Норулле огляделся.
– Но, Мастер, здесь ничего такого нет, – промямлил он.
Прат встретился глазами с Громфом и медленно кивнул. Достав кинжал, спрятанный в рукаве пивафви, он положил левую руку на перила балкона и срезал мясистый кончик мизинца. Подобрав окровавленный обрубок и не обращая внимания на гримасу своего товарища, он протянул его Громфу здоровой рукой.
Громф улыбнулся.
– Неплохо, ученик, – сказал он юнцу. – Далеко пойдешь. Кстати, из какого ты Дома?
Прат тоже улыбнулся сквозь боль, зажимая обрубок пальца в кулаке, чтобы унять кровь.
– Дом Бэнр, Мастер.
– Ага… – Громф никогда не встречал парня прежде, – должно быть, отпрыск кого-нибудь из низших представителей рода.
Прат не слишком сообразителен – любой другой студент с помощью заклинания создал бы какого-нибудь мелкого зверька, убил бы его и предложил бы Громфу его мясо, – но он предан. Это можно будет использовать.
Размазывая кровь по кусочку кости, Громф произнес заклинание. Резко взмахнув рукой, он швырнул кость в направлении стены, укрывающей позиции дергаров.
Затем он прокричал приказ:
– Прекратите атаку! Развернитесь и бейте дергаров!
Заклинания по-прежнему градом сыпались на стену из грибных бревен. Остальные маги не сразу поняли, что катапульты больше не стреляют. Потом неумершие солдаты – дергары повернулись спинами к стене. Неуверенной, шаткой рысью они потрусили в туннель, ведущий к Темным Владениям, сжимая в руках оружие. Мгновением позже из туннеля донеслись звуки сражения, когда неумершие солдаты сошлись в смертельном бою со своими еще живыми товарищами.
Увидев это, уцелевшие воины Мили-Магтира выскочили из своей пирамиды. Вскинув мечи, они устремились вперед, перелезли через осадную стену и немедленно начали разбирать и ее, и катапульты. Другие хватали зажигательные горшки, брошенные неумершими дергарами, и швыряли их в туннель.
Громф мрачно улыбался, наблюдая. Наконец он отвернулся и глянул за Брешскую крепость, на лежащий внизу город. Не считая небольшого плацдарма, который враг захватил – и потерял, в крепости, война, казалось, не коснулась Мензоберранзана. Сталактиты и сталагмиты величественных особняков по-прежнему сверкали, и кольцо магического огня ползло вверх по Нарбондели. Громф нахмурился, размышляя, кто из магов Дома Бэнр поддерживал его в отсутствие Архимага. Похоже, он оказался не столь незаменимым, как ему хотелось бы. Он должен поговорить об этом с Триль.
А потом, после разговора с Верховной Матерью, он посмотрит, что может сделать, чтобы положить конец осаде.
ГЛАВА 19
Когда двенадцать жриц поднесли к губам рога, давая сигнал к началу ночной охоты, Халисстра ощутила, как по ее телу побежала дрожь. Отчасти это был озноб. Ветер усиливался, начинали падать первые снежные хлопья. Подобно остальным, на ней не было ничего, кроме тяжелой серебряной цепи вокруг талии с висящим на ней серебряным же диском с символом Эйлистри.
Запрокинув голову, Халисстра вскинула охотничий рог, который ей дали, к губам, и устремила взгляд на луну. Она сделала глубокий вдох и дунула, присоединяя резкий голос своего рога к остальным. Сначала это была какофония звуков, пока каждый рог не отыскал свою верную ноту и не повел ее в безупречной гармонии с другими. Даже воздух содрогнулся и на несколько мгновений застыл. Потом ветер возобновился, раскачивая ветви деревьев над головой.
Как будто по сигналу богини, Халисстра внезапно оборвала свой напев точно в тот же миг, что и остальные женщины. Она опустила рог и выжидающе смотрела, как предводительница охоты – Улуйара, та дроу, что убила прошлой ночью тролля, – поднимает с земли меч, вокруг которого они перед этим танцевали. Держа его вертикально перед собой, верховная жрица медленно повернулась.
Как и у Улуйары, единственным оружием Халисстры был меч, меч Сейилл. Рука ее крепко сжала рукоять, закрыв все отверстия, кроме одного. В него задувал ветер, издавая слабый необычный звук.
Фелиани, во время танца державшаяся рядом с Халисстрой, поймала ее взгляд.
– Используй его как подобает, – сказала она, кивая на поющий меч.
Готовясь к ночной охоте, лунная эльфийка снова выкрасила лицо в черный цвет. Слишком маленькая и невинная, чтобы при ближайшем рассмотрении сойти за дроу – особенно с этими каштановыми волосами, – Фелиани тем не менее держала собственный меч так, что было очевидно: владеть им она умеет.
