Он знал ее очень хорошо и понял, как трудно ей скрыть отчаяние, причиной которого было неотвратимое приближение смерти Тама.
До появления в Энциклопедии Аджела жила на Маре, одном из двух экзотских миров, и, разумеется, ей было известно одно из утверждений философии экзотов: смерть с развитием человечества сделается предметом свободного выбора. Размышляя об экзотах, он снова вспомнил Аманду… и почти что с яростью прогнал мысль о ней из своего сознания.
С двенадцати лет, по воле ее родителей, Аджела находилась здесь, ее восхищала сама идея Энциклопедии, строительство которой в значительной степени финансировали экзоты. Со временем она заняла пост заместителя директора при Таме Олине; и влюбилась в него, хотя он уже был настолько стар, что мог бы быть ее прадедом.
Вдруг Хэл осознал, что Аджела умолкла и они с Рух пристально смотрят на него. Очевидно, его о чем-то спросили.
– Извини, – сказал он; и его голос из-за внимательных, ждущих взглядов женщин прозвучал более резко, чем он того хотел, – я не расслышал вопрос.
Аджела, казалось, чуть-чуть нахмурилась – или взгляд ее карих глаз стал слегка озадаченным.
– Хэл, – скажи мне, с тобой все в порядке?
Озабоченность отразилась и на лице Рух.
– Я чувствую себя прекрасно, – ответил он. – Просто я не слушал достаточно внимательно, вот и все. О чем ты меня только что спрашивала?
– Я говорила, – ответила Аджела, – что мы собирались обсудить это с одним из дорсайских командиров, Но раз ты появился здесь, мы решили поинтересоваться твоим мнением. Как ты только что слышал, ситуация на Земле несколько изменилась. Как ты думаешь, если все и дальше пойдет таким путем, то есть появятся новые корабли с подготовленными экипажами для них, сможем ли создать мы достаточно большой флот? И если это так, то сколько времени для этого потребуется? Сможем мы достигнуть равенства сил с Молодыми Мирами прежде, чем они попытаются прорвать щита?
– По этому поводу я могу только предполагать, – ответил он.
Аджелу, похоже, этот ответ разочаровал. Но не Рух.
– Мы думали, что… – начала Аджела, – ты ведь сказал нам, что изначально был Доналом Гримом…
– Прости, – Хэл покачал головой. – Только вы двое – и еще Аманда, знаете о том, что в прошлом столетии я был первым Доналом; а за двести лет до того – Полом Формейном. Но теперь Донал – лишь глубоко скрытая во мне часть моего прошлого. Я постарался избавиться от многих черт его личности. Но даже Донал мог бы сейчас лишь строить догадки.
– Какие, например? – поинтересовалась Рух. Ее голос почему-то прозвучал настолько неожиданно для Хэла, что он чуть не вздрогнул и поспешно взглянул на нее.
– Он предположил бы, – и это, боюсь, довольно смелое высказывание с моей стороны, – не сразу ответил он, – что все это несущественно.
Он заколебался. Было нелегко разрушать эти надежды, поскольку он пришел для того, чтобы разрушить другие.
– Продолжай, – попросила Аджела.
– Это не имело бы значения, – произнес Хэл, – потому что Блейзу Аренсу не нужна победа. Ему нужно разрушение. Он готов уничтожить Молодые Миры, также часть населения Земли, оставив лишь тех, кто пойдет за ним. А что касается непосредственно Молодых Миров, то он планирует сделать их безлюдными или же уменьшить население до горстки людей, которые, лишившись связи с другими цивилизованными мирами, одичают, а затем и вымрут. Вымрут – потому что их тогда ждет не прогресс, а регресс. А он со своей крохотной кучкой Иных сможет в это время взять Землю под свой контроль.
– Он это говорил, я знаю, – кивнула Аджела, – но он не безумец. Не может же он и в самом деле…
– Может, – ответил Хэл. – Он имеет в виду именно то, что говорит. Блейз обескровит Молодые Миры для того, чтобы завоевать Землю. Так что рано или поздно он бросит свои корабли на прорыв щита – независимо от того, какими силами вы будете располагать для обороны. Наверняка ваши дорсайцы знали это с самого начала и были к этому готовы.
– Ты речешь о том, – произнесла Рух, и обращение ее к высокопарному стилю, иногда употребляемому квакерами свидетельствовало о том, как сильно она взволнована, – что Земля не сможет победить.
Хэл глубоко вздохнул.
– Верно. Обычным путем это сделать невозможно.
