— Хорошо, что Зигфрид и Хатумод в безопасности, — заметил Эрменрих. — И с нами тоже все будет в порядке, если не станем отчаиваться. Вы же знаете, что уныние — грех.
Ивар, конечно, это знал, но рука у него сильно болела, и единственное, чего он хотел, — лечь и уснуть. Вместе с друзьями он пошел ко рву, надеясь укрыться там до ночи. Они пытались привести в чувство «льва», который не подавал никаких признаков жизни: били его по щекам, плескали ему в лицо водой из рва, но все напрасно. Кто знает, может, он уже умер.
На вершине холма показался свет.
— О Господи! — воскликнул Болдуин. — Смотрите, куманы ищут нас с факелами!
Он бросился в ров, и Ивар последовал за ним.
Дождь прекратился, облака унеслись на юг, и землю теперь освещала полная луна да еще этот жутковатый свет, лившийся сверху от каменной короны.
Ивар набрал воды в горсть и напился. Ему сразу стало лучше, он осмотрелся и заметил кусок ровной каменной кладки.
— Должно быть, древние люди, которые построили старый форт, хранили тут воду, — сказал он.
На одном из камней Ивар увидел узор. Он сорвал мох, и перед ним оказалось изображение человека с рогами оленя.
— Смотри! — К нему подошел Болдуин.
Внутрь холма уходил темный тоннель. Не задумываясь, Ивар проскользнул внутрь. Проход был тесным и темным, вода доходила почти до колен.
— Болдуин!
— Ивар? Это ты? — Рядом с ним возник Болдуин.
— Конечно я! И если правда, что куманы боятся воды, мы вполне можем укрыться здесь. Если только дальше не очень глубоко. — С этими словами он сделал шаг вперед — под ногами по-прежнему было твердое дно. Ивар поднял камень и бросил в темноту, послышался плеск, а потом шлепанье, словно он потревожил что-то живое.
— Что это? — От ужаса у Болдуина сел голос, и он едва шептал, вцепившись Ивару в руку.
И тут до них донесся едва слышный стон, словно голос потревоженного призрака.
— О Господи! — Теперь Ивар вцепился в Болдуина. — Мы, наверное, попали в склеп и теперь будем прокляты!
— Эт-то вы? — Высокий голос казался незнакомым, он эхом отражался от каменных стен. — В-вы д-друз-зья Эрмменриха?
— Л-леди Хатумод? — заикнулся Болдуин.
— С-спасибо з-за л-леди! — Они не видели ее, но голос стал яснее, как будто она подошла ближе. — Б-бедного 3-зигфрида р-ранили в р-руку, а п-потом м-мы пот-терялись. Я м-молили Г-господа, чтобы Он п-подал з-знак, и т-тут м-мы п-попали сюда. 3-здесь с-сухо, и т-тоннель идет д-дальше, н-но я п-побоялась ид-ти т-туда.
— И что нам теперь делать? — пробормотал Болдуин.
Теперь Ивар полностью пришел в себя и мог размышлять здраво. Его рука по-прежнему пылала, как в огне, но он знал, как им следует поступить, пусть даже с риском потревожить духов прошлого.
— Надо привести сюда остальных, а потом мы пойдем вглубь, как можно дальше. Куманы боятся воды и никогда не полезут сюда. Через день или два они уйдут, и мы сможем выбраться наружу.
— Правда? — спросил Болдуин, не веря.
— Да, — пообещал Ивар.
2
Флот собирался к северу от фьолла Хаконин, в заливе Вашинга, а оттуда корабли направились на север к мысу Скагин и дальше к острову Хефри. Они запаслись провизией в рыбачьих деревушках, набив трюмы сушеной рыбой и козлятиной.
Разведчики донесли, что флот Нокви встал на якорь в заливе Кьялмарсфьорд. Они не смогли подобраться ближе, но узнали, что Нокви поставил свои корабли между двумя скалистыми островками, которые назывались Козленок и Большой Змей.
Впрочем, это не важно. У Нокви всего семьдесят четыре судна, ведь он рассчитывает на магию альбанских колдунов.
С ахтердека своего корабля Сильная Рука осмотрел собственный флот — девяносто шесть больших кораблей и бесчисленное множество рыбацких суденышек бороздили море. Ветер дул с севера, поднимая белые барашки, а на небе собирались темные тучи.
Паруса свернули, и подняли весла. На левом фланге располагались корабли племен Хаконин и Ятарин, на южном — Витнингсей и Рингарин. Сильная Рука с кораблями племени Рикин и новыми союзниками — Скума, Рауфирит и Наммс Дейл расположился в центре. Отсюда он мог приглядывать за всеми.
