Лорд Бладд приказал не помогать вам. Мне очень жаль.
Сгибаясь под непомерной для себя тяжестью, Норма потащила с собой голографический проектор и футляр, полный насадок и расходных материалов. Она собрала также калькулятор и две упаковки неиспользованных электронных блокнотов. Груда вещей росла, и Хольцман с драгунами обменивались насмешливыми взглядами.
Потом она собрала несколько модулей из груды запасных частей в углу. Опустившись на колени на каменный пол, она начала проводами соединять эти части друг с другом. Она рассчитывала на невежество Хольцмана, и он не обманул ее ожиданий. На глазах у изумленных зрителей из запчастей возник силуэт платформы.
Норма вставила в гнездо красный активатор и включила его. Собранный механизм тихо зажужжал и поднялся в воздух. Довольно улыбнувшись, Норма повернулась к Хольцману.
– Это коммерческий образец новой подвесной летающей платформы, которую корпорация «Вен-Ки» выпустит на рынок в следующем месяце. – Заметив удивление и раздражение Хольцмана, она добавила: – Это мое личное изобретение.
Норма подвела Платформу к куче собранных ею тяжелых вещей – это были совершенно бесполезные предметы, за исключением камня су и розы… но дело было совсем не в этом. Она быстро нагрузила рухлядь на подвесную платформу.
– Теперь я готова, – наконец объявила Норма. Нагруженная барахлом платформа последовала за ней, как послушная собака за хозяином.
Когда один из драгун улыбнулся, потешаясь над Хольцманом, вспыльчивый ученый огрызнулся:
– Пусть порадуется своему очередному трюку. Будем надеяться, что он окажется последним.
Скоро они отвезут ее в Старду и выпроводят с Поритрина. Хотя она прожила здесь большую часть жизни и отдала многие годы службе Тио Хольцману, она не собиралась возвращаться.
Уходя со своей тяжело груженой платформой, Норма оглянулась на гигантский опытный корабль, который она модифицировала, понимая, что, вероятно, видит его в последний раз. Она закончила работу и после месяца испытательных проверок была готова торжественно продемонстрировать свое детище Аврелию. Еще немного – и она бы показала ему, что он не зря верил в нее…
Но что он будет думать о ней теперь?
Ни насилие, ни покорность не изменят к лучшему нашего положения. Мы должны стать выше обеих этих альтернатив.
Наиб Исмаил. Новое толкование сутр Корана
Полный провал.
Тупо глядя на катастрофически жалкие остатки грандиозного проекта, Тук Кидайр старался оценить размер вложений и потенциальную прибыль, которую они с Венпортом только что навсегда потеряли. Этот сукин сын Хольцман забрал все чертежи и записи, и без Нормы Ценвы этот проект просто не мог существовать.
Два года усилий пошли прахом.
Впервые за много десятилетий долг чести обязывал Тука Кидайра срезать драгоценную косу. По традиции своего народа, торговец мог носить косичку до тех пор, пока он получал доход, и его коса выросла очень длинной. Теперь, из-за этой политической возни и жадности Хольцмана, ему придется вообще побриться наголо.
Пожалуй, стоит снова заняться работорговлей.
Тлулакс только горестно качал головой, бродя по исполинскому нутру грузового корабля. Успех был так близко! Новые двигатели, изобретенные и спроектированные Нормой, были изготовлены и установлены, хотя и не были еще испытаны. Он часто просил Норму объяснить ему, в чем заключалось усовершенствование, но она считала это обременительными подробностями и потерей времени. Она приспособила новые системы к старой системе управления грузовым судном, и каждый пилот мог летать на корабле, свертывающем пространство, так же, как на старом добром грузовике. Во всяком случае, теоретически.
Но теперь весь проект превратился в… чистую теорию.
Так как корпорация «Вен-Ки» вела обширные торговые операции на всей территории Лиги Благородных, Тук Кидайр нажал на все педали своего влияния, заполняя бесчисленные формуляры жалоб и судебных исков по поводу незаконных действий саванта Хольцмана и лорда Бладда. Он угрожал им дорогостоящими судебными процессами и торговым бойкотом Лиги. Но непреклонный Бладд отказался выдавать документацию Нормы, удерживая ее у себя под предлогом охраны «государственных интересов» Поритрина.
