Однако сад был по-прежнему виден за ними.
Он хотел выбрать продолговатую иконку бледных тонов, дневник своей жены, но передумал. У него не хватало памяти в изолированной схеме, соединенной с разумом, чтобы просмотреть целую симуляцию, к тому же он не хотел переходить в другую личность, находясь в полете. С другой стороны, у него не было сил дожидаться, пока он пролетит весь путь назад, – а это многие мили, – доберется до своей убогой комнаты в космическом лифте, чтобы наконец получить возможность выяснить, что же знает Дафна.
Фаэтон не решался вызвать Радаманта, он знал, что Гелий Реликт в таком случае сможет определить, чем он занимается. Гелий – замечательный человек, но сейчас между ними был конфликт интересов, в решении которого трудно будет достичь компромисса. Каждый из них претендовал на огромное состояние Гелия, и состояние это не могло принадлежать им обоим.
Фаэтон нахмурился. Гелий – реликт? Они виделись вчера вечером. Он не мог думать об этом человеке иначе как о своем сире. Невозможно считать его мертвым лишь на основании заявления суда.
Но если это действительно так, то Фаэтон дурно поступает, забирая у этого человека деньги лишь потому, что суд признал того мертвым. В конце концов, тот же суд признал мертвым и его, Фаэтона…
Там, где цилиндры соединялись между собой, был расположен космопорт – широкое пространство сферической формы. Здесь разбирались и вновь собирались перед полетом множество сверкающих как алмазы космических кораблей. Они использовались и для челночных рейсов к дальним космопортам L-5, и еще дальше, а с помощью магнетических пусковых установок их отправляли к далекому Юпитеру и другим портам назначения Внешней Системы.
Небольшая группка помещений, напоминавшая кисть винограда, прилепилась к одной из стен сферы. В том, что побольше, располагались мыслительные контейнеры и камеры, сдававшиеся Благотворительной композицией всем нуждающимся. Это предприятие содержалось Благотворительной композицией, к слову сказать, очень богатой организацией, наряду с бизнес-группами, бизнес-проектами и холдингами.
Фаэтон влетел в воздушный шлюз в центре приюта, а затем спустился еще ниже, туда, где вращение создавало гравитацию. Мыслительные контейнеры образовали полукруг слева и справа от него, за которым он мог видеть противоположную сторону коридора.
Он зашел в ближайший контейнер и надел медицинский аппарат. Схема костюма могла нарушить интерфейс, но ему почему-то не хотелось снимать его.
Фаэтон запихнул пучок волокон за ворот, как сделал это Аткинс, волокна скрутились, изменяя форму и приспосабливаясь к наномеханизму черной подкладки его доспехов. Сигнал теперь мог поступать через костюм во внутренний интерфейс, а оттуда в разум. Этого должно быть достаточно.
Создавались энергетические связи с рецепторами его мозга, подключая все органы чувств. Окружающий мир исчез.
Теперь ему казалось, что он стоит в общественном мыслительном пространстве приюта, глядя на ряды балконов, окон и иконок вокруг себя, которые вели в более удаленные части библиотеки.
Пошевелив мизинцем, он закрыл балконы и создал отдельное помещение. Открыв дневник, он погрузился в состояние глубокой виртуальности и, забыв себя, превратился в Дафну. Записи начинались с описания ее пробуждения сегодня утром.
11
СИМФОНИЯ СНОВИДЕНИЙ
1
Она не спала, по крайней мере это не было тем состоянием, которое древние называли сном. Состояние это называлось состоянием стимулуса, восьмой конфигурации, созданной невропатологом Манкуриоско. Последней частью стимулуса был так называемый предел темы бесконечности, включающий стимуляцию глубинных структур памяти, эти структуры представляли собой комбинацию дельта-волн быстрого сна и альфа-волн медитации. В результате получалось такое сочетание, которое не может быть достигнуто естественным путем у человека. Созданное искусственно, это сочетание рождало в мозгу ощущения и состояния ума настолько необычные, что их нельзя описать без специальной терминологии.
