Но ничто не вечно. Его рано или поздно переместят из этого дома и определят сюда на постой кого-то другого.
– Да. Что же, нам остается надеяться на лучшее. А кто был наполовину экзот, который пытался загипнотизировать тебя?
– Блейз Аренс, – ответил Хэл, – и ему это почти удалось. Я был тогда очень молод, а он – очень умел. Но он тогда гипнотизировал большую группу людей и не знал, что я находился среди них.
– Понимаю, – сказала она. – Хорошо, помоги мне вымыть посуду.
– Я могу сделать это и сам, – сказал Хэл. – Почему бы тебе не поискать чистые простыни и одеяла для кровати Ибана? Нам самим надо выспаться, если мы хотим утром уйти до его пробуждения. Нет основательных причин позволить ему на ней спать, в его нынешнем состоянии он может спать на полу и никакой разницы не заметит.
– А куда ты собираешься поместить его? – спросила Аманда.
– Думаю, сюда, – ответил Хэл. Он встал и отправился в спальню Ибана. Поднял тело спящего, отнес его в большую комнату и пристроил на скамью. Ложе было немного тесновато для Ибана, но вряд ли он мог тут же свалиться с него.
– Ты внушил ему, чтобы он считал, что ночью он вставал и открывал дверь, – сказала Аманда. – Не покажется ли ему странным, что утром он проснется в этой комнате? А если перед нашим уходом ты попробуешь отнести его обратно на его собственную кровать, к тому времени он может достаточно протрезветь, чтобы проснуться.
– Ты права, он, вероятно, при этом проснулся бы. Не то, чтобы я не смог снова усыпить его, если это произойдет. Но нам не обязательно беспокоиться о том, чтобы снова уложить его на его собственную кровать. Он просто подумает, что не смог вернуться к себе в спальню. – Хэл подумал. – Нет, ты права. Конечно, он может несколько задуматься на этот счет. Но я считаю, его самомнение настолько раздуется по поводу выпитой целиком бутылки – причем без малейшего похмелья, что это вытеснит у него из головы все прочие мысли. А теперь я займусь этими тарелками и кастрюльками.
Хэл уже повернулся к раковине, но вдруг обратился к Аманде как раз в тот момент, когда она уже выходила из комнаты.
– Аманда, что же в результате всего этого произошло в их душах, я имею в виду экзотов?
Та улыбнулась ему.
– Ты скажешь мне, что думаешь ты, – ответила она. – А потом я скажу тебе, насколько это согласуется с моими мыслями на этот счет. Ты помнишь? Я хотела, чтобы ты, оказавшись здесь, увидел все своими глазами. Если бы было достаточно просто рассказать тебе, я могла бы это сделать прямо в Энциклопедии.
– Все экзоты, которых я когда-либо знал, – начал Хэл, – были спокойными, неглупыми, здравомыслящими людьми. Но под мягкими манерами почти всегда скрывалось некое философическое высокомерие. Мне кажется, что это высокомерие с них сбили; и сами они едва ли не удивлены, что их философия все же уцелела. Вроде владельцев рощи ценных деревьев, которая сгорела. Их первое ощущение – что они потеряли все. Позже они понимают, что земля у них осталась и нет причин, по которым деревья нельзя вырастить заново. И новые деревья, возможно, будут даже лучше прежних – благодаря золе, удобрившей почву.
Аманда улыбнулась.
– Я бы с этим согласилась. Кстати, а что ты можешь сказать по поводу солдат?
– Для этого я слишком мало наблюдал за ними, – пожал плечами Хэл. – Они – отбросы. Ни одному хорошему командующему такие подчиненные не нужны.
– Извини, – кивнула Аманда. – Я плохо сформулировала вопрос. Мне следовало спросить: «Бросилось ли тебе в глаза что-нибудь в поведении солдат по отношению к местным жителям?»
– Я не слишком обращал внимание на это. Но мне кажется, солдаты некое моральное превосходство экзотов признают.
Аманда снова улыбнулась и кивнула. Хэл улыбнулся в ответ и занялся кухней, а она пошла поискать что-нибудь чистое для того, чтобы застлать постель Ибана.
Когда Хэл, вымыв посуду, вошел в комнату Ибана, то обнаружил, что Аманда прикрыла сверху постель Ибана несколькими одеялами и приготовила еще несколько на случай, если понадобится накрыться сверху. Она уже спала на кровати, улегшись к стене. Теперь, когда Хэл мог расслабиться, то понял, что и сам он сильно устал.
