Земля ушла назад, и они понеслись над равниной моря к ладони зари. Ромат расставил руки и ноги, будто ловя ветер, глаза слезились от потоков воздуха и яркого рассвета, и он смотрел, поражённый, на Властелина Тьмы и его свиту змеедемонов. Они висели между розовыми облаками черным кошмаром, летящим в лицо нового дня.
Наконец из океана поднялись известковые берега и сплетения джунглей Илвра. Утреннее солнце ярко сияло сквозь облачные гряды, внизу пролетал огромный мир зелени. Серебряные нити водопадов очерчивали нефритовые утёсы и питали раскидистые ветвящиеся реки. В середине этого буйства зелени возвышалась обугленная гора. Из-под неё рвались струи пара и расходились от удара чёрные полосы.
Это был Арвар Одол. Руины сожжённого города врезались глубоко в землю, из них сочился сернистый дым и нимбом висел над местом катастрофы. В обугленных развалинах шарили собаки-падальщики и летали чёрными мыслями вороны, пируя на мертвецах, которых не унёс ночной прилив.
Летящая кавалькада приземлилась на скошенной вершине, где плясали и вертелись в жёлтом дыму мотыльки сажи. Ромат задохнулся от горелой вони, и Властелин Тьмы рассмеялся громовым смехом.
— Запах мести, Ромат! Вонь мёртвых врагов!
Худр'Вра озирал опустошения, расставив руки в крючковатой броне, будто хотел обхватить в железных объятиях весь дымящийся погребальный костёр.
Ромат прихлопнул горсть мух и нервно оглянулся на армию змеедемонов, усевшихся на обожжённых и покоробленных трубах и блоках. В крошечных глазках не было и намёка на разум, но текучие движения были точны, собранные позы выдавали разумность хищников.
— Я раздавлю весь Ирт, — объявил Худр'Вра, — и построю его заново, как мне мыслится. Каждого из пэров постигнет наказание, ибо все они восставали против нас. Все или не все, Ромат?
— Все, — ответил Ромат, подавляя тошноту. — Все, и вёл их Наместник, герцог лорд Дрив.
— Он будет наказан сильнее всех, — пообещал Властелин Тьмы. — Он много раз будет умирать, пока я отпущу его в небытие. В этом я клянусь!
Ромат вздрогнул, вспомнив свои смертные муки под тенью Худр'Вра.
Но гигант не обратил на него внимания и подозвал двух змеедемонов. Они были отмечены пятнами — плеском краски, один над правым глазом, другой над левым, помечены как ожогами кислоты от омерзительного волшебства, которым Властелин Тьмы дал им человеческие голоса.
— Ис-о, — назвал своё имя змеедемон с отмеченным правым глазом и встал ниже своего господина на обломок трубы. В когтях он держал пояс славы, карманы которого складывались в Печать Сокола — эмблему Наместника Ирта.
— Сс-о, — назвался другой, поднимая в когтях отрезанную голову с невидящими голубыми глазами. Губы застыли в смертном оскале.
— А, лорд Кеон, — узнал Худр'Вра. — Маркграф Арвар Одола. Какой же у вас мёртвый вид! — рассмеялся он гордо и ядовито. — Итак, моя месть началась с полного уничтожения старейшего рода Ирта.
— Не полного, — сказал Ис-о.
— Дети маркграфа живы, — добавил Сс-о.
— Нет!
— Да, — подтвердил Ис-о.
Худр'Вра зашипел и злобно пнул отрезанную голову. Она покатилась, подпрыгивая, вниз по рухнувшему городу в туман.
— Кто избег моей мести? И где? Где они?
Ис-о собрал горькие дымы, и между его когтями сгустился текучий образ молодой рыжеволосой женщины, худощавой, с резкими чертами лица.
— Джиоти, — назвал змеедемон её имя. Рядом с ней появился её брат, худенький рыжеволосый юноша.
— Поч.
— Где они? — вопросил Властелин Тьмы с разгорающейся досадой.
— Не здесь, — ответили в унисон змеедемоны.
— Не здесь! — Глаза Худр'Вра загорелись жарче потоков лавы. — Найти их немедленно! Доставить мне их головы! Выполнять!
Змеедемоны взмыли в небо.
— Идиоты! — Худр'Вра скрипнул зубами. — Никто не похвастается тем, что избежал мщения Властелина Тьмы! Никто!
Магнетическая воронка вознесла Ромата вверх, и вслед за ним взмыл в воздух Худр'Вра. Сделав ещё круг над останками Арвар Одола, Властелин Тьмы повёл за собой клином стаю змеедемонов и Ромата, устремляясь в синее небо быстрее Извечной Звезды.