Во сне она проходила весь цикл эволюции: сначала она была амебой в бесконечных волнах океана, покрывающего всю поверхность планеты, потом она стала уже протоплазмой, которую гнали волны и течение, затем превратилась в насекомое, покинувшее воду и осваивающее новую бесконечность – воздух. Через ее мозг пронеслись воспоминания древних амфибий, ящериц, лемуров и гоминид. Каждый из этих разумов, по мере того как они росли и усложнялись, стремился упростить мир, лишить его загадочности. Выходили наружу и менее глубокие воспоминания. Вот она плавает в утробе матери, окруженная бесконечной любовью и теплом. Потом – болезненный и страшный процесс рождения; родившись, она попала во вселенную, которая казалась ей меньше предыдущей. И последний эпизод темы содержал ощущения, настроения, видения и грезы, уже преображенные и измененные. Она стала богиней и держала хрустальный шар вселенной на вытянутой руке. Сама она была больше вселенной, и поэтому стоять ей было не на чем. Ей стало тесно, она задыхалась, в то время как вселенная все уменьшалась и уменьшалась, сначала до размера камушка, потом пылинки и, наконец, атома… Ей стало одиноко. И вдруг, каким-то непонятным образом, она сделалась бесконечно большой и бесконечно маленькой одновременно, и она снова плавала в загадочном бесконечном море…
Как всегда, ей понравились эти ощущения, но все же что-то в них было не так. И это ее беспокоило…
Странно. Она помнила, что это было ее любимое видение. Почему же она до сих пор не понимала, насколько оно пессимистично и иронично? Но ведь видение не изменилось. Может быть, что-то изменилось в ней?
Наверное, раньше она была счастлива. Было столько радостей, наполнявших дни накануне Трансцендентальности.
Видение подошло к концу, Дафна проснулась.
Она лежала под водой в бассейне для виртуальных видений, зевая и потягиваясь. Пузырьки воздуха щекотали ноздри. Рассматривая игру света и отражений в куполе над головой, голубое небо и облака, Дафна вяло улыбнулась.
Приказав жидкости увеличить поверхностное натяжение, она оказалась в углублении на поверхности кристально прозрачной воды.
Что дальше? Она задумалась. Соревнования на Золотой кубок уже прошли, а Дискуссия начнется только через два дня. Все подарки для Благодарственного богослужения, которое состоится в августе, уже куплены.
У ее друзей, рожденных в поместье, были софотеки, которые составляли за них программы и извещали о внепрограммных мероприятиях. Сверхумные машины обычно выбирали для своих хозяек такие развлечения, которые могут им понравиться и к тому же будут полезны для их образования. Скорее всего, девушки сами не смогли бы сделать это лучше. Однако такая жизнь была не для нее. Она любила спонтанность, неожиданность и приключения!
Дафна бросала вызов рожденным в поместье, всегда приходя на празднования лично. Сейчас она находилась в небольшом доме с колоннами из порфира и алмазным куполом, который был настоящим, дом вырастили в прошлом месяце в садах к югу от Аурелианского поместья. Его создал не Радамант, а софотек попроще (он превосходил человеческую гениальность лишь в восемьдесят или в девяносто раз, а не в тысячу), его звали Эйша, и он тоже жил в этом доме. Как раз сейчас Эйша с помощью микроскопических машин плел одежды из серебристо-синего шелка вокруг ее тела, она все еще лежала в контейнере. Наконец она поднялась, вода стекала с ее груди и с живота, с длинных волос, черных и тяжелых, прилипавших к спине. В тех местах, где вода высохла, появлялись шелковые нити. К тому времени, как она поднялась на ноги, платье ниспадало почти до пола. Нагреватель молекулярной сборки высушил ее волосы.
Ее наряд напоминал индийское сари. Блестящая ткань была задрапирована, но на ней не было ни застежек, ни завязок. Она плотно обтягивала талию и бедра и свободно свисала с одного плеча, подчеркивая стройность ее фигуры. Шлейф она закинула на руку.
Дафна прошла по покрытому перламутром коридору, в нишах которого с обеих сторон мягко поблескивали гипногенные магические скульптуры. Дафна принадлежала к Основной нейроформе, и потому сейчас в ее распоряжении не было необходимых состояний сознания, чтобы получать сигналы от скульптур, а между тем в юности она была чародейкой по имени Ао Андафанти. Тогда между ее левым полушарием и гипоталамусом не было границы, и она могла будить свое сознание и наслаждаться видениями средь бела дня. Дафна сохранила скульптуры с того времени, они не были достаточно интеллектуальны, чтобы жить самостоятельно, и, брось она их тогда, они зачахли бы в печали.