Он осторожно улегся рядом с Амандой и закрыл глаза. Он приготовился уснуть, но как только его тело обрело покой, в его мозгу зароилось множество оставшихся без ответа вопросов, которые возникали у него в течение дня, а сейчас внезапно вернулись, требуя внимания. Он попытался решительно выбросить их из сознания, но безрезультатно.
Те изменения в экзотах, которые он увидел сейчас, составляли, должно быть, лишь часть тех переменен, которые происходили повсюду. Возможно, ему следовало бы в течение этого последнего года спуститься с Абсолютной Энциклопедии на Землю и самому убедиться, что люди там действительно изменились; как в этом, похоже, были убеждены Аджела и Рух. Появление Иных, похоже, повлияло на человечество намного больше, чем полагал даже он сам.
Хэл горько улыбнулся самому себе. Он почти позабыл, что оставил попытки проникнуть в то, что даст ему ключ к Созидательной Вселенной. Усилием воли он прогнал все эти вопросы из головы. После этого сон пришел быстро.
Глава 12
Хэл проснулся от прикосновения. Он взглянул на Аманду.
– Пора уходить? – спросил он.
– Да, – ответила та. – Ворота откроют минут через двадцать. Там уже соберется толпа: люди хотят оказаться за ними как можно скорее, чтобы максимально использовать день за городом. Нам безопаснее всего уйти с ними.
Небо было безоблачным, солнце нагрело воздух. К тому времени как они потеряли городские ворота из вида, дорога пошла круто вверх.
– В эту сторону идет мало людей, – заметил Хэл после того, как они были в пути около часа.
– По мере подъема в горы почва мало подходит для земледелия, – объяснила Аманда. – Обрати внимание – растительность изменилась.
– Между прочим, – добавила она, – я оставила Марло немного денег, чтобы она смогла восполнить то, что мы съели и, кроме того, прикупить немного для себя.
– Деньги? – спросил Хэл. Он настолько редко испытывал надобность в деньгах – если не считать межзвездных кредитов, которыми он пользовался, когда спасался от Блейза Аренса и Иных, – что просто не подумал о деньгах в связи с этим путешествием на Культис. – А какие деньги здесь ходят?
– Те, что выпускают оккупанты, – пояснила Аманда, – для того чтобы еще больше усилить давление на местных экзотов. Любые другие – даже межзвездные кредиты в любой форме – больше не являются законными платежными средствами и здесь, и на Маре.
– А где они у тебя были? Я не заметил их, когда охрана у ворот вытряхнула все из твоего мешка.
– Они появились у меня во время предыдущих путешествий сюда, и я захватила их с собой на Землю, – объяснила она. – В Энциклопедии твой друг Джимус Уолтерс воспроизвел для меня порядочное количество их. Большая часть осталась на корабле, по в подол моей одежды зашита порядочная сумма.
Она немного помолчала.
– Твой друг Джимус, кажется, способен сделать что угодно.
– С помощью Энциклопедии, – отозвался Хэл.
– Кроме того, перед тем, как лечь спать, – продолжала Аманда, – я украла небольшую сумму у Ибана. Не настолько большую, чтобы он заметил утрату, но достаточную, чтобы скомпенсировать то, что я отдала Марло. Человек, который рассовывает деньги куда попало, обычно не держит в голове расходную книгу.
– Конечно, я могла бы оставить Марло гораздо больше, – продолжала Аманда, – но оккупационные власти строго ограничивают количество денег в обращении, чтобы искусственно усилить дефицит всего у населения. Если Марло начнет много тратить, то станет слишком выделяться среди других. Гораздо лучше будет, если я стану давать маленькие суммы большому количеству людей в совершенно разных местах.
Хэл кивнул.
– А как далеко до этой Гильдии Придела?
– Отсюда до Зипакских гор нетрудный дневной переход. Хотя это не тот маршрут, которым я пользовалась раньше, – ответила Аманда. – А оттуда еще небольшой подъем – к самой Гильдии…
Она прервалась посреди фразы. Оба они невольно приостановились, услышав непонятный слабый звук.
Аманда указала рукой на свое ухо в знак того, что надо прислушаться. Хэл кивнул. Вначале он услышал только гудение насекомых и легкий шум ветерка в окружающих деревьях. Затем на их фоне он различил человеческий голос, говоривший негромко, ровным тоном. Голос был слишком тихим, чтобы можно было различить слова, но это бесспорно были звуки чьей-то речи. Она звучала однотонно и без пауз.
