за крюйсы; он наслаждался комфортом каюты на шканцах, лёжа в гамаке. Каюта была уставлена книгами из разграбленных библиотек, иллюминаторы были из призматического стекла. Огры подарили Вороньему Хлысту амулетную перевязь, отобранную у Бульдога, и отклонились от пути, зайдя в ближайший порт, чтобы запастись для него деликатесами и напитками — жареные мясистые цветы, абелоновый суп, салат из осьминога и синее пиво. Они также с удовольствием вернули ему два рулона грезоткани, поскольку больше не надо было менять их на вино.
Когда наконец показались Рифовые Острова Нхэта, Вороний Хлыст уже отлично отдохнул и отъелся. С посохом в руке и в амулетной перевязи, перекроенной под его тощее тело, он стоял на носу с Грином и Гнолом, когда баржа проплывала мимо Ткани Небес, самых древних руин Ирта.
Сфинксовые колонны стояли, увязнув в источающих миазмы болотах, змеевидные винтовые лестницы никуда не вели, и лианы с ползучими растениями удушали купола портиков и черепичные мансарды. Поднятые над слоистыми туманами порфировые башни с мшистыми пятнами и позолоченными шпилями отбрасывали полосы света на бурьян и согнувшиеся под бурями деревья со сломанными кронами.
Баржа встала у причала, грубо сколоченного из неотёсанных брёвен, приткнувшегося среди гигантских медузовых деревьев у непроходимых болот. С одной его стороны, за простором воды с вонючими нефтяными радугами, нависли сломанные коралловые колонны и разбитые стены древних развалин. В другую сторону, за стенами бурной болотной растительности, сотканной из причудливых паразитических лиан, петель и щупальцев, за могильной глубиной поваленных деревьев и чудовищных корней, среди которых блестела гнилая вода, капая в клубящихся туманах, нависло место страха.
Безумные нагромождения лесов вздымались над тёмными галереями мрачных болот, составленные из мостков, рамп и лестниц, перекошенных под немыслимыми углами, и в этой конструкции кишели бесчисленные змеедемоны, ползая и паря, затмевая небо своей массой. Они что-то строили, прилаживая алебастровые листы в виде огромной пирамиды. Вокруг и позади, вдоль мощёных дорог, ведущих к причалам, куда приставали баржи со строительными материалами, с безлистных деревьев свисали трупы. Стервятники обглодали их до костей, но ещё можно было по перевязям с амулетами и шёлковому шитью узнать пэров.
Огры погнали пленников прочь от этого ужаса в мрачную просеку среди болота, окружавшего трудовой лагерь — примитивную тюрьму, огороженную высоким частоколом призрачно-белых кольев, увитых поверху путаницей жгучих ядовитых колючек. Вороний Хлыст не стал околачиваться на причале, чтобы поглазеть на Бульдога. Он немедленно направился по изъеденному настилу туда, где змеедемоны воздвигали свою странную конструкцию.
Сердце у него бешено колотилось, и ему пришлось огромными дозами черпать Чарм из посоха и амулетов, чтобы дать себе силы идти. Но Вороний Хлыст знал, что предназначение ждёт его там, в том месте, которое огры назвали Дворец Мерзостей.
За поворотом деревянной дороги, которая вела его среди высоких стен сочащегося компоста и странного вида растений, место страха открылось его взгляду полностью. Змеедемоны кишели на сумасшедшей высоте наклонной конструкции так плотно, что свет пробивался через неё пыльными блестящими стволами, пересекающимися под углом. На нижних этажах десятки людей висели в колючих клетках, и кровь из их ран плавала вокруг красными спиралями. Стоны и крики терзаемых отдавались далёким эхом на фоне жуткого безмолвия змеедемонов.
На уровне земли, отделённая от конструкции высокими терновыми стенами, раскинулась роскошь. Хрустальные шары, расставленные через правильные интервалы, излучали какой-то вид Чарма, испуская струйки прохладного ветра и лёгкий аромат. Ничто не заграждало путь, и Вороний Хлыст с опаской вошёл туда.
За алебастровым порталом над августовским садом с ухоженной изгородью, подрезанными цветущими деревьями и шпалерами кустов открылись стены зелёного и синего стекла. В центре этой безмятежности, в окружении великолепных кристаллов хризопразов, халцедона и агата, выкованных в катаклизме и отполированных временем и ветром, стоял серый шест, а на нём висела сморщенная коричневая кожа, содранная с человеческого тела. Ясно можно было различить конечности и пальцы, и посеревшее лицо, покрытое плесенью, глядящее пустыми глазницами, с щёлками ноздрей, с разинутым ртом, лишённым зубов и неба, но в этом рту был язык синего пламени.
Этот язык зашевелился и прошипел:
— Ближе, Вороний Хлыс-ст.
Несмотря на успокоительное действие Чарма, бывший управляющий вздрогнул:
— Кто ты?
— Я — колдун Ралли-Фадж.
— Я пришёл с прошением к Властелину Тьмы, — промямлил Вороний Хлыст этому страшному существу. — В моём владении имеются два рулона грезоткани, которые я осмелюсь смиренно поднести великому Худр'Вра.
Из тряпки-мумии послышался шипящий смех.
— Глупец! Влас-стелин Тьмы владеет вс-сём Иртом!
— Несомненно! Несомненно! — Вороний Хлыст низко склонил голову. — Я пришёл почтить его и предложить мою службу.
— Я знаю, зачем ты приш-шёл. — Синее пламя колыхнулось внутри шкуры. — Я знаю, кто ты. Я ждал тебя, Вороний Хлыс-ст. Ты пришёл с-служить мне.
Вороний Хлыст поднял озадаченные глаза.
— Но Властелин Тьмы…
— Ни с-слова! — Голубой язык вспыхнул с ацетиленовой яркостью.
Вороний Хлыст отшатнулся, чёрные волосы-перья встали дыбом от страха.
Ралли-Фадж висел мёртвой тряпкой и всё же говорил.
— Влас-стелин Тьмы облетает с-свой мир. Он ос-ставил меня здес-сь, чтобы пытать врагов его как можно более муч-чительно. А я пос-слал за тобой, ч-чтобы ты помогал мне. Нет, я не знал, какую форму ты примеш-шь, мой лакей. Но я позвал с-срочно, Вороний Хлыс-ст, с-срочно! Ибо у нас-с здес-сь очень много работы.
8. УХОДИТ ВО ТЬМУ СЕМЯ
Джиоти и Поч пробирались в островках дневного света в роще, где кивали ветви, усыпанные цветами. Маркграфиня несла на спине ружьё, которое дал ей герцог, а у брата с каждого плеча свисала булькающая фляга. Оба они надели капюшоны своих нагрудников, чтобы закрыться от прямых лучей дня.
Хотя Джиоти дала брату разрешение покинуть её и сдаться Властелину Тьмы, он остался с нею — один он быть боялся. Кроме его сестры, все, кого он знал, упали в источник ночи. Терять ещё и сестру он не хотел. Он не хотел идти путём одиночества.
После Кафа поиск воды и пищи был нетруден, а нагрудники с амулетами защищали от стихий. Превосходные жезлы силы на воротниках нагрудников впитывали Чарм прямо от Извечной Звезды и заряжали амулеты на много дней. Это значит, что можно было продолжать поиск чародея Кавала — пока удавалось избегать злобных змеедемонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65