— Вот тебе реклама!
— Вот тебе печать! — бородач показал фигу и засадил коллеге-коммерсанту прямым в челюсть.
— Отдай бланки! — Два сцепившихся тела тяжело ударились об ограждение. — По-хорошему отдай!
— Никогда! — бородатый вывернулся и вознамерился отвесить пендель взбунтовавшемуся подчиненному, но запутался в длинной поле пальто и упал на кучу чьих-то чемоданов.
— И печать отдай! — Воздух рассекла сумочка на кожаном ремешке и стукнула бородача по шее.
— А ну, прекратить! — грозно рявкнул сержант милиции, прорываясь сквозь толпу зрителей.
Оба коммерсанта тут же сделали вид, что инцидент исчерпан.
Фядуто-Немогай подхватил валяющийся рядом с бесчувственным Козлевичем «дипломат», поднатужился, издал клич оргазмирующего орангутана и метнул ручную кладь на балкон. Журналисту почему-то пришло в голову, что в кейсе может быть бомба, и он отбросил опасный предмет подальше от себя.
Чемоданчик взмыл вверх, пролетел в десяти сантиметрах от затылка бородача и сбил с ног Каасика, уже приготовившегося отоварить дубинкой двух тяжело дышащих бизнесменов.
Старший сержант Пиотровский, наблюдавший за дракой снизу из зала, стоял как раз в метре от собкора «Масонских новостей». Милиционер не стал долго думать и врезал прикладом АКСУ по спине белорусу. Жирный «яблочник» качнулся, схватился руками за спинку скамьи и упал ничком. Пиотровский, согласно инструкции и практике работы в милиции, прыгнул вперед, уперся коленом в позвоночник правонарушителя, передернул затвор и приготовился крикнуть что-нибудь устрашающее.
Но старший сержант недооценил габаритов задержанного.
Фядуто-Немогай колыхнулся, и автоматчик соскользнул вбок, больно ударившись коленом о бетон и нажав на спусковой крючок. Взведенный автомат отозвался короткой очередью, разбившей огромное панорамное стекло над кассами. Вниз обрушились сверкающие осколки.
Из кабинета Огурцова выскочили рубоповцы, держа наготове пистолеты.
В толпе пассажиров и встречающих возникла паника. Люди с воплями помчались к двум выходам из здания аэровокзала, побросав вещи и прикрывая головы руками.
Пиотровский зажмурился и дал вторую очередь в потолок, угодив в стеклянный колпак светильника.
— Брось оружие! — зычно гаркнул Котовский и выстрелил на поражение, приняв старшего сержанта за переодетого в милицейскую форму пособника террористов.
Но пуля прошла мимо. С пятидесяти метров из «Макарова» никто никуда не попадает.
Закругленный кусочек свинца в медной рубашке расколотил висящий под потолком телевизор.
— Не стреляйте! — Огурцов навалился на Котовского. — Это наш человек!
— Слезьте с меня! — возмутился Гурген Ваганович, отталкивая начальника аэропортовской милиции. — Он первый начал!
— Пиотровский, сволочь! — закричал Марк Антонович. — Хватит палить!
Старший сержант обессилено откинулся на сопящего белоруса и убрал палец с гашетки. Сверху, с балкончика, осторожно высунулась разбитая физиономия Каасика.
Лейтенант Петухов спрятал в кобуру пистолет и повернулся к Котовскому.
— Разрешите доложить, господин подполковник?
— Докладывайте, — Гурген Ваганович махнул рукой.
— Ребята возбуждены, их можно понять...
— С чего бы это? — язвительно поинтересовался рубоповец.
— Так следы на полосах...
— Какие следы? — насторожился обитатель особнячка на Чайковского.
— Неделю назад техники сообщили, что на взлетно-посадочных полосах появились непонятные следы. Человеческие, — уточнил Петухов, делая вид, что не замечает гримасничающего за спиной у Котовского подполковника Огурцова. — И видели кого-то чужого в тоннеле.