– Это впереди, – сказала Аманда.
– Да, – согласился Хэл.
Они продолжали идти по дороге, которая здесь изгибалась влево и проходила через рощицу вечнозеленых растений. Поднявшись на небольшой холм, они увидели внизу перед собой поляну, на которой находились развалины бывшей виллы и незнакомца рядом с ними.
Растительность еще не поглотила эти руины, но от дома сохранилось немногое. На некотором расстоянии от дороги были видны невысокие остатки уничтоженных огнем стен, частично скрытые лозами и сорняками.
Хэл вспомнил, что когда они ждали у ворот Порфира, ему показалось, что он попал в средневековье. А сегодня руины домов, мимо которых они проходили, напомнили ему еще более отдаленные времена. По какой-то странной причине они заставили его подумать о том, как должны были выглядеть в древней Англии руины римских вилл – после того как войска этой некогда могущественной, но распадавшейся империи ушли оттуда.
Видимых причин для такой мысли не было. Тем не менее, когда они с Амандой начали спускаться вниз к развалинам дома и человеку, находившемуся там, это ощущение все еще оставалось.
На человеке была обычная для местных жителей хламида. Даже издалека было заметно, что его одежду очень давно не стирали. Человек был худ, со впалыми щеками, длинные седые волосы и борода выглядели достаточно неряшливо.
Он стоял перед тем, что, похоже, когда-то было декоративным прудом во дворе виллы – круглым водоемом, обрамленным красной плиткой, приблизительно четырех метров в диаметре. Ветерок, дувший в сторону Хэла и Аманды, нес запах гниения.
Пруд располагался на круглой террасе из серого камня с белыми каменными скамьями и каменным цоколем, приходившемся человеку по грудь. Все это было тщательно восстановлено и ухожено.
Темная непрозрачная вода пруда, казалось, поглощала весь падающий на нее свет; а по краю пруда стояли цветочные горшки. В тех что находились справа от человека, росли какие-то ветвистые растения без листьев.
Растения же, слева от него того же размера и формы, выглядели совершенно иначе. На них были маленькие сердцевидные зеленые листочки и цветы всевозможных оттенков розового и красного.
На цоколе перед человеком стоял еще один горшок с цветущим растением. Когда Аманда с Хэлом приблизились, то услышали, как человек разговаривает – очевидно, с цветком. Это был непрерывный поток слов, неразличимых и непонятных.
Продолжая говорить, он медленно, осторожно и методично обрывал лепесток за лепестком цветы растения, стоявшего перед ним, и бросал их в затхлую воду пруда.
На Хэла и Аманду он не обращал никакого внимания, а продолжал методично уничтожать стоящее перед ним растение. Когда последний лепесток последнего цветка упал в темную воду, он начал один за другим обрывать и листья.
Внезапно Хэл догадался, и, повернувшись к Аманде, увидел, что и она поняла то же самое: человек повторяет набор ругательств, настолько привычный, что отдельные слоги соединились вместе и слова утратили смысл.
– Привет, – отчетливо произнесла Аманда почти на ухо человеку. Он не отреагировал. Или он не слышал ее, или слышал, но оставил без внимания ее слова – сказать было невозможно. Его хламида была настолько грязна и изношена, что вначале Хэл не обратил на нее внимания, но теперь он заметил, что какое-то время назад и на грудь и на спину было краской нанесено слово «РАЗРУШАЙ»
Тем временем человек закончил ощипывать с цветка последние листья. Он замолчал и повернулся в другую сторону, все еще игнорируя Хэла и Аманду. Затем направился к последнему из горшков с ощипанными растениями. Он взял этот горшок в руки и осторожно понес к руинам дома.
Хэл с Амандой последовали за ним.
Он пересек место, где стоял дом, и вышел на лужайку, которая была уставлена множеством точно таких же горшков.
Растения в них были в разном состоянии – от совершенно голых до покрытых листьями и цветами. Поставив свою ношу, человек, пройдя дальше, выбрал растение, изобиловавшее цветами. Так же осторожно он вернулся с горшком обратно к пруду и поставил его на освободившееся место слева от цоколя. За все это время он никак не показал, что замечает присутствие Аманды и Хэла.
– Мы ничего не можем для него сделать, – сказала Аманда. – Нам можно уходить.