Но при этом Кидайр, не стеснявшийся давать огромные взятки, смог добиться своего освобождения из-под домашнего ареста и поспешил вернуться в комплекс с целым флотом подвесных платформ и группой этих омерзительных рабов. Теперь, когда драгуны ушли с заводской территории, тлулакс попытался спасти то, что еще можно было спасти.
С момента этого мерзкого вторжения Хольцмана Кидайр без устали, не теряя ни часа времени, проводил полную инвентаризацию остатков этого амбициозного предприятия, стараясь сохранить хоть что-то, пусть даже как металлический лом. Единственным выбором был скорейший демонтаж и извлечение из корпуса всего годного на продажу, чтобы хоть в малой степени возместить убытки.
Команда самого Хольцмана – эти отвратительные стервятники – была отпущена по случаю годовщины подавления восстания рабов под руководством Бела Моулая. В этот день место постройки не охранялось и драгунами, и Кидайр хотел воспользоваться моментом, пока лорд Бладд не знает, чем занимается торговец с Тлулакса. С собой Кидайр взял подвесную платформу и ящики, которые предстояло наполнить грузом.
Как и Норма, он недавно отослал Венпорту отчаянное письмо, но партнер был бог знает где, на этом затерянном в космосе Арракисе, и пройдет не один месяц, прежде чем он сможет прилететь. Можно было, конечно, поднять в космос опытный корабль и самому отправиться в эту пустыню – после стольких рейсов на знойную планету за партиями пряности Кидайр знал координаты.
Но он не был до такой степени глупцом.
Время тянулось для Исмаила нестерпимо медленно, ибо он знал, что должно произойти во время празднования годовщины. Он чувствовал невозможность своего положения зажатости между двумя противоречивыми обязательствами.
После того как Тио Хольцман прислал гвардейцев по приказу лорда Бладда, работорговец Кидайр расформировал большую часть буддисламских рабочих бригад и отослал их в расположенную в дельте реки столицу. Алиид и горстка его приверженцев оказались в числе первых, оставив здесь Исмаила. В самой Старде замаскированные и законспирированные саботажники смогли получить назначение в рабочие команды, занятые на подготовке пышных праздничных мероприятий.
Теперь только Исмаил и сотня его самых верных сторонников находились в самом дальнем конце гигантского ангара и под присмотром бывшего торговца живым товаром занимались извлечением из корпуса всего, что можно было оттуда извлечь. Исмаил смотрел, как его зять с помощью подъемных механизмов, мобильных лебедок и летающих грузовиков поднимает наверх скалы, в которой прятался грот, всякие годные к продаже запасные части, а там их грузили на платформы другие рабы, разбиравшие большой пустой космический корабль.
Дочь Исмаила Хамаль стояла рядом с отцом, как якорь любви и заботы, а Рафель выказывал свою силу и готовность защитить молодую жену. Все смотрели на Исмаила, ожидая, что он объединит их и поведет за собой. Так как он знал на память все сутры Корана и долго учил их основам дзенсуннитской веры, то они верили, что его действиями руководит сам Буддаллах.
Исмаил не знал, что делать, но хуже нерешительности стало бы признание своего бессилия перед лицом рабов, ждущих от него спасения. Если он окажется несостоятельным, то поставит под удар их, а не только себя. Чем ближе был поритринский праздник, тем сильнее становился страх Исмаила, и вот день настал. День крови и пожаров. День Алиида. А Исмаил по-прежнему не знал, что делать.
Обращаясь к немногим своим соплеменникам, Исмаил сказал:
– Даже здесь, вдали от Старды мы не спрячемся от последствий деяний наших дзеншиитских братьев. Алиид вынуждает нас к действию. Скоро весь Поритрин охватит хаос, и его надо будет пережить.
Пока они слушали, многие другие, кто слушал Исмаила много лет, притворялись, что работают. Теперь, когда проект был закрыт, не было больше надсмотрщиков, отслеживающих каждое движение.
В опустевшем, разграбленном здании лаборатории и в ангаре только мрачный тлулакс пытался заставить рабов трудиться. Кидайру было наплевать на праздники лорда Бладда, где должно было собраться практически все свободное население Поритрина. После изгнания Нормы Ценвы и прекращения всех работ бывший работорговец гнал рабов в ангар, размахивая парализатором, стараясь уменьшить потери корпорации «Вен-Ки».
А в просторном гулком помещении, пока рабы притворялись, что выполняют задание, слоняясь с места на место со своим обычным безразличием, Исмаил продолжал вести тихую дискуссию со своими сподвижниками.