– Я никогда не смогу с этим смириться, – сказала Рух, и это так было похоже на нее, прежнюю, какой встретился с ней он впервые на Гармонии. Энергетический пистолет, с которым она тогда не расставалась, казался более слабым оружием по сравнению с ее волей и энергией, которые притягивали к ней ее последователей. – Блейзу, чтобы победить, надо уничтожить Бога; а этого ни он, ни кто-либо еще никогда не сможет сделать.
– Подумай, Хэл, – воскликнула Аджела. – Население Земли по численности не уступает всем Молодым Мирам. К тому же планета все еще располагает столь же большими сырьевыми запасами. Если мы сможем сравнятся с ними по силе – или даже приблизиться к этому уровню – почему бы нам не отразить их натиск – даже если они осуществляет массированную атаку?
– Потому что эта атака будет самоубийственной, – ответил ей Хэл, – настолько велика власть Блейза над экипажами кораблей. Каждый будет оружием уничтожения, направленным на любую цель, которой он сможет достичь. Возможно, лишь несколько из них достигнут поверхности Земли – но этого будет достаточно для того, чтобы уничтожить миллиарды землян с помощью фазовых взрывов.
Рух сурово взглянула на него.
– Хэл, твои речи кажутся мне очень странными. Не советуешь ли ты нам отказаться от борьбы?
– Нет, – ответил тот. – Во всяком случае, не тебе. Но я пришел сюда сегодня… я вынужден сообщить вам обеим кое-что довольно неприятное.
– Что же? – спросила Аджела. Этот вопрос прозвучал для него как команда.
– …ситуация, до некоторой степени вышла из-под нашего контроля. Фазовый щит, знания и богатства, подаренные нам экзотами; то что к нам на помощь пришли дорсайцы и подлинные хранители веры с квакерских миров все это должно было только выиграть время, пока я смогу разобраться в планах Блейза.
Обе женщины пристально смотрели на него. Он продолжал.
– Сначала я в ипостаси Донала объединил Молодые Миры в союз – а, как Пол Формейну затеял игру с законами истории, я вызвав неожиданный побочный эффект: появление Иных – сверхталантливых отпрысков смешанных браков разных представителей Осколочных Культур.
Хэл взглянул на женщин. Он ждал хоть какого-то ответа и, разумеется, прежде всего несогласия с тем, что лишь он один может разобраться в ситуации. Но они молча сидели, наблюдая за ним и слушая его.
– Такая группа как Иные, – сказал он, – всегда оставалась вне нашего контроля. В них было что-то такое, чего не могли остановить ни коммерческие способности экзотов, ни вера квакеров, ни воинские таланты дорсайцев. Потому что Иные по новому реализуют те инстинкты человечества, которые связаны с ростом и прогрессом. Так как этого никто не предполагал.
Хэл остановился, но обе женщины молчали. Он продолжал.
– Мы мечтали о сверхлюдях и с Божьей помощью их получили, только слишком быстро и без кое-каких черт, вроде способности к сопереживанию и чувства ответственности перед остальным человечеством. Но их изначально было невозможно остановить, потому что в них заложена удивительная сила убеждения, которая безоговорочно действует на большую часть человечества. И поэтому единственными, кто обладает иммунитетом против них, оказались экзоты, истинные хранители веры из числа квакеров, дорсайцы и те земляне, которые от рождения обладают скептическим индивидуализмом и соответственно отвергают любые попытки убедить их в чем-либо.
Он немного помедлил, а затем заговорил снова.
– Я думал, что смогу истребить дьяволов, порожденных мной. Так вот, я ошибался. Сегодня я пришел сюда, чтобы, сказать вам о том, что потерпел неудачу.
Наступила полная тишина. Первой ее прервала Аджела.
– Но ты-то, Хэл, не собираешься же просто умыть руки, заявив нам, выхода нет!
– И если твои уста произносят такие речи, – добавила Рух, – я не верю, ибо не может быть по сему.
Ее голос звучал абсолютно спокойно. Подобное спокойствие исходит от горы, перегородившей путь.
Глава 4
Хэл почти беспомощно уставился на Рух.
– Нет, – произнес он. – Нет, конечно же, это не значит, что Иных невозможно остановить; а только то, что я не могу это сделать – тем способом, на который я надеялся. Моя неудача не касается вас.
– Ты есмь, – сказала Рух. Гора оставалось непоколебимой. – И да не будет достойным тебя пребывать в унынии и смятении духа.
