Это смешение сделало возможным сотворение мира. И все мы, живущие в этом мире, носим в себе мрак. Лишь идя путем святого Дайсана, посредством сияющей славы Покоев Света, можем мы очиститься и занять место подле наших Господа и Владычицы. Так заканчиваю я проповедь.
Хор монахов запел «К Тебе!», славя Бога Единства. Под это торжественное песнопение в церковь, соблюдая строгий порядок, вошла процессия во главе с королем Генрихом. День выдался необычно теплым и душным.
Росвита подавила зевок. Она уже не так молода, чтобы выстаивать многочасовые службы. Сколько уже лет она сопровождает короля в его походах? Как часто несла она знамена шести герцогств, символизирующие королевскую власть? Сколько раз ей доводилось присутствовать при помазании, возложении мантии, короновании? И все же при виде короля, подходящего к алтарю и дарам, она снова ощутила знакомое волнение.
В роскошном одеянии и отделанных золотом башмаках, Генрих преклонил колени перед алтарем Владычицы. Аббатиса провела по его волосам гребнем из слоновой кости, отделанным золотом и драгоценными камнями. Она совершила помазание, коснувшись сначала его правого уха, затем лба, левого уха и макушки головы.
— Да увенчают тебя Господь и Владычица короною славы, да окропят тебя иссопом милости Своей, — провозгласила она.
С помощью нескольких дворян она возложила на плечи короля тонкую белую мантию, отделанную горностаем, которую украшали гербы шести герцогств: Дракон — Саонии, Орел — Фесса, Лев — Аварии, Конь — Вейланда, Ястреб — Варингии, Гивр — Арконии.
— Края этой мантии, касающиеся земли, — продолжала аббатиса, — побудят тебя к ревностному служению вере и поддержанию мира на земле.
Взглянув на гивра, Росвита содрогнулась: ужасное создание — помесь змеи и василиска, которое чуть было не отдало победу Сабеле в битве при Касселе.
Но Сабела потерпела поражение. Монах и мальчик убили гивра — явный знак немилости Небес к Сабеле, бросившей вызов власти сводного брата. Как законному королю, победа досталась Генриху по справедливости.
Мать Схоластика вручила Генриху королевский скипетр черного дерева, увенчанный головой дракона, вместо глаз которого были вставлены крупные рубины.
— Прими этот жезл добродетели. Управляй мудро и справедливо. — Затем мать Схоластика возложила корону на голову короля. — Увенчай его, Господь, справедливостью, славой, честью, добрыми делами.
Через толпу пронесся вздох удовольствия. Присутствующие увидели редкое зрелище: предстоящий Господу и своему народу король в короне и облачении.
Из толпы раздался сначала один славящий короля голос, к нему присоединилось еще несколько, и вот уже ликующий рев потряс стены церкви.
Со своего места Росвита видела лица ремесленников и крестьян, монахов, местных дворян, прибывших из своих поместий, чтобы присутствовать на церемонии. Она попыталась угадать их настроение. Вряд ли кто из местных аристократов испытывает симпатию к плененной Сабеле. Но в других герцогствах к королю относились прохладно, поэтому Генрих был вынужден путешествовать по своему королевству, чтобы подобными церемониями напомнить дворянам, кто является истинным правителем. А правителю необходимы войска и припасы, и он вправе требовать их от своих вассалов.
От удара грома задрожали стеклянные окна, где-то заплакал ребенок. Что знаменует гром? У некоторых провидцев есть дар толковать будущее по характеру и силе шторма, по направлению ударов молний. Они именуют себя фульгутарами. Сотрясающий церковь гром и яркие вспышки молний казались своеобразным подтверждением могущества Генриха: как будто сам Господь являл королю свое благословение.
Можно, конечно, рассудить иначе. Откровение грома осуждается Церковью, как, впрочем, и другие попытки толкования природных явлений. Люди должны во всем полагаться на Господа, грешно стремиться заглянуть и будущее. Кощунственно даже думать об этом.
В окна забарабанил дождь. Боковые двери церкви распахнулись, чтобы люди без лишней толкотни могли приблизиться к своему королю. Все до нитки вымокли, но никто не жаловался. Люди терпеливо ожидали момента, когда король благословит их: были случаи, когда прикосновение помазанного на царство короля исцеляло болезни.
