Само по себе это поручение было крайне серьезным, возможно, оно потребует от Хага много сил. Горен вырос и сам может за себя постоять. Он отважный молодой человек, которого мать, Дерата, воспитала одним из лучших воинов Фиары. Он добрался до родственников, нашел деда. Значит, свой долг перед ним Хаг выполнил.
Теперь настала пора Хагу возвращаться домой. Кто знает, верят ли его близкие в то, что он еще жив.
«Не оставляй их в неведении», – говорил ему Горен.
В общем, Хаг отправился в путь. Но он скучал по Горену, ему не хватало Менора, весело распевающего забавные песни, и Бульдра с его громовым голосом. Даже отсутствие тихой, сдержанной эльфийки Звездный Блеск создавало некоторую пустоту. За короткое время похода они, связанные общими страданиями, сумели сплотиться, и разорвать их союз было совсем не просто.
«Но мы еще встретимся», – подумал Хаг. При этом в его синих глазах зажегся особый огонек, свидетельствующий о твердой решимости следовать цели Горена и положить конец Конвокационным войнам.
– Да, нас ждут перемены, – сказал он, наконец, приподнимая кружку.
Пиво было замечательным.
Когда слегка подвыпивший Хаг поднимался к себе в комнату, ему уже казалось, что он, спасшийся из ужасного плена, вполне надежный товарищ. Впереди у них был трудный, но преодолимый путь. Они прекрасно ладят, Вейлин и он, так что смогут путешествовать вместе. У каждого есть определенные способности, полезные для обоих.
Сейчас надо как следует выспаться и рано утром ехать дальше. Он немного удивился, что Вейлин не спустилась поужинать. Возможно, она заказала еду себе в комнату; внизу в пивном зале, да еще в столь поздний час, женщине, особенно утонченной эльфийке, совсем не место.
Смех, громкая музыка и пошлые песни долетали до его слуха даже здесь; уже давно стемнело, и трезвых не осталось вообще. Хозяин сбился с ног, но был счастлив, что дела идут столь хорошо, хотя и переживал, вдруг настроение присутствующих изменится. Он обрадовался, когда его гость, собравшийся переночевать и заранее расплатившийся звонкой монетой, решил подняться к себе, и пожелал ему спокойной ночи.
«Вода уже наверняка остыла», – размышлял Хаг. Вообще-то пора помыться. Кто знает, когда еще представится такая возможность. Он открыл дверь и удивился, что не видит пара. И попятился, заметив выбирающуюся из ванны Вейлин.
– Я… я… извини, я не подумал… – пробормотал он, запинаясь. От смущения он не знал, куда деть глаза.
Вейлин приподняла бровь и взялась за полотенце, которое обернула вокруг своего привлекательного грациозного тела.
– Извиняться должна я, а еще больше этот болван хозяин, забывший развести огонь. Прошло несколько часов, прежде чем вода достаточно нагрелась. Еще кое-что осталось, если тебя не смущает, что я ею уже пользовалась, боюсь, что новой сегодня нам уже не нагреют.
– Ерунда, – пробормотал Хаг, которому показалось, что вся кровь отхлынула к ушам. Слишком много пива он выпил!
Вейлин подошла ближе.
– Есть ли в Грауфурте кто-то, кого бы ты особенно хотел видеть? – прошептала она.
От одного звука ее голоса внутри у него все забурлило.
Хаг сглотнул и взял себя в руки.
– Да, – признался он. – Когда-то… мы хотели пожениться, но я получил приказ отправиться в Хоенмарк.
Он не хотел рассказывать, что именно мысль о Линн сохранила ему жизнь в Долине Слез, воспоминания о ее нежных поцелуях, о ее отливающих золотом огромных карих глазах. Потом он подавил все мысли о ней и до сих пор ни разу не произнес ее имени вслух. Он стыдился своих чувств, не подобающих мужчине его уровня и воинского звания.
– Думаешь, она тебя ждет?
– Надеюсь.
Ее губы почти касались его уха, он почувствовал ее теплое дыхание, когда она прошептала:
– Глупец. Что заставляет тебя помнить о долге и чести и вынуждает забыть то, что действительно имеет значение?
Хаг закрыл глаза и тихо ответил:
– Потому что существуют более важные вещи. Народ, которому я служу. Данное мне поручение.
Тогда у Линн не было никаких сомнений в том, что Хаг должен выполнить полученный приказ.
– А чего ты сам хочешь, это не важно?
– Безусловно.
На секунду она замерла. А потом напрямик спросила:
– А если бы я предложила тебе разделить со мной ложе, ты бы отказался?
– Да, Вейлин.