Дафна не могла прочесть, что они хотели сказать ей, но видела, как они поворачиваются, поблескивая, и смеются, улавливая ее настроение и подстраиваясь под него. Они сияли, удивляя ее этим, пытались сдерживать переполнявшую их радость. Возможно, ее ожидает какая-то приятная неожиданность.
Она оказалась в столовой. Устав гедонистов Красной манориальной школы требовал, чтобы питательные вещества поступали не только из жидкости в контейнере, но и традиционным путем – через еду. Дафна была последовательницей Вечерней Звезды из Красного поместья задолго до того, как перешла в более строгую Серебристо-серую школу. Пол в столовой был деревянным, а стены покрывали экраны из рисовой бумаги, на которой были рисунки – журавли и бамбук.
Почему она выбрала именно этот узор? Дафна взглянула на журавлей. Журавли выбирают себе партнера один раз и на всю жизнь, а потому всегда были символом верности. Эйша хочет сказать, что ей следует проводить больше времени с мужем? Последнее время муж стал каким-то капризным и отрешенным, праздники, видимо, не доставляли ему удовольствия.
В центре комнаты стоял тщательно сервированный стол. На нем красовались чаши, салфетки, хрустальные крошечные бутылочки с соусами и сухими специями. На блюдах лежала пряная рыба, завернутая в листья водорослей, ломтики осьминога, рисовые шарики. Посередине возвышался черный железный чайник с тремя носиками. Она опустилась на коврик – платье при этом легло складками вокруг нее, яркими, как цветочные лепестки, – и взяла в руки палочки. Вдруг она склонила голову и замерла. Что это лежит под шелковой салфеткой рядом с приборами?
Она приподняла салфетку и обнаружила коробочку с воспоминаниями. Это был аналог существующей в мыслительном пространстве иконки. Если она откроет ее или только прикоснется к ней, возникнет какая-то ментальная реакция или программа.
На крышке ее собственным почерком было написано: «Для третьего дня после дня Гая Фокса. Желаю повеселиться!»
– Ненавижу сюрпризы! – простонала она, закатывая глаза. – И зачем я сама себе это устраиваю?!
Однако делать было нечего. Коробку придется открыть. Чтобы сделать ожидание более приятным и чтобы еда не пропала, она решила сначала закусить. За столом Дафна была великолепна: движения ее были грациозны, к еде и напиткам она прикасалась так, будто танцевала.
Наконец, когда завтрак был съеден и она уже откусила от листика мяты в качестве десерта, наступило время открыть коробку.
Крышка медленно поднялась.
Внутри коробки, похожая на радужные пузырьки, расходившиеся кругами, находилась ее вселенная.
Дафна увидела ее и вспомнила.
Она сидела, закрыв глаза и затаив дыхание. Ее прежние навыки, полученные в Магической школе, помогли ей не заснуть, когда в ее центры сновидений хлынули образы, и она постаралась установить эмоционально-символические связи между воспоминаниями и сознанием.
Эта вселенная называлась Алтеей. Она была простой, геоцентрической, подчинялась коперниканской модели и основывалась на геометрии Эвклида и механике Ньютона. Под хрустальной сферой с неподвижными звездами по сложному эпициклу перемещались планетарные поместья, раскинулись континенты и голубые океаны безмятежного мира. Моря изобиловали рыбой и русалками, огромными мудрыми китами, было там немало и затопленных городов. Земли в ее мире были сказочно прекрасны, повсюду виднелись крошечные деревеньки и фермы, вздымались к небу высокие замки, в каждом маленьком городке возвышался великолепный собор. Память об ужасной войне дрожавшим контрапунктом отдавалась эхом где-то в горах. Мушкетеры и отважные конные гвардейцы патрулировали вдоль темного леса, где, как поговаривали, жили страшные коварные драконы.