– Если мы выдадим Алиида и его ближайших друзей драгунам, их арестуют, – сказала суровая женщина – седая, хотя и моложе Исмаила. – Тогда остальных они оставят в покое.
– Это наш единственный шанс уцелеть. Иначе драгуны убьют всех нас, – согласился с женщиной какой-то мужчина. – То, что случилось с Белом Моулаем, – это будут еще цветочки.
Исмаил посмотрел на обоих с гневным осуждением.
– Я не настолько высоко ценю свою жизнь, чтобы предавать друга. Я не согласен с тактикой Алиида, но никто из нас не смеет даже сомневаться в его искренности.
– Тогда мы должны драться бок о бок с ним в надежде, что дзеншииты победят, – с жаром произнес Рафель. Хамаль не была в этом уверена, но она не боялась, в глазах ее не было и тени страха. – Мы заслужили свободу, все заслужили. Рабовладельцы угнетали нас многие поколения, и теперь Буддаллах дает нам шанс. Неужели мы не воспользуемся им?
Разум Исмаила мутился. По горьком опыту он знал, что даже если донесет о готовящемся восстании, лорд Бладд не проявит не то что милосердия, но даже понимания. Но Исмаил, живо помня миролюбивые наставления своего деда, не мог и превратиться в дикого зверя.
Решительный и беспощадный Алиид собирался предать огню Старду, городские строения, фермы и даже северные шахты. Дзеншиитские рабы восстанут неожиданно, убивая не только драгунских гвардейцев, но и женщин и детей. После многих лет сдерживаемого гнева и страданий свирепая толпа не будет знать никаких запретов. Это будет кровавая баня.
– Что еще мы можем сделать, отец? Мы можем либо предать восстание, либо принять в нем участие.
Хамаль отбросила все сложные рассуждения, пытаясь добиться ясного ответа. Когда она говорила так, Исмаил сразу вспоминал ее мать…
– Если мы будем трусливо прятаться здесь и ничего не делать, – подчеркнул Рафель, – то мы навлечем на себя презрение победителя при любом исходе восстания. У нас очень трудный выбор.
По группе прокатился ропот согласия. С любовью и надеждой глядя на Исмаила, его дочь подошла ближе.
– Ты лучше всех знаешь сутры Корана, мой дорогой отец. Не даст ли нам прозрения слово Буддаллаха?
– В сутрах Корана великое множество прозрений, – ответил Исмаил. – Иногда даже слишком много. Можно всегда найти стих, который поможет оправдать любой выбор, окажется подходящим к любой ситуации.
Он посмотрел на контуры старого космического корабля, над которым Норма Ценва и отобранные ею лучшие инженеры работали так много месяцев. Остался только один Тук Кидайр, который бегал взад и вперед между кораблем и кабинетами, собирая финансовые документы.
Исмаил прищурил глаза.
– Алиид забывает нашу конечную цель. Он ставит месть превыше всего на свете, а для нас главное – вернуть свободу нашему народу.
Дзенсуннитский вождь должен был найти выход, который сохранит жизнь Хамаль, ее мужу, всем остальным его людям… даже если он так и не увидит больше свою жену и вторую дочь.
– Исмаил, мы должны либо присоединиться к восстанию, либо связать свой жребий с хозяевами, – повторил Рафель. – Это наш единственный выбор.
– Это не так. – Исмаил многозначительно посмотрел на корабль. – Я вижу иной выход.
Его приверженцы, проследив направление взгляда вождя, оглянулись на корабль, и на их лицах явился проблеск понимания, смешанного с недоверием.
Исмаил между тем продолжал:
– Я выведу мой народ отсюда, из этого мира… к свободе.
Пока весь город предавался празднеству, устроенному лордом Бладдом, Тио Хольцман занимался более важными делами. Изобретатель перестал думать о Беле Моулае сразу после его казни, которая должна была положить конец всяким жалобам буддисламских рабов на Поритрин.
Рабы – как дети: за ними нужно смотреть, но их нельзя слушать.
Было довольно холодно, но савант решил пообедать на балконе своей башни, откуда открывался чудесный вид на реку Исану. Он тепло оделся и велел повару сервировать стол здесь, если ему было удобно, он мог часами сидеть на этом наблюдательном пункте, погруженный в раздумья, как и подобает саванту. На балкон торопливо вошла рабыня, вытерла стул и поставила его перед Хольцманом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Сгибаясь под непомерной для себя тяжестью, Норма потащила с собой голографический проектор и футляр, полный насадок и расходных материалов. Она собрала также калькулятор и две упаковки неиспользованных электронных блокнотов. Груда вещей росла, и Хольцман с драгунами обменивались насмешливыми взглядами.
