– Я догадалась, о ком ты, – сказала Франсуаз, не трогаясь с места. – Теперь понимаю, почему они так странно на меня смотрели.
– Не знал, что они спят еще и с клиентками…
Я понял, где он, еще до того, как увидел. Будь я лжецом, я мог бы сказать себе, что заметил на полу, скажем, следы слизи или как шевелятся листки бумаги.
Но я просто понял, что полип сидит там – потому что он должен был там сидеть. Поступки бывают предсказуемы, как дешевые головоломки.
Корзина для бумаг; высокая, квадратной формы. Легкий металл.
Я беззвучно засмеялся.
– Он там, Френки, – произнес я.
– Интуиция? – недобро осведомилась девушка. Я начал медленно подходить к корзине, крепче сжав дуло пистолета.
– Ставлю шляпу, Френки.
– Ты не носишь шляпы.
– Я не спорю на то, что может мне пригодиться.
Серые глаза Франсуаз вспыхнули. Девушка шагнула вправо, легким танцующим движением.
– Нет, – прошептал я.
– Да, – возразила она.
Моя партнерша вложила свой пистолет обратно в кобуру. Теперь она стояла рядом с письменным столом мертвого федерального шерифа. Девушка положила кончики пальцев на толстое стекло, на котором ровными стопками лежали бумаги и папки.
– Извини, что нарушу здесь все, мальчонка, – пробормотала она. – Но это ведь не то же, что помочиться на твою могилу.
Я направил на корзину дуло своего пистолета.
Мозговой полип таился где-то внутри, дожидаясь момента, когда сможет разделаться с людьми поодиночке.
Он помнил, как его оторвали от трапезы, не дав насладиться сладким веществом мозга. И он хотел есть.
Франсуаз резким движением выдернула лист стекла из-под бумаг.
Ни одна из стопок не шевельнулась; высокий граненый стакан, в котором стояли заточенные карандаши, зазвенел, поворачиваясь на донышке, но тоже устоял.
Девушка тихо засмеялась.
Я не сводил глаз с металлической коробки, в которую забрался полип. Я знал, что стоит ему почувствовать свое превосходство, как он сразу же атакует.
Однако полип находился внизу, у самой земли; это делало его неуверенным. Он предпочитал забраться туда, где смог бы сверху наблюдать за своими жертвами.
Если тварь покажется на краю корзины, ее следовало испугать звуками выстрелов. Это срабатывает – в одном случае из десяти.
Или из ста, не помню.
Мне нравится массаж лица, но только не при помощи мозгового полипа.
Франсуаз бесшумно приблизилась ко мне, держа в обеих руках лист стекла.
– Уверен, что он там? – шепотом спросила она. Я огрызнулся:
– Как в своей потенции.
– С этим не поспоришь.
Девушка плавно согнула ноги в коленях и накрыла металлическую корзину стеклом.
Полип ринулся наружу раньше, чем Франсуаз успела нагнуться.
Скомканные бумажные листки рванулись вверх клочьями лавы при извержении вулкана. Полупрозрачная огромная капля ринулась к нам, словно дождь теперь шел с земли на небо.
Франсуаз весело улыбнулась.
Как ни быстро рванулся вверх мозговой полип, у него уже не оставалось шансов спастись. Он ударился о холодное стекло всем телом и расплющился об него; я видел, как студенистая масса растекается по другую сторону прозрачной поверхности.
– Ты пропустил остановку, – жестко улыбнулась Франсуаз.
Стекло, негромко звякнув, соприкоснулось с краями металлической корзины. Пару мгновений полип висел, приклеившись к нему, затем опал и бешено забился о стенки, заставляя их гудеть и вздрагивать.
Франсуаз придерживала стекло, совсем не прилагая усилий. Но ни один бросок полипа не был в состоянии вызволить его из темницы. Он был слишком мягок, чтобы разбить прозрачную дверь клетки, захлопнувшуюся за ним.
– Подержи его, Майкл, – распорядилась девушка.
Я подчинился, присев над корзиной для бумаг.
Франсуаз обхватила ее обеими руками и перевернула одним быстрым движением. Полип забился еще сильнее; бумага мялась и шуршала под его ударами.
Ее острые края впивались в тело мозгового полипа, раз за разом причиняя новую боль.
– Мальчонке не терпится, – проворковала Франсуаз. – Думаешь, он любит горячих девушек?
Теперь металлическая коробка, служившая корзиной для бумаг, стояла перевернутой на листе стекла. Мозговой полип тщетно сотрясал изнутри ее стенки.
Франсуаз поставила ногу на дно корзины, намертво замуровав внутри слизистую тварь.
– Не расстраивайся, – сообщила она полипу. – Просто представь, что попал в кабинку лифта.