— Так что же вы, вашу мать, раньше молчали?! — разъярился рубоповец. — Почему не сообщили в ФСБ?! Что тут вообще происходит?!
— Никто ж не думал... — протянул начальник линейного отдела аэропорта.
— Сейчас уже поздно думать, — устало констатировал Котовский. — Майор, идите и заберите автомат у этого идиота. А вы, лейтенант, вызовите сюда техников, кто видел следы на полосах и посторонних людей. Времени вам — пять минут. Выполняйте!
* * *
Разбирательство по факту дорожно-транспортного происшествия, в результате которого «рено клио симбол» превратился из полноценного седана в сильно побитое купе, заняло ровно две минуты. На сто двадцать первой секунде Игорь Борцов отряхнул руки, с чувством выполненного долга посмотрел на торчащие из сугроба ноги весьма неумного водителя малолитражки, начавшего угрожать известному далеко за пределами Питера братану злыми чеченскими бандитами, и вернулся в свою машину.
— Он уехал прочь на ночной электричке, — тихо пропел Борцов.
— Ехать не хотел, но зажало яички... — поддержал Денис.
— Точно, — согласился браток и втопил педаль газа, предварительно проверив местонахождение Герберта. Кобелек свернулся калачиком на заднем сиденье, поблескивал бусинками глаз и делал вид, что он самая послушная и беспроблемная собака в мире.
Фиолетовый внедорожник аккуратно объехал разбитый «рено» и влился в поток автомобилей, предусмотрительно уступивших ему всю левую полосу.
* * *
Иван Иванович Биндюжко инспектировал только что отремонтированный этаж нового здания городской прокуратуры, когда ему сообщили о совершенном захвате заложников. Глава надзирающего ведомства напустил на себя серьезный вид, буркнул что-то одобрительное лебезящему перед ним владельцу турецкой фирмы, осуществлявшей работы, и заспешил на выход, дабы лично прибыть на место и засветиться под софитами телекамер.
Спускаясь по мраморной лестнице, больше подходящей дворцу, чем присутственному учреждению с мизерными бюджетом и окладами сотрудников, Биндюжко сделал несколько звонков по мобильнику и узнал, что почти все городское руководство правоохранительной системы уже давно выехало в аэропорт. Прокурор, как это обычно бывает, узнал о происходящем одним из последних.
Иван Иванович еле слышно выругался, колупнул ногтем стену и грозно глянул на семенящего рядом помощника.
— Опять сэкономили? — Биндюжко поднес к самому носу референта палец с прилипшей к подушечке чешуйкой водоэмульсионной краски.
— Все согласно смете, — прошелестел помощник, лукаво озираясь.
Городской прокурор имел от выделенных на ремонт здания на Почтамтской улице пятнадцати миллионов долларов солидный «откат», на который он уже купил себе третью дачу и вторую машину жене. Поэтому старался лишний раз не поднимать вопрос об истинной стоимости работ и позволял себе выражать недовольство качеством исключительно кулуарно. И то лишь в моменты наивысшего раздражения.
— Почему меня сразу не поставили в известность о заложниках? — Биндюжко с легкостью переключился на тему террористического акта.
— Я сам недавно узнал, — референт распахнул дверь на улицу.
— Кто у нас отвечает за организацию взаимодействия с милицией?
— Шлемазюк, — помощник изящно подставил бывшего прокурора Выборгского района, назначенного координатором очередной межведомственной комиссии всего два дня назад.
— Подготовьте приказ о частичном служебном несоответствии. Когда все это закончится, я подпишу, — Иван Иванович полез в салон служебного лимузина «мерседес».
— Основания? — спросил референт.
— Подберите сами, — городской прокурор захлопнул дверцу машины и по-барски потрепал водителя по плечу. — Поехали, голубчик. И включи сирену...
Белый «мерседес-500», мигая синим проблесковым маячком, рванул по Исаакиевской площади в сторону Вознесенского проспекта.
