Дармос Железнорукий размышлял, сидя за столом с кружкой пива, когда вошла Звездный Блеск. Кроме них, в зале никого не было.
– Меня послала Марела, – робко проговорила темная эльфийка.
– Есть новости? – спросил седовласый мужчина, делая ей знак подойти.
– Сегодняшняя ночь и завтрашний день будут критическими. Если он переживет и вторую ночь, то выздоровеет. Сейчас у него высокая температура, но это из-за слабости. Гангрены пока нет. Странно, одной-единственной раны обычно достаточно, чтобы умереть. Он невероятно силен. Марела считает, что он выкарабкается.
– Ну, если ты не вмешаешься…
Звездный Блеск склонила голову:
– Я прошу прощения, господин. Все случилось так быстро! Я и сама не поняла, что сделала. Я бы уже покинула крепость, если б не помешал ваш внук.
– Садись, Звездный Блеск. – Он показал на соседний стул.
Она, поколебавшись, села. Дармос повертел в руках кружку, прежде чем заговорить.
– Я так и не смирился с потерей дочери. Я должен был оставаться ей отцом, а вместо этого вел себя как повелитель. – Он взглянул на Звездный Блеск. – Шейкур – это все, что у меня есть. Крепость является смыслом моей жизни, я часть ее и несу ответственность за ее защиту и безопасность. Она, конечно, считается неприступной, но это не должно нас успокаивать. В наших рядах вырос враг. Вся Фиара превратилась в поле боя; земля покрыта кровью, а небо темнеет. Я должен подготовить свой народ ко дню Конвокации, кто знает, что будет с нами, Драконокровными.
– И не проснется ли в этот день Малакей, – добавила Звездный Блеск. – Ведь это особенно вас беспокоит, правильно?
– Мы ведь, дитя мое, только пленили его, так что его душа пребывает в Горене. Там… она и должна оставаться, если не произойдет ничего иного.
Дармос осушил кружку.
Звездный Блеск испытующе смотрела на него:
– Понимаю. Вы не хотите, чтобы у него были дети, дабы душа Малакея не поселилась в них и он снова не попытался заполучить власть.
Дармос кивнул:
– Ему еще нет и двадцати, но недалеко то время, когда он заметит, что нравится женщинам. Я вижу, каким взглядом они на него смотрят, все, начиная со служанок и заканчивая воительницами. Он слишком носится с мыслями о мести, но это исключительно вопрос времени.
– Скоро он покинет Шейкур. Что потом?
– Я надеялся на твою поддержку.
– Мою? В каком смысле? Вы рассчитываете на еще одно магическое заклинание?
– А почему нет? Норканам неведомы чувства. Говорят, они действуют хладнокровно и расчетливо, только умом. Может быть, когда-нибудь ты вспомнишь об этом и еще о том, что лучше всего для Горена… а значит, и для всех нас.
Звездный Блеск поднялась.
– Правда, что норканы не могут испытывать ни любви, ни страсти, но у них есть такие чувства, как честь и дружба. Горен мне доверяет, господин. И совсем недавно я держала в руках его сердце; а это к чему-то обязывает. Сообщите ему о своих желаниях сами, но не используйте для этого меня. Горен имеет право на свободный выбор, а если вы мне такое говорите, значит, вас так ничему и не научила история с дочерью. Извините, мне нужно осмотреть раненого. Меня ждет Марела.
Норкан пережил и вторую ночь. Вскоре Марела велела перенести его с больничной постели в комнату с большим окном, в которое ночью проникало хоть немного прохладного воздуха, хотя днем его приходилось держать занавешенным. Дымящиеся травы распространяли приятный запах, предназначенный для укрепления его легких.
Утром возле раненого дежурила Звездный Блеск, она регулярно меняла влажные полотенца, охлаждающие его горячий лоб, и проверяла повязки. Большинство ран уже успели закрыться и хорошо затягивались. Она как раз принесла чашку свежей воды и испугалась, обнаружив пациента бодрствующим. Его горящие темные глаза были направлены прямо на нее.
– Ты полукровка, и именно ты пыталась всадить мне в горло нож, – сказал он. Голос его звучал хрипло и грубо, он постоянно запинался.
– Вы меня узнали?
Он кивнул и снова закрыл глаза.
– У меня у самого дочь полукровка. Если имел с этим дело, сразу же понятно. Я сломал тебе руку?
Она поставила чашку и опустила в нее полотенце.
– Нет.
– Значит, сил у меня совсем не оставалось, я почти умер.
– Вы не помните, что произошло раньше?
– Память постепенно возвращается. Лучше всего я помню горячечный бред, лошадь, огонь… и жару, ужасную жару. Как я попал сюда, не знаю.
