Среди долговременных акций ВП особое место занимает щедрая гуманитарная помощь народам, которые приникли к халяве, как к наркотику. Благодаря дармовому корму и безделью эти несчастные плодятся намного быстрей работящих соседей и требуют всё больше помощи, а в свободное время (которого у них хоть отбавляй) развлекаются поглощением плесени, бледных грибов, галофорина и локи или раздобывают деньги на их приобретение. Это и есть хранимое ВП священное право на естественное выражение и утоление потребностей.
Три баржи с «Леди Гилфорд» доставили в Аламбук тринадцать с осьмухой восьмириадов возков или, по земному счету, сто сорок тысяч тонн продовольствия, топлива и предметов первой необходимости. Попробуйте-ка разгрузить это за две ночи!.. Но у Папы столько народа, что с любым делом справятся.
Дело разворачивалось на поверхности, точнее - в здоровенном плоском кратере, игравшем роль Шестой посадочной площадки Чёрного города. Солнце уже закатилось; небо на западе пылало красным пламенем, над головами оно уходило в бескрайнюю синюю высь, а с потемневшего востока натягивались, наползали хмурые низкие тучи. Веял осенний ветер, уныло завывая среди каменных нагромождений. Озарённое прожекторами дно каменной чаши и откосы кратерного вала были хаотически изрыты входами, способными впустить даже крылатый люгер; повсюду коряво громоздились механизмы взлётно-посадочных, заправочных и грузовых терминалов.
В космосе, окружающем Ньяго, - и тормозя на подлёте, и нарезая витки по орбите, - матерились шкиперы. Внеочередная посадка барж многим поломала график приземлений, приходилось срочно договариваться с диспетчерами и грузополучателями о том, куда бы вписаться со своей посудиной. Неразбериха в небе, толкотня на земле - и всё из-за единственного судна, которое не вовремя скинуло носимые объекты!
- Рабов к баржам на версту не подпускать, - командовал Папа Мусултын, морщась от давящего света прожекторов. - Особенно эйджинских! Все врата площадки закодировать, чтоб мимо чип-зеркала ни один клеймёный скот не проскочил!
- Коды введены. В петли слежения на подступах к площадке - тоже, - доложил Маджух Венец, папина правая рука, удалец с подрезанными наискось ушами и шикарно рваными ноздрями. - Вся меченая животина будет отсекаться.
- Мелюзгу на поле вывести - и погрязней, с болячками! - Папа продолжал со знанием дела режиссировать назревающее действо. - Пусть побираются и клянчат. Баб брюхатых напоказ выдвинуть, они в кино конкретно выглядят. Эйджи, дурачьё, слабы на малявок и баб - сразу в слёзы, кошель нараспашку. А, вот чего - надо коробку жратвы уронить, вдребезги, чтоб пацанва с земли по-псиному лизала. Нам нужен этот... химитш.
- Имидж, - вполголоса подсказал Маджух.
- Терминалы вряд ли к сроку справятся, товара много. - рассуждал Папа. - Гони мужиков! чтоб мелкие ящики передавали по цепочкам на электрокары. Кто сопрёт хоть горсть из груза - хвост отрежу. Ну, пойду ынтырью давать! - Мусултын заглянул в шпаргалку, где шибко грамотный Маджух крупными печатными буквами записал основные пункты публичного выступления Папы.
- Интервью, - поправил Маджух, но Мусултын отмахнулся:
- Учить ты будешь Папу! пся безмордая...
Мусултын недовольно оглядел кратер, заполнявшийся народом. Он бы с радостью отдал приказ: «Гаси прожекторы!», но любимые ньягонцами сумерки не годились для съёмок телекамерами эйджи, будь они неладны. Ишь как все веки сжимают... нетелегенично это. Надо под конец отрубить свет, оставить одни бортовые огни на баржах, чтоб камера запечатлела море глазных бликов. С непривычки это выглядит потрясно, эйджи такого сроду не видели. Даже Хау однажды сказал: «Жуть! словно миллион кошек на тебя таращится».
Послышались приветственные крики; люд расступился, пропуская Зурека Быстрого - старшего братка из обширного клана Окурков, который Мусултын готовился представить перед мировым сообществом. Рядом с Зуреком шли, поглаживая рукояти автоматов, насмерть верный ему пистолетчик и пяток бойцов пониже рангом.
- Добрая ночка, Мусултын!
- Опаздываешь, Зурек.
- Удальцы, стоять на месте, - приказал Быстрый своим. - Неча с пушками на всю вселенну рисоваться. Мы к людям - с пустыми руками!
- И с бритым хвостом, - фыркнул Маджух, провожая Папу и старшего братка взглядом в спину. Уж такой он был нахал - смело мог и о мужском хвосте высказываться.
- Эй, мужики! - крикнул Зурек, шествуя за Мусултыном к первой барже. - Чего прищурились?!