* * *
Напротив станции метро «Парк Победы» перед мчащимся «BMW 740» Кабаныча выскочил очередной ловец попутных машин и отчаянно замахал ручонками, призывая братка остановиться и за пару замусоленных сотенных бумажек добросить страждущего и его семейство куда-нибудь в новостройки. На тротуаре за спиной тщедушного мужичонки в сиреневом китайском пуховике застыли толстая блондинка, придерживающая обеими руками тележку с двумя набитыми чем-то мягким коробками из-под эквадорских апельсинов, и пухлощекий мальчик лет семи, обгладывающий дымящийся на морозе чебурек.
Кабаныч притер автомобиль к тротуару, вышел, обогнул БМВ, схватил мужичонку за шиворот и поднял над землей. Поднеся голосовавшего к своему седану, браток встряхнул жертву и вкрадчиво осведомился:
— Ну и где ты здесь, придурок, шашечки увидел?
Тетка ойкнула и обхватила меланхолично жующее чадо за плечи.
Браток опустил мужичка на тротуар, легонько подтолкнул в спину и, не оборачиваясь, направился к водительской дверце, шепча под нос непечатные эпитеты в адрес мелкого торгаша.
Тело в сиреневом пуховике несколько секунд простояло неподвижно, а затем, услышав шум отъезжающего БМВ, облегченно выдохнуло воздух, обмякло и упало в ближайший сугроб.
До дома семья челноков добралась на метро. Что было быстрее, дешевле и безопаснее.
* * *
Такого скопления сверкающих джипов и роскошных седанов Московский проспект не знал с тех самых пор, как по нему в начале девяностых годов гнали эксклюзивные модели на выставку в расположенный неподалеку спортивно-концертный комплекс. Машины выстроились почти на полкилометра, а с соседних улиц подтягивались все новые и новые экипажи. Известие о захвате автобуса с детьми, в чьем числе была и дочка Хоттабыча, облетело братанские круги города гораздо быстрее, чем на него стали реагировать правоохранительные органы.
Денис покрутил головой и причмокнул.
— Если мы еще полчаса здесь в таком составе потусуемся, губернатор объявит военное положение. И будет прав.
— А чо делать-то? — мрачно спросил Игорь, паркуясь в проеме между «кадиллаком» Тулипа и темно-зеленым «хаммером» заместителя Хоттабыча по связям с прессой. — По телефону, блин, тему не обкашлять...
Рыбаков запахнул куртку и выбрался из внедорожника.
Возле занесенного снегом тополя торчал взбешенный Хоттабыч, принимавший соболезнования от прибывавших коллег. Братки подходили по очереди, крепко жали руку и обещали повесить виновников происшествия за причинное место. Все недавние разногласия между бригадами были мгновенно забыты, подшефные коммерсанты наслаждались неожиданно свалившейся на них свободой, которая, впрочем, могла легко перерасти в дальнейшем в увеличение процента отчислений. Например, для создания фонда борьбы с местечковым терроризмом.
Денис протиснулся сквозь толпу хмурых верзил, кивнул Ортопеду, что-то яростно доказывавшему троим подручным Барракуды, и очутился лицом к лицу с Хоттабычем.
— Саня, есть разговор.
— Здорово, Диня, — на братка было больно смотреть. — Что за базар?
— По теме.
— Мочить их надо, — изрек Хоттабыч.
— Не спорю. Но сначала детей вытащить.
— Что предлагаешь?
— Циолковский служил в авиации, в батальоне аэродромного обслуживания. Он говорит, что под всеми полосами есть тоннели. И выходы на поверхность.
— Так, — глаза Хоттабыча сузились.
— Нужна схема.
— Где ее можно взять?
— Думаю, что в Управлении гражданской авиации.
— Ясно, — Хоттабыч поманил пальцем двоих парней. — Пулей — в Управление гражданской авиации. Любые бабки, блин! Пусть еще просят, что хотят. Дадим. Но схема тоннелей должна быть у нас в течении часа.
Бугаи кивнули и бегом ринулись к машине.
— И удали лишних людей, — попросил Денис.