Она осторожно положила полотенце ему на лоб.
– Скоро вы все узнаете, надеюсь, что и мы получим от вас какие-то сведения.
Он молча смотрел, как она проверяет повязку на его груди.
– Что заставило тебя изменить свое мнение?
– Своего мнения я не меняла.
Девушка снова его укрыла.
– Я, конечно, стыжусь своей поспешности, потому что никакой это не подвиг – избавить от страданий того, кто и так уже наполовину мертв.
Он внимательно взглянул на нее.
– Что они тебе сделали? – Вопрос прозвучал почти мягко.
– Мой отец из касты Архонов. Он принес в жертву мою мать – она из людей, – когда я была совсем ребенком, и продал меня в рабство.
Она откинула волосы, обнажив шею с клеймом.
– Эта печать у меня на всю жизнь, поэтому можно не удивляться, что никакой любви к народу, который в этом виноват, я не испытываю.
– Ты сама себя заклеймила, – возразил норкан. – Ты согласилась, чтобы к тебе относились как к существу неполноценному. Но ты не можешь очистить свою кровь, пролив мою.
Звездный Блеск отвернулась.
– Я сообщу Мареле, что вы пришли в себя, и тогда вы получите еду и питье. Потом с вами хотел бы побеседовать Дармос Железнорукий, повелитель Шейкура.
– Шейкур… – задумчиво произнес дрэгон. – Самое удачное место, куда я только мог попасть. Похоже… похоже, что слухи о легендарной крепости не вполне соответствуют действительности. – Говоря это, он искоса посмотрел на Звездный Блеск.
– Приготовьтесь к nape-другой сюрпризов, – отозвалась она, выходя из комнаты.
Марела Добросердечная оказывала энергичное сопротивление Дармосу Железнорукому, Горену, Бульдру и Менору, которые пытались проникнуть в маленькую комнату.
– Все в порядке! – крикнул раненый. – Впустите их, целительница, нам нужно поговорить.
Звездный Блеск, которая в это время передвигала тарелки и кувшины, отметила мелодичность его голоса. Он уже мог садиться в постели. Казалось, его силы быстро восстанавливаются.
Вперед вышел Дармос:
– Я Дармос Железнорукий, правитель крепости Шейкур, а это мой внук Горен Говорящий с ветром и наши гости Бульдр Краснобородый и Менор Худощавый. Именно они подобрали вас и привезли сюда.
– И теперь я ваш должник, даже больше, потому что без огромной целительной силы этой мудрой женщины и ее помощницы мне бы не удалось избежать смерти.
Норкан говорил вежливо, и Дармос расслабился.
– В любом другом месте мне бы не были настолько рады, чтобы так за мной ухаживать.
Своими сверкающими темными глазами он по очереди посмотрел на каждого из мужчин:
– Я дрэгон Крэйг Ун'Шаллах.
Его имя прозвучало как гром среди ясного неба. Горен заметил величайшее удивление на лицах остальных. Видимо, он был единственным, кому эти слова ничего не говорили. Правда, Менор, судя по всему, тоже ничего не знал.
– Да, настоящий сюрприз! – заорал Бульдр. – Этот факт, само собой разумеется, кое-что меняет.
Крэйг приподнял тонкую черную бровь:
– Меняет?
– Мы… мы принимали вас за сторонника Раита Черного, – пробормотал Менор.
Дрэгон слегка наклонил голову:
– Понимаю.
– Смею предположить, что этот вывод оказался несколько преждевременным, – заметил Дармос Железнорукий.
– Да. Я путешествую один и не выполняю ничьих поручений.
Крэйг Ун'Шаллах казался усталым, лицо его напряглось.
– Вы его совсем замучили, – вмешалась Марела, замахиваясь на мужчин палкой. – Уходите! Раненому требуется уход, опасность еще не миновала.
Но встрял Менор:
– Кстати, ваша лошадь жива. Она, правда, очень худая, но мы… мы ее выхаживаем.
– Это не моя лошадь, – возразил Крэйг. Он внимательно посмотрел на парня: – Менор, если не ошибаюсь?
– Совершенно верно, господин дрэгон.
– Похоже, она тебе очень нравится.
Менор слегка покраснел:
– Я… в общем, она очень приветливая и радуется, когда я прихожу в конюшню.
– Она твоя.
Прежде чем Менор успел ответить, Крэйг откинулся на подушку и закрыл глаза.
Как только они оказались в коридоре, Горен перестал сдерживаться:
– Кто он? Вы все его знаете!
– Кроме меня, – встрял Менор. – По всей вероятности, членом цеха воров он не является.
Бульдр пнул его в бок и знаком велел замолчать.