– Я мог бы продолжать попытки до бесконечности, – ответил Хэл, – но для всех нас, находящихся под фазовым щитом, будет лучше, если мы посмотрим фактам в лицо, и я прекращу это. Именно сейчас.
– Но почему? – воскликнула Аджела.
– Потому что я вот уже в течение года пытаюсь сделать последний шаг, и мне это не удается. Аджела, ты же понимаешь принцип действия памяти Абсолютной Энциклопедии. Но ты, Рух – он обратился к другой женщине. – что тебе об этом известно?
– Можно сказать, ничего, – спокойно ответила Рух. – Какое-то представление у меня уже сложилось. Но по существу я не знаю ничего.
– Так вот, я хочу, чтобы ты разбиралась в этом не хуже Аджелы, – пояснил Хэл, – Постараюсь быть кратким. Память Энциклопедии практически бездонна. Она уже содержит все доступные человеку знания. И теоретически могла бы вместить во много раз больше – но никто не располагает сведениями сколько именно. Дело в том, что эта память, как и фазовые сдвиги, которые мы используем, чтобы перемещаться меж звездами, и фазовый щит, теперь защищающий Землю (не говоря уже о том, что находился над элементом достижения результата Энциклопедией в течение двадцати лет), – продукт фазовой механики.
– Я ничего не знаю о фазовой механике, – отозвалась Рух.
– Никто еще не может похвастаться, что разбирается в ней до конца – даже наш Джимус Уолтерс, – успокоил ее Хэл. – Ты с ним знакома?
– Глава отдела технических исследований в Энциклопедии, – ответила Рух.
– А ты имеешь представление об этом хранилище знаний – там, внизу, в контрольной секции? – спросил Хэл.
– Да, – кивнула Рух, – оно похоже на множество раскаленных докрасна стальных проволок. И сотрудники отдела даже попытались что-то рассказать мне о них, но я так почти ничего и не поняла.
– В сущности, – сказал Хэл, – это не сами знания, а так называемые метки, которыми обозначается каждый фрагмент информации, хранящейся в Энциклопедии. Объем самой информации может быть сравним с целой полкой толстых справочников и даже большим; но сами метки лишь крошечные звенья в цепочках знаний, которые и выглядят как проволоки на экране дисплея.
– Да, – согласилась Рух, – я помню, что об этом мне рассказали.
– И ты знаешь, о необычайном даре Тама – он мог в определенной степени прочитать эту информацию? Лишь взглянув на это изображение.
– Да. – Рух нахмурилась. – А еще говорят, он обнаружил доказательства того, что по крайней мере двое из посетителей, ученые с Земли, оказались шпионами Блейза? В те времена, когда Энциклопедия была открыта для специалистов со всех миров?
Хэл кивнул.
– Верно. Благодаря незначительным отличиям в позициях меток Там определил, что хранилище памяти систематически просматривали, проявляя интерес к широким областям знаний – причем так, как это не стал бы делать ни один ученый. Но если бы ты оказалась там и спросила его, вряд ли он бы сказал тебе, какие именно данные они искали. Он мог прочитать изображение, но не саму информацию; и несмотря на трехлетние попытки, я тоже не в состоянии это сделать.
Он пристально посмотрел на Рух.
– Тебе понятно? Словно каждый из томов энциклопедии заперт на замок, и ты не можешь заглянуть в него.
– А, – сказала Рух. Она оценивающе посмотрела на него. – Значит, Там мог видеть, но не читать? А ты?
– Я продвинулся лишь немногим дальше, – ответил Хэл. – За два года я достиг того, что могу удержать в памяти изображение памяти Энциклопедии – после того как видел его в последний раз. Но сама информация по-прежнему скрыта от меня.
– А теперь мне непонятно, – Аджела, наклонилась над столом, пристально вглядываясь в Хэла. – Зачем тебе нужно что-то большее, чем это? Почему бы не успокоиться на достигнутом?
Хэл повернулся к ней.
– Потому что для того, чтобы создать что-нибудь – скажем, великое художественное полотно, необходимы две вещи. Замысел – и в этом-то заключается творческий дар художника – и умение работать с кистью и краскам – всего лишь ремесленный навык. Одно дело – вообразить себе нечто великое. И совсем другое – плод воображения стал картиной.
Ему показалось, что Аджела нахмурилась.