— Хорошо, — браток подозвал заместителя. — Всех, у кого «левые» стволы, отправляй на базу. Пусть сидят и ждут. Мобилы не выключать.
— И много тут таких? — поинтересовался Рыбаков.
— Человек семьдесят...
— А с «правыми» стволами сколько?
— Десятка два, — вместо Хоттабыча ответил Борцов. — Я прав?
— Прав. — Отец маленькой заложницы пожал плечами.
— Не хватает только, чтобы нас тут всех повязали, — заявил Денис. — Игорь, у наших «левак» имеется?
— Я приказал не брать.
— Слава Богу, — Рыбаков поглядел на притихший проспект.
Автомобилисты тщательно соблюдали правила дорожного движения и катили по обледеневшей дороге со скоростью не более сорока километров в час. Вид столпившихся на тротуаре громил и вереница стоящих кое-как иномарок действовали почище целого батальона инспекторов ГИБДД.
«Всегда бы так, — в голову Денису пришла очередная светлая мысль. — Может, регулярно собираться на опасных перекрестках? Каждый раз на новом месте. График дежурств выработаем. Сегодня в наряде — команда Хоттабыча, завтра — Барракуда со своими пацанами, послезавтра Вартана Колорадского у развязки на “Пионерской” поставим. Глядишь, и научим народ ездить...»
— В аэропорт надо, — Ортопед внес конкретное предложение.
— Погоди, — Рыбаков поправил шапку. — Скоро Циолковский подтянется, для начала его расспросим, что и как.
— В Пулково сейчас, блин, одни пупкари, — намекнул Горыныч.
Садист предостерегающе погрозил Даниилу пальцем.
Склонность Горыныча к быстрому и кардинальному решению вопросов была общеизвестна. Иногда доходило до абсурда, как, например, осенью прошлого года в Лувре, где принявший на грудь бутылочку бургундского турист Колесников наехал на хранителя экспозиции, утверждая, что «Джоконда» великого Леонардо на самом деле висит у него в гостиной и что музей обязан платить ему за демонстрацию копии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Вот тебе печать! — бородач показал фигу и засадил коллеге-коммерсанту прямым в челюсть.
— Отдай бланки! — Два сцепившихся тела тяжело ударились об ограждение. — По-хорошему отдай!
— Никогда! — бородатый вывернулся и вознамерился отвесить пендель взбунтовавшемуся подчиненному, но запутался в длинной поле пальто и упал на кучу чьих-то чемоданов.
— И печать отдай! — Воздух рассекла сумочка на кожаном ремешке и стукнула бородача по шее.
— А ну, прекратить! — грозно рявкнул сержант милиции, прорываясь сквозь толпу зрителей.
Оба коммерсанта тут же сделали вид, что инцидент исчерпан.
Фядуто-Немогай подхватил валяющийся рядом с бесчувственным Козлевичем «дипломат», поднатужился, издал клич оргазмирующего орангутана и метнул ручную кладь на балкон. Журналисту почему-то пришло в голову, что в кейсе может быть бомба, и он отбросил опасный предмет подальше от себя.
Чемоданчик взмыл вверх, пролетел в десяти сантиметрах от затылка бородача и сбил с ног Каасика, уже приготовившегося отоварить дубинкой двух тяжело дышащих бизнесменов.
Старший сержант Пиотровский, наблюдавший за дракой снизу из зала, стоял как раз в метре от собкора «Масонских новостей». Милиционер не стал долго думать и врезал прикладом АКСУ по спине белорусу. Жирный «яблочник» качнулся, схватился руками за спинку скамьи и упал ничком. Пиотровский, согласно инструкции и практике работы в милиции, прыгнул вперед, уперся коленом в позвоночник правонарушителя, передернул затвор и приготовился крикнуть что-нибудь устрашающее.
Но старший сержант недооценил габаритов задержанного.
Фядуто-Немогай колыхнулся, и автоматчик соскользнул вбок, больно ударившись коленом о бетон и нажав на спусковой крючок. Взведенный автомат отозвался короткой очередью, разбившей огромное панорамное стекло над кассами. Вниз обрушились сверкающие осколки.