– На кого мы охотимся? – прошептала Халисстра.
– На любого монстра, волею Эйлистри встретившегося нам на пути, – ответила Фелиани, загадочно улыбаясь.
Улуйара поворачивалась все быстрее. Меч ее сверкал в лунном свете, когда она описывала им круги: один, другой, третий… Потом она резко остановилась, и клинок задрожал.
– Туда! – выкрикнула она.
Словно спущенный с цепи на охоте ящер, жрица кинулась в лес.
Волна возбуждения обдала Халисстру, устремившуюся вслед за предводительницей. Все остальные жрицы сделали то же самое, Халисстра видела, как позади нее, сверкая глазами, стремительно мчится Фелиани. Подгоняемая смешанным чувством ликования и охотничьего азарта, Халисстра петляла между деревьями, перепрыгивая через лежащие стволы в пятнах снега и заросли папоротника, плечом раздвигая ветки, и сосновые лапы хлопали ее по коже. Она бежала вместе с остальными и вслед за ними нырнула в овраг. Первая Дочь Дома Меларн с плеском рухнула в широкий ручей, бегущий по его дну, поскользнувшись на льду, корочкой покрывшем прибрежные камни. Потом она выбралась на другой берег и, пытаясь удержать равновесие, полезла по крутому склону, с мечом в одной руке и рогом в другой.
Наверху Халисстра остановилась, не зная, куда бежать. Голоса других жриц больше не были слышны среди леса. Единственным оставшимся звуком был шум, с которым Фелиани карабкалась вверх по обрыву вслед за нею. Потом она услышала звук рога, донесшийся справа откуда-то издалека.
– Это Улуйара, – выдохнула Фелиани. – Она нашла его.
Халисстра не стала останавливаться, чтобы выяснить, кого именно нашла верховная жрица. Задыхаясь, обливаясь потом, несмотря на студеный воздух, она кинулась в лес и побежала на звук. На бегу она с досадой заметила, что в отличие от нее Фелиани даже не запыхалась. Как и остальные жрицы, Фелиани бежала по заснеженной земле стремительно и уверенно. Халисстре, привыкшей к жизни знатной дамы в городе, где все прогуливаются по ровным улицам и перелетают от одного проспекта к другому с помощью левитации, никогда не приходилось бегать и карабкаться так долго и так быстро.
«Должно быть, это и есть то самое испытание, о котором говорила Фелиани, когда меня подняли из пещеры, – подумала Халисстра. – Вот почему она держится позади меня, следя за каждым моим движением».
Исполненная решимости не выказать свою слабость, сознавая, что за ней, возможно, наблюдает сама Эйлистри, Халисстра бежала дальше, не обращая внимания на боль, грызущую ее бок, словно челюсти многоножки.
По крайней мере, луна давала достаточно света – Халисстре, привыкшей к сумраку Подземья, казалось, что лес залит ослепительным сиянием. Но заросли были густыми, пространство между деревьями заполняли низкие кусты и папоротник. Халисстра давным-давно потеряла из виду всех остальных жриц, кроме Фелиани. Когда рог Улуйары прозвучал во второй раз, прямо впереди, она была поражена тем, насколько он близко. Спустя мгновение Халисстра выбралась из путаницы древесных сучьев, показавшихся ей странно липкими, на залитую лунным светом поляну.
Она заметила Улуйару, все еще прижимающую рог к напряженным губам, но больше ни одной жрицы видно не было. И голосов их тоже не было слышно. Опустив рог, Улуйара указала на другую сторону поляны, потом повернулась и медленно скрылась в лесу. Ветви сомкнулись за нею, точно занавеси.
Халисстра вгляделась туда, куда указала Улуйара, но увидела только лес.
Она повернулась туда, где должна была бы быть Фелиани.
– Что я должна…
Она умолкла, увидев, что Фелиани тоже нигде не видно. Позади Халисстры лишь колыхались ветки деревьев, вздыхающие на ветру. И этот ветер, дующий с той стороны, куда указала Улуйара, донес знакомый мускусный запах.
Резко развернувшись лицом к поляне, Халисстра вскинула меч – и как раз вовремя. Перед ней припал к земле огромный паук, высотой ей по пояс. Туловище его было в серо-черную крапинку – подходящий камуфляж для леса в пятнах лунного света. В глянцевых черных глазах разъяренной твари отражалась луна, с челюстей капал яд.
Один короткий миг Халисстра глядела на паука в нерешительности, и меч в ее руке задрожал. Годы подобострастия перед Ллос взывали к ней: бросить оружие, упасть ниц перед священным существом и самоотверженно вверить себя воле Ллос.