Оглушённый ветром Ромат свернулся клубком и закрыл голову руками. У него под локтями пролетал весь Ирт, дикие джунгли Илвра, буйные и необъятные. За синим полуденным меридианом их плотный ковёр сменился сперва чапарралем, потом спутанной паутиной лесов Паучьих Земель под башнями серебряных облаков. Эта красота скрывала таившиеся под ней ужасы.
Дальше тянулся день через огромные призматические тракты Радужных Лесов Бриса. Бриллиантовые брызги ветвей стекали с играющих сполохами верхушек деревьев, мерцающий горизонт опоясывал небо цветной короной.
Дальше на дневной стороне хроматическая поросль уступила место топазовому морю, рябящему в длинных лучах Извечной Звезды, а за ним лежал речной край доминиона Укс. Его столица Дорзен парила в пене кучевых облаков над пальцами долин облачных лесов и скалистых ущелий.
Высокие бастионы города с хрустальными куполами бельведеров и изгибами висячих тротуаров темнели на фоне неба в розоватых сумерках. Когда Властелин Тьмы подлетал к столице со своей свитой змеедемонов, сопротивления не оказал никто. Ни один выстрел не прозвучал с многоярусных балконов или с крыш в садах магнолий.
Два представителя Совета Семи и Одного ждали под нависающими небесными вратами города, под парящими шаровыми лампами. Ни одной живой души больше не было в парке под гигантской аркой серпентинитового мрамора, если не считать стайки белых павлинов, сбежавших при появлении змеедемонов, которые приземлились между вязами и травяными террасами.
Эти два представителя, баронет Факел и леди Вон, низко поклонились выросшему перед ними на лужайке Худр'Вра. Огромная фигура в шипастой броне и шлеме с клобуком махнула одному из своих змеедемонов, и чешуйчатая тварь полетела к городу. Потом пылающие глаза Властелина Тьмы повернулись к стоящим перед ним двоим, признавая их присутствие.
— От имени Совета Семи и Одного, — спокойно проговорил баронет Факел голосом, усиленным магическим жезлом под алым одеянием, — мы просим вас пожаловать в Дорзен.
Леди Вон, его субтильная жена, раздвинула серую вуаль ведьмы-танцовщицы, открыв привлекательные черты, омрачённые скрытой угрюмостью, и добавила:
— Весь Укс склоняется перед вами.
— Тогда Укс будет избавлен от судьбы Арвар Одола! — прокатился голос Властелина Тьмы меж сверкающими шпилями города, и на лицах стоящих перед ним людей выразилось видимое облегчение. — А сам Совет Семи и Одного? А Ирт? Склоняется ли Ирт передо мной?
— Весь Ирт склоняется перед вами, — тут же ответил баронет Факел и покорно склонил голову.
— Покажи! — велел Властелин Тьмы и указал на гигантские небесные врата, на которых уже расселись змеедемоны. — Вот один из самых больших в мире амулетов. Используй его, чтобы вызвать передо мной Совет Семи и Одного.
Баронет Факел удивлённо глянул на жену, но она тут же кивнула.
— Разумеется, мой господин, — согласился он и стал шарить под одеждой, вытаскивая один из привязанных к телу жезлов силы. Баронет направил его на цоколь, покрытый извитым абстрактным узором, — и ничего не произошло.
Леди Вон кивнула на другой цоколь, и баронет направил жезл на него — на столб жемчужного света, спадающего с вершины арки и медленно тающего в пространстве между завоевателем и его подданными.
— Простите меня, господин, — с раскаянием произнёс Факел. — Я ещё никогда не пользовался небесными вратами.
— Конечно, — сказал Худр'Вра. — Это привилегия герцога. Итак, где же лорд Дрив?
— Он сбежал, господин, — признался Фекел. — Убоялся вашего гнева.
Резкий смех прорезал ночь.
— Убоялся моего гнева! А ты не боишься, баронет?
— Я боюсь вас, мой господин, — промямлил Факел, не поднимая глаз от собственных ботинок. — Весь Ирт боится вас.
— И ты боишься меня больше, чем ненавидишь?
— Я не ненавижу вас.
— Ты лжёшь! — Выкрик повелителя тьмы спугнул ночных птиц с далёких деревьев. — Я убил твою первую жену, Мивею, сестру герцога. Я изрубил её мечом Таран! Кровь жизни матери твоих детей пролилась под моей рукой. И ты не ненавидишь меня?
Губы баронета Факела беззвучно шевелились, глаза вращались в орбитах, как колеса.
— Невозможно ненавидеть то, что больше нас, — произнесла за мужа леди Вон. — Страх пересиливает все прочие чувства.
Новый выстрел смеха раздался из-за игольчатых зубов маски.
— У тебя хорошо подвешен язык, леди Вон. Скоро я тебя за это вознагражу. — Свирепое обличье повернулось к Факелу: — Дай ей жезл.
Факел повиновался, с отчаянием глядя на Властелина Тьмы.
