Ожидания его оправдались лишь к ночи. Пожар прекратился, и налетевший ветер гнал по сгоревшему лесу черные клочки дыма. Набросив пояс на упавшее сверху дерево, Ирландец осторожно подтянулся и выбрался из своего убежища. Двое его спутников – Порубор и белобрысый парень, чуть было не утонувший в болоте, – скорее всего, погибли в пожарище, не успев добраться до реки. Хотя... Нет, вряд ли. Надо бы поискать ярла... Ха! А где его искать, как не в остроге? Ориентируясь в темноте, Конхобар Ирландец осторожно побрел в сторону от реки, вдоль ручья, где и должен был находиться острог... Острога не было! Клубясь сизыми дымками, торчали лишь обгоревшие бревна.
– Похоже, всё сгорело дотла, – цинично усмехнулся Ирландец. – Правда, вряд ли Хельги-ярл окончил здесь свои дни. Не такой он парень!
Немного подумав, он решительно направился к капищу. Вернее, в ту сторону, где, по его представлениям, оно находилась. И конечно, промахнулся... но этого не заметил, и как шел, так и шел...
Упорно ползший по ручью Истома Мозгляк с радостью чувствовал, как постепенно – то ли от холодной воды, то ли от напряжения сил – исчезает боль в подвернутой ноге. Стало возможным даже на нее наступать, и он тут же поднялся на ноги – воды в ручье заметно прибавилось, почти по грудь, так что ползти уже не было никакой возможности, а плыть было тоже нельзя – из-за камней, загромождавших всё русло ручья. Водица в ручье оказалась студеной, и, как только появилась возможность, Мозгляк выскочил на противоположный от пожара берег. Уселся под елью и задремал, чувствуя, как покидают его последние силы.
Солнце садилось, и по темной лазури неба бегали смутные золотисто-алые тени, напоминавшие летящие копья. Подсвеченные снизу солнечными лучами облака тоже светились золотым и красным, а за ними серебрился месяц, еще дневной, полупрозрачный, тоненький,словно серп.
Подойдя к реке, Хельги-ярл обернулся к Снорри:
– Иди к Никифору, друг мой. Предупредишь его о возможных гостях. И вот что – спускайтесь-ка с лошадьми вниз по реке, да укройтесь там получше. Я же поищу Ирландца с проводником, надеюсь, их не затянуло в русло пожара.
Снорри кивнул, хотя, видят боги, ему очень хотелось остаться сейчас с ярлом и принять непосредственное участие в поисках. Хотя, с другой стороны, оставаться без лошадей тоже было нельзя – а Никифор вряд ли в одиночку сладит с нападением, буде оное последует. Вот и не поймешь, где сейчас нужней Снорри, – здесь, с ярлом, или у лошадей, с Никифором? Пожалуй, нужней всё-таки с Никифором. Хельги-ярл и один справится с любым врагом, в этом Снорри не сомневался.
Расставшись со Снорри, Хельги пошел прочь от реки, ноги, словно сами собой, несли его к старому капищу. Почему? Зачем? Хельги не давал себе в этом отчета, просто шел. Звяканье подпруг и разговоры он услыхал загодя, осторожно подкрался, осмотрел воинов. Грязные, закопченные, пропахшие дымом, они явно намеревались спуститься к реке, в чем их горячо убеждал лупоглазый мужик с прилизанной бородой и крупной бородавкой на левой щеке – Ильман Карась. Впрочем, особо убеждать воинов было не нужно. Все, как один, они давно поворотили коней в сторону реки, Ильман Карась напрасно расточал свое красноречие. Дирмунда средь них не было. Тем лучше... Хельги догадывался, где тот мог находиться, – в капище! Вот и знакомый покосившийся частокол, темный силуэт дуба с подвешенными к нему обезглавленными трупами несчастных женщин. Рядом с дубом маячил какой-то человек, плотно закутанный в плащ. Дирмунд?
Обнажив меч, Хельги в два прыжка оказался рядом.
Человек в плаще обернулся.
– Я ждал тебя, Хельги, сын Сигурда, – с усмешкой произнес он по-норвежски и тут же метнул в ярла нож.
– Я тоже искал тебя... Дирмунд Заика. – Ярл легко отбил летящий кинжал. – Или тебя теперь следует называть по-другому?
В черных глазах друида вспыхнула ненависть.
– Я уничтожу тебя, глупец, и это так же верно, как и то, что скоро наступит ночь! – С этими словами друид прыгнул на ярла, держа в руках острые стальные прутья – колдовские прутья кровавых кельтских богов.
