Венпорт откашлялся, чтобы привлечь внимание к своей персоне.
– Господа, я признаю огромную важность и преимущества наших свертывающих время и пространство двигателей, но, однако, мы пока не договорились об условиях нашего соглашения. – Он натянуто улыбнулся Зуфе и Норме. – Мы все хотим принять в этом участие, но соблюдение технологии и эксплуатация кораблей требуют огромных капиталовложений. Вы только посмотрите на размеры предприятия. Одно только строительство едва не разорило мою компанию. – Он развел руками, стараясь убедить собеседников хотя бы жестом. – Корпорация «Вен-Ки» должна получить хотя бы частичную компенсацию тем или иным путем.
Примеро Атрейдес сдавленно фыркнул от такой невероятной и неожиданной дерзости, но его более старший коллега просто нахмурился, словно находя этот предмет неприятным.
– Мы на войне, директор. Такие вопросы находятся вне сферы моей компетенции, – сказал он.
– Какую компенсацию вы имеете в виду? – спросил Атрейдес.
Тяжело вздохнув, Венпорт окинул взглядом обоих офицеров.
Примеро Харконнен слыл неприхотливым и суровым командиром, настоящим солдатом, привыкшим отдавать приказы и требовать беспрекословного подчинения. Очевидно, что у него не было никакого опыта и желания заниматься деловыми переговорами, кроме того, он просто ничего не понимал в бизнесе, и в таком важном деле Венпорт не хотел иметь дело с любителем. Что же касается примеро Атрейдеса, то он казался вежливым и учтивым человеком, от которого, правда, тоже можно было ждать проблем. К тому же Совет Джихада мог не согласиться с тем, что ему, может быть, удалось бы выторговать в переговорах с офицерами.
– Может быть, мне стоит со всей максимальной поспешностью поехать на Салусу Секундус и там выработать подходящее соглашение? – предложил Венпорт самым медоточивым тоном, на какой был способен. – Я уверен, что Великий Патриарх и даже сама Жрица Батлер будут готовы к принятию решения.
Улыбчивый примеро Атрейдес тотчас ухватился за это предложение.
– Возьмите для этого один из ваших спейсфолдеров. Я останусь здесь и буду осуществлять общее руководство, чтобы мы немедленно приступили к переоборудованию вашего оставшегося флота и одновременно перевели весь ваш завод на военные рельсы для строительства военных кораблей. Думаю, если мы умело возьмемся за это дело, то уже через несколько месяцев сможем пустить в эксплуатацию первые переоборудованные корабли.
– Я сам не летаю на таких кораблях, – сказал Венпорт. – Перелеты через свернутое пространство пока еще очень рискованны, а в нашем деле многое зависит от моего присутствия. Конечно, я прилично плачу пилотам за риск.
– Тогда воспользуйтесь одним из наших штурмовиков, – предложил Атрейдес, – и в нашем распоряжении окажется больше торговых судов, годных к переделке.
Он обернулся к своему товарищу:
– Ксавьер, ты не проводишь директора Венпорта в Зимию?
– Может быть, это я должен послать тебя, Вориан? – ответил Харконнен. – Не забывай, что по званию я старше тебя на пару лычек.
– Знаешь, я просто подумал, что, может быть, ты захочешь сам представить доклад Совету, а заодно побывать дома и повидать семью.
Официальное выражение лица старого солдата смягчилось:
– Ты хорошо Меня знаешь, мой друг. Каждый раз, приезжая домой, я сначала не узнаю ни Окту, ни девочек. А Эмиль Тантор действительно сильно постарел и сдал, так что это будет очень мило провести с ним некоторое время. – Он кивнул, словно подтверждая принятое решение. – Хорошо, буду рад послужить делу и в таком качестве – если это не приведет к дальнейшему промедлению.
В разговор вмешалась Зуфа:
– Я тоже готова сопровождать Аврелия. Моя дочь Норма останется здесь, работать с офицерами армии Джихада.
Дар возлюбленного иногда кажется слаще, когда вручается в его отсутствие.
Вероника Тергьет
На необъятных просторах бесчисленных звездных систем мыслящие машины и люди продолжали яростно уничтожать друг друга. Вориан Атрейдес вел свои битвы, а Вероника жила на Каладане своей собственной жизнью.
Она окружила своих близнецов заботой и вниманием, но не баловала их. Когда мальчикам исполнилось восемь, они уже умели говорить и писать на общегалактическом языке намного лучше, чем большинство их сверстников. Она часто показывала им картины с видами других планет, а по вечерам показывала на темном небе созвездия, напоминающие формой зверей и мифологических животных.