Они повернулись и пошли по направлению к горам. Дорога теперь превратилась в узкую тропинку и начала извиваться вокруг небольших, но достаточно крутых холмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Да. Что же, нам остается надеяться на лучшее. А кто был наполовину экзот, который пытался загипнотизировать тебя?
– Блейз Аренс, – ответил Хэл, – и ему это почти удалось. Я был тогда очень молод, а он – очень умел. Но он тогда гипнотизировал большую группу людей и не знал, что я находился среди них.
– Понимаю, – сказала она. – Хорошо, помоги мне вымыть посуду.
– Я могу сделать это и сам, – сказал Хэл. – Почему бы тебе не поискать чистые простыни и одеяла для кровати Ибана? Нам самим надо выспаться, если мы хотим утром уйти до его пробуждения. Нет основательных причин позволить ему на ней спать, в его нынешнем состоянии он может спать на полу и никакой разницы не заметит.
– А куда ты собираешься поместить его? – спросила Аманда.
– Думаю, сюда, – ответил Хэл. Он встал и отправился в спальню Ибана. Поднял тело спящего, отнес его в большую комнату и пристроил на скамью. Ложе было немного тесновато для Ибана, но вряд ли он мог тут же свалиться с него.
– Ты внушил ему, чтобы он считал, что ночью он вставал и открывал дверь, – сказала Аманда. – Не покажется ли ему странным, что утром он проснется в этой комнате? А если перед нашим уходом ты попробуешь отнести его обратно на его собственную кровать, к тому времени он может достаточно протрезветь, чтобы проснуться.
– Ты права, он, вероятно, при этом проснулся бы. Не то, чтобы я не смог снова усыпить его, если это произойдет. Но нам не обязательно беспокоиться о том, чтобы снова уложить его на его собственную кровать. Он просто подумает, что не смог вернуться к себе в спальню. – Хэл подумал. – Нет, ты права. Конечно, он может несколько задуматься на этот счет. Но я считаю, его самомнение настолько раздуется по поводу выпитой целиком бутылки – причем без малейшего похмелья, что это вытеснит у него из головы все прочие мысли. А теперь я займусь этими тарелками и кастрюльками.
Хэл уже повернулся к раковине, но вдруг обратился к Аманде как раз в тот момент, когда она уже выходила из комнаты.
– Аманда, что же в результате всего этого произошло в их душах, я имею в виду экзотов?
Та улыбнулась ему.
– Ты скажешь мне, что думаешь ты, – ответила она. – А потом я скажу тебе, насколько это согласуется с моими мыслями на этот счет. Ты помнишь? Я хотела, чтобы ты, оказавшись здесь, увидел все своими глазами. Если бы было достаточно просто рассказать тебе, я могла бы это сделать прямо в Энциклопедии.
– Все экзоты, которых я когда-либо знал, – начал Хэл, – были спокойными, неглупыми, здравомыслящими людьми. Но под мягкими манерами почти всегда скрывалось некое философическое высокомерие. Мне кажется, что это высокомерие с них сбили; и сами они едва ли не удивлены, что их философия все же уцелела. Вроде владельцев рощи ценных деревьев, которая сгорела. Их первое ощущение – что они потеряли все. Позже они понимают, что земля у них осталась и нет причин, по которым деревья нельзя вырастить заново. И новые деревья, возможно, будут даже лучше прежних – благодаря золе, удобрившей почву.
Аманда улыбнулась.
– Я бы с этим согласилась. Кстати, а что ты можешь сказать по поводу солдат?
– Для этого я слишком мало наблюдал за ними, – пожал плечами Хэл. – Они – отбросы. Ни одному хорошему командующему такие подчиненные не нужны.
– Извини, – кивнула Аманда. – Я плохо сформулировала вопрос. Мне следовало спросить: «Бросилось ли тебе в глаза что-нибудь в поведении солдат по отношению к местным жителям?»
– Я не слишком обращал внимание на это. Но мне кажется, солдаты некое моральное превосходство экзотов признают.
Аманда снова улыбнулась и кивнула. Хэл улыбнулся в ответ и занялся кухней, а она пошла поискать что-нибудь чистое для того, чтобы застлать постель Ибана.
Когда Хэл, вымыв посуду, вошел в комнату Ибана, то обнаружил, что Аманда прикрыла сверху постель Ибана несколькими одеялами и приготовила еще несколько на случай, если понадобится накрыться сверху. Она уже спала на кровати, улегшись к стене. Теперь, когда Хэл мог расслабиться, то понял, что и сам он сильно устал.