Ответ дался ему легче, чем он ожидал, несмотря на соблазнительность ситуации. Но заходить еще дальше он не собирался.
– Мы друзья, соединенные особыми узами общей судьбы. Разрушать наш союз не следует.
Он даже осмелился взглянуть в ее мерцающие глаза, но не смог понять их выражения.
С самого первого дня после побега из Долины Слез эльфийка оставалась для него загадочной, чужой. Хаг ничего не знал о ней, о ее мыслях и желаниях.
Уголки ее рта дрогнули.
– Для человека, который так плохо переносит пиво, ты на удивление здорово держишь себя в руках. Значит, я спокойно могу и дальше путешествовать с тобой.
Она пошла к двери в свою комнату, но снова остановилась:
– Хаг… то, что я сейчас скажу, не знает никто. Но ты человек чести и, наверное, сможешь меня понять. Я еще ни одному мужчине не позволила прикоснуться к себе, потому что пока еще не нашла ни одного, кто бы был этого достоин. Тебе, наверное, трудно это осознать. Вы, люди, живете гораздо меньше и в основном более легкомысленны во всем, что касается желаний и любви, потому что боитесь, что жизнь пролетит очень быстро. Но любовь слишком ценна, к ней нельзя относиться легкомысленно.
Пораженный, Хаг еще какое-то время стоял у закрытой двери. Он не был уверен, что правильно расслышал ее слова. А потом решил, что в столь поздний час с гудящей от пива головой теплая ванна гораздо полезнее, чем умные разговоры с эльфийкой.
* * *
– Сколько еще нам ждать?
Энарт Обоюдоострый подошел быстро и бесшумно. За плечами у него торчали рукояти двух мечей, которые он умел молниеносно выхватывать из ножен и использовать по назначению.
Руорим Мясник, когда-то называемый Чернобородым, сидел, опершись на седло и вытянув длинные ноги. Он жевал травинку и разглядывал город, его улицы и дома, в окнах которых горели свечи. На севере простиралась небольшая гряда холмов, последняя граница перед пустыней на востоке и Ветряными горами на западе.
Здесь шайка остановилась и целые сутки наблюдала за Норимаром.
– Не дергайся, друг мой, – спокойно ответил шейкан. – Ты слишком нетерпелив. Как всегда.
– Я хотел сказать, что уже стемнело, а ты говорил…
– Я знаю, что говорил. А пока ты тут мечешься как зверь в клетке, отряд давно уже растворился на улицах города и ждет моего сигнала.
Энарт сел рядом.
– А как они туда попали? – удивленно спросил он.
Собранный наспех отряд Руорима состоял в основном из шейканов и нортандерских наемников, но среди них было и несколько орков.
– Ты, конечно, не обратил внимания, что нас осталось всего двадцать, – ухмыляясь, пояснил Руорим.
Его пересеченная глубоким шрамом правая половина лица с красным глазом находилась в тени. А вот левая сторона была безупречной, от желтого, напоминающего волчий глаза не могло укрыться ничто.
– Чему я тебя все время учу? Никогда не отвлекайся! Ты слишком мало внимания обращаешь на детали. В течение этих суток мои люди постепенно исчезали и незаметно, без всяких проблем, проходили через одни из ворот в город. В Норимаре нет строгого контроля, они привечают всех: и гномов, и орков, и эльфов, и тем более людей, им это выгодно.
– В местной гвардии не меньше сотни солдат, так что полностью беззащитным город не назовешь.
– А я этого и не говорил. Но они не ждут меня. До сих пор считается, что я ушел с войском Хокана Ашира.
Энарт Обоюдоострый потер клочковатую бороду.
– Ночью закрыты все ворота, кроме Южных. Думаешь, можно взять и вот так просто войти?
– Именно это я и собираюсь сделать. – Руорим выплюнул травинку, надел шлем в форме головы дракона и поднялся.
– Седлай лошадь и садись. Пора.
Вскоре они спустились с холма и свернули на торговую дорогу, ведущую с севера на юг, к Южным воротам. Вокруг не было ни души. Стояла духота, лошади покрылись потом, от них пахло чем-то кислым, и эта вонь перебивала не менее неприятный запах, исходивший от всадников. Было новолуние, и освещенный город являлся единственным светлым пятном. Как на ладони. Зато обнаружить кого-либо, в темноте приближающегося к Норимару, можно было только у самых подступов.
Двустворчатые ворота, высотой с дом, действительно никто не закрыл, снабженная острыми шипами решетка висела наверху. Слева и справа от ворот горели огни, с обеих сторон несли караул по два солдата.
