– Странно всё это. – Полицейский комиссар внимательно выслушал Акселя, Марту и Ральфа. – Очень странно...
Он замолчал. Версия о сатанистах комиссару явно не нравилась, возиться с этим не хотелось, куда лучше – обычный разбой или попытка похищения с целью выкупа, что, скорее всего, и имело место. А сатанисты? Ну, уж это явный бред.
– Я только что был в клинике. – Комиссар закурил сигару. – Мальчик упоминал про какой-то драгоценный камень... Вы не в курсе, про какой?
Ему никто не ответил.
– Кстати, угощайтесь. – Полицейский пододвинул к краю стола изящный деревянный ящичек с сигарами. – Кубинские!
Йоргенсоны отказались, а тележурналист с удовольствием закурил, пуская в потолок кольца ароматного дыма.
– Что за камень, комиссар? – небрежно поинтересовался он.
– Камень? Какой камень? – Полицейский недоуменно посмотрел на него, потом засмеялся, вспомнив: – Ах, да... Мальчишка говорил, что неизвестные подростки вложили ему в руку какой-то кристалл, то ли стекло, то ли и вправду драгоценный камень, крепко обмотав пальцы скотчем.
– Я сама разматывала ему этот скотч, – исподлобья взглянула на комиссара Марта, ей не очень-то нравился табачный дым. – Смею вас уверить, никакого кристалла там не было – пустая ладонь. И по пути он выпасть никак не мог, уж слишком надежно были стянуты пальцы.
– Так куда же он делся?
– А уж это выясняйте сами, комиссар. В конце концов, обыщите сарай и сад.
– Уже делается, – кивнул комиссар. – Говорят, после смерти родителей мальчик жил в доме совсем один? Непорядок... Мы, кстати, отыскали наконец его родственницу, кажется, бабушку.
– Отыскали?! – с радостным удивлением одновременно спросили супруги. – Отлично! Теперь Ханс может жить с ней.
– А вы не теряли времени даром, комиссар, – похвалил Ральф. – Не согласитесь выступить перед телекамерами?
– Нет, нет! – Полицейский со смехом замахал руками. – Увольте, увольте, увольте. Не люблю, знаете ли, излишнего шума. Да и вас попрошу молчать о том, что произошло. – Он обвел всех бесстрастным взглядом холодных светло-голубых глаз. – По крайней мере, до окончания расследования. Ну-с, не смею больше задерживать.
Встав, полицейский склонил голову:
– Мои сотрудники снимут с вас официальные показания. – Выпроваживая посетителей из кабинета, он напомнил: – Кстати, если вспомните всё-таки про камень...
– Обязательно! – заверила Марта.
– Ваш ход. – Ханс улыбнулся, лукаво посмотрев на медсестру, и Марина задумчиво тронула ферзя:
– А если так?
– Тогда я съем вашу ладью!
– Ой, нет! – Марина отдернула руку от фигуры. – Тогда вот так. – Она переместила ладью на несколько клеток влево.
– Так, да? – азартно переспросил мальчик. – Так?
– Ну, так.
– Тогда вам мат! Еще партию?
– Давай чуть позже. Вечером. Если не заснешь.
– Не засну. А если засну, тогда обязательно разбудите.
– Ага, как же! – засмеялась Марина. – Доктор тебе что сказал? Покой и сон. Вот и спи себе.
– Ага, испугались! – в свою очередь засмеялся Ханс. Медсестра, забрав упаковки от лекарств, вышла из палаты.
Поправив на голове лыжную шапку, Вольф бросил прощальный взгляд на таявший в туманной дымке город. «Магнус Вир» – небольшое рыболовецкое судно из тех, что прозывают «лоханками», – утробно урча «мановским» дизелем, вышло из гавани Тронхейма, взяв курс в Норвежское море. Судно принадлежало Магнусу Беренсену, дальнему родственнику Вольфа, который, вняв просьбе парня, взял его на корабль без всяких комиссий, разрешений и прочих формальностей, на которые так горазды береговые чиновники-крючкотворы, сто тысяч чертей им в дышло, как любил выражаться капитан Беренсен. Чиновников он не жаловал, еще больше не любил полицию, догадываясь, что именно с этим государственным учреждением вступил в конфликт его непутевый родственничек. Потому он его и взял. Да и лишние руки помехой не будут – рыбацкий труд нелегок.
– Шел бы ты пока спать, парень, – положив на плечо новоявленному матросу огромную руку, произнес капитан. – Ночью – твоя первая вахта. Проспишь – выброшу за борт, – пошутил он.
Поспать? Вольф усмехнулся. А и в самом деле – не помешает. Спустившись в рассчитанную на четверых матросов каморку, Вольф стащил свитер и, не раздеваясь, забрался на верхнюю койку. Улегся, подложив под голову руки, уставился в потолок. Снаружи доносился шум ветра, заглушаемый мерным стуком дизеля. «Магнус Вир» карабкался на волну, чтобы снова провалиться вниз, да так, что замирало сердце. Впрочем, Вольф довольно быстро привык к качке. Она совсем не мешала думать, скорее, наоборот, помогала.