– Ну, «знаете» – это слишком сильно сказано, – ответил Горену дед. – Есть множество историй про Крэйга Ун'Шаллаха. Он хорошо известен как великий воин среди всех без исключения народов. Ему пришлось отправиться в ссылку, потому что он выступил против правящей касты Архонов. С тех пор он разъезжает по Фиаре с этой стороны от Лара. Говорят, он сражается на стороне Света.
– Следовательно, Раит не может рассчитывать на его воинское искусство.
– Совершенно верно, Горен. Не думаю, чтобы в последние годы отношения Крэйга и его народа изменились к лучшему. Из последней битвы с Хоканом Аширом Раит вышел победителем, так что вряд ли Крэйг появился бы здесь в одиночестве и израненный…
– Он нам расскажет, что с ним случилось?
– Не думаю, мальчик мой, – прогремел Бульдр. – Ему неприятно, что мы нашли его в таком состоянии. Наверное, именно поэтому сейчас он мирный и вежливый. Что вы собираетесь с ним делать, Дармос?
– Считать его своим гостем, так же как и вас, господин гном, а поскольку он подарил Менору ту любящую поржать живность, доказав, что у него острый глаз – рыбак рыбака видит издалека, – то перед отъездом дам ему другую лошадь, – ответил правитель. – Лучше иметь в лице Крэйга союзника, а не врага.
– И в этом я совершенно с вами согласен. Считаю, что он человек чести, если судить по тому, что я регулярно слышал о нем в последние десятилетия во время своих поездок вдоль Туманного побережья.
– Он лучший из дрэгонов, – неожиданно вмешалась Звездный Блеск. – Он был величайшим представителем касты и ее предводителем. Моя мама как-то рассказывала, что в немилость он попал из-за того, что спас пару людей от ужасной смерти: их должны были принести в жертву. – Тень упала на ее нежное лицо. – Она рассказывала, прежде чем…
До конца эльфийка не договорила, но Горен и так все понял.
– Значит, твое мнение о нем изменилось?
– Да, Горен. Крэйг Ун'Шаллах – изгнанник, его волнует не власть, а мир и справедливость. Но мы не должны забывать, на чьей он стороне. Он в ссылке, но не отказался от Тьмы. Может, он и не большой друг правящих Архонов, но всей душой привязан к норканам. Он все еще им предан.
– Откуда ты знаешь? – резко спросил Дармос Железнорукий.
– Вижу по его глазам, – спокойно ответила девушка. – И читаю в его сердце, которое говорило со мной. Вам, людям, не понять, как близки между собой норканы. Чтобы понять друг друга, у нас существуют и другие способы, не только слова.
– А не презирает ли он тебя, полукровку? – обиженно поинтересовался Бульдр.
– Он сказал мне, что у него самого дочь полукровка.
– Странный господин, – заметил пораженный Менор.
Вскоре Крэйг Ун'Шаллах смог подняться с постели. Это был высокий, мощный, мрачный мужчина, не склонный к разговорам и, как предполагалось, не собиравшийся повествовать подробности своего несчастья. Он сообщил хозяину Шейкура, что покинет крепость, как только будет здоров.
– Я не богат, но могу предложить вам пару серебряных монет за хорошую лошадь со снаряжением.
– Мы договоримся, – пробормотал Дармос. – Кроме того, вы получите меч, у нас их достаточно сохранилось от предков. Он будет вам служить до тех пор, пока вы не сможете заказать себе другой.
Крэйг наморщил лоб:
– Такого дара я принять не могу. Я и так перед вами в долгу за свое спасение.
– Никто не может сказать, что шейканы спокойно сносят оскорбления, – возразил правитель. – Разве не норканы дали нам столь подходящее имя – шейканы,тем самым обеспечив нам возможность стать самостоятельным народом? Ведь мы, гордый народ Нора Серебряного Ткача, стали исключительными, чистокровными и независимыми. Мы не являемся врагами кому бы то ни было, и никто нам не враг… и не друг.
– Вам, безбожникам, не позавидуешь, – искренне отозвался дрэгон.
– А разве вы не отвернулись от Нора? – удивился Горен.
Темный эльф посмотрел на него:
– Как ты, шейкан, отторгнутый Стражами, можешь понять, что такое быть одухотворенным дыханием Стража и пребывать под его защитой?
– Так объясните мне, – обиженно проговорил Горен.
– Нор Молчащий, – начал Крэйг, – владыка ночи и знаний. От него зависят ясность и истина. Его око на ночном небе неподкупно и всевидяще. Народы Света называют нас ренегатами, но именно онпервым спустился с неба, принеся народам знание о сотворении мира, онрассказал, как благодаря Аониру, свет которого все еще с нами, возникла Эо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28