Росвита снова чуть не зевнула. Ей следовало внимательно наблюдать, как король благословляет своих подданных, но она уже столько раз была свидетельницей подобных сцен! Правда, еще ни разу церемония не сопровождалась такой грозой. Могут ли язычники предсказать будущее по звуку грома? Конечно нет. Только небесным ангелам и дэймонам дано знать прошлое и будущее: они вне Времени. Подобные мысли были ересью, но она не могла запретить себе думать об этом. Быть ей проклятой за свое любопытство! Мать Отта из Корвейского монастыря не раз с улыбкой говорила ей об этом.
Гроза постепенно удалялась. Очередь желающих получить королевское благословение подходила к концу. Дворяне беспокойно переминались с ноги на ногу, опасаясь, что Генрих в связи с предстоящими боевыми действиями потребует от них слишком многого.
Наконец прозвучал последний гимн. Радостный гул голосов заполнил церковь, когда во главе процессии король направился к выходу. В королевском зале готовился пир в честь Дня Всех Святых. Росвита последовала за королем вместе со свитой, сзади потянулись дворяне и народ, желающий принять участие в трапезе: люди получат хлеб с королевского стола. Ее желудок издал громкое урчание, она усмехнулась.
Утром, все еще находясь под влиянием мыслей о предсказаниях по звукам грома, Росвита отправилась в библиотеку Кведлинхейма. Вообще-то, ей необходимо было заняться «Историей вендарского народа», но она знала по опыту, что, пока не удовлетворит своего любопытства, ни о чем другом думать не сможет.
Росвита взяла энциклопедию Исидоры Севийской «Этимологии», в которой содержались описания различных видов колдовства, но о фульгутарах там было сказано лишь несколько слов.
Росвита разочарованно поставила книгу обратно в шкаф и закрыла кабинет. Огромная библиотека, что занимала несколько комнат. Одну из них она только что посетила. Энциклопедия находилась совершенно не на своем месте, но не потому, что представляла собой мало интереса, а потому, не без раздражения подумала Росвита, что сестра библиотекарь Кведлинхейма была некомпетентна и неорганизованна. Книги были расставлены как попало. Чтобы найти необходимое, приходилось вначале смотреть каталог в центральном зале библиотеки. Росвита вздохнула. «В гневе помни о милосердии». Вряд ли она была менее грешна, чем сестра библиотекарь.
Проходя мимо вереницы темных помещений, она обратила внимание на закутанную в плащ фигуру молодой женщины, едва различимую при слабом свете из узкого окна в каменной стене. «Королевский орел».
Росвита остановилась. Сама женщина мало заинтересовала священницу — «орлы» набирались из детей дворцовых слуг, фермеров, ремесленников или купцов. Священники писали письма, реестры, циркуляры, которые в запечатанном виде отдавались королевским вестникам. Последние доставляли послания.
Немногие из «орлов» были образованными — например, этот недостойный Вулфер. Эта странная молодая женщина, очевидно, тоже.
Она читала книгу. Палец скользил по строчкам, губы слегка шевелились. Она так погрузилась в чтение, что не заметила Росвиту.
В Корвейском монастыре, монахини которого общались при помощи жестов, Росвита научилась читать по губам. Она использовала это умение, чтобы узнавать то, что от нее хотели скрыть. Движимая любопытством, Росвита попыталась понять, что читала эта молодая особа.
И была ошеломлена. Губы «орла» шептали слова неизвестного ей языка! Не похожего на вендарский или дарийский. Где она научилась читать? Что она читает?
Росвита тихо выскользнула из комнаты и направилась в главный зал библиотеки. На мгновение ее ослепил яркий свет. Несколько монахинь читали в отдельных кабинках. Вдоль стен стояли запертые шкафы. Каталог лежал на украшенной резьбой кафедре. Росвита просмотрела выписанные на открытой странице каталога названия книг: «Вечная геометрия» святого Петра Аронского, «Де Принципис» Оригена, «Тетрабиблос» Птолемея, «Зидж аль-хазаарат» Абу Маара.
Росвита застыла. Язык Джинна. Эту книгу читала та девушка? Сама Росвита не говорила по-джиннски. Судя по смуглому цвету лица, предки девушки, возможно, были из народа Джинна. Вот откуда она знает этот язык. Следует понаблюдать за ней.
Книга могла быть посвящена астрономии: библиотекарь, несмотря на все свои недостатки, книги, касающиеся климата, скорее всего, поместила рядом с астрономическими. Росвита полистала страницы каталога, но не нашла больше ничего интересного.