Эх, Толстяк, Толстяк. Он попался-таки в лапы полиции и сразу же выдал Торольва. От него-то Вольф всё и узнал. Полицейские крутили их на попытку шантажа и кражи. Что ж, надо их уверить, будто всё так и было. Вот пусть Торольв с Толстяком этим и занимаются, а он, Вольф, скроется на время, пока всё уляжется. Да, неудачно получилось с тем парнем, да еще баба откуда-то взялась. Жаль, конечно, что они не сгорели в сарае! Вольф скрипнул зубами. Жаль... А еще хуже то, что осталась невыполненной воля Хозяина... Это страшнее всего!
Он и не заметил, как уснул под шепот волн и стук дизеля. Неожиданно привиделся густой лес, черный и страшный, со следами недавнего пожарища, – даже во сне Вольф явственно ощутил, как пахнет горелым. Посреди леса, на поляне, высился огромный дуб с вросшими в кору челюстями какого-то зверя. На ветвях дуба висели обезглавленные тела, а перед ними стоял человек в черном плаще и серебристом шлеме. Именно к нему, к этому человеку, и влекла спящего непонятная злая сила! Стоявший у дуба обернулся – Вольф вздрогнул, узнав обжигающий взгляд Хозяина. Вот оно – наказание за неудачу! Недаром на ветвях дуба висят трупы.
Хозяин вдруг улыбнулся.
– Ты выполнил мое поручение, – прошелестел в мозгу Вольфа приглушенный голос. – И достоин награды.
Награды? Выполнил?
О чем он говорит, неужели не знает, как всё было на самом деле?
– Вот он, Лиа Фаль – волшебный камень древних богов Ирландии! – С этим словами Хозяин вытащил из складок плаща... сверкающий сиреневый кристалл, тот самый, что Вольф забрал у Магн.
– Я многое смогу с этим камнем, – задумчиво произнес Хозяин. – А ты... – Он усмехнулся. – Ты мне еще понадобишься. И вот тебе моя награда – те, кто для тебя опасен, погибнут.
«Кто именно?» – хотел было спросить Вольф, но не успел – черная фигура Хозяина растаяла в зыбком, туманном мареве.
– Погибнут, – проснувшись, повторил Вольф. – Погибнут.
Выйдя из отделения полиции, Толстяк не спеша направился к автобусной остановке. Полицейский комиссар допытывался о сообщниках. Крайне интересовался, куда подевались его дружки – Карл-Густав Рейсинг, так звали Торольва, и Вольф Маллеме. Толстяк ответил почти честно – не знает. Он и в самом деле не знал, куда исчез Вольф, а вот про Торольва догадывался – наверняка тот скрывается в его же, Толстяка, гараже, больше негде. Надо будет запастись пивом. Хотя, наверное, Тор прихватил с собой пару упаковок...
Выпрыгнув из автобуса, Толстяк оглянулся по сторонам и, не заходя в дом, свернул к гаражу.
Ну да, так и есть! Судя по незапертой двери, внутри кто-то был. Кто-то? Торольв, кто же еще! Карл-Густав Рейсинг. У него одного и были запасные ключи, да еще у Вольфа, но Вольф черт знает где, а Торольв...
– Эй, Тор! Просыпайся. – Толстяк хлопнул по плечу приятеля, спавшего на топчане лицом вниз. – Да хватит спать-то!
Торольв не шевелился. Под топчаном валялся использованный шприц. Но ведь Тор не был наркоманом. Решил попробовать?
Охваченный нехорошим предчувствием, Толстяк рывком перевернул приятеля на спину – и испуганно ойкнул, увидев перед собой бесцветные глаза Торольва. Широко открытые, пустые, мертвые.
Отпрянув, Толстяк споткнулся и замахал руками, ища точку опоры. Такую точку он быстро нашел – свисающий с потолка электрический провод, идущий к разъему розетки. И всё бы обошлось, да вот только изоляция провода оказалась нарушенной. То ли протерся от времени, то ли мыши...
Толстяк не почувствовал боли. Яркая фиолетовая искра вспыхнула на миг меж его ладонью и холодным металлом. Один только миг... Одна вспышка... Удар... И мертвое тело Толстяка, выгнувшись дугой, тяжело упало на грязный, заплеванный пол.
Ханс оторвался от шахмат – ему почудилось вдруг, что кто-то зовет его с улицы. Подняв голову, мальчик прислушался... Нет, наверное, показалось. Да и кто мог появиться здесь поздним ноябрьским вечером, злым и холодным, когда ночь окутывает темной пеленой город, а промозглый ветер швыряет в лицо пригоршни снега? Нильс с подружкой были с утра, а вечером приходили Йоргенсоны, госпожа Марта и ее муж, таксист Аксель, которого они с Нильсом, оказывается, давно уже знали.
Снова кто-то позвал его, на этот раз уже более громко.
