– Вовсе нет. У вас возникли проблемы на Земле, и Нептунская композиция предложила вам помощь в строительстве планеты, которая принадлежала бы вам. В план также входила ликвидация колец Сатурна и превращение их в луны, создание на нем атмосферы, как это было когда-то сделано на Юпитере, на котором теперь добывают энергию. Управлять миниатюрной планетарной системой должен был ваш софотек Ничто.
Фаэтон улыбнулся. Одним из его проектов был проект по воспламенению Сатурна. Поскольку аналогичный проект Ганниса на Юпитере был проведен успешно, вполне естественно, что возникла идея разработать с этой же целью второй газовый гигант. Однако у Сатурна была одна особенность, и Фаэтон знал об этом.
– Народ никогда не позволит зажечь Сатурн, поскольку слишком любит эти бесполезные кольца. Люди готовы потратить уйму сил на то, чтобы сохранить их.
– Софотек Ничто придумал способ обойти защитников Сатурна.
– К тому же масса Сатурна слишком мала для поддержания горения…
– Предполагалось, что воспламенение в первую очередь будет поддерживаться массированными бомбардировками антивеществом! Кроме того, мы рассчитывали на помощь Гелия: у поверхности Солнца в Солнечной структуре небольшой процент энергии будет фокусироваться в пучковый мазер и посылаться через всю систему к Сатурну, чтобы поддерживать температуру, необходимую для поддержания нуклеогенезиса!
– Но ведь на пересылку на такое расстояние будет тратиться очень много энергии…
– Технические детали! Вы считали, что эту проблему можно решить! Нептунцы старались помогать вам в этом деле! Вы ведь видите преимущества нептунской Тритонской композиции. Именно Нептун и ледяные облака за ним становятся прибежищем для чудаков и диссидентов и тех, кто мечтает освободиться от диктата софотеков и обрести право на конфиденциальность и свободу. Однако на таком далеком расстоянии от Солнца производство антивещества в нужных количествах слишком дорого. Из-за недостатка энергии нептунцам приходится экономить ее, и они отказались даже от собственных тел и сложных систем связи. У нас нет даже ноуменальной записи, чтобы предотвращать вероятную смерть путешественников. Жизнь нептунцев полна настоящей боли, и в ней есть смерть, но они живут настоящей, деятельной жизнью. Если бы Сатурн можно было сделать третьим солнцем и софотек, построенный на Нептуне, будет без опасений исследовать новые концепции морали, а также производить антивещество, как это делают сейчас на станциях на Меркурии, стоимость доставки энергии в колонии Нептуна снизилась бы вдвое.
Фаэтон открыл было рот для очередного возражения, но передумал.
В этом рассказе, безусловно, был смысл. Если ядро Сатурна искусственно сжать, например, с помощью технологии, которую Гелий использует для уплотнения ядра на Солнце, удастся поддерживать условия для синтеза водорода. А это значит, что высокое давление, при создании которого нельзя обойтись удаленным контролем, было причиной, по которой он создал свой скафандр: только в таком скафандре можно спуститься к ядру и наблюдать за работами.
Это объясняло и те непомерные объемы антивещества, которые он покупал у Вафнира.
Он закупил многие тонны биоматериалов, этот его поступок так же можно было объяснить теперь: он хотел заселить сатурнианские луны и смог бы это сделать, если бы дал им тепло и таким образом создал благоприятную для жизни среду.
Вот об этом он мог мечтать. Стать хозяином собственной миниатюрной Солнечной системы! Он мог создавать крупные и мелкие луны, какие захочет.
Ему всегда неприятно было видеть впустую пропадавшие ресурсы. Ему не нравилось, что в атмосфере газового гиганта не добывают водород, энергия звезд растворяется в пустоте, в то время как ее могла бы улавливать сфера Дайсона. Железо и медь, силикаты плавают в космосе в виде мелких камней или астероидов, «а не плавятся в печах, не преобразуются наносборщиками в нечто полезное. Фаэтон не мог не замечать, что люди живут беднее, чем могли бы, и испытывают недостаток энергии, ресурсов или времени, чтобы создать то, что им бы хотелось создать.
– Давайте в качестве предположения представим, что я вам поверил, – предложил Фаэтон. – Чего же вы от меня хотите?
– Я являюсь представителем Ксенофонта. Вы ведь его помните? Если бы вы ничего не вспомнили о своем прошлом, вы не надели бы свои доспехи.
– Как звучит его полное имя?