Меч Хельги отбил и их. Не сказать, что легко, но отбил. В глазах друида мелькнуло удивление – прутья были заговорены древним заклятьем, и в этом мире никто не мог противостоять их волшебной силе. Никто, кроме молодого ярла, в голове которого во всю мощь гремели барабаны, а в глазах читалась отвага. Отбив удары, Хельги сам ринулся в атаку. Его меч, описав в воздухе пологую дугу, впился в незащищенное кольчугой горло соперника... Должен был впиться! Но... неведомо каким образом друид увернулся. Хельги почувствовал, как внутри него поднимается, закипает ярость. В бешенстве закусив губу, он снова бросился на противника. Форгайл Коэл, Черный друид Теней, в образе князя Дирмунда, спокойно стоял слева от дуба и, прошипев заклятье, метнул в него прутья. Извиваясь, словно две змеи, те рванулись прямо к сердцу разъяренного ярла.
– Не стоит так волноваться, парень, – услышал вдруг ярл внутренний голос, голос Того, кто всегда помогал ему. Ярость ушла, и он легко отбил летящие в него прутья. Мало того, подобрав один из них, Хельги с силой швырнул его обратно. Острое стальное жало летело прямо в левый глаз друида... должно было попасть... но... На полпути со звоном упало на землю. Дирмунд вытащил меч. Ярл усмехнулся, вот тут уж он был вне конкуренции!
Прыжок – и резкий, с одновременным отходом, удар. Враг парировал его, скрипнув зубами. А он, оказывается, не такой уж плохой боец, этот князь Дирмунд... вернее, Черный друид. Переворот через колено, выпад... Хельги почувствовал, как раздвинулись кольца кольчуги... И снова всё бесполезно! Друид опять ускользнул, как ускользает из-под сапога вроде бы раздавленная змея.
Так они и кружили вокруг дуба, обмениваясь ударами, словно вооруженные деревянными мечами дети.
«Почему? Почему же?» – вопрошал ярл, тщетно пытаясь достать друида острием меча. Но – что удивительно – два-три удара, пропущенные Хельги, тоже не достигли своей цели. Выходит, и сам он был заговоренный?
– Еще не время! – вдруг прозвучал в голове ярла далекий голос. Видимо, это и был ответ. Не время? А когда же оно придет, это время?
Те же вопросы, должно быть, задавал себе и друид. Будучи старше и опытней Хельги, он раньше него понял всю тщетность этого поединка. Понял и, выбрав момент, ушел, чтобы не тратить время. Просто растворился средь ночной тьмы, словно и не было его здесь никогда. Только прутья остались лежать на земле, да висели на ветвях дуба страшные украшения – жертвы.
– Не время... – усевшись под дубом, медленно прошептал Хельги и, положив меч перед собой, в отчаянии обхватил голову руками.
– А когда же оно придет, это время? Когда?
Глава 8
КАМЕНЬ

Наши дни. Северная Норвегия
О, молния! О, гром! Страхи детства,
Детские страхи! Каким я стал послушным,
Безвольным и равнодушным.
Петер Шютт. «Гроза в большом городе»

– Ты бы не переключила канал, Марта? – Аксель Йоргенсон, вислоусый крепыш лет сорока, недовольно посмотрел на уставившуюся в экран телевизора супругу.
Та обернулась, – ровесница Акселя, еще до сих пор красивая, с матовой кожей и тщательно спрятанными морщинками в уголках глаз, Марта следила за собой, пользовалась услугами визажиста и косметолога, даже занималась три раза в неделю в фитнес-клубе. А чем ей еще было заниматься? Детей в семье Йоргенсонов не было: поначалу не хотели, а потом уже Марта и не могла. Оглядев супругу, Аксель вздохнул и потянулся к пиву. Бутылка темного «Гиннеса» стояла рядом с ним на небольшом столике.
– Дорогой, не много ли на сегодня? – бросила укоризненный взгляд Марта, нажав на пульте первую попавшуюся кнопку, хотя знала, что как раз сейчас, в двадцать один десять, по седьмой программе начинается очередной фильм о детективе Коломбо, любимый сериал Акселя еще с ранней юности. Марта, кстати, его терпеть не могла, потому и не переключила на нужную программу сразу, – может, муж забудет о надоедливом Питере Фальке-Коломбо? Подумав так, Марта усмехнулась: ну да, забудет...
Слишком хорошо она знала мужа. Еще бы не узнать за почти двадцать-то лет.
– А мы продолжаем нашу передачу о сатанистах! – замелькала между тем на экране бледная бородатая физиономия Ральфа Гриля, тележурналиста и телезвезды местного масштаба. – Вот, наконец, докатилась эта напасть и до нас! До вас, уважаемые телезрители, до вас! Не советовал бы я вам, знаете ли, прогуливаться по ночам возле старого кладбища. – Телезвезда засмеялся хрипловатым смехом, жадно глотнул яблочного сока из высокого стакана. Рядом со стаканом, так, чтобы зрителям было хорошо видно название, стояла желто-красная упаковка «Соки и воды Гронма» – эта фирмочка являлась главным спонсором передачи.