Толпа загоготала; среди скандирования: «О-кур-ки! О-кур-ки!» порой прорывалось:
- Свету б поменьше!
- Зенки жжёт!
- Чую, привезли сухое молочко, - пошевелил ушами и лоскутными ноздрями пистолетчик, классный стрелок, но тупой по жизни. - Ых, эмульсию взболтаем! чтоб ложка стояла...
- Погоди взбалтывать, - осёк его Маджух. - Самое важное - чтоб Папа на бумажке не запнулся. Если своими словами начнёт излагать, на два года минусовый имидж обеспечен.
На Шестую посадочную из нор Чёрного города лезла и лезла без остановки суматошная, галдящая толпа. На подмогу бойцам Окурков прислали людей дружеские кланы - Гвозди, Поджигалы, Неминучие Ножи, - но оттеснить крикливое людское стадо от барж «Леди Гилфорд» стоило немалого труда. То и дело раздавался писк шокеров, и кто-нибудь отлетал с визгом, скорчившись от разряда. Рядом ржали, курили; одни забирались на плечи другим и орали, размахивая флажками и поднимая над головой картонки с лозунгами:
«АЛАМБУК НЕЗАВИСИМЫЙ!»
«Чёрная Звезда встречает Белого Орла!»
«Спасите нас от голода, заразы, угнетения!»
«Удальцы - владыки всей земли от гор до моря!»
«Хотим Президента - Папу Мусултына нашего Отца!»
- Чего это они понаписали? - недовольно скосился на манифестантов Зурек. - Папа, не рано ли в президенты метишь?
- Это пияр, - кратко пояснил невозмутимый Мусултын. - Так полагается. Если федералы проплатят нам выборы, устроим всё как надо. Будет сходка, грибов пожуём, потолкуем по-братски... кого-нибудь двоих и выдвинем, чтоб конкуренция была. Скажем, меня... и тебя. Я выиграю выборы, а тебя вицем назначу.
- Виц? - Зурек набычился. - Чтоб я таким поганым словом назывался?..
- Не смыслишь ты в политике. Виц президента - это местоблюститель, самый близкий человек.
Борин Хау радушно заулыбался, раскинув руки, словно для объятия. Как опытный шоумен, он встал так, чтобы камера захватывала и его, и борт баржи, где ниже обычного «Дальний носитель „ЛЕДИ ГИЛФОРД" - Баржа-челнок № 1 JS-17244. Колумбия, Сэнтрал-Сити» было крупно написано: «ВСЕОБЩЕЕ ПОМИЛОВАНИЕ». Каждый шаг, каждый жест, каждый кадр должны прославлять ВП.
- Я с восторгом приветствую делегатов, единодушно избранных народом Аламбука! Преодолев все преграды, мы сегодня говорим лицом к лицу! Сейчас вам будет передан гуманитарный груз от граждан Федерации. Что вы хотите сказать им?
- От лица народа я сердечно благодарю федеральных землян за помощь. - Папа тщательно придерживался текста на бумажке. - Эти продукты, одеяла и медикаменты будут розданы нуждающимся, в первую очередь детям. Но чтобы мы выжили, - Папа распрямился, озирая кратер, - требуем признать нас самостоятельным градом!
Толпа взвыла, прыгая и вскидывая руки, флажки, плакаты.
- Мы готовы создать своё государство и правительство!
Снова шквал криков и кипение людей, орущие, оскаленные рты.
- Призываем все миры заявить Эрке: «Не троньте Аламбук!» Триста годов мы добиваемся справедливости, а нам в ответ - огнемёты и крысиный газ! Так больше продолжаться не может!
Оператор поспешил отвести камеру от скопища ражих мордастых удальцов с рваными ноздрями, с воплями потрясающих кинжалами и пистолетами. Для новостей надо фиксировать босых грязных детишек и беременных ньягонок, чьи выпуклые животы и исхудавшие лица напоминали о больных на последнем издыхании.
- Мы доверяем «Всеобщему Помилованию» представлять нас на международной арене. Мотаси Борин Хау! я вручаю вам список наших требований.
Ревущий прилив голосов был так силён, что почти заглушил голос Папы, разносившийся из динамиков по всей Шестой посадочной и за её края.
- Эрке должен искупить историческую вину перед нами, - продолжал Папа но списку, - провести к нам стель - воду, газ, электричество - и бесплатно снабжать нас, пока не искупит. В счёт компенсации град должен поставить сотку мириадов возков еды и столько же бочек топлива. Наши убытки, включая неродившихся детей, насчитывают много квадратных мириадов крин; град обязан это возместить. Плюс вечная аренда градских космодромов.