Она раздраженно пожала плечами, выпрямилась и окинула взором зал. С кафедры был виден скрипториум, где в молчании трудились монахи. Монастырь недавно получил шесть старых папирусных свитков на дарийском и аретузском языках. Теперь монахи переписывали их на пергамент, чтобы затем переплести.
Привлеченная тихим бормотанием, доносившимся из афипториума, Росвита подошла к стене, за которой и сидели писцы. Несколько послушников наблюдали за их работой. Один молодой послушник, капюшон которого соскользнул с головы, открыв вьющиеся рыжие волосы и бледное веснушчатое лицо, подошел к наставнику и сделал движение рукой: нецессариум. С видимым неудовольствием наставник жестом отпустил его. Видимо, юноша находился в монастыре против воли: дисциплина ему не нравилась. Росвита встречала таких в Корвее.
Она вздрогнула, узнав юношу. Айвар еще не родился, когда Росвита стала послушницей в Корвейском монастыре, она видела его лишь дважды. Может, она ошиблась и это вовсе не Айвар, а похожий на него паренек-северянин? Однако граф Харл полгода назад писал ей, что Айвар поедет в Кведлинхейм. Значит, это он.
Айвар поспешно вышел из скрипториума, не заметив Росвиту, но вместо того, чтобы направиться к выходу, пошел в глубь библиотеки. Тем временем три других послушника окружили наставника, спрашивая его об одном из лежавших на столе пергаментов, явно с целью отвлечь внимание.
Поэтому Росвита последовала за Айваром.
Он пробежал библиотечный зал и исчез в соседней полутемной комнате. Росвита осторожно вошла за ним и услышала голоса, такие тихие, что поначалу их можно было принять за шум ветра.
— Но твой обет…
— Это не мой обет. Ты знаешь: отец заставил меня стать послушником только потому… — Он запнулся. — Я не Зигфрид, у меня нет призвания к монашеству. И смириться, как Эрменрих, я тоже не смогу.
— Но неужели так легко освободиться от обета? Ох, Айвар…
— Ты не хочешь за меня замуж!
Росвита чуть не вскрикнула, но сдержалась. Опершись рукой на книжный шкаф (кстати, тот самый, в котором находилась энциклопедия Исидоры), она стала разглядывать украшавшую его резьбу: святая Донна из Пенса, державшая в руках перо и свиток. — библиотекарь первого, основанного святой Бенедиктой монастыря. Если бы сестра библиотекарь Кведлинхейма следовала примеру святой Донны, это прекрасное собрание книг не содержалось бы в таком беспорядке.
Владычица и Господь! Ее младший брат, послушник, хочет жениться на какой-то неизвестной женщине! Отец бы взбесился.
— Айвар, — женщина говорила с легким акцентом, — Айвар, послушай. Ты знаешь, у меня нет ни денег, ни родных…
Вот почему отец засунул его в этот монастырь: чтобы лишить его возможности видеться с этой женщиной.
— …нет никого, к кому я имела бы право обратиться за помощью. Пока я «Королевский орел», я в безопасности. — («Орел») — Но какая судьба меня ждет, если я соглашусь выйти за тебя замуж?
— «Орел», который болтался здесь с книгой, ожидал этого свидания! Росвита не могла припомнить имени женщины. Она прислонилась к резной дверце книжного шкафа и приготовилась слушать дальше. Тем временем ее брат шептал о любви, о женитьбе — о том, от чего он, вступив шесть месяцев назад в Кведлинхеймский монастырь, должен был навсегда отречься.
7
— Я покину монастырь, — заключил Айвар. — Мы поедем на восток, я найду службу в приграничных землях. Там все время нужны солдаты.
— Как ты не понимаешь! — Она досадливо поморщилась. — Пока у тебя нет такого места, я не могу оставить «орлов». Как ты можешь просить меня об этом?
— Потому что я люблю тебя!
Она вздохнула и прижала пальцы к губам. Он хотел поцеловать ее, но не посмел. После тех объятий в нужнике она как будто стала далека от него.
— Я тоже люблю тебя, но как брата, Я не могу любить тебя… — она заколебалась, — иначе… — Я люблю другого мужчину.
— Ты любишь другого! — С досады он выпалил первое, что пришло в голову: — Хью!
Ее лицо застыло.
— О боже, прости меня, Лиат. Я не подумал. Я знаю.
— Ничего. — Она тряхнула головой.
Тусклый свет немного рассеивал полумрак. Массивные шкафы. Книги, книги, книги, их так много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78