– Послушай, – сказал он, – ты могла бы сказать себе: «Мне хотелось бы иметь замок». Но чтобы построить этот замок тебе понадобилось бы очень знать многое. Если намереваешься войти в созидательную вселенную, то необходимо создать там сначала некую среду обитания для себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
До появления в Энциклопедии Аджела жила на Маре, одном из двух экзотских миров, и, разумеется, ей было известно одно из утверждений философии экзотов: смерть с развитием человечества сделается предметом свободного выбора. Размышляя об экзотах, он снова вспомнил Аманду… и почти что с яростью прогнал мысль о ней из своего сознания.
С двенадцати лет, по воле ее родителей, Аджела находилась здесь, ее восхищала сама идея Энциклопедии, строительство которой в значительной степени финансировали экзоты. Со временем она заняла пост заместителя директора при Таме Олине; и влюбилась в него, хотя он уже был настолько стар, что мог бы быть ее прадедом.
Вдруг Хэл осознал, что Аджела умолкла и они с Рух пристально смотрят на него. Очевидно, его о чем-то спросили.
– Извини, – сказал он; и его голос из-за внимательных, ждущих взглядов женщин прозвучал более резко, чем он того хотел, – я не расслышал вопрос.
Аджела, казалось, чуть-чуть нахмурилась – или взгляд ее карих глаз стал слегка озадаченным.
– Хэл, – скажи мне, с тобой все в порядке?
Озабоченность отразилась и на лице Рух.
– Я чувствую себя прекрасно, – ответил он. – Просто я не слушал достаточно внимательно, вот и все. О чем ты меня только что спрашивала?
– Я говорила, – ответила Аджела, – что мы собирались обсудить это с одним из дорсайских командиров, Но раз ты появился здесь, мы решили поинтересоваться твоим мнением. Как ты только что слышал, ситуация на Земле несколько изменилась. Как ты думаешь, если все и дальше пойдет таким путем, то есть появятся новые корабли с подготовленными экипажами для них, сможем ли создать мы достаточно большой флот? И если это так, то сколько времени для этого потребуется? Сможем мы достигнуть равенства сил с Молодыми Мирами прежде, чем они попытаются прорвать щита?
– По этому поводу я могу только предполагать, – ответил он.
Аджелу, похоже, этот ответ разочаровал. Но не Рух.
– Мы думали, что… – начала Аджела, – ты ведь сказал нам, что изначально был Доналом Гримом…
– Прости, – Хэл покачал головой. – Только вы двое – и еще Аманда, знаете о том, что в прошлом столетии я был первым Доналом; а за двести лет до того – Полом Формейном. Но теперь Донал – лишь глубоко скрытая во мне часть моего прошлого. Я постарался избавиться от многих черт его личности. Но даже Донал мог бы сейчас лишь строить догадки.
– Какие, например? – поинтересовалась Рух. Ее голос почему-то прозвучал настолько неожиданно для Хэла, что он чуть не вздрогнул и поспешно взглянул на нее.
– Он предположил бы, – и это, боюсь, довольно смелое высказывание с моей стороны, – не сразу ответил он, – что все это несущественно.
Он заколебался. Было нелегко разрушать эти надежды, поскольку он пришел для того, чтобы разрушить другие.
– Продолжай, – попросила Аджела.
– Это не имело бы значения, – произнес Хэл, – потому что Блейзу Аренсу не нужна победа. Ему нужно разрушение. Он готов уничтожить Молодые Миры, также часть населения Земли, оставив лишь тех, кто пойдет за ним. А что касается непосредственно Молодых Миров, то он планирует сделать их безлюдными или же уменьшить население до горстки людей, которые, лишившись связи с другими цивилизованными мирами, одичают, а затем и вымрут. Вымрут – потому что их тогда ждет не прогресс, а регресс. А он со своей крохотной кучкой Иных сможет в это время взять Землю под свой контроль.
– Он это говорил, я знаю, – кивнула Аджела, – но он не безумец. Не может же он и в самом деле…
– Может, – ответил Хэл. – Он имеет в виду именно то, что говорит. Блейз обескровит Молодые Миры для того, чтобы завоевать Землю. Так что рано или поздно он бросит свои корабли на прорыв щита – независимо от того, какими силами вы будете располагать для обороны. Наверняка ваши дорсайцы знали это с самого начала и были к этому готовы.
– Ты речешь о том, – произнесла Рух, и обращение ее к высокопарному стилю, иногда употребляемому квакерами свидетельствовало о том, как сильно она взволнована, – что Земля не сможет победить.
Хэл глубоко вздохнул.
– Верно. Обычным путем это сделать невозможно.