Ханс отдернул штору.
Внизу, под самым окном, в зеленом пуховике и джинсах стояла... сумасшедшая Магн! Та самая певица, что так нравилась Хансу. Интересно, что она тут делает?
Сгорая от любопытства, мальчик открыл окно, впуская в палату темный холод ночи.
– Привет, Ханс. – Девушка помахала ему рукой.
– Привет... Магн. Ты здорово поешь, и я... Но откуда ты меня знаешь?
– Вы выступали в клубе, с Нильсом.
– А, вот оно что! Ну как?
– Неплохо. – Магн улыбнулась. С высоты второго этажа она казалась маленькой, не выше Ханса. – Ты можешь помочь мне, Ханс? – Понизив голос, девушка оглянулась по сторонам, и Ханс заметил на ее левой щеке длинную широкую царапину, как бывает, когда, упав, обдерешь щеку об асфальт или камень. – Мне нужно увидеть того витязя, что лежит здесь.
– Витязя? А, русского. Так он в коме!
– Отвлеки всех. Сможешь?
– Отвлечь, говоришь? – Ханс усмехнулся. – Ладно, попробую. Слушай, Магн, а ты, случайно, не знаешь Йорга? Он тоже музыкант, и...
– Знаю. – Магн улыбнулась. – Если хочешь, встретишься с ним.
– Хочу... И еще хочу твой автограф!
Выглянув в коридор, Ханс подозвал Макса, охранника:
– Сыграем?
Тот покосился на монитор. Вокруг всё было спокойно.
– Можно. – Макс улыбнулся. – Только ты всё равно проиграешь.
– Я? Посмотрим! Если выиграю – кукарекаешь десять раз!
– Тебе и придется. – Усевшись за небольшой столик, Макс с азартом принялся расставлять фигуры.
– А чтоб ты не жульничал, позову-ка я Марину!
– Да ладно! – засмеялся охранник. – Делать нечего, как только с тобой жульничать.
– Но я всё-таки позову.
– Зови. – Макс пожал плечами.
Войдя в палату, Марина Левкина выслушала условия пари.
– Зря ты согласился, Ханс, – покачала она головой. – Макс всё равно выиграет.
– Выиграет? А вот посмотрим! – За окном завывал ветер.
В Киеве шел дождь, и темное ночное небо озарялось яркими сполохами молний. На постоялом дворе дедки Зверина, что на Копыревом конце, стояла глубокая тишь, нарушаемая лишь звуками грома. Все, кроме сторожа-слуги, спали: и ладожские купцы, только что приехавшие, и старые постояльцы – варяги, и сам хозяин, Зверин.
Вот снова громыхнуло, вспыхнула молния, на миг осветив двор. Хельги-ярл перевернулся на широкой, накрытой мягкими шкурами лавке, потянулся, улыбаясь чему-то во сне, и вдруг вздрогнул, открыл глаза, проснулся.
Уселся на лавке, озираясь вокруг. Прошлепал босиком к двери, тихонько позвал:
– Конхобар. Эй, Ирландец!
– Слушаю тебя, ярл!
Конхобар Ирландец вскочил, тоже томимый нехорошим предчувствием.
– Камень вернулся к друиду, – подойдя к нему, тихо сказал ярл.
Глава 9
ПЛАНЫ И ПОСЛУХИ

Июль – август 863 г. Киев
Но что там? Кажется, шаги?
Шаги... Шаги... Эй, кто идет?
Кто там идет?
Сергей Есенин. «Пугачев»

Итак, волшебный камень вновь вернулся к друиду, и значит, могущество черной силы увеличилось во много раз, при том что – Хельги это хорошо помнил – похитителя невозможно было убить сейчас. Так что же, пусть безнаказанно творит зло? Пусть сеет на киевской земле черные семена страха? Пусть вырастают там зависть, вражда и злоба? А так вполне может быть, и лучше, чем кто-либо, даже лучше, чем Хельги, это понимал Конхобар Ирландец, некогда бывший учеником Черного друида Форгайла.
– Мы не имеем права спокойно смотреть, как вырастает черный цветок зла, – твердо сказал молодой ярл. – Сила друида всё ж таки не безгранична, и также не следует забывать, что у него пока слишком мало помощников, я говорю об умных людях, а не тех, кто встал на его сторону из-за страха или потеряв разум. Что будет делать друид? Конечно же, искать сторонников! Там, в древлянских лесах, мы видели мальчиков с изображением волка на груди – это знак друида, а юные воины – его верные рабы. Их пока мало, но, несомненно, скоро станет больше, ведь людокрады не сидят без дела, а Дирмунд-князь платит щедро. Значит, мы должны заранее узнать, где, в каком месте будут проходить обучение юноши-«волки», и сделать всё, чтобы помешать этому, чтобы зародить в их душах сомнение.
– Боюсь, это будет не так просто. Они же язычники! – скептически покачал головой Никифор.
– И что? – Хельги бросил на него хмурый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41