Солдат отступил, но рукой задержал Менора, на котором был огромный кожаный передник; капюшон закрывал лицо и шею.
– А этого задержать.
Вольфур вышел из себя:
– Ты что, совсем ослеп?! Это мой подручный! Он будет мне помогать, если придется что-нибудь выковать прямо на месте, поэтому у меня с собой маленький горн, наковальня и мехи. Мне что, одному со всем этим валандаться?
Он поднял руку, когда солдат попытался возмутиться.
– Ладно, оставлю парня здесь, пусть сидит в трактире и пьет пиво, а тыбудешь мне помогать! – Он слегка отодвинул в сторону капюшон Менора и показал черные пузыри на его щеке. – А если ты проявишь нерасторопность или паче чаяния ошибешься, то получишь пару затрещин. Согласен?
Солдат отпрянул, как будто обжегшись.
– Катитесь, – пробурчал он. – А я буду присматривать, чем вы там внизу занимаетесь, а если задержитесь надолго, я подам сигнал тревоги, ясно?
– Да-да, хорошо.
– И я все как следует проверю: каждый замок, каждую задвижку и каждую решетку!
– Давай, дубина.
Вольфур отодвинул солдата в сторону и потопал вниз по лестнице, он был такой широкий, что занимал весь проход. Никто не мог бы проскользнуть мимо него.
Они добрались до холодного, влажного и мрачного подвала. Менор с трудом отдышался и потер щеку.
– До чего чешется! Чем ты меня измазал?
– Мылом с золой. Ты ведь вор, Менор, значит, должен этот трюк знать!
– Я ведь вор, мой дорогой Вольфур, а не нищий. И что нам теперь делать?
– Работать, мой дорогой, именно за этим я и пришел сюда, потому что, если мне нечего будет предъявить тому солдату наверху, у нас будут проблемы.
Менор побледнел:
– Я… я должен работать? Ты серьезно?
– Для этого я тебя и взял.
Вольфур ухмыльнулся, снял маленький горн и разжег его с помощью факела.
– Можешь пока осмотреться, но как только достаточно нагреется, примемся за работу.
– Хорошо.
Менор бросился по коридору, через решетки заглядывая в каждую камеру. Перед одной он задержался надолго и укусил себя за палец, чтобы не заорать. А потом побежал дальше, до самого конца, тщательно проверил возможности отхода и опасные места и вернулся к Вольфуру как раз к тому моменту, когда огонь достаточно разгорелся. Кузнец сунул ему в руки мехи, показал, что делать, и принялся за работу.
Менор внимательно посмотрел по сторонам и только потом сказал:
– Я нашел Хага! Он жив, но то ли без сознания, то ли спит. Меня он не заметил. Выглядит ужасно, неплохо над ним потрудились.
– По крайней мере, одна хорошая новость, я имею в виду, что он все-таки жив, – проворчал Вольфур между двумя ударами. – А Вейлин?
– Ее… – Менор прочистил горло. – Ее здесь нет.
– Это плохо.
– Еще бы, но, может быть, о ней что-нибудь знает Хаг.
Менор услышал, что кто-то спускается по лестнице, и схватился за мехи. А потом принялся причитать:
– Не бейте меня, мастер, я все сделаю, мастер, все, что прикажете, вы же видите, я очень стараюсь…
Некоторое время солдат с мрачным видом наблюдал за ними. Потом подошел ближе и проверил все решетки и замки.
– Сколько времени ты еще тут провозишься? – спросил он кузнеца.
– Теперь уже немного, примерно столько, сколько бы мне понадобилось, чтобы съесть половину обеда. Но имей в виду, завтра я приду снова.
– Хорошо.
Солдат ушел, и Менор вздохнул. И тут же жалобно вскрикнул, когда Вольфур отвесил ему подзатыльник, пусть и не слишком сильный, потому что новоиспеченный помощник забыл нажимать на мехи.
– Все должно выглядеть натурально, – пробормотал, довольно улыбаясь, Вольфур.
Менор почесал голову, гневно воззрился на кузнеца, но тут же резво принялся за работу.
– Купцы останутся дольше, чем предполагалось, – сообщил Крэйг при следующем разговоре. – Следовательно, Юлдир до сих пор у Южных ворот и еще может оказаться полезным. Нам нельзя слишком медлить. Корбен, что там с Северными воротами?
– А… ну, в общем, пока еще я не смог…
– Мне самому этим заняться?! – взорвался Менор. Он с трудом сидел – работа с Вольфуром привела его на грань истощения – и уже не один раз пожаловался, что у него все тело болит.