– Я никогда не смогу с этим смириться, – сказала Рух, и это так было похоже на нее, прежнюю, какой встретился с ней он впервые на Гармонии. Энергетический пистолет, с которым она тогда не расставалась, казался более слабым оружием по сравнению с ее волей и энергией, которые притягивали к ней ее последователей. – Блейзу, чтобы победить, надо уничтожить Бога; а этого ни он, ни кто-либо еще никогда не сможет сделать.
– Подумай, Хэл, – воскликнула Аджела. – Население Земли по численности не уступает всем Молодым Мирам. К тому же планета все еще располагает столь же большими сырьевыми запасами. Если мы сможем сравнятся с ними по силе – или даже приблизиться к этому уровню – почему бы нам не отразить их натиск – даже если они осуществляет массированную атаку?
– Потому что эта атака будет самоубийственной, – ответил ей Хэл, – настолько велика власть Блейза над экипажами кораблей. Каждый будет оружием уничтожения, направленным на любую цель, которой он сможет достичь. Возможно, лишь несколько из них достигнут поверхности Земли – но этого будет достаточно для того, чтобы уничтожить миллиарды землян с помощью фазовых взрывов.
Рух сурово взглянула на него.
– Хэл, твои речи кажутся мне очень странными. Не советуешь ли ты нам отказаться от борьбы?
– Нет, – ответил тот. – Во всяком случае, не тебе. Но я пришел сюда сегодня… я вынужден сообщить вам обеим кое-что довольно неприятное.
– Что же? – спросила Аджела. Этот вопрос прозвучал для него как команда.
– …ситуация, до некоторой степени вышла из-под нашего контроля. Фазовый щит, знания и богатства, подаренные нам экзотами; то что к нам на помощь пришли дорсайцы и подлинные хранители веры с квакерских миров все это должно было только выиграть время, пока я смогу разобраться в планах Блейза.
Обе женщины пристально смотрели на него. Он продолжал.
– Сначала я в ипостаси Донала объединил Молодые Миры в союз – а, как Пол Формейну затеял игру с законами истории, я вызвав неожиданный побочный эффект: появление Иных – сверхталантливых отпрысков смешанных браков разных представителей Осколочных Культур.
Хэл взглянул на женщин. Он ждал хоть какого-то ответа и, разумеется, прежде всего несогласия с тем, что лишь он один может разобраться в ситуации. Но они молча сидели, наблюдая за ним и слушая его.
– Такая группа как Иные, – сказал он, – всегда оставалась вне нашего контроля. В них было что-то такое, чего не могли остановить ни коммерческие способности экзотов, ни вера квакеров, ни воинские таланты дорсайцев. Потому что Иные по новому реализуют те инстинкты человечества, которые связаны с ростом и прогрессом. Так как этого никто не предполагал.
Хэл остановился, но обе женщины молчали. Он продолжал.
– Мы мечтали о сверхлюдях и с Божьей помощью их получили, только слишком быстро и без кое-каких черт, вроде способности к сопереживанию и чувства ответственности перед остальным человечеством. Но их изначально было невозможно остановить, потому что в них заложена удивительная сила убеждения, которая безоговорочно действует на большую часть человечества. И поэтому единственными, кто обладает иммунитетом против них, оказались экзоты, истинные хранители веры из числа квакеров, дорсайцы и те земляне, которые от рождения обладают скептическим индивидуализмом и соответственно отвергают любые попытки убедить их в чем-либо.
Он немного помедлил, а затем заговорил снова.
– Я думал, что смогу истребить дьяволов, порожденных мной. Так вот, я ошибался. Сегодня я пришел сюда, чтобы, сказать вам о том, что потерпел неудачу.
Наступила полная тишина. Первой ее прервала Аджела.
– Но ты-то, Хэл, не собираешься же просто умыть руки, заявив нам, выхода нет!
– И если твои уста произносят такие речи, – добавила Рух, – я не верю, ибо не может быть по сему.
Ее голос звучал абсолютно спокойно. Подобное спокойствие исходит от горы, перегородившей путь.
Глава 4
Хэл почти беспомощно уставился на Рух.
– Нет, – произнес он. – Нет, конечно же, это не значит, что Иных невозможно остановить; а только то, что я не могу это сделать – тем способом, на который я надеялся. Моя неудача не касается вас.
– Ты есмь, – сказала Рух. Гора оставалось непоколебимой. – И да не будет достойным тебя пребывать в унынии и смятении духа.