Франсуаз обернулась.
– Майкл, мне нужно что-то массивное.
Я подал ей тяжелую статуэтку, стоявшую на столе. Франсуаз поставила ее на дно корзины и убрала ногу.
Мозговой полип почувствовал, что что-то переменилось; с новыми силами он ударился о металлические бока корзины.
– Смотри, не надорви животик, – посоветовала ему девушка.
Тварь не могла освободиться; Франсуаз подошла к столу.
– Протоколы, аресты, обыски, – пробормотала она, перелистывая бумаги. – Трахни меня, Майкл, если все здесь – не нарушение закона.
Девушка раскрыла несколько ящиков, пока не нашла три пакета чистой бумаги. Разорвав их, она скомкала листы и разложила их вокруг перевернутой корзины.
Полип затих; он чувствовал, что что-то готовится.
Приготовить собирались его самого.
– Дай девушке огонька, – приказала Франсуаз.
Я кинул ей зажигалку.
Франсуаз поднесла язычок пламени к одному из листов; он занялся, сперва неуверенно, слабым полукругом огня вторгаясь в белое полотно бумаги, потом все смелее.
Франсуаз вынула из верхнего ящика квадратную бутылку, в которой плескалось бренди.
– Спиртное может быть вредно для здоровья, – заметила она и вылила его в огонь.
Костер запылал, ударившись языками в темный потолок. Две или три мухи, сгоревшие заживо, упали в него; вентилятор перестал вертеться.
Франсуаз предварительно отключила противопожарную систему, и теперь ничто не могло остановить обезумевший огонь.
Мозговой полип забился, как сердце влюбленного. Если эта тварь и боялась чего-то больше, чем смерти, так это смерти от огня.
– В лифте бывает жарко, – пояснила ему Франсуаз. – Ты не знал?
Он пытался перевернуть корзину ровно одиннадцать секунд; потом жизнь покинула его.
Когда Франсуаз перевернула корзину, черную от сажи и покрытую белыми хлопьями смеси огнетушителя, оттуда выпали лишь потемневшие и согнувшиеся от жары бумаги.
Мозговой полип высох, приклеившись к металлическим краям; его мозг почернел и съежился.
Франсуаз усмехнулась и подошла к письменному столу.
Ее длинные пальцы быстро набрали номер.
– Комендант Ортега? – спросила она. – Федеральный шериф мертв, а с ним и трое его помощников.
На другом конце провода молчали.
– Знаю, это не то, чего вы хотели, – произнесла девушка. – А вот еще одна новость: перед смертью он назначил меня своим заместителем. Первая казнь уже совершена.
По всей видимости, комендант пытался что-то ответить, но девушка заставила его замолчать.
– Это начало, комендант, – сказала она. – Если хотите умереть быстро, пустите себе пулю в рот.
* * *
Франсуаз распахнула застекленные двери, и смотревший в пол санитар, споткнувшись, уронил груду картонных коробок.
Он наклонился, чтобы подобрать их, и замешкался, уткнувшись глазами в стройные бедра девушки.
Франсуаз хлестнула его ледяным взглядом, и он снова уставился в пол.
– Несколько часов назад к вам привезли священника. – Я улыбнулся сестре, сидевшей за столиком регистратуры. – С ним были звонарь и помощник федерального шерифа. Вы не подскажете, в какой они палате?
Она улыбнулась мне в ответ, и это не была заученная дежурная улыбка, которой врачи и медсестры пытаются привнести в жизнь немного радости.
Потом сестра встретилась взглядом с Франсуаз, и ее улыбка потухла.
– Простите, но мы не даем информацию о наших пациентах.
Франсуаз шагнула к ней и отвернула край куртки.
– Послушай, кнопка, – сказала она. – Я – новый федеральный шериф и не советую тебе меня злить.
Медсестра печально вздохнула, бросив на меня романтический взгляд.
– В двухсотсороковой, – сказала она.
– Даже номер сам узнать не можешь, – мрачно процедила Франсуаз, направляясь вдоль по коридору.
– Но Френки, – возразил я, – она уже готова была мне все рассказать, пока ты не появилась.
– Я-то чем помешала?
– Френки, молодой человек, не побоюсь этого слова – красивый, импозантный…
– Ближе к делу, Майкл.
– Так вот. Этот молодой человек – то есть я – спрашивает у медсестры, где найти священника. Робкое создание не в силах устоять перед моим обаянием – простите, мэм, – и готово выложить мне все, что она узнала с тех пор, как закончила второй класс. И что происходит дальше? Она видит тебя.
– И?
– Если парень и девушка ищут священника, – пояснил я, – то, скорее всего, они хотят обвенчаться. Эта малышка хотела меня спасти.