В славном городе Гиперборее за Северо-Западным морем принц по имени Великолепный только что вернулся с войны против мрачных киммерийцев, живших в бесконечных пещерах из золота и железа в земле, где вечно царил мрак. Из этого подземного царства принц привез огненную мечту, он носил ее как плащ поверх своих золотых доспехов, плащ развевался у него за спиной, словно огненные крылья…
Удивительно было, что Дафна получила медаль в полуфинале за созданную ею вселенную Алтея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Он хотел выбрать продолговатую иконку бледных тонов, дневник своей жены, но передумал. У него не хватало памяти в изолированной схеме, соединенной с разумом, чтобы просмотреть целую симуляцию, к тому же он не хотел переходить в другую личность, находясь в полете. С другой стороны, у него не было сил дожидаться, пока он пролетит весь путь назад, – а это многие мили, – доберется до своей убогой комнаты в космическом лифте, чтобы наконец получить возможность выяснить, что же знает Дафна.
Фаэтон не решался вызвать Радаманта, он знал, что Гелий Реликт в таком случае сможет определить, чем он занимается. Гелий – замечательный человек, но сейчас между ними был конфликт интересов, в решении которого трудно будет достичь компромисса. Каждый из них претендовал на огромное состояние Гелия, и состояние это не могло принадлежать им обоим.
Фаэтон нахмурился. Гелий – реликт? Они виделись вчера вечером. Он не мог думать об этом человеке иначе как о своем сире. Невозможно считать его мертвым лишь на основании заявления суда.
Но если это действительно так, то Фаэтон дурно поступает, забирая у этого человека деньги лишь потому, что суд признал того мертвым. В конце концов, тот же суд признал мертвым и его, Фаэтона…
Там, где цилиндры соединялись между собой, был расположен космопорт – широкое пространство сферической формы. Здесь разбирались и вновь собирались перед полетом множество сверкающих как алмазы космических кораблей. Они использовались и для челночных рейсов к дальним космопортам L-5, и еще дальше, а с помощью магнетических пусковых установок их отправляли к далекому Юпитеру и другим портам назначения Внешней Системы.
Небольшая группка помещений, напоминавшая кисть винограда, прилепилась к одной из стен сферы. В том, что побольше, располагались мыслительные контейнеры и камеры, сдававшиеся Благотворительной композицией всем нуждающимся. Это предприятие содержалось Благотворительной композицией, к слову сказать, очень богатой организацией, наряду с бизнес-группами, бизнес-проектами и холдингами.
Фаэтон влетел в воздушный шлюз в центре приюта, а затем спустился еще ниже, туда, где вращение создавало гравитацию. Мыслительные контейнеры образовали полукруг слева и справа от него, за которым он мог видеть противоположную сторону коридора.
Он зашел в ближайший контейнер и надел медицинский аппарат. Схема костюма могла нарушить интерфейс, но ему почему-то не хотелось снимать его.
Фаэтон запихнул пучок волокон за ворот, как сделал это Аткинс, волокна скрутились, изменяя форму и приспосабливаясь к наномеханизму черной подкладки его доспехов. Сигнал теперь мог поступать через костюм во внутренний интерфейс, а оттуда в разум. Этого должно быть достаточно.
Создавались энергетические связи с рецепторами его мозга, подключая все органы чувств. Окружающий мир исчез.
Теперь ему казалось, что он стоит в общественном мыслительном пространстве приюта, глядя на ряды балконов, окон и иконок вокруг себя, которые вели в более удаленные части библиотеки.
Пошевелив мизинцем, он закрыл балконы и создал отдельное помещение. Открыв дневник, он погрузился в состояние глубокой виртуальности и, забыв себя, превратился в Дафну. Записи начинались с описания ее пробуждения сегодня утром.
11
СИМФОНИЯ СНОВИДЕНИЙ
1
Она не спала, по крайней мере это не было тем состоянием, которое древние называли сном. Состояние это называлось состоянием стимулуса, восьмой конфигурации, созданной невропатологом Манкуриоско. Последней частью стимулуса был так называемый предел темы бесконечности, включающий стимуляцию глубинных структур памяти, эти структуры представляли собой комбинацию дельта-волн быстрого сна и альфа-волн медитации. В результате получалось такое сочетание, которое не может быть достигнуто естественным путем у человека. Созданное искусственно, это сочетание рождало в мозгу ощущения и состояния ума настолько необычные, что их нельзя описать без специальной терминологии.