– Ксенофонт Ненумерованный Удаленный Амебоидный, Тритонская композиция, Радиально противоречивая структура коллективного разума и потребления, Нестойкая смешанная нейроформа, Школа непоколебимого хаоса (эра не определена).
Удаленная станция как раз была одним из тех мест, которые, согласно записям, Фаэтон не раз посещал за последние десятилетия. Имя тоже было ему знакомо, по крайней мере он встречал его в старых записях новостей. Ксенофонт был одним из трех составляющих коллективного разума Нептуна, управлявшего станцией. Другие два были Ксеркс и Ксанфохоли. Все трое (когда они объединялись) славились тем, что прилагали большие усилия в открытии новых колоний, расположенных все дальше и дальше в астероидном поясе Нептуна. Это были частные станции, на которые не распространялась юрисдикция Парламента.
Вполне возможно, что и Ксенофонт, и его братья-аспекты могли помогать Фаэтону в любом проекте, который произвел бы революцию в обществе. Пока что все сказанное Скарамушем соответствовало фактам, известным Фаэтону.
Безликий манекен снова заговорил:
– Ксенофонт – ваш партнер, он ваш товарищ и подтвердил свою дружбу самыми твердыми клятвами и знаками братской любви. Но вы его забыли. Зато он вас не забыл. Со вчерашнего вечера он успел связаться с Колесом Жизни, вашим самым крупным кредитором после Ганниса с Юпитера, и перекупил у нее ваш долг. Понимаете, что это значит? Оборудование, которое хранилось на орбитальной станции на Меркурии, перейдет в нашу собственность в уплату вашего долга. Мы можем вернуть его вам. Проект может быть продолжен. И ваша жизнь тоже.
«И ваша жизнь тоже», – эхом прозвучало в ушах Фаэтона. Он расправил плечи и удивился, вдруг осознав, что все это время на маскараде в честь наступления нового Тысячелетия он скучал и все ждал чего-то с нетерпением. Теперь он знал, почему ему было скучно. Скарамуш дал этому название. Конечно, он ждал, когда же окончатся празднования, чтобы снова начать жить.
Ему хотелось, чтобы все эти тайны и загадки поскорее были решены, они так мешали ему жить по-настоящему.
– Что я должен сделать?
– Идемте! Заберите свое реальное тело оттуда, где оно хранится (мы почему-то не нашли его в мавзолее Радаманта), возьмите свой замечательный скафандр, и вперед! Мое тело, как я уже говорил, здесь поблизости, я уже выполз из темного карьера, куда меня загнала погоня, и сейчас я бреду сюда на своих толстых ногах. Закодированные импульсы вызовут замаскированный корабль моего хозяина. И мы с вами покинем душную, тяжелую планету с ее огромным Солнцем и улетим к ледяному поясу Нептуна, где Солнце – всего лишь звезда, чуть ярче, чем остальные.
Фаэтон снова насторожился.
– Я не отправлюсь в столь долгое путешествие без серьезных доказательств, подтверждающих, что я и ваш хозяин были друзьями и партнерами.
– Уберите блокировку с мыслительного пространства, и я передам вам вашу потерянную личность. Ваши мысли перестроятся, и все ваши сомнения моментально рассеются. У нас есть копия вашей памяти. Ваша жизнь в наших руках, и мы хотим вернуть ее вам. Все, что нужно вам сделать, это открыть свой разум, открыть глаза и быть готовым принять ее.
Скарамуш хотел, чтобы он включил свой фильтр ощущений. Снова кольнуло подозрение. Он помнил, как настойчиво требовал вчера вечером посланец с Нептуна, чтобы Фаэтон открыл схемы, ведущие в его мыслительное пространство.
Безликий манекен удивился.
– Почему вы колеблетесь? – Он поднял правую руку и показал пустую ладонь. – Вы же видите, у меня больше нет той иконки-кинжала. К тому же ничто не может нанести вред рожденному в поместье, вас-то здесь нет. Разве не в этом главная идея вашей школы жизни?
– Нет, дело не в этом, – возразил Фаэтон. – Вы говорили, что я не могу по собственной воле вернуть свою память, Наставники отправят меня в изгнание.
– Верно. Хотя соблюдение их правил – дело добровольное, они сами так уверяют. Ксенофонт никогда не признает их бойкот, тем более в дальнем космосе. Софотеки сильны там, где в системе есть яркое солнце, но вселенная куда больше, а тьма темнее, чем они могут себе представить.