– Как он? – спросила Франсуаз, неслышно входя в небольшую отдельную палату.
– Пока без сознания, – ответил помощник федерального шерифа. – Операция длилась очень долго.
Девушка сделала несколько шагов вперед и наклонилась над койкой.
Лицо священника, испещренное следами ударов, было накрыто кислородной маской. Тонкие провода исходили из его рук и скрывались в перевернутых сосудах капельниц.
Зеленые точки бежали по черным мониторам, рисуя изломанные линии.
– Врач говорил, что у него было мало шансов, – продолжал помощник шерифа. – У него внутри все было разбито, многие органы лопнули. Если бы кровь продолжала вытекать, она бы наполнила всю брюшную полость.
Он сжал Франсуаз руку повыше локтя.
– Вы спасли ему жизнь, мисс Дюпон.
Франсуаз взглянула на него так, точно холодной водой окатила. И не потому, что ни один житель страны Эльфов никогда не позволил бы себе такой вольности в обращении, какая в ходу в странах к югу от гор. Просто она терпеть не может, когда ее за что-то благодарят.
– Я довольна, что здесь он получил надлежащий уход, – коротко сказала она.
Звонарь, сгорбившись, сидел на низком стуле возле кровати. Он был немалого роста, скорее даже высок, но природа, по-видимому, совершила ошибку, наделив этого человека такими габаритами. Он почему-то стеснялся их и старался занять поменьше места.
Это ему почти удавалось.
Франсуаз взглянула на помощника шерифа.
– Ваш патрон мертв, – сказала она. – И трое ваших коллег тоже. Мне жаль, но мы ничего не могли для них сделать. Перед смертью он попросил занять его место одного из нас двоих. Надеюсь, вас это не обидит.
Франсуаз часто надеется на то, чему никогда не суждено сбыться.
Иногда мне кажется, что только я не обманываю ее надежд.
Я тронул звонаря за плечо, тот поднял голову.
– Он поправится, сеньор Хесус, – произнес я. – Вот увидите.
Он молча кивнул.
Моя партнерша выросла за спиной звонаря, высокая и неумолимая, как столб виселицы.
– Нам надо поговорить, – сказала она.
– Не сейчас, – возразил я. – Пусть сеньор Хесус останется.
Звонарь почти ничего не слышал; он смотрел на священника.
Глаза Франсуаз вспыхнули; она задохнулась бы от ярости, если б не удивление, которое пересилило все.
Это все равно, как если бы плюшевая игрушка осмелилась указывать двенадцатилетней хозяйке.
– Только скажите, где это, – мягко произнес я, обращаясь к звонарю.
– Что? – спросил он.
– Источник, – ответил я.
На лице Франсуаз появилось выражение, которое невозможно определить одним словом. Если же несколькими, то ими будут «я переломаю тебе все кости».
Звонарь опустил голову.
– Вы знаете, – прошептал он. – Я так и знал, что рано или поздно кто-нибудь об этом узнает.
– Только скажите, где он, – повторил я.
– Вулкан Бранку, – сказал он. – Пещера недалеко от кратера. Но падре ни в чем не виноват. Он ничего не мог изменить.
– Я понимаю, – тихо ответил я. Я подошел к помощнику шерифа.
– Позаботьтесь о том, чтобы с этими людьми ничего не случилось, – сказал я. – Помните, что теперь вы представляете здесь закон.
Звонарь давно забыл о моем существовании; он тяжело сгорбился на стуле.
– Майкл, – ласково проворковала моя партнерша, пробегая по моему лицу тонкими пальцами. – А ведь тебе очень повезло, что ты в больнице.
– Вот как? – я отвернулся. – Вы получили факс, сестра?
– Факс? – переспросила Франсуаз.
– Да, мистер Амбрустер. – Черноволосая девчушка из отдела регистратуры стояла рядом со мной, протягивая лист цветной бумаги. – Он пришел спустя пару минут после того, как вы вошли в палату. Я не хотела вас беспокоить.
– Вы сделали правильно, – подтвердил я и, взяв из ее рук сообщение, принялся его изучать. – Да, я так и думал. Пошли, Френки.
Пройдя несколько шагов, я обернулся. Франсуаз стояла на месте, недобро глядя на меня.
– Пошли же, – бросил я, не отрывая взгляда от бумаг.
Войдя в лифт, я услышал, что Франсуаз следует за мной.
– До подземного гаража еще шесть этажей, бэйби, – произнесла она. – А запытать мужчину можно очень быстро. Какого черта здесь происходит?
Я взглянул на свою партнершу с легким сожалением.
– Вижу, ты не успела уследить за полетом моей мысли, – вздохнул я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48