Во сне она проходила весь цикл эволюции: сначала она была амебой в бесконечных волнах океана, покрывающего всю поверхность планеты, потом она стала уже протоплазмой, которую гнали волны и течение, затем превратилась в насекомое, покинувшее воду и осваивающее новую бесконечность – воздух. Через ее мозг пронеслись воспоминания древних амфибий, ящериц, лемуров и гоминид. Каждый из этих разумов, по мере того как они росли и усложнялись, стремился упростить мир, лишить его загадочности. Выходили наружу и менее глубокие воспоминания. Вот она плавает в утробе матери, окруженная бесконечной любовью и теплом. Потом – болезненный и страшный процесс рождения; родившись, она попала во вселенную, которая казалась ей меньше предыдущей. И последний эпизод темы содержал ощущения, настроения, видения и грезы, уже преображенные и измененные. Она стала богиней и держала хрустальный шар вселенной на вытянутой руке. Сама она была больше вселенной, и поэтому стоять ей было не на чем. Ей стало тесно, она задыхалась, в то время как вселенная все уменьшалась и уменьшалась, сначала до размера камушка, потом пылинки и, наконец, атома… Ей стало одиноко. И вдруг, каким-то непонятным образом, она сделалась бесконечно большой и бесконечно маленькой одновременно, и она снова плавала в загадочном бесконечном море…
Как всегда, ей понравились эти ощущения, но все же что-то в них было не так. И это ее беспокоило…
Странно. Она помнила, что это было ее любимое видение. Почему же она до сих пор не понимала, насколько оно пессимистично и иронично? Но ведь видение не изменилось. Может быть, что-то изменилось в ней?
Наверное, раньше она была счастлива. Было столько радостей, наполнявших дни накануне Трансцендентальности.
Видение подошло к концу, Дафна проснулась.
Она лежала под водой в бассейне для виртуальных видений, зевая и потягиваясь. Пузырьки воздуха щекотали ноздри. Рассматривая игру света и отражений в куполе над головой, голубое небо и облака, Дафна вяло улыбнулась.
Приказав жидкости увеличить поверхностное натяжение, она оказалась в углублении на поверхности кристально прозрачной воды.
Что дальше? Она задумалась. Соревнования на Золотой кубок уже прошли, а Дискуссия начнется только через два дня. Все подарки для Благодарственного богослужения, которое состоится в августе, уже куплены.
У ее друзей, рожденных в поместье, были софотеки, которые составляли за них программы и извещали о внепрограммных мероприятиях. Сверхумные машины обычно выбирали для своих хозяек такие развлечения, которые могут им понравиться и к тому же будут полезны для их образования. Скорее всего, девушки сами не смогли бы сделать это лучше. Однако такая жизнь была не для нее. Она любила спонтанность, неожиданность и приключения!
Дафна бросала вызов рожденным в поместье, всегда приходя на празднования лично. Сейчас она находилась в небольшом доме с колоннами из порфира и алмазным куполом, который был настоящим, дом вырастили в прошлом месяце в садах к югу от Аурелианского поместья. Его создал не Радамант, а софотек попроще (он превосходил человеческую гениальность лишь в восемьдесят или в девяносто раз, а не в тысячу), его звали Эйша, и он тоже жил в этом доме. Как раз сейчас Эйша с помощью микроскопических машин плел одежды из серебристо-синего шелка вокруг ее тела, она все еще лежала в контейнере. Наконец она поднялась, вода стекала с ее груди и с живота, с длинных волос, черных и тяжелых, прилипавших к спине. В тех местах, где вода высохла, появлялись шелковые нити. К тому времени, как она поднялась на ноги, платье ниспадало почти до пола. Нагреватель молекулярной сборки высушил ее волосы.
Ее наряд напоминал индийское сари. Блестящая ткань была задрапирована, но на ней не было ни застежек, ни завязок. Она плотно обтягивала талию и бедра и свободно свисала с одного плеча, подчеркивая стройность ее фигуры. Шлейф она закинула на руку.
Дафна прошла по покрытому перламутром коридору, в нишах которого с обеих сторон мягко поблескивали гипногенные магические скульптуры. Дафна принадлежала к Основной нейроформе, и потому сейчас в ее распоряжении не было необходимых состояний сознания, чтобы получать сигналы от скульптур, а между тем в юности она была чародейкой по имени Ао Андафанти. Тогда между ее левым полушарием и гипоталамусом не было границы, и она могла будить свое сознание и наслаждаться видениями средь бела дня. Дафна сохранила скульптуры с того времени, они не были достаточно интеллектуальны, чтобы жить самостоятельно, и, брось она их тогда, они зачахли бы в печали.