Потом она собрала несколько модулей из груды запасных частей в углу. Опустившись на колени на каменный пол, она начала проводами соединять эти части друг с другом. Она рассчитывала на невежество Хольцмана, и он не обманул ее ожиданий. На глазах у изумленных зрителей из запчастей возник силуэт платформы.
Норма вставила в гнездо красный активатор и включила его. Собранный механизм тихо зажужжал и поднялся в воздух. Довольно улыбнувшись, Норма повернулась к Хольцману.
– Это коммерческий образец новой подвесной летающей платформы, которую корпорация «Вен-Ки» выпустит на рынок в следующем месяце. – Заметив удивление и раздражение Хольцмана, она добавила: – Это мое личное изобретение.
Норма подвела Платформу к куче собранных ею тяжелых вещей – это были совершенно бесполезные предметы, за исключением камня су и розы… но дело было совсем не в этом. Она быстро нагрузила рухлядь на подвесную платформу.
– Теперь я готова, – наконец объявила Норма. Нагруженная барахлом платформа последовала за ней, как послушная собака за хозяином.
Когда один из драгун улыбнулся, потешаясь над Хольцманом, вспыльчивый ученый огрызнулся:
– Пусть порадуется своему очередному трюку. Будем надеяться, что он окажется последним.
Скоро они отвезут ее в Старду и выпроводят с Поритрина. Хотя она прожила здесь большую часть жизни и отдала многие годы службе Тио Хольцману, она не собиралась возвращаться.
Уходя со своей тяжело груженой платформой, Норма оглянулась на гигантский опытный корабль, который она модифицировала, понимая, что, вероятно, видит его в последний раз. Она закончила работу и после месяца испытательных проверок была готова торжественно продемонстрировать свое детище Аврелию. Еще немного – и она бы показала ему, что он не зря верил в нее…
Но что он будет думать о ней теперь?
Ни насилие, ни покорность не изменят к лучшему нашего положения. Мы должны стать выше обеих этих альтернатив.
Наиб Исмаил. Новое толкование сутр Корана
Полный провал.
Тупо глядя на катастрофически жалкие остатки грандиозного проекта, Тук Кидайр старался оценить размер вложений и потенциальную прибыль, которую они с Венпортом только что навсегда потеряли. Этот сукин сын Хольцман забрал все чертежи и записи, и без Нормы Ценвы этот проект просто не мог существовать.
Два года усилий пошли прахом.
Впервые за много десятилетий долг чести обязывал Тука Кидайра срезать драгоценную косу. По традиции своего народа, торговец мог носить косичку до тех пор, пока он получал доход, и его коса выросла очень длинной. Теперь, из-за этой политической возни и жадности Хольцмана, ему придется вообще побриться наголо.
Пожалуй, стоит снова заняться работорговлей.
Тлулакс только горестно качал головой, бродя по исполинскому нутру грузового корабля. Успех был так близко! Новые двигатели, изобретенные и спроектированные Нормой, были изготовлены и установлены, хотя и не были еще испытаны. Он часто просил Норму объяснить ему, в чем заключалось усовершенствование, но она считала это обременительными подробностями и потерей времени. Она приспособила новые системы к старой системе управления грузовым судном, и каждый пилот мог летать на корабле, свертывающем пространство, так же, как на старом добром грузовике. Во всяком случае, теоретически.
Но теперь весь проект превратился в… чистую теорию.
Так как корпорация «Вен-Ки» вела обширные торговые операции на всей территории Лиги Благородных, Тук Кидайр нажал на все педали своего влияния, заполняя бесчисленные формуляры жалоб и судебных исков по поводу незаконных действий саванта Хольцмана и лорда Бладда. Он угрожал им дорогостоящими судебными процессами и торговым бойкотом Лиги. Но непреклонный Бладд отказался выдавать документацию Нормы, удерживая ее у себя под предлогом охраны «государственных интересов» Поритрина.