- Многоуважаемый мотаси Мусултын, - бархатным голосом пропел Борин Хау, - ваш список мы передадим в комиссию по угнетению. Данный вопрос войдёт в повестку дня ближайшей сессии парламента, после чего Триумвирату и совету Эрке будет высказан протест и сделаны рекомендации. Если же власти планеты не примут во внимание послание конгресса, мы поставим вопрос о санкциях против Эрке...
Обещания красавца-представителя воодушевили публику до крайности. Многим показалось, будто Эрке уже сдался. Дети от безмозглой радости стали танцевать, кривляться и выламываться, распевая во весь голос какое-то «Айя-айя-ай!». Взрослые удальцы с гиканьем собирались в цепочки и, положив руки на плечи впередистоящему, принялись плясать змейкой, вместе выбрасывая вбок то одну, то другую ногу и глухо выкрикивая хором: «Уга-уга! У-га-га!» Затем, отключив прожекторы, Папа показал операторам кошачье море.
Бойцы кланов быстро организовали разгрузку барж - им, опорожнившим трюмы множества судов, было привычно загребать чужое и властно распоряжаться мужиками-грузчиками. Ликующий, вопящий от восторга кратер вмиг стал деловитой рабочей площадкой, где слаженно действовали и мириады людей, и громады механизмов. Терминалы вертелись как заведённые, контейнеры сновали в воздухе, опускались в захваты транспортёров и проваливались в ямы приёмников. Живые цепи прытко передавали коробки из рук в руки. Кое-что уронили, как велел Папа, но за вычетом запланированных потерь штучный груз перемещался прямиком на склады Окурков и сдавался под охрану.
Выйдя из-под обстрела телекамер в тень баржи и оставшись вдвоём, Мусултын и Борин Хау заговорили проще, без публичной ажитации.
- Подкуримся? - Затянувшись, Папа по-братски протянул Борину вторую папиросу. Тут не стоило сомневаться - братьям Мусултын отраву не подсовывал.
- Давай. Густо намешано? - Борин вдохнул как знаток и, задумчиво глядя барже в брюхо, стал понемногу выпускать дым изо рта.
- Шестнадцатая доля тёртого лишайника. Специально для меня сготовлено, ручной замес. Как раз чтоб до ужина мозги прочистить.
Нависшая баржа зримо полегчала и начала отдаляться от мистера Хау. Лишайник уверенно проникал в сознание, не затемняя его.
- Оружие в третьей барже, - сказал он, любуясь изменяющимся миром. - Контейнеры с двойной маркировкой - синяя и оранжевая, номера с двести седьмого по восемьсот двенадцатый. Пусть твои сверятся по каргоплану и выгружают отдельной бригадой.
- Когда дойдёт до тех контейнеров, я сменю грузчиков командой из арсенала. Вас не досматривали на орбите?
- Как можно?! гуманитарный груз не подлежит досмотру! - искренне возмутился Борин Хау. - Они пытались войти в трюмы, но не слишком рьяно. Мы тотчас пригласили репортёров и встали живым безоружным заслоном. Женщин вперёд - пусть таможенные рискнут их тронуть...
- Верно задумано. Лучший бруствер - из чужих баб.
- У нас эти приёмы отработаны. - Борин следил за причудливо вьющейся струйкой дыма. - Сцепив руки, распевая песни, помахивая цветами... и побольше визга, если заденут. Даже если б они прорвались - куда им отыскать! сто сорок тысяч тонн, в трёх баржах... пять кериленовых боеголовок спрятать можно.
- Провези нам на спор, - пошутил Мусултын, и оба собеседника рассмеялись.
- Кроме того, о чём было условлено, - двадцать танкеток. - Борин блаженно прислушивался к своим ощущениям. - Сделаны на ЛаБинде для хэйранских туземных войск. Газонепроницаемый корпус, противолучевая защита, высокая проходимость... прыжком перескакивают препятствия высотой до двух саженей. Теперь скажи, что дашь взамен.
- Двадцать семь тонн хорошо просохшей плесени. - Папа легко оперировал мерами землян. - Порошок лишайника, восемь тонн. Бледный гриб сушёный - пятнадцать тонн...
- Мало, Папа. Очень мало.
- Борин Хау, зачем обижаешь? Я ведь радировал тебе - неурожай, троглодиты ленивые, мародёры отнимают порошок у троглодитов...
- Это не мои проблемы, Папа. Продай часть стволов троглодитам, пусть учатся стрелять и отбиваются от мародёров.
- Троглодиты - продажные твари, - доверительно сказал Папа. - Их сбивают с панталыку градские. Дают им жетоны на жратву, лекарства; кого поумнее - зазывают в городцы... Из них выходят хитрые и ловкие солдаты. Они знают все подземные ходы и могут обращаться с градской техникой.
- Но не я же должен объяснять тебе, как с этим справиться? Ты - Папа, не сегодня-завтра президент, у тебя полторы сотки боевых кораблей и как бы не мириад боевиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69