– Нет, – возразил Крэйг. – Ты понадобишься в другом месте. Корбен, от тебя я жду, что завтра ты выполнишь порученное тебе дело, иначе у тебя будут большие проблемы со мной.
– Господиннаместник, – язвительно добавил Менор. Ему нужно было на ком-нибудь сорвать злость, потому что чувствовал он себя ужасно.
Корбен беспокойно ерзал на стуле.
– Там все время так много солдат, они постоянно приглядывают за воротами… мне нужно лезть наверх, чтобы замок…
– Подробности нам ни к чему, просто выполняй приказ, – недовольно перебил его Крэйг. – Героями не становятся, ничего не совершив.
Это замечание он выдал, искоса взглянув на Менора, который тут же прекратил тереть руки и сделал вид, что его это не касается.
Корбен смущенно закусил нижнюю губу.
Кузнец веселился от души. По его словам, за всю жизнь он еще ни разу не испытывал подобного удовольствия.
– Это делает долгие печальные годы в Долине Слез страшными вдвойне, и тем больше мой долг перед Гореном.
Крэйг оперся локтями на стол и обреченно потер лоб.
Ранним вечером Менор Худощавый выскользнул из дома Гримбольда и, скорчив невинную физиономию, смешался с толпой. В это время в городе снова началась деловая суета, предшествующая ночному отдыху. Торговцы убирали лотки, покупатели делали последние покупки, ремесленники запирали мастерские, матери звали домой детей. В более темных северных частях города, куда редко попадало солнце, уже зажглись первые лампы, а на юге последние лучи окрасили дома мягким светом. Сегодня настроение царило не совсем обычное, потому что горячий ветер с севера принес пепел, как будто где-то горел целый город. В последние дни из туч, пришедших со стороны пустыни, постоянно шел такой странный дождь. Постепенно далекая темная полоса на горизонте стала совсем черной, и только по ее краям сияла красная кайма. Путешественники, прибывшие из Нортандера и Виндхолма, рассказывали о поразительных вещах. Речь шла о нашествии пауков, о нападении отвратительных вездесущих косильщиков. Якобы вся пустыня уже покрылась пеплом, который постоянно сыпался с неба.
Крэйг с Менором знали, что это значит. Раит Черный продвигался вперед; время шло. Они могли только надеяться, что Горен с доспехами вовремя попадет к Клинку Аонира.
– А что будет дальше? – спросил Менор, чувствуя, как по спине течет пот.
– Кровавый дождь, – кратко ответил Крэйг. – И совсем скоро начнутся бури. Чем позже Горен доберется до Клинка Аонира, тем сложнее будет его задача.
– А сколько вообще ступеней нужно преодолеть Раиту?
– Фиал Дарг – седьмой народ. Столько же ступеней стоит на его пути. Думаю, он вот-вот доберется до пятой.
Менору стало жутко, он постоянно тер шею.
– Цербо Хитроумный, помоги нашим друзьям…
Даже здесь, в Норимаре, находившемся в нескольких днях пути от пустыни, изменения чувствовались весьма отчетливо, хотя и были не столь драматичными, как в непосредственной близости от Клинка Аонира. Не исключено, что, если опасные магические бури захватят большую территорию, дороги в Виндхолм станут совершенно непроходимыми.
Похоже, никто не обращал внимания на происходящие изменения, даже солдаты Руорима не беспокоились, потому что это была проблема их хозяина. Сами же они в основном старались выжать из народа как можно больше и обеспечить себе приличное существование.
Этим вечером патрульные особо не утруждали себя: они выбирали самые оживленные перекрестки и время от времени выхватывали из толпы кого-нибудь, кто казался им подозрительным или просто не нравился.
Менор уже прекрасно ориентировался в городе. Никто не обратил на него внимания, пока он добирался до дома наместника. У второго бокового входа, который вел в переулок и через который выносили мертвых, находилось ушедшее в землю, зарешеченное окно без стекла. Оно служило световой и воздушной шахтой. Менор подтвердил свое прозвище Худощавый, протиснувшись между двумя прутьями. Предварительно он тщательно осмотрел и измерил решетку. Будет тесновато, но ничего страшного. Ловкий и гибкий как змея, он вкрутился внутрь и беззвучно соскользнул на пол с другой стороны. Ему пришлось немного постоять, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце; таких подвигов он не совершал давным-давно. Но результатом бывший вор остался доволен: тело его не утратило гибкости и все еще было послушным.
Потом он пробирался по коридору, пока в нос ему не ударил затхлый тюремный запах. Прошло немало времени, прежде чем глаза Менора привыкли к темноте. К тому же он пытался вспомнить расположение камер и количество шагов, которые уже успел пройти. Теперь он бы нашел нужную камеру даже на ощупь, достаточно было только внимательно считать.