Дафна не могла прочесть, что они хотели сказать ей, но видела, как они поворачиваются, поблескивая, и смеются, улавливая ее настроение и подстраиваясь под него. Они сияли, удивляя ее этим, пытались сдерживать переполнявшую их радость. Возможно, ее ожидает какая-то приятная неожиданность.
Она оказалась в столовой. Устав гедонистов Красной манориальной школы требовал, чтобы питательные вещества поступали не только из жидкости в контейнере, но и традиционным путем – через еду. Дафна была последовательницей Вечерней Звезды из Красного поместья задолго до того, как перешла в более строгую Серебристо-серую школу. Пол в столовой был деревянным, а стены покрывали экраны из рисовой бумаги, на которой были рисунки – журавли и бамбук.
Почему она выбрала именно этот узор? Дафна взглянула на журавлей. Журавли выбирают себе партнера один раз и на всю жизнь, а потому всегда были символом верности. Эйша хочет сказать, что ей следует проводить больше времени с мужем? Последнее время муж стал каким-то капризным и отрешенным, праздники, видимо, не доставляли ему удовольствия.
В центре комнаты стоял тщательно сервированный стол. На нем красовались чаши, салфетки, хрустальные крошечные бутылочки с соусами и сухими специями. На блюдах лежала пряная рыба, завернутая в листья водорослей, ломтики осьминога, рисовые шарики. Посередине возвышался черный железный чайник с тремя носиками. Она опустилась на коврик – платье при этом легло складками вокруг нее, яркими, как цветочные лепестки, – и взяла в руки палочки. Вдруг она склонила голову и замерла. Что это лежит под шелковой салфеткой рядом с приборами?
Она приподняла салфетку и обнаружила коробочку с воспоминаниями. Это был аналог существующей в мыслительном пространстве иконки. Если она откроет ее или только прикоснется к ней, возникнет какая-то ментальная реакция или программа.
На крышке ее собственным почерком было написано: «Для третьего дня после дня Гая Фокса. Желаю повеселиться!»
– Ненавижу сюрпризы! – простонала она, закатывая глаза. – И зачем я сама себе это устраиваю?!
Однако делать было нечего. Коробку придется открыть. Чтобы сделать ожидание более приятным и чтобы еда не пропала, она решила сначала закусить. За столом Дафна была великолепна: движения ее были грациозны, к еде и напиткам она прикасалась так, будто танцевала.
Наконец, когда завтрак был съеден и она уже откусила от листика мяты в качестве десерта, наступило время открыть коробку.
Крышка медленно поднялась.
Внутри коробки, похожая на радужные пузырьки, расходившиеся кругами, находилась ее вселенная.
Дафна увидела ее и вспомнила.
Она сидела, закрыв глаза и затаив дыхание. Ее прежние навыки, полученные в Магической школе, помогли ей не заснуть, когда в ее центры сновидений хлынули образы, и она постаралась установить эмоционально-символические связи между воспоминаниями и сознанием.
Эта вселенная называлась Алтеей. Она была простой, геоцентрической, подчинялась коперниканской модели и основывалась на геометрии Эвклида и механике Ньютона. Под хрустальной сферой с неподвижными звездами по сложному эпициклу перемещались планетарные поместья, раскинулись континенты и голубые океаны безмятежного мира. Моря изобиловали рыбой и русалками, огромными мудрыми китами, было там немало и затопленных городов. Земли в ее мире были сказочно прекрасны, повсюду виднелись крошечные деревеньки и фермы, вздымались к небу высокие замки, в каждом маленьком городке возвышался великолепный собор. Память об ужасной войне дрожавшим контрапунктом отдавалась эхом где-то в горах. Мушкетеры и отважные конные гвардейцы патрулировали вдоль темного леса, где, как поговаривали, жили страшные коварные драконы.
В славном городе Гиперборее за Северо-Западным морем принц по имени Великолепный только что вернулся с войны против мрачных киммерийцев, живших в бесконечных пещерах из золота и железа в земле, где вечно царил мрак. Из этого подземного царства принц привез огненную мечту, он носил ее как плащ поверх своих золотых доспехов, плащ развевался у него за спиной, словно огненные крылья…
Удивительно было, что Дафна получила медаль в полуфинале за созданную ею вселенную Алтея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60