Но при этом Кидайр, не стеснявшийся давать огромные взятки, смог добиться своего освобождения из-под домашнего ареста и поспешил вернуться в комплекс с целым флотом подвесных платформ и группой этих омерзительных рабов. Теперь, когда драгуны ушли с заводской территории, тлулакс попытался спасти то, что еще можно было спасти.
С момента этого мерзкого вторжения Хольцмана Кидайр без устали, не теряя ни часа времени, проводил полную инвентаризацию остатков этого амбициозного предприятия, стараясь сохранить хоть что-то, пусть даже как металлический лом. Единственным выбором был скорейший демонтаж и извлечение из корпуса всего годного на продажу, чтобы хоть в малой степени возместить убытки.
Команда самого Хольцмана – эти отвратительные стервятники – была отпущена по случаю годовщины подавления восстания рабов под руководством Бела Моулая. В этот день место постройки не охранялось и драгунами, и Кидайр хотел воспользоваться моментом, пока лорд Бладд не знает, чем занимается торговец с Тлулакса. С собой Кидайр взял подвесную платформу и ящики, которые предстояло наполнить грузом.
Как и Норма, он недавно отослал Венпорту отчаянное письмо, но партнер был бог знает где, на этом затерянном в космосе Арракисе, и пройдет не один месяц, прежде чем он сможет прилететь. Можно было, конечно, поднять в космос опытный корабль и самому отправиться в эту пустыню – после стольких рейсов на знойную планету за партиями пряности Кидайр знал координаты.
Но он не был до такой степени глупцом.
Время тянулось для Исмаила нестерпимо медленно, ибо он знал, что должно произойти во время празднования годовщины. Он чувствовал невозможность своего положения зажатости между двумя противоречивыми обязательствами.
После того как Тио Хольцман прислал гвардейцев по приказу лорда Бладда, работорговец Кидайр расформировал большую часть буддисламских рабочих бригад и отослал их в расположенную в дельте реки столицу. Алиид и горстка его приверженцев оказались в числе первых, оставив здесь Исмаила. В самой Старде замаскированные и законспирированные саботажники смогли получить назначение в рабочие команды, занятые на подготовке пышных праздничных мероприятий.
Теперь только Исмаил и сотня его самых верных сторонников находились в самом дальнем конце гигантского ангара и под присмотром бывшего торговца живым товаром занимались извлечением из корпуса всего, что можно было оттуда извлечь. Исмаил смотрел, как его зять с помощью подъемных механизмов, мобильных лебедок и летающих грузовиков поднимает наверх скалы, в которой прятался грот, всякие годные к продаже запасные части, а там их грузили на платформы другие рабы, разбиравшие большой пустой космический корабль.
Дочь Исмаила Хамаль стояла рядом с отцом, как якорь любви и заботы, а Рафель выказывал свою силу и готовность защитить молодую жену. Все смотрели на Исмаила, ожидая, что он объединит их и поведет за собой. Так как он знал на память все сутры Корана и долго учил их основам дзенсуннитской веры, то они верили, что его действиями руководит сам Буддаллах.
Исмаил не знал, что делать, но хуже нерешительности стало бы признание своего бессилия перед лицом рабов, ждущих от него спасения. Если он окажется несостоятельным, то поставит под удар их, а не только себя. Чем ближе был поритринский праздник, тем сильнее становился страх Исмаила, и вот день настал. День крови и пожаров. День Алиида. А Исмаил по-прежнему не знал, что делать.
Обращаясь к немногим своим соплеменникам, Исмаил сказал:
– Даже здесь, вдали от Старды мы не спрячемся от последствий деяний наших дзеншиитских братьев. Алиид вынуждает нас к действию. Скоро весь Поритрин охватит хаос, и его надо будет пережить.
Пока они слушали, многие другие, кто слушал Исмаила много лет, притворялись, что работают. Теперь, когда проект был закрыт, не было больше надсмотрщиков, отслеживающих каждое движение.
В опустевшем, разграбленном здании лаборатории и в ангаре только мрачный тлулакс пытался заставить рабов трудиться. Кидайру было наплевать на праздники лорда Бладда, где должно было собраться практически все свободное население Поритрина. После изгнания Нормы Ценвы и прекращения всех работ бывший работорговец гнал рабов в ангар, размахивая парализатором, стараясь уменьшить потери корпорации «Вен-Ки».
А в просторном гулком помещении, пока рабы притворялись, что выполняют задание, слоняясь с места на место со своим обычным безразличием, Исмаил продолжал вести тихую дискуссию со своими сподвижниками.