«Проголодавшийся паук должен насытиться». Это была одна из первых заповедей, которые она выучила, когда была принята послушницей в храм Ллос. «Отдай себя ему с радостью, поскольку все равно в конце Ллос поглотит нас всех. Лучше претерпеть страдания плоти теперь, чем гнев богини потом».
Ллос наверняка наказала бы жрицу – особенно ту, что отвергла ее, как это сделала Халисстра, – за столь тяжкий грех. Но Ллос мертва. Или, по крайней мере, не следит больше за нею.
Лунный свет, отражающийся в глазах паука, напомнил Халисстре еще об одном: а Эйлистри следит. Или, опять же по крайней мере, может следить. Халисстра мрачно улыбнулась, вдруг поняв, почему исчезли Улуйара и Фелиани.
Паук – это ее испытание.
Едва паук бросился на нее, Халисстра со всей силы ударила мечом. Сверкая в свете луны, меч описал правильную дугу, клинок его оказался точно на одной линии с выпуклыми глазами существа. Но вместо того чтобы впиться в плоть с сочным чмокающим звуком, как ожидала Халисстра, меч со свистом пролетел дальше, пока не вонзился в землю. Паук внезапно исчез. Потеряв равновесие, Халисстра полетела вперед. Она сумела приземлиться на колени и одну руку, выронив при этом охотничий рог. В следующее мгновение паук появился снова – прямо перед нею.
Халисстра перекатилась на спину, вскинув меч вертикально, и нанесла удар снизу вверх, целя пауку в брюхо. И вновь существо исчезло.
– Помоги мне богиня, – простонала Халисстра. – Фазовый паук.
Угадать, где существо появится в следующий раз, было невозможно, но, во всяком случае, в этот миг он был бесплотен и безопасен.
Халисстра резко откатилась вбок по заснеженной земле, молясь, чтобы выбор ее оказался верен, – чтобы паук двигался в противоположном направлении, не задев ее.
Она угадала. Фазовый паук материализовался в паре шагов от нее, дав ей кратчайший миг, чтобы вскочить на ноги. Потом он снова бросился вперед.
Халисстра угрюмо развернулась ему навстречу. Она знала, что эту схватку ей не выиграть – даже с магическим мечом Сейилл. Все, что нужно сделать пауку, – это выжидать, переходя в бестелесную форму всякий раз, как она станет атаковать его, потом, незамеченному, ускользать, чтобы появиться мгновением позже где-нибудь в другом месте. В какой-то момент Халисстра не угадает, и существо окажется у нее за спиной. Невидимое, оно впрыснет ей свой смертельный яд и не спеша высосет ее досуха.
Есть, однако, еще одна вещь, на которую жрица могла бы рассчитывать, – ее магия баэ'квешел.Чуть дрожащим голосом она затянула песнь. Она должна была бы заворожить паука, чтобы тот замер на месте, но ничего не произошло. Паук появлялся, нападал, потом исчезал снова, вынуждая Халисстру непрерывно вертеться и отбиваться мечом. Она шепотом прокляла свое невезение. То ли она неверно произнесла слова, то ли пауки вроде этого просто невосприимчивы к той разновидности магии, к которой она прибегла?
В очередной раз увертываясь, она поскользнулась на заснеженной земле и упала. Паук наступил на ее меч, вынуждая Халисстру выпустить оружие и откатиться в сторону, чтобы избежать страшных челюстей. Когда существо вновь исчезло, она вскочила и подхватила поющий меч. К своему ужасу, она увидела, что острие клинка отломилось и в качестве колющего оружия меч теперь бесполезен. Но, может, есть еще надежда.
Вспомнив, как при помощи поющего меча ей удалось усилить заклинание настолько, что оно посбивало стиргов на лету, Халисстра торопливо перевернула оружие и поднесла к губам его рукоять. Возможно, силы его не хватит, чтобы оглушить такое крупное существо, как фазовый паук, но попытаться стоит. Пальцы ее отыскали те же отверстия, что и прежде, она дунула – сильно и долго, ожидая услышать тот же вибрирующий звук, – но ничего не произошло. Единственное, что издала флейта-рукоять, – это мрачное «псст». Из отверстий вылетела жидкая грязь.
И снова паук прыгнул к ней, а Халисстра отпрянула, но с меньшей ловкостью. Со страхом она поняла, что начинает уставать. Меч в ее руке налился тяжестью, рукоять скользила в потной ладони. Когда паук в очередной раз кинулся на нее, Халисстра едва успела увернуться. Челюсти существа поймали символ Эйлистри и впились в него, туго натянув цепь на талии Халисстры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46