— Ох ты! Баронет, ты только посмотри! — Худр'Вра поднял к небесам руку в листах брони. На фоне сверкающих звёзд кружил змеедемон, который был ранее послан в город. В его когтях болтались двое детей, размахивая руками и ногами, их отчаянные крики замирали вдали. — Это мальчишки, которых родила тебе Мивея. Я думаю, тебе следует пойти с ними вместе по тёмному пути в ад, верно? Ты же отец, в конце концов. Прощай, баронет.
Факел попятился, в ужасе вскинул руки. Из стаи позади Властелина Тьмы вынырнул змеедемон и полетел к баронету. Визжа от страха, Факел успел повернуться и пробежать два шага, но демон схватил его за одежду и поднял, воющего, в воздух.
— Так, дорогая, — обратился Худр'Вра к леди Вон. — Вызови мне Совет Семи и Одного, чтобы я собственными ушами услышал их капитуляцию.
Леди Вон мельком глянула на мужа, отчаянно извивающегося в когтях змеедемона, махнула жезлом силы в сторону светового столба:
— Собрать Совет!
Влажный жемчужный луч расширился и превратился в стеклянный стол, за которым сидели два мага и стояли шесть пустых синих кресел.
Худр'Вра протянул руку, и подошедший змеедемон подал ему тяжёлый пояс из тиснёной белой кожи. Властелин Тьмы сложил его так, что получился талисман Печати Сокола. Эту эмблему Худр'Вра поднял на вытянутых руках.
— Вот самый мощный амулет Ирта, — объявил он. — Пояс славы, носимый Наместником Совета Семи и Одного. Его я снял с трупа маркграфа Кеона в развалинах Арвар Одола. Вот почему он не присутствует сегодня на нашем историческом собрании.
Властелин Тьмы пошёл вдоль стола, показывая пояс славы каждому креслу.
— Ярл Мак из Чарн-Бамбара, блестящий маг, — объявил он первому из пустых кресел. — Он отказался подчиниться моему правлению. Его нашли в убежище Янтарных Мхов, куда он забился, как червь, и не спасло его святое место от моего гнева. Сейчас он переживает четвёртую смерть в моём Дворце Мерзостей. И много раз он ещё умрёт, прежде чем я отпущу его в небытие.
— Леди Рика, — произнёс Худр'Вра перед следующим креслом и мотнул поясом славы в жемчужном свете. — Волшебница с Рифовых Островов Нхэта — моего родного доминиона. Отсутствует! — Он встряхнул талисман в кулаке и закачался из стороны в сторону, как бык, обуянный гневом. — Найти и доставить ко мне — ибо никто не может бросить мне вызов и остаться жить, разве что в муках.
Стая змеедемонов взвилась из-за спины Властелина Тьмы и растаяла в звёздной ночи.
Худр'Вра поднял лицо к небу и потряс поясом славы.
— Вот сильнейший амулет Ирта — и он бессилен передо мной и моими силами! Ибо он есть собранный свет Извечной Звезды — а я обрёл силу вдали от света Чарма, в холодных мирах, обращающихся в пустоте. Я отвергаю свет и его Чарм, ибо я — Властелин Тьмы, и я собираю тьму!
Выкрикнув последнее слово, Властелин Тьмы разорвал Печать Сокола, и его окатил дождь зелёного света. Жилы молний рванулись из его рук ввысь, к арке небесных врат. С раздирающим рёвом сияние самоцветов и стеклянный стол исчезли в пылающем вулканическом пламени. Алмазной пылью рассыпался догорающий пояс славы из стиснутых рук Властелина Тьмы.
Леди Вон лежала ниц, прижавшись лицом к траве, и трепетала.
— Встань, леди Вон! — эхом раскатился приказ Властелина Тьмы. — Встань и прими награду, обещанную мною.
Женщина испуганно вскочила.
Мановением пальца Худр'Вра вызвал из толпы змеедемонов гномьего карлика Ромата.
— Вот твой новый муж, леди Вон. Исполняй каждый его каприз. А за это пребудет с тобой моё благоволение. Рядом с Роматом ты по-прежнему будешь править Дорзеном и всем Уксом.
Леди Вон задрожала, не в силах отвести расширенных глаз от приземистой бородавчатой фигуры. Потом заставила себя присесть так глубоко, что чуть снова не упала на землю.
— Ромат, — объявил Властелин Тьмы с какой-то дикой радостью, — возьми в своё владение всё, что принадлежало когда-то герцогу. И здесь ты с леди Вон будешь править от имени моего. Правь и будь счастлив — счастлив в отмщение за поражение Храбрецов, счастлив нашим возвращением, счастлив тем, что уничтожишь то, что уничтожало нас!
4. ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ ОЧЕЙ
Прилив звёздного пламени заполнил высокие окна большого зала Святилища. Прямые, не тревожимые ветром струйки дыма из курильницы благовоний на широких подоконниках поднимались в пылающую ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65