Из города доносились привычные ночные звуки: крики пьяных, пытающихся добраться до дома, редкий стук копыт и скрип водяного колеса, лай собак. Во всем остальном было спокойно, в отличие от дневного времени, наполненного деловой суетой.
На холме, где дул приятный ветерок, изнуряющая жара уже сменилась легкой прохладой, но здесь было по-прежнему душно. Над долиной висел разогретый дневной жарой воздух; караульные в тяжелых доспехах буквально валились с ног.
Но они насторожились и моментально взяли себя в руки, как только вооруженный отряд миновал первые факелы и вынырнул из темноты; впереди всех – мужчина в черно-красных доспехах с гербом шейканов на груди.
Солдаты преградили им путь, спящего в караульной башне капитана немедленно разбудили и вызвали к воротам.
Руорим остановил своих людей на приличном расстоянии и велел Энарту следовать за ним.
Они приблизились к солдатам, которые направили на них свои пики. Между ними оставалось всего несколько шагов.
– Желаю приятного вечера, – приветливо произнес Мясник. – Не могли бы мы здесь переночевать и получить какой-нибудь еды? Тарелку супа и кружку воды для каждого из нас, большего мы не просим.
К ним подбежал запыхавшийся капитан. На ходу он застегивал ремень, кожаная кольчуга сидела криво.
– Я знаю, кто вы такие! Не приближайся, Руорим Мясник! Вас здесь не ждут!
– Да посмотрите же на меня и мой крохотный отряд, – так же приветливо ответил Руорим. Он мурлыкал словно кот, который вот-вот выпустит когти. – Разве вы не слышали? Мы проиграли битву и покинули поле боя ни с чем. Это все, что осталось от моей сотни, и мы не хотим ничего, кроме возможности переночевать и хоть немного утолить голод. Мы обязательно заплатим.
Он потряс мешочком с деньгами, который висел на его ремне слева.
За спиной капитана собрались все гвардейцы.
– Я сказал, дальше ни шагу! – пригрозил капитан. – Ноги вашей не будет в городе, который находится под моей защитой!
– А еще говорят, что Норимар нейтрален и гостеприимен.
– Нейтрален, открыт и гостеприимен для всех, кто приходит с мирными намерениями, чтобы вести честную торговлю и заключать сделки. Но вы убийцы и мясники, вас интересует только война. Справедливо, что вас победили, хотелось бы, чтобы весь твой отряд вместе с тобой стерли с лица земли.
Капитан нисколько не боялся. В глазах его отражался свет факелов.
– В последний раз предупреждаю, поворачивайте обратно! Иначе я прикажу вас атаковать.
Руорим погладил свои длинные черные усы и улыбнулся.
– Разве вы не подчиняетесь приказам наместника? – настойчиво вопрошал он. – Разве не должны делать то, что он велит?
– Конечно, – удивился капитан. – Но…
Он повернулся, услышав крик из задних рядов.
Великолепный, ярко освещенный дом наместника с широкой лестницей хорошо просматривался от ворот, потому что на большой площади перед ним никого не было. На балконе стоял наместник. На том самом балконе, с которого имел обыкновение выступать с речами и демонстрировать себя восхищенному народу. Его пухлое тело было едва прикрыто тонкой одеждой, а к горлу приставлен нож, его держал мужчина в шлеме и доспехах.
В этот момент по улице проскакал гвардеец, издалека закричавший:
– Капитан! Наместник захвачен!
– Я видел, – хриплым голосом ответил капитан.
– Энарт, – позвал Руорим.
Воин тут же вонзил шпоры в бока лошади, которая мгновенно бросилась вперед, к капитану и налетела на ошарашенных солдат, не успевших отскочить в сторону. Энарт молниеносно выхватил оба меча, ударил одним о другой, и через секунду они уже снова были в ножнах, а он взялся за стремена и вскочил на лошадь.
Все произошло так быстро, что гвардейцы и глазом моргнуть не успели.
Капитан сделал удивленное лицо, хотел что-то сказать и приподнял руку. Но из горла фонтаном хлынула кровь, и голова свалилась с плеч, а тело рухнуло на землю, окунувшись в красную лужу, которая уже успела образоваться под его ногами.
В этот момент с балкона раздался крик, и воин с видом триумфатора поднял вверх голову наместника.
– Вперед! – заорал Руорим.
Из своих укрытий выскочили солдаты и наемники, издавая громкие воинственные крики, и обрушились на все еще пребывающих в столбняке гвардейцев. Первых прикончили прежде, чем они успели понять, что произошло.
Два стоящих за Руоримом лучника целенаправленно расстреляли караульных, чтобы они не успели опустить решетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28