– Если мы выдадим Алиида и его ближайших друзей драгунам, их арестуют, – сказала суровая женщина – седая, хотя и моложе Исмаила. – Тогда остальных они оставят в покое.
– Это наш единственный шанс уцелеть. Иначе драгуны убьют всех нас, – согласился с женщиной какой-то мужчина. – То, что случилось с Белом Моулаем, – это будут еще цветочки.
Исмаил посмотрел на обоих с гневным осуждением.
– Я не настолько высоко ценю свою жизнь, чтобы предавать друга. Я не согласен с тактикой Алиида, но никто из нас не смеет даже сомневаться в его искренности.
– Тогда мы должны драться бок о бок с ним в надежде, что дзеншииты победят, – с жаром произнес Рафель. Хамаль не была в этом уверена, но она не боялась, в глазах ее не было и тени страха. – Мы заслужили свободу, все заслужили. Рабовладельцы угнетали нас многие поколения, и теперь Буддаллах дает нам шанс. Неужели мы не воспользуемся им?
Разум Исмаила мутился. По горьком опыту он знал, что даже если донесет о готовящемся восстании, лорд Бладд не проявит не то что милосердия, но даже понимания. Но Исмаил, живо помня миролюбивые наставления своего деда, не мог и превратиться в дикого зверя.
Решительный и беспощадный Алиид собирался предать огню Старду, городские строения, фермы и даже северные шахты. Дзеншиитские рабы восстанут неожиданно, убивая не только драгунских гвардейцев, но и женщин и детей. После многих лет сдерживаемого гнева и страданий свирепая толпа не будет знать никаких запретов. Это будет кровавая баня.
– Что еще мы можем сделать, отец? Мы можем либо предать восстание, либо принять в нем участие.
Хамаль отбросила все сложные рассуждения, пытаясь добиться ясного ответа. Когда она говорила так, Исмаил сразу вспоминал ее мать…
– Если мы будем трусливо прятаться здесь и ничего не делать, – подчеркнул Рафель, – то мы навлечем на себя презрение победителя при любом исходе восстания. У нас очень трудный выбор.
По группе прокатился ропот согласия. С любовью и надеждой глядя на Исмаила, его дочь подошла ближе.
– Ты лучше всех знаешь сутры Корана, мой дорогой отец. Не даст ли нам прозрения слово Буддаллаха?
– В сутрах Корана великое множество прозрений, – ответил Исмаил. – Иногда даже слишком много. Можно всегда найти стих, который поможет оправдать любой выбор, окажется подходящим к любой ситуации.
Он посмотрел на контуры старого космического корабля, над которым Норма Ценва и отобранные ею лучшие инженеры работали так много месяцев. Остался только один Тук Кидайр, который бегал взад и вперед между кораблем и кабинетами, собирая финансовые документы.
Исмаил прищурил глаза.
– Алиид забывает нашу конечную цель. Он ставит месть превыше всего на свете, а для нас главное – вернуть свободу нашему народу.
Дзенсуннитский вождь должен был найти выход, который сохранит жизнь Хамаль, ее мужу, всем остальным его людям… даже если он так и не увидит больше свою жену и вторую дочь.
– Исмаил, мы должны либо присоединиться к восстанию, либо связать свой жребий с хозяевами, – повторил Рафель. – Это наш единственный выбор.
– Это не так. – Исмаил многозначительно посмотрел на корабль. – Я вижу иной выход.
Его приверженцы, проследив направление взгляда вождя, оглянулись на корабль, и на их лицах явился проблеск понимания, смешанного с недоверием.
Исмаил между тем продолжал:
– Я выведу мой народ отсюда, из этого мира… к свободе.
Пока весь город предавался празднеству, устроенному лордом Бладдом, Тио Хольцман занимался более важными делами. Изобретатель перестал думать о Беле Моулае сразу после его казни, которая должна была положить конец всяким жалобам буддисламских рабов на Поритрин.
Рабы – как дети: за ними нужно смотреть, но их нельзя слушать.
Было довольно холодно, но савант решил пообедать на балконе своей башни, откуда открывался чудесный вид на реку Исану. Он тепло оделся и велел повару сервировать стол здесь, если ему было удобно, он мог часами сидеть на этом наблюдательном пункте, погруженный в раздумья, как и подобает саванту. На балкон торопливо вошла рабыня, вытерла стул и поставила его перед Хольцманом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119