Он приказал опустить весла. Барабаны отбивали ритм, и флот двинулся вперед.
— Сильная Рука. — Десятый Сын Пятого Колена показал на небо. Их преследовали тяжелые грозовые тучи, которые, казалось, были привязаны к морю длинными полосами тумана. — Говорят, атаковать в пасмурный день, когда все небо закрыто тучами, — плохая примета.
— Это работа колдунов. Но нам тучи помешают гораздо меньше, чем вождю, которого они стараются защитить. Эта магия не может причинить вреда.
Его корабль имел глубокую осадку, форштевень то взлетал высоко вверх, то снова проваливался вниз. Корпус корабля был окован железными пластинами с шипами. Приближался шторм, и южный ветер нес их корабли прямо на линию вражеских судов. Нокви приказал своим кораблям сосредоточиться в центре, сгруппировавшись по три-четыре, так чтобы получились большие площадки для абордажного боя. На флангах сосредоточились более маневренные суда, а в тылу — ялики со странными мачтами — деревьями, на которых зеленели листья. На яликах были альбанские колдуны, чья сила таилась в деревьях.
Но их поддержка ничего не значила. То, что Нокви решил обратиться к магии, уже было свидетельством поражения.
Корабли противников сблизились. Сильная Рука отдал приказ, и Хаконин и Витнингсей двинулись на противника с флангов. Сильная Рука вместе с центральной группой кораблей оставался на месте, не обращая внимания на насмешки и оскорбления, сыпавшиеся с кораблей противника. Впрочем, Нокви не бросал их в бой и приказал убрать весла. Он готовился к шторму.
Сильная Рука почувствовал, как усилился ветер.
На левом фланге один из его кораблей сел на риф, а корабль Витнингсей сносило к острову Большого Змея. Но и несколько кораблей Нокви тоже вышли из строя.
Ветер все крепчал. Палуба мягко раскачивалась под ногами. Корабли Хаконин дрались на фланге.
Сильная Рука отдал приказ, и его люди приготовили котлы со смолой. И с палубы одного из кораблей Нокви поднимался дым — враги тоже хотели использовать огонь. Три корабля связали канатами и пустили вперед на корабли Нокви, Сильная Рука держался позади.
В борт плеснула волна и осыпала его лицо холодными солеными брызгами. Он подал последний сигнал, и словно по этому сигналу разверзлись небеса.
Корабли сближались. Его люди выставили щиты вдоль борта, чтобы защититься от стрел воинов Нокви. Но стрелы противника летели против ветра, и ни одна не достигла цели. Зато люди Сильной Руки осыпали врага дождем стрел.
Небо почернело, и начался настоящий шторм. Но он причинял гораздо больше вреда кораблям Нокви, которые стояли на подветренной стороне, чем судам Сильной Руки, — они врезались в строй противника, кроша в щепы борта кораблей, а его солдаты осыпали врагов градом камней.
Котлы с горящей смолой были наготове, но от них не было толку — ветер гасил пламя. Наконец Сильная Рука заметил Нокви, тот стоял на юте, одетый в блестящий пояс из золота, серебра, меди и олова, на котором повторялся узор из кругов, такой же был нарисован на груди. Может, Нокви принял богов мягкотелых, так же как принял их магию?
Сильная Рука дотронулся до деревянного круга на своей груди и провел по нему пальцем, повторяя его очертания. Надо знать врага и даже учиться у него, но нельзя думать, будто он прав. Этим ты сеешь семена собственного поражения. Как это сделал Нокви, хотя он, вероятно, еще этого не понял.
Только теперь Сильная Рука подал Жестокому Удару долгожданный сигнал. Сейчас он мог отомстить.
Его корабль протаранил корабль Нокви, и Жестокий Удар ринулся в бой, потрясая деревянной дубиной, утыканной обсидиановыми шипами. Жестокий Удар обрушил дубину на голову первого противника.
Когда Нокви увидел, как по палубе пробирается Жестокий Удар, убивая его людей, он сам выскочил вперед с копьем в руке. И когда Жестокий Удар бросился на врага, тот ударил его в горло. Но Жестокий Удар последним усилием отсек Нокви руку, и та вместе с копьем улетела в бушующие волны. Жестокий Удар упал на палубу и испустил дух.
Сильная Рука видел, что теперь победа ему обеспечена. Некоторые корабли противника еще сражались, но они или сдадутся, или сбегут, как только увидят, что Нокви мертв.
Сильная Рука позволил своим воинам расчистить путь — он не питал ни малейших иллюзий относительно своей силы и знал, что он не великий воин, да и никогда не хотел им стать.
Он хотел быть королем Детей Скал. Даже у Кровавого Сердца не было такой власти.