Из кабинета Огурцова выскочили рубоповцы, держа наготове пистолеты.
В толпе пассажиров и встречающих возникла паника. Люди с воплями помчались к двум выходам из здания аэровокзала, побросав вещи и прикрывая головы руками.
Пиотровский зажмурился и дал вторую очередь в потолок, угодив в стеклянный колпак светильника.
— Брось оружие! — зычно гаркнул Котовский и выстрелил на поражение, приняв старшего сержанта за переодетого в милицейскую форму пособника террористов.
Но пуля прошла мимо. С пятидесяти метров из «Макарова» никто никуда не попадает.
Закругленный кусочек свинца в медной рубашке расколотил висящий под потолком телевизор.
— Не стреляйте! — Огурцов навалился на Котовского. — Это наш человек!
— Слезьте с меня! — возмутился Гурген Ваганович, отталкивая начальника аэропортовской милиции. — Он первый начал!
— Пиотровский, сволочь! — закричал Марк Антонович. — Хватит палить!
Старший сержант обессилено откинулся на сопящего белоруса и убрал палец с гашетки. Сверху, с балкончика, осторожно высунулась разбитая физиономия Каасика.
Лейтенант Петухов спрятал в кобуру пистолет и повернулся к Котовскому.
— Разрешите доложить, господин подполковник?
— Докладывайте, — Гурген Ваганович махнул рукой.
— Ребята возбуждены, их можно понять...
— С чего бы это? — язвительно поинтересовался рубоповец.
— Так следы на полосах...
— Какие следы? — насторожился обитатель особнячка на Чайковского.
— Неделю назад техники сообщили, что на взлетно-посадочных полосах появились непонятные следы. Человеческие, — уточнил Петухов, делая вид, что не замечает гримасничающего за спиной у Котовского подполковника Огурцова. — И видели кого-то чужого в тоннеле.
— Так что же вы, вашу мать, раньше молчали?! — разъярился рубоповец. — Почему не сообщили в ФСБ?! Что тут вообще происходит?!
— Никто ж не думал... — протянул начальник линейного отдела аэропорта.
— Сейчас уже поздно думать, — устало констатировал Котовский. — Майор, идите и заберите автомат у этого идиота. А вы, лейтенант, вызовите сюда техников, кто видел следы на полосах и посторонних людей. Времени вам — пять минут. Выполняйте!
* * *
Разбирательство по факту дорожно-транспортного происшествия, в результате которого «рено клио симбол» превратился из полноценного седана в сильно побитое купе, заняло ровно две минуты. На сто двадцать первой секунде Игорь Борцов отряхнул руки, с чувством выполненного долга посмотрел на торчащие из сугроба ноги весьма неумного водителя малолитражки, начавшего угрожать известному далеко за пределами Питера братану злыми чеченскими бандитами, и вернулся в свою машину.
— Он уехал прочь на ночной электричке, — тихо пропел Борцов.
— Ехать не хотел, но зажало яички... — поддержал Денис.
— Точно, — согласился браток и втопил педаль газа, предварительно проверив местонахождение Герберта. Кобелек свернулся калачиком на заднем сиденье, поблескивал бусинками глаз и делал вид, что он самая послушная и беспроблемная собака в мире.
Фиолетовый внедорожник аккуратно объехал разбитый «рено» и влился в поток автомобилей, предусмотрительно уступивших ему всю левую полосу.
* * *
Иван Иванович Биндюжко инспектировал только что отремонтированный этаж нового здания городской прокуратуры, когда ему сообщили о совершенном захвате заложников. Глава надзирающего ведомства напустил на себя серьезный вид, буркнул что-то одобрительное лебезящему перед ним владельцу турецкой фирмы, осуществлявшей работы, и заспешил на выход, дабы лично прибыть на место и засветиться под софитами телекамер.