Пасмурными вечерами, когда наступал сезон бурь, она, сидя с семьей у камина, рассказывала сыновьям историю Старой Империи, о наступившей эре господства мыслящих машин; рассказывала она и саги, сложенные о Джихаде во главе с легендарной Сереной Батлер. Муж Вероники Калем тоже сидел у огня, мастерски вырезая из дерева игрушки для мальчиков, и тоже слушал уроки жены.
Она никогда не заговаривала о Вориане Атрейдесе. Он продолжал время от времени присылать ей письма, но она вспоминала их роман как давнее и почти забытое юношеское приключение. Сам примеро в ее памяти стал почти такой же легендой, как те сказки, которые она рассказывала своим детям.
Когда наступал теплый сезон, Калем брал Эстеса и Кагина на ловлю рыбы, учил их управляться со снастями и мотором, чтобы в будущем сделать из них умелых рыбаков, каким был он сам. Живые любознательные мальчики учились управлять лодкой, плавали на мелководье в тихой гавани и бегали по прибрежному городку. Иногда они играли в наемников, сражающихся с боевыми роботами, но чаще темы для игр они черпали в окружавшем мире: искали сокровища в оставшихся после отлива озерцах, отыскивали очертания людей и животных в проплывавших над головой облаках. Каладан был пока больше, чем могло вместить их детское воображение.
Почти все свободное время Вероника рассматривала в книгах виды других планет, вспоминала истории о чудесах далеких миров, о которых рассказывал ей Вориан. Но она никогда не выказывала ни малейшей грусти и искренне думала, что искусно скрывает ее от Калема, который ни разу не разочаровал ее как муж. Он был верен своему слову, и она тоже…
Она привыкла просыпаться во влажном холодке раннего предрассветного утра, вставать и идти в таверну, где принималась готовить горячие напитки и сытные завтраки для холостых рыбаков. Но сегодня, расставляя на столы блюда с приправленной пряностями яичницей и дымящимся рагу из рыбы с картофелем, она чувствовала себя не в своей тарелке. Не столько из-за того, что мальчики были не дома, но от одной мысли о том, что сыновья стали взрослыми и выходят в море вместе с отцом и дедом на опасный промысел.
У нее не было никаких оснований для страха, она полностью доверяла Калему, но все равно беспокоилась, что ее ясноглазые близнецов выйдут сегодня в свое первое серьезное плавание. Все-таки им всего восемь. Из рассказов мужа она знала, что в море не всегда все бывает гладко. Каждый выход на рыбную ловлю был опасен.
Выставив на столы миски с терпкими местными фруктами и закрытые кувшины с крепким самогоном, почитаемым местными рыбаками, она сказала посетителям:
– Поухаживайте за собой сами, мне надо проводить мужа и детей.
Калем с детьми уже позавтракали и пошли на пристань. Громко кричавшие от радостного волнения мальчики резво бежали по крутым улочкам городка, пробуждая тех, кто еще спал, не приступив к дневным трудам. Хотя детям уже приходилось кататься на лодках по заливу, но то были короткие прогулки, а теперь им предстояло уйти в море на несколько дней, ловить рыбу и тащить полные сети, как настоящим рыбакам.
Вероника не могла понять, кто больше гордится этим – дети или сам Калем. Ее отец Бром Тергьет уже успел перетащить на свою лодку корзины с одеждой, особыми темными лепешками для пропитания и даже с игрушками для внуков. Вероника добавила к этому несколько одеял и лекарства, хотя они уходили в море всего на четыре дня. Ее дети были отпрысками примеро Вориана Атрейдеса. У них хорошая наследственность, они вырастут сильными и умными.
Внизу, у пристани, бурлило море, вода накатывалась на темные сваи и, с шумом пенясь, отступала. Рыбаки громко окликали друг друга, рассаживаясь в лодки и отдирая от палуб примерзшие за ночь сети. Вероника подула на озябшие пальцы и поспешила к двум лодкам, на которых уже работали ее отец и муж.
Калем поднялся на палубу из трюма, где он возился с мотором, и нежно улыбнулся жене.
– Лодки готовы, – сказал он. – Мы уже собирались идти за тобой.
Над восточным краем океана занималась кроваво-красная заря, мало-помалу меняя цвет и окрашивая море в яркие желтые и оранжевые тона. По сходням Вероника прошла на палубу.
– Я не хочу, чтобы вы задерживались. Впереди у вас долгий путь.