— Убейте всех, кроме Нокви, — приказал Сильная Рука.
Приказ был тотчас исполнен. Через несколько минут на палубе остался лишь Нокви, прижатый копьями к корме.
Пройдя между своими воинами, Сильная Рука метнул копье и пригвоздил оставшуюся руку Нокви к борту. Нокви взревел от ярости и боли, а Сильная Рука взял топор и отсек врагу вторую руку.
Воины одобрительно взревели, и Сильная Рука увидел, что бой закончен, а ветер стих.
Древком копья он подтолкнул противника к борту, и тот перегнулся через ограждение. Из волн появился морской народ.
— Все кланы подчинятся мне! — воскликнул Сильная Рука. — Или с ними случится то же, что и с вождем племени Моэрин!
С этими словами он толкнул Нокви.
Тот сопротивлялся до последнего, но его уволокли на дно. Сильная Рука, не дожидаясь конца своего врага, осмотрелся в поисках альбанских колдунов. В северной части залива сгустился туман, и в этом тумане мелькнуло что-то зеленое — живая мачта, уплывающая в океан.
Он перебрался на свой корабль, и вместе с Десятым Сыном Пятого Колена они пустились в погоню за альбанскими колдунами.
Конечно, их корабли были намного быстроходнее яликов, но они мгновенно заблудились в густом тумане. Сильная Рука приказал поднять весла и прислушался: стояла такая тишина, что он мимолетно подумал, уж не потерял ли он землю. Но он по-прежнему чувствовал запах гари, различал голоса птиц и биение волн о невидимый берег.
Он всмотрелся в туман. Ему почудилась вспышка света. Туман колебался, как занавес, и Сильной Руке показалось, что он слышит эхо другой битвы. Он подумал об Алане.
«Львы» стояли на холме. Принц Боян выстраивал всадников, чтобы встретить атаку куманов. Они хлынули, как волны прилива. Алан подумал, что не слышал ничего страшнее звона их крыльев, по крайней мере с тех пор, как Таллия прилюдно отказалась от него на суде.
Началась битва. В центр куманских лучников ударила молния, но они быстро оправились и снова начали стрелять.
Алан мог только смотреть и ждать: скоро израненные всадники будут искать убежища на холме, там, где сейчас в безопасности стоят «львы». Но эта безопасность обманчива. Госпожа Удача скоро повернет свое колесо.
— Смотрите! — воскликнул Фолквин. — Почему у их командующего нет крыльев?
— Может, он слишком горд, чтобы носить крылья, как остальные воины? — предположил Инго.
— Или это смирение? — Стефан был самым молодым и редко высказывал собственное мнение.
— Ну уж нет, — рассмеялся Лео. — Принцы не отличаются кротостью. Разве вы еще этого не поняли?
Все посмотрели на Алана, и он понял, что все они вспомнили, как недавно, когда капитан Тиабольд велел ему держать гончих на цепи, от греха подальше, Алан разговаривал с ним как граф, а вовсе не как простой «лев», чья мать была проституткой.
— Смотрите, — произнес Алан. С востока летели тучи, они походили на чаек, стремящихся к берегу перед штормом. — Скоро будет дождь.
— Да поможет им Господь, — говорит Инго. Он знает, во что превратится поле под копытами лошадей.
Алан не может понять, что происходит: долина похожа на бурлящий котел. Знамена то взмывают вверх, то падают на землю, потом их снова кто-то подхватывает…
— Идут! — кричит Фолквин.
Высоко взмывает штандарт князя Булкезу. Раздается громкий крик — впервые Алан слышит от куманов что-то кроме свиста крыльев. Бескрылый принц сам будет участвовать в бою. Со стороны вендийцев доносится звук сигнального рожка.
Булкезу врезается в центр линии вендийцев, там, где развеваются знамена Австры и Ольсатии. Маркграфиня Джудит мчится на врага. Куманских всадников так много, что грохот копыт сливается в странный гул. А может, это раскаты далекого грома.
Тяжелая вендийская конница врывается в ряды врага, и маркграфиня Джудит устремляется к штандарту куманов. За ней вьется ее собственное знамя, «львы» разражаются приветственными криками, глядя, как бескрылого принца оттесняют все дальше и дальше. Они запевают песнь «Благословен Господь, что дал нам силы в битве».
Но их голоса тонут в шуме битвы.
Копье маркграфини скользит по шлему бескрылого принца и падает на землю. Булкезу снимает шлем, и по его плечам рассыпаются черные волосы. Джудит обрушивает на него удары меча, но ни один из них не достигает цели — куман легко уворачивается, закрываясь щитом.
Потом он направляет своего белоснежного коня к маркграфине и единственным ударом обезглавливает ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59