Спускаясь по мраморной лестнице, больше подходящей дворцу, чем присутственному учреждению с мизерными бюджетом и окладами сотрудников, Биндюжко сделал несколько звонков по мобильнику и узнал, что почти все городское руководство правоохранительной системы уже давно выехало в аэропорт. Прокурор, как это обычно бывает, узнал о происходящем одним из последних.
Иван Иванович еле слышно выругался, колупнул ногтем стену и грозно глянул на семенящего рядом помощника.
— Опять сэкономили? — Биндюжко поднес к самому носу референта палец с прилипшей к подушечке чешуйкой водоэмульсионной краски.
— Все согласно смете, — прошелестел помощник, лукаво озираясь.
Городской прокурор имел от выделенных на ремонт здания на Почтамтской улице пятнадцати миллионов долларов солидный «откат», на который он уже купил себе третью дачу и вторую машину жене. Поэтому старался лишний раз не поднимать вопрос об истинной стоимости работ и позволял себе выражать недовольство качеством исключительно кулуарно. И то лишь в моменты наивысшего раздражения.
— Почему меня сразу не поставили в известность о заложниках? — Биндюжко с легкостью переключился на тему террористического акта.
— Я сам недавно узнал, — референт распахнул дверь на улицу.
— Кто у нас отвечает за организацию взаимодействия с милицией?
— Шлемазюк, — помощник изящно подставил бывшего прокурора Выборгского района, назначенного координатором очередной межведомственной комиссии всего два дня назад.
— Подготовьте приказ о частичном служебном несоответствии. Когда все это закончится, я подпишу, — Иван Иванович полез в салон служебного лимузина «мерседес».
— Основания? — спросил референт.
— Подберите сами, — городской прокурор захлопнул дверцу машины и по-барски потрепал водителя по плечу. — Поехали, голубчик. И включи сирену...
Белый «мерседес-500», мигая синим проблесковым маячком, рванул по Исаакиевской площади в сторону Вознесенского проспекта.
* * *
Напротив станции метро «Парк Победы» перед мчащимся «BMW 740» Кабаныча выскочил очередной ловец попутных машин и отчаянно замахал ручонками, призывая братка остановиться и за пару замусоленных сотенных бумажек добросить страждущего и его семейство куда-нибудь в новостройки. На тротуаре за спиной тщедушного мужичонки в сиреневом китайском пуховике застыли толстая блондинка, придерживающая обеими руками тележку с двумя набитыми чем-то мягким коробками из-под эквадорских апельсинов, и пухлощекий мальчик лет семи, обгладывающий дымящийся на морозе чебурек.
Кабаныч притер автомобиль к тротуару, вышел, обогнул БМВ, схватил мужичонку за шиворот и поднял над землей. Поднеся голосовавшего к своему седану, браток встряхнул жертву и вкрадчиво осведомился:
— Ну и где ты здесь, придурок, шашечки увидел?
Тетка ойкнула и обхватила меланхолично жующее чадо за плечи.
Браток опустил мужичка на тротуар, легонько подтолкнул в спину и, не оборачиваясь, направился к водительской дверце, шепча под нос непечатные эпитеты в адрес мелкого торгаша.
Тело в сиреневом пуховике несколько секунд простояло неподвижно, а затем, услышав шум отъезжающего БМВ, облегченно выдохнуло воздух, обмякло и упало в ближайший сугроб.
До дома семья челноков добралась на метро. Что было быстрее, дешевле и безопаснее.
* * *
Такого скопления сверкающих джипов и роскошных седанов Московский проспект не знал с тех самых пор, как по нему в начале девяностых годов гнали эксклюзивные модели на выставку в расположенный неподалеку спортивно-концертный комплекс. Машины выстроились почти на полкилометра, а с соседних улиц подтягивались все новые и новые экипажи. Известие о захвате автобуса с детьми, в чьем числе была и дочка Хоттабыча, облетело братанские круги города гораздо быстрее, чем на него стали реагировать правоохранительные органы.
Денис покрутил головой и причмокнул.
— Если мы еще полчаса здесь в таком составе потусуемся, губернатор объявит военное положение. И будет прав.