Эстес и Кагин бросились к матери и обняли ее, не стесняясь. У Вероники захватило дыхание, когда она, глядя на лица мальчиков, угадывала в них красивые мужественные черты Вориана. Но они сами не знали о его существовании.
– Мальчики, слушайтесь папу и дедушку. Они будут заниматься настоящим мужским делом. Не заставляйте их волноваться. И смотрите внимательно, что они делают – учитесь у них.
Калем потрепал мальчиков по густым темным волосам, кудрявым, как у их матери.
– Я покажу им, как это делается. – С этими словами он наклонился, чтобы поцеловать жену.
Она еще раз прижала к себе детей, потом легонько оттолкнула их от себя.
– Идите, а то пока мы будем прощаться, другие переловят вашу рыбу.
Смеясь, мальчики побежали к сетям.
– Нет, это мы выловим всю рыбу в заливе!
– Не волнуйся. – Калем понизил голос. – Я присмотрю за ними.
– Я знаю.
За все годы замужества она так и не забеременела от Калема, но он не стал относиться к сыновьям хуже оттого, что они были зачаты другим отцом. Он вел себя так, словно Вориана Атрейдеса не существовало и он никогда не появлялся на Каладане.
Вероника стояла на берегу и махала рукой до тех пор, пока лодки, на одной из которых был ее отец, а на другой Калем с детьми, не исчезли за разгоравшимся горизонтом. Видя, как ее дети помогают отцу управляться с парусами, лебедками и блоками, она порадовалась своему браку, тому, что нашла такого благородного, щедрого и любящего человека.
Но все же она солгала бы самой себе, если бы не призналась, что страшно скучает по Вориану…
Прошло восемь лет, но ее бесстрашный солдат не возвратился. Она понимала, что время мужчины, который месяцами летает между звездами, собирая силы Джихада для нападений на Омниуса, проходит совсем по-другому. Она была разочарована, но, с другой стороны, испытывала облегчение. Несмотря на обещание, данное Калему, она не знала, как поведет себя в случае возвращения Вориана.
Позже, когда таверна опустела, так как большинство мужчин ушли на лов к косякам пришедшей в залив рыбы, она обслуживала за столами группу солдат, пришедших с наблюдательной станции. Это была уже третья смена личного состава на станции. Солдаты находились здесь недавно и скучали по дому, не успев еще как следует обжиться на новом месте.
Они заказали копченого мяса, чтобы взять его с собой на станцию, а потом взяли по кружке пива, чтобы спокойно посидеть и поговорить. После этого молодой кварто торжественно вручил Веронике увесистый пакет.
– Вчера пришел корабль, доставивший разведданные… и кое-что лично для тебя. – Он улыбнулся. – Представляю, во что обошлась эта посылочка.
– Не все такие скупые, как твоя жена, Рафф, – шутливо подначил товарища другой солдат.
– Наверное, моя стряпня сильно прославилась в Лиге Благородных, – сказала, смеясь, Вероника, вертя, в руках посылку. – Почему я не должна получать знаки благодарности от воинов с полей дальних сражений?
Она взяла посылку с деланным недоумением, притворяясь, что не догадывается, от кого она могла быть, но сердце ее забилось чаще. Даже эти солдаты не знали, что посылка пришла от самого примеро Атрейдеса.
Вероника ушла в заднюю комнату, зажгла несколько свечей – как любил Вориан – и распечатала посылку. Ей было приятно думать, что этот пакет преодолел расстояние в десятки световых лет, прежде чем попасть на Каладан.
Внутри она нашла сверкающий баззелский камень су, удивительный огненный камень, который добывали на недавно освобожденном Иксе, и дюжину коробочек, в которых лежали удивительной красоты бриллианты.
Подарок без слов сказал Веронике, что Вориан по-прежнему любит ее, а вложенная в подарок записка едва не заставила ее сердце выпрыгнуть из груди.
«Так как я не могу взять тебя на все планеты, моя дражайшая Вероника, я решил послать тебе по маленькому кусочку тех из них, что мне пришлось посетить. Я собирал эти камни много лет.
Знаешь, наконец нам удалось изобрести новую технику – корабли, на которых я смогу быстро прилететь к тебе. Как было бы чудесно, если бы я мог сейчас, в этот миг, взглянуть в твои прекрасные глаза – надеюсь, что такой миг скоро настанет Я понимаю, что у тебя своя жизнь, но, быть может, иногда ты вспоминаешь меня с любовью».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119