Он осторожно улегся рядом с Амандой и закрыл глаза. Он приготовился уснуть, но как только его тело обрело покой, в его мозгу зароилось множество оставшихся без ответа вопросов, которые возникали у него в течение дня, а сейчас внезапно вернулись, требуя внимания. Он попытался решительно выбросить их из сознания, но безрезультатно.
Те изменения в экзотах, которые он увидел сейчас, составляли, должно быть, лишь часть тех переменен, которые происходили повсюду. Возможно, ему следовало бы в течение этого последнего года спуститься с Абсолютной Энциклопедии на Землю и самому убедиться, что люди там действительно изменились; как в этом, похоже, были убеждены Аджела и Рух. Появление Иных, похоже, повлияло на человечество намного больше, чем полагал даже он сам.
Хэл горько улыбнулся самому себе. Он почти позабыл, что оставил попытки проникнуть в то, что даст ему ключ к Созидательной Вселенной. Усилием воли он прогнал все эти вопросы из головы. После этого сон пришел быстро.
Глава 12
Хэл проснулся от прикосновения. Он взглянул на Аманду.
– Пора уходить? – спросил он.
– Да, – ответила та. – Ворота откроют минут через двадцать. Там уже соберется толпа: люди хотят оказаться за ними как можно скорее, чтобы максимально использовать день за городом. Нам безопаснее всего уйти с ними.
Небо было безоблачным, солнце нагрело воздух. К тому времени как они потеряли городские ворота из вида, дорога пошла круто вверх.
– В эту сторону идет мало людей, – заметил Хэл после того, как они были в пути около часа.
– По мере подъема в горы почва мало подходит для земледелия, – объяснила Аманда. – Обрати внимание – растительность изменилась.
– Между прочим, – добавила она, – я оставила Марло немного денег, чтобы она смогла восполнить то, что мы съели и, кроме того, прикупить немного для себя.
– Деньги? – спросил Хэл. Он настолько редко испытывал надобность в деньгах – если не считать межзвездных кредитов, которыми он пользовался, когда спасался от Блейза Аренса и Иных, – что просто не подумал о деньгах в связи с этим путешествием на Культис. – А какие деньги здесь ходят?
– Те, что выпускают оккупанты, – пояснила Аманда, – для того чтобы еще больше усилить давление на местных экзотов. Любые другие – даже межзвездные кредиты в любой форме – больше не являются законными платежными средствами и здесь, и на Маре.
– А где они у тебя были? Я не заметил их, когда охрана у ворот вытряхнула все из твоего мешка.
– Они появились у меня во время предыдущих путешествий сюда, и я захватила их с собой на Землю, – объяснила она. – В Энциклопедии твой друг Джимус Уолтерс воспроизвел для меня порядочное количество их. Большая часть осталась на корабле, по в подол моей одежды зашита порядочная сумма.
Она немного помолчала.
– Твой друг Джимус, кажется, способен сделать что угодно.
– С помощью Энциклопедии, – отозвался Хэл.
– Кроме того, перед тем, как лечь спать, – продолжала Аманда, – я украла небольшую сумму у Ибана. Не настолько большую, чтобы он заметил утрату, но достаточную, чтобы скомпенсировать то, что я отдала Марло. Человек, который рассовывает деньги куда попало, обычно не держит в голове расходную книгу.
– Конечно, я могла бы оставить Марло гораздо больше, – продолжала Аманда, – но оккупационные власти строго ограничивают количество денег в обращении, чтобы искусственно усилить дефицит всего у населения. Если Марло начнет много тратить, то станет слишком выделяться среди других. Гораздо лучше будет, если я стану давать маленькие суммы большому количеству людей в совершенно разных местах.
Хэл кивнул.
– А как далеко до этой Гильдии Придела?
– Отсюда до Зипакских гор нетрудный дневной переход. Хотя это не тот маршрут, которым я пользовалась раньше, – ответила Аманда. – А оттуда еще небольшой подъем – к самой Гильдии…
Она прервалась посреди фразы. Оба они невольно приостановились, услышав непонятный слабый звук.
Аманда указала рукой на свое ухо в знак того, что надо прислушаться. Хэл кивнул. Вначале он услышал только гудение насекомых и легкий шум ветерка в окружающих деревьях. Затем на их фоне он различил человеческий голос, говоривший негромко, ровным тоном. Голос был слишком тихим, чтобы можно было различить слова, но это бесспорно были звуки чьей-то речи. Она звучала однотонно и без пауз.