— А чо делать-то? — мрачно спросил Игорь, паркуясь в проеме между «кадиллаком» Тулипа и темно-зеленым «хаммером» заместителя Хоттабыча по связям с прессой. — По телефону, блин, тему не обкашлять...
Рыбаков запахнул куртку и выбрался из внедорожника.
Возле занесенного снегом тополя торчал взбешенный Хоттабыч, принимавший соболезнования от прибывавших коллег. Братки подходили по очереди, крепко жали руку и обещали повесить виновников происшествия за причинное место. Все недавние разногласия между бригадами были мгновенно забыты, подшефные коммерсанты наслаждались неожиданно свалившейся на них свободой, которая, впрочем, могла легко перерасти в дальнейшем в увеличение процента отчислений. Например, для создания фонда борьбы с местечковым терроризмом.
Денис протиснулся сквозь толпу хмурых верзил, кивнул Ортопеду, что-то яростно доказывавшему троим подручным Барракуды, и очутился лицом к лицу с Хоттабычем.
— Саня, есть разговор.
— Здорово, Диня, — на братка было больно смотреть. — Что за базар?
— По теме.
— Мочить их надо, — изрек Хоттабыч.
— Не спорю. Но сначала детей вытащить.
— Что предлагаешь?
— Циолковский служил в авиации, в батальоне аэродромного обслуживания. Он говорит, что под всеми полосами есть тоннели. И выходы на поверхность.
— Так, — глаза Хоттабыча сузились.
— Нужна схема.
— Где ее можно взять?
— Думаю, что в Управлении гражданской авиации.
— Ясно, — Хоттабыч поманил пальцем двоих парней. — Пулей — в Управление гражданской авиации. Любые бабки, блин! Пусть еще просят, что хотят. Дадим. Но схема тоннелей должна быть у нас в течении часа.
Бугаи кивнули и бегом ринулись к машине.
— И удали лишних людей, — попросил Денис.
— Хорошо, — браток подозвал заместителя. — Всех, у кого «левые» стволы, отправляй на базу. Пусть сидят и ждут. Мобилы не выключать.
— И много тут таких? — поинтересовался Рыбаков.
— Человек семьдесят...
— А с «правыми» стволами сколько?
— Десятка два, — вместо Хоттабыча ответил Борцов. — Я прав?
— Прав. — Отец маленькой заложницы пожал плечами.
— Не хватает только, чтобы нас тут всех повязали, — заявил Денис. — Игорь, у наших «левак» имеется?
— Я приказал не брать.
— Слава Богу, — Рыбаков поглядел на притихший проспект.
Автомобилисты тщательно соблюдали правила дорожного движения и катили по обледеневшей дороге со скоростью не более сорока километров в час. Вид столпившихся на тротуаре громил и вереница стоящих кое-как иномарок действовали почище целого батальона инспекторов ГИБДД.
«Всегда бы так, — в голову Денису пришла очередная светлая мысль. — Может, регулярно собираться на опасных перекрестках? Каждый раз на новом месте. График дежурств выработаем. Сегодня в наряде — команда Хоттабыча, завтра — Барракуда со своими пацанами, послезавтра Вартана Колорадского у развязки на “Пионерской” поставим. Глядишь, и научим народ ездить...»
— В аэропорт надо, — Ортопед внес конкретное предложение.
— Погоди, — Рыбаков поправил шапку. — Скоро Циолковский подтянется, для начала его расспросим, что и как.
— В Пулково сейчас, блин, одни пупкари, — намекнул Горыныч.
Садист предостерегающе погрозил Даниилу пальцем.
Склонность Горыныча к быстрому и кардинальному решению вопросов была общеизвестна. Иногда доходило до абсурда, как, например, осенью прошлого года в Лувре, где принявший на грудь бутылочку бургундского турист Колесников наехал на хранителя экспозиции, утверждая, что «Джоконда» великого Леонардо на самом деле висит у него в гостиной и что музей обязан платить ему за демонстрацию копии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44