Напившись, Ральф подмигнул в камеру и предложил всем желающим срочно позвонить на телевидение и ответить на простой и понятный вопрос: часто ли уважаемые господа телезрители прогуливаются в районе старого кладбища? В уголке экрана высветился номер телефона – местное отделение телефонной компании тоже относилось к числу спонсоров Ральфа. Затем, наплывом, показали главную городскую площадь, где этот же вопрос журналист задавал почти каждому встречному, при этом почему-то старательно выбирал девушек в мини-юбках. Девушек на экран попало немало, вот только с длиной юбок Ральфу не очень-то повезло – на дворе всё-таки стоял ноябрь.
– Ой, выключи ты эту чушь! – взорвался Аксель. – Там началось уже... Ну, вот. – Удовлетворенно кивнув, он снова потянулся к пиву. На телеэкране побежали знакомые титры.
Еще раз напомнив мужу, что ему с утра за руль, Марта ушла в спальню и включила телевизор там. Кажется, она немного обиделась.
– Ну, а вы, девушка? Как вас зовут? Магда? Отличное имя, отличное! И как часто вы гуляете у кладбища?
– Ну, я там... живу рядом...
– И конечно же, кладбище – это ваше любимое место прогулок!
– Вовсе и...
– А вы там в мини-юбке гуляете?
– Да выруби ты этого урода! – Молодой взъерошенный парень лет двадцати, худой, словно высохшая вобла, в рваных джинсах и черной майке с черепом, грязно выругавшись, швырнул в экран кед.
– Придурок! Разобьешь ведь. – Еще один парень, чуть старше, угрюмо погрозил первому кулаком.
– Плевать! – с ухмылкой ответил первый. – Всё равно этот урод... – он кивнул на экран маленького «Томпсона», – про нас ничего хорошего не расскажет!
– А что, про нас кто-то должен говорить что-то хорошее? – подал голос сидевший в углу третий, помладше остальных года на два.
– А ты б вообще заткнулся, Толстяк! – посоветовал ему худой. – Кто нам обещал кошку для ночной жертвы?
– Будет вам кошка, – кивнул головой тот, что помладше. По своему прикиду он ничем не отличался от приятелей – такие же драные джинсы, майка с черепом, – только вот комплекцией превосходил их обоих вместе взятых, отчего и получил свое прозвище.
– Так ты вырубишь это, Вольф? – не унимался худой. Положив ноги на стол, он раскачивался на старом табурете, и сальные волосы его качались в такт. Пульт от телевизора находился у наголо обритого Вольфа, – похоже, он верховодил в этой компании, собравшейся сейчас в обшарпанном гараже за оградою дома на самой окраине Гронга. Гараж принадлежал им, что молчаливо признавали хозяева – родители Толстяка.
– Не вырублю. – Наклонив бритую башку, Вольф с недоброй усмешкой взглянул на худого.
Родители называли его Карл-Густав, но худой стеснялся такого имени и говорил, чтобы его звали Тор – от языческого имени Торольв. Так же звали и грозного бога викингов, но на это убогого интеллекта Карла-Густава не хватало. Спасибо еще, хоть как-то принимал все идеи Вольфа – мозга их компании «Могучих сатанистов», как они себя называли.
Тор после школы нигде не учился, подрабатывал санитаром в муниципальной больнице, а по сути, сидел на шее у матери (отца у него не было). Толстяк – Эйрик – с горем пополам заканчивал среднюю школу, а вот Вольф успел поучиться в промышленном колледже, из которого его выперли по причине хронической задолженности и прогулов.
Всех троих – особенно Торольва – нельзя было назвать красавцами, – обычные, в меру угрюмые физиономии, не отягощенные печатью интеллекта. Даже знакомиться с девушками было выше их сил. Нет, знакомиться-то могли, да вот поддерживать беседу ума не хватало. А так хотелось самоутвердиться, чтоб мелочь смотрела с благоговением, чтоб старшие пожимали руку, а девчонки... а девчонки чтоб снопами валились к ногам! Что бы только сделать для всего этого? Поиздеваться в школе над учителями? Было, но особого уважения не принесло. Собрать группу да поиграть крутой блэк, чтоб «Дактрон», «Сатирикон» и «Димму Боргир» удавились от зависти на басовых струнах? Так это надо сперва играть научиться, а учиться не хотелось, хотелось только одного – крутости. А как ее доказать? Затеять драку на дискотеке? Так ведь и побить могут, да и полиция...
Полиции троица побаивалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41