– Я мог бы продолжать попытки до бесконечности, – ответил Хэл, – но для всех нас, находящихся под фазовым щитом, будет лучше, если мы посмотрим фактам в лицо, и я прекращу это. Именно сейчас.
– Но почему? – воскликнула Аджела.
– Потому что я вот уже в течение года пытаюсь сделать последний шаг, и мне это не удается. Аджела, ты же понимаешь принцип действия памяти Абсолютной Энциклопедии. Но ты, Рух – он обратился к другой женщине. – что тебе об этом известно?
– Можно сказать, ничего, – спокойно ответила Рух. – Какое-то представление у меня уже сложилось. Но по существу я не знаю ничего.
– Так вот, я хочу, чтобы ты разбиралась в этом не хуже Аджелы, – пояснил Хэл, – Постараюсь быть кратким. Память Энциклопедии практически бездонна. Она уже содержит все доступные человеку знания. И теоретически могла бы вместить во много раз больше – но никто не располагает сведениями сколько именно. Дело в том, что эта память, как и фазовые сдвиги, которые мы используем, чтобы перемещаться меж звездами, и фазовый щит, теперь защищающий Землю (не говоря уже о том, что находился над элементом достижения результата Энциклопедией в течение двадцати лет), – продукт фазовой механики.
– Я ничего не знаю о фазовой механике, – отозвалась Рух.
– Никто еще не может похвастаться, что разбирается в ней до конца – даже наш Джимус Уолтерс, – успокоил ее Хэл. – Ты с ним знакома?
– Глава отдела технических исследований в Энциклопедии, – ответила Рух.
– А ты имеешь представление об этом хранилище знаний – там, внизу, в контрольной секции? – спросил Хэл.
– Да, – кивнула Рух, – оно похоже на множество раскаленных докрасна стальных проволок. И сотрудники отдела даже попытались что-то рассказать мне о них, но я так почти ничего и не поняла.
– В сущности, – сказал Хэл, – это не сами знания, а так называемые метки, которыми обозначается каждый фрагмент информации, хранящейся в Энциклопедии. Объем самой информации может быть сравним с целой полкой толстых справочников и даже большим; но сами метки лишь крошечные звенья в цепочках знаний, которые и выглядят как проволоки на экране дисплея.
– Да, – согласилась Рух, – я помню, что об этом мне рассказали.
– И ты знаешь, о необычайном даре Тама – он мог в определенной степени прочитать эту информацию? Лишь взглянув на это изображение.
– Да. – Рух нахмурилась. – А еще говорят, он обнаружил доказательства того, что по крайней мере двое из посетителей, ученые с Земли, оказались шпионами Блейза? В те времена, когда Энциклопедия была открыта для специалистов со всех миров?
Хэл кивнул.
– Верно. Благодаря незначительным отличиям в позициях меток Там определил, что хранилище памяти систематически просматривали, проявляя интерес к широким областям знаний – причем так, как это не стал бы делать ни один ученый. Но если бы ты оказалась там и спросила его, вряд ли он бы сказал тебе, какие именно данные они искали. Он мог прочитать изображение, но не саму информацию; и несмотря на трехлетние попытки, я тоже не в состоянии это сделать.
Он пристально посмотрел на Рух.
– Тебе понятно? Словно каждый из томов энциклопедии заперт на замок, и ты не можешь заглянуть в него.
– А, – сказала Рух. Она оценивающе посмотрела на него. – Значит, Там мог видеть, но не читать? А ты?
– Я продвинулся лишь немногим дальше, – ответил Хэл. – За два года я достиг того, что могу удержать в памяти изображение памяти Энциклопедии – после того как видел его в последний раз. Но сама информация по-прежнему скрыта от меня.
– А теперь мне непонятно, – Аджела, наклонилась над столом, пристально вглядываясь в Хэла. – Зачем тебе нужно что-то большее, чем это? Почему бы не успокоиться на достигнутом?
Хэл повернулся к ней.
– Потому что для того, чтобы создать что-нибудь – скажем, великое художественное полотно, необходимы две вещи. Замысел – и в этом-то заключается творческий дар художника – и умение работать с кистью и краскам – всего лишь ремесленный навык. Одно дело – вообразить себе нечто великое. И совсем другое – плод воображения стал картиной.
Ему показалось, что Аджела нахмурилась.
– Послушай, – сказал он, – ты могла бы сказать себе: «Мне хотелось бы иметь замок». Но чтобы построить этот замок тебе понадобилось бы очень знать многое. Если намереваешься войти в созидательную вселенную, то необходимо создать там сначала некую среду обитания для себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53