Он осторожно делал пару шагов, останавливался и прислушивался. Все было спокойно. И шел дальше, вдоль камер…
…а потом сердце Менора ушло в пятки, потому что он вдруг почувствовал у своего горла нож, и чей-то голос прошипел ему в самое ухо:
– Это кое-что новенькое. Пленники, которые пытаются бежать, – это понятно. Но свободные, которые пытаются попасть в тюрьму? Удивительно.
– Это… все совсем не так, как вы думаете… – выдавил Менор и медленно поднял руки. – Вы меня не узнаете? Я помощник кузнеца, я часто бывал здесь, внизу, последний раз несколько часов назад. Видите ли, я забыл здесь инструменты, и если хозяин об этом узнает, то забьет меня до смерти, совершенно точно, а я еще слишком молод, чтобы умирать, сами видите…
– Клянусь Мастером Битвы, заткнешься ты, наконец, урод!
Но Менор и не думал затыкаться. Он ныл, причитая:
– Ах, ведь все шло так хорошо, и тут я, дурак, болван, раззява, забыл эти инструменты! Как я только мог! Я пропал, пропал навечно и навсегда, я прошу прощения, оторвите мне тут же на месте голову, чтобы мои страдания прекратились…
– Так и следует поступить, – хмыкнул патрульный. – Но сначала я тебя запру, а потом мы подумаем, что нам с тобой делать.
– О да, запереть, это хорошо, ведь тогда между мной и мастером будет решетка, когда он придет меня освобождать…
– Тебя освобождать? В каком смысле?
– Ну как же? Вы же потребуете за мое освобождение выкуп в пару серебряных монет, правильно? – возмущенно завопил Менор. – Ведь столько-то я всяко стою, по крайней мере для самого себя! Представляете, как разъярится мастер, если ему придется заплатить вам за меня… А он обязательно заплатит, это совершенно точно, ведь я ему нужен. Так быстро нового помощника он не найдет, а поскольку работу ему следует выполнить немедленно, то он меня не уничтожит на месте, просто пробьет в моей башке крошечную дырочку…
– Гм, – пробурчал караульный, и Менор с удовольствием отметил в его глазах жадный блеск. – Ну, хорошо, сейчас я тебя запру, а там посмотрим. Я должен рассказать капитану, как только он вернется, но Руориму сообщать совсем не обязательно. Нельзя ведь дергать его по пустякам.
– А я что говорю, – обрадовался Менор и смахнул с формы солдата несколько паутин и крошек. – Я не устаю повторять, что начальству вовсе ни к чему знать все то, что можно уладить между собой. Конечно, вы бы просто могли меня отпустить, это самый лучший выход, если… Ладно-ладно, все нормально, это была маленькая дурацкая идея, я же говорю, умом я так и не разжился.
Мужчина начал открывать камеру, и Менор с облегчением вздохнул:
– Ах да, это хорошо, первая же камера. А если бы это была из тех, задних, особенно предпоследняя слева, вы там внимательно смотрели? Только грязь, нечистоты и куча крыс… Брр… Ненавижу крыс, а вы? Ползают по телу… а человек там, у него так странно блестят глаза, думаю, крысы его чем-нибудь заразили, и теперь он превратится в… эй… Что вы делаете? Куда вы меня ведете? Но нет… нет… этого вы не сделаете! Ни за что, туда я не пойду, лучше умереть на месте!
Менор отчаянно цеплялся за решетку и не давал себя оттащить. Он заверещал и отпустил руки только тогда, когда солдат со всей силы треснул его по пальцам. Через секунду тот уже тащил его по коридору в сырую и на самом деле самую вонючую камеру.
– До встречи. – Солдат засмеялся, обнажив беззубые десны. – Побеседуй пока с крысами, тупица.
И ушел, посвистывая.
Менор подождал, пока настанет полная тишина, нарушаемая только стонами и храпом кого-то из заключенных, потом подполз к Хагу и легонько потряс его за плечо:
– Хаг! Хаг, проснись, приятель! Это я, Менор!
Наконец ему удалось разбудить друга. Хаг посмотрел на него распухшими глазами, а потом в его взгляде проснулось понимание.
– Менор…
Бывший вор радостно вздохнул:
– Хаг, как я рад тебя видеть… но ты выглядишь ужасно, скорее мертвым, чем живым.
Он помог товарищу сесть, Хаг скривил лицо от боли и тихонько застонал.
– Неудивительно, – прошептал он. – Руорим обходится со мной совсем не так, как обходился бы с хрупким и очень ценным сокровищем.
– Что он от тебя хочет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28