– Это впереди, – сказала Аманда.
– Да, – согласился Хэл.
Они продолжали идти по дороге, которая здесь изгибалась влево и проходила через рощицу вечнозеленых растений. Поднявшись на небольшой холм, они увидели внизу перед собой поляну, на которой находились развалины бывшей виллы и незнакомца рядом с ними.
Растительность еще не поглотила эти руины, но от дома сохранилось немногое. На некотором расстоянии от дороги были видны невысокие остатки уничтоженных огнем стен, частично скрытые лозами и сорняками.
Хэл вспомнил, что когда они ждали у ворот Порфира, ему показалось, что он попал в средневековье. А сегодня руины домов, мимо которых они проходили, напомнили ему еще более отдаленные времена. По какой-то странной причине они заставили его подумать о том, как должны были выглядеть в древней Англии руины римских вилл – после того как войска этой некогда могущественной, но распадавшейся империи ушли оттуда.
Видимых причин для такой мысли не было. Тем не менее, когда они с Амандой начали спускаться вниз к развалинам дома и человеку, находившемуся там, это ощущение все еще оставалось.
На человеке была обычная для местных жителей хламида. Даже издалека было заметно, что его одежду очень давно не стирали. Человек был худ, со впалыми щеками, длинные седые волосы и борода выглядели достаточно неряшливо.
Он стоял перед тем, что, похоже, когда-то было декоративным прудом во дворе виллы – круглым водоемом, обрамленным красной плиткой, приблизительно четырех метров в диаметре. Ветерок, дувший в сторону Хэла и Аманды, нес запах гниения.
Пруд располагался на круглой террасе из серого камня с белыми каменными скамьями и каменным цоколем, приходившемся человеку по грудь. Все это было тщательно восстановлено и ухожено.
Темная непрозрачная вода пруда, казалось, поглощала весь падающий на нее свет; а по краю пруда стояли цветочные горшки. В тех что находились справа от человека, росли какие-то ветвистые растения без листьев.
Растения же, слева от него того же размера и формы, выглядели совершенно иначе. На них были маленькие сердцевидные зеленые листочки и цветы всевозможных оттенков розового и красного.
На цоколе перед человеком стоял еще один горшок с цветущим растением. Когда Аманда с Хэлом приблизились, то услышали, как человек разговаривает – очевидно, с цветком. Это был непрерывный поток слов, неразличимых и непонятных.
Продолжая говорить, он медленно, осторожно и методично обрывал лепесток за лепестком цветы растения, стоявшего перед ним, и бросал их в затхлую воду пруда.
На Хэла и Аманду он не обращал никакого внимания, а продолжал методично уничтожать стоящее перед ним растение. Когда последний лепесток последнего цветка упал в темную воду, он начал один за другим обрывать и листья.
Внезапно Хэл догадался, и, повернувшись к Аманде, увидел, что и она поняла то же самое: человек повторяет набор ругательств, настолько привычный, что отдельные слоги соединились вместе и слова утратили смысл.
– Привет, – отчетливо произнесла Аманда почти на ухо человеку. Он не отреагировал. Или он не слышал ее, или слышал, но оставил без внимания ее слова – сказать было невозможно. Его хламида была настолько грязна и изношена, что вначале Хэл не обратил на нее внимания, но теперь он заметил, что какое-то время назад и на грудь и на спину было краской нанесено слово «РАЗРУШАЙ»
Тем временем человек закончил ощипывать с цветка последние листья. Он замолчал и повернулся в другую сторону, все еще игнорируя Хэла и Аманду. Затем направился к последнему из горшков с ощипанными растениями. Он взял этот горшок в руки и осторожно понес к руинам дома.
Хэл с Амандой последовали за ним.
Он пересек место, где стоял дом, и вышел на лужайку, которая была уставлена множеством точно таких же горшков.
Растения в них были в разном состоянии – от совершенно голых до покрытых листьями и цветами. Поставив свою ношу, человек, пройдя дальше, выбрал растение, изобиловавшее цветами. Так же осторожно он вернулся с горшком обратно к пруду и поставил его на освободившееся место слева от цоколя. За все это время он никак не показал, что замечает присутствие Аманды и Хэла.
– Мы ничего не можем для него сделать, – сказала Аманда. – Нам можно уходить.
Они повернулись и пошли по направлению к горам. Дорога теперь превратилась в узкую тропинку и начала извиваться вокруг небольших, но достаточно крутых холмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53