Даже если вы не хотите вернуть свои воспоминания, не беда! Вы с Ксенофонтом можете начать свою дружбу с самого начала, с чистого листа. Вас ждет проект создания третьего солнца, а софотеку Ничто не терпится поскорее увидеть своего родителя и создателя! Посмотрите вон туда! Мое настоящее тело уже близко. Вам тоже нужно забрать свое. Где оно? Где ваш скафандр?
Фаэтон оглянулся, расширил поле обзора. Вдали, на краю загона для лошадей двигалась ледяная полужидкая субстанция космического скафандра нептунца, внутри были видны узлы и ниточки нейронной системы, биомеханизмы и временные вспомогательные мозги. По мере того как в скафандр вливалась масса вещества, он разрастался. Нептунец распластался по земле и полз на тысяче крошечных ножек, напоминая желатиновую лужицу, которая по непонятным причинам вдруг ожила и начала двигаться.
Фаэтон повернулся к Скарамушу.
– Я думал, нептунский посланец сделал вас похожим на человека.
– Человеческое тело, которое мой хозяин выбросил с корабля, не что иное, как приманка, личность ограниченного использования с фальшивыми воспоминаниями, ее задачей было отвлечь преследователей. Я же вырос из тех капель, что были разлиты в траве, из единственной споры, оброненной Аткинсом. А наша память: нас тысячи, мы специалисты по различным военным хитростям и военной наноинженерии – мы хранились в молекулярных кодах.
– Значит, вам всего лишь один день?
– Совершенно верно, и я посвятил всю свою жизнь поиску вас. Вы полетите с нами? Ваш сир умер, ваше богатство растрачено, ваша жена ушла в виртуальную реальность. Поехали. Здесь, на Земле, у вас ничего не осталось. Ничего.
Много лет назад Фаэтон и Дафна посетили макрокомплекс Батителлурической школы, располагавшийся под тектоническими плитами Тихоокеанского бассейна. Фаэтон любил вспоминать это время, лучшее время в его жизни. Им оказали тогда очень теплый прием, ведь когда-то Фаэтон очень помог обитателям макрокомплекса: изменил благоприятным для них образом характер воздействия приливов на потоки внутри ядра планеты. Он добился этого, изменив орбиту Луны. В честь Фаэтона и Дафны был устроен праздник, ее документальное сновидение о развитии героизма в ходе исторической эволюции получило невиданное признание.
Они с Дафной решили, что батителлурический город – чудо инженерии, прекрасно приспособленное к новым чувственным восприятиям и формам тела, которых требовала жизнь под слоем магмы. С вершин антигор свисали перевернутые башни. По сторонам антиканьона расположились украшенные мозаичными узорами волшебные хранилища, похожие на купола соборов, они берегли в себе тысячи библиотек и мыслительных, садов. Все это было невыразимо прекрасно в переливах света и тени в сочетании с акустическим восприятием, которое для Дафны и Фаэтона было новым. Жители батителлурического города, остроумные, гостеприимные идеалисты, дали Фаэтону и Дафне пароль для входа в город.
Новые тела, которые были здесь созданы для них, получили еще четыре пола и шестнадцать новых аспектов для восприятия удовольствий; и Дафна, и Фаэтон были этим очарованы и наслаждались новыми ощущениями. Новые виды одомашненных животных, гибриды и вирусы создавались по тем же принципам. Знания Дафны по созданию живых организмов позволяли загрузить ей в память аналогичные науки, включавшие новые варианты строения тела, а космическая инженерия, в которой разбирался Фаэтон, также была полезна в этом странном месте под мантией Земли.
Фаэтон и Дафна приняли участие в проекте. Это был первый и единственный раз, когда они работали вместе.
Окруженные дружбой и уважением батиземцев, они как будто провели здесь еще один медовый месяц. К сожалению, тоска по нормальным человеческим телам и Консенсусной эстетике в конце концов заставила их попрощаться с подземными жителями, однако то время, что они провели с батиземцами, было волнующим, наполненным полезными трудами и удивительными наслаждениями.
Это никогда не повторится. На Земле у него ничего не осталось. Скарамуш попал в точку. В его душе заговорили одновременно и надежда, и отчаяние. Надежда на то, что где-то во мраке, на окраине Солнечной системы его ждет, может быть, что-то хорошее. Он сможет зажечь новое Солнце, превратит нагромождения льда и камня в среду существования, приемлемую для людей, создаст памятник человеческому гению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60