«Здравствуй, природа! наконец мы встретились».
Пусть ночь, пусть непогода - всё-таки не подземелье!
Форт не думал, что заскучает по дождю. Казалось, проливни Планеты Монстров осточертели ему до крика: «Господи, заверни кран!» Но стоило пожить неделю в склепе - и плеск дождя, падающего в лицо, стал желанным. Услышать гром, увидеть тучи в огненных разломах молний, ощутить поток бешеного ветра - блаженство...
Внизу, в Эрке, его преследовал, исподволь подтачивая сознание, чувственный голод. Остановись, закрой глаза - и ты в космическом Ничто, ты выброшен из мира красок и звуков. Гладкие, однообразные интерьеры угнетали серостью керамического покрытия. Всё было посвящено и подчинено тишине, сестре смерти. Прессованное дерево полов, модифицированная глина облицовок - всё гасило звук, глушило малейший шум. Точное инженерное решение, призванное избавить жителей от шумовой нагрузки, обернулось ловушкой, в которой меркнет мозг. А дождь вселял бодрость и оживлял мышление.
- Меня одолевают сомнения, - признался Форт, взбираясь по скобам к дверце в корпусе дрезины, прицельно глядящей во тьму стволами орудийной башни. - Вроде бы мы собирались в исследовательский рейд, а не в боевой.
- Неизвестно, каким он будет, - отозвалась Тими изнутри. - На базе безопасно, но в сорока верстах к западу - периметр; там всякое случается.
- У меня, офицеры, надёжно, как дома в поре! - весело прибавил командир дрезины. - Спалим любую тварь ближе шестидесяти четырёх саженей. Да и кто на нас сунется? Перед нами и за нами пройдут эшелоны; при таком графике ни одна морда не выглянет.
Миниатюрная Тими не стеснила экипаж и стала бы желанной пассажиркой, но двое эйджи сразу заняли собой всю кабину.
- Ничего! - протиснулся между ними командир. - В набитом доме люди песни распевают, а на просторе пси голодные завывают. Заводи, поехали!
- Первый остановочный пункт - геофизическая станция Тат-четырнадцать, - разъясняла Тими. - Сколько мы там пробудем, Pax?
- Часа четыре.
- Затем этот... Вертоград.
- А, Вертоград! Уважаю. - Словоохотливый командир наморщил нос от удовольствия. - Районный комендант враз понял - если вызвались жить наверху, значит, на всё готовы. Вместе с их жрицей распланировал систему обороны, устроил ДЗОТы и минировал подходы с дикой стороны. В конце лета наскочили мародёры, хотели баб в Аламбук угнать, но у божьих садовников подступы были заранее пристреляны. Бабы же на пулемётах и сидели; расколошматили братков в клочья. Которые тикать рванули - попали на мины. А на закуску залп крысиным газом, чтоб уж никто не уполз. Когда наши подоспели, допрашивать было некого.
- Большая свора? - деловито спросил Pax.
- Трижды восемь голов. Недоросли! Главари их наудачу посылают - без счёта, как мясо. Плесенью окормят, чтоб задурели - и вперёд, с песней про Чёрную Звезду. Вожаками шли два пся матёрых... шли, да не ушли. Их по наколкам и рваным носам опознали. Так что у вертоградских вера хоть не радужная, зато крепкая - на спуск нажимать не мешает.
Форт представил нежную Лурдес и её паству, внимательно навострившую ушки. «А теперь, дети мои, я расскажу вам, что надо делать, когда обе щеки подставлены, а события развиваются дальше. Сегодня тема нашего занятия - единый пулемёт „ника" калибра десять и пятьдесят восемь миллиметра».
Порой боевые дамы, отслужив в армии, идут проповедницами во Вселенскую. Особенно те, кого в военной школе натаскивали по инопланетным языкам. Если «жрица» смогла рассчитать систему обороны...
- ...потом высадите нас у троглодитских нор за высотой двести двадцать. До входа в норы доберёмся сами, возвращаться будем под землёй.
- Рельсы там слабоваты. Ладно, тихим ходом подберёмся как можно ближе. Будьте осторожнее с пещерными, они народ двуличный.
Градостроители Эрке не мудрствовали. Град, в плане похожий на гроздь круглых виноградин, опоясывало кольцо ближних городцов и космодромов, снаружи обведённое кругом дальних городцов, вписанным в квадрат, а вне его проходил квадратный периметр, ограничивающий площадь в шестьдесят мириадов вёрст. Это напоминало игрушку «матрёшка» или резные кубики из Синьхуа, внутри которых - шар, в нём - ещё один, и так до центра.
Как убедился Форт, живое ядро Эрке окружали не слои хрупкой скорлупы, а настоящие стальные оболочки.
- Человек, перешедший периметр с оружием, - мёртв, - так выразил Pax суть порядка, соблюдавшегося внутри главного квадрата. - Никакого суда, никакого разбирательства - смерть на месте. Исключение одно - если человек сдаётся и складывает оружие до прохода через периметр; тогда с ним будут говорить.
- Ещё он должен показать, что на нём нет взрывчатки, - прибавила Тими. Она облизывала вяленую смокву - садоводы подарили экипажу целый восьмерик этой сласти.
- Кстати о подрывниках, - вмешался командир дрезины. - Слыхали мы, в граде опять были взрывы.
«А я почему-то не слышал, - отметил про себя Форт. - Режим молчания?..»
- Были, - кратко ответил Pax. - Та же история, что с Вертоградом. Недоросль, щепотка плесени, сказочка «Пред тобою разомкнётся Чёрная Звезда» - и бомбист готов. Большинство мы отловили до теракта.
- Теперь у нас другая боль в ушах. - Откусив, Тими старательно жевала сладкую тугую мякоть. - Засланных с наружного кольца вычислить легко; они заметны, даже когда переоденутся, причем видно, что наелись плесени. Но им стали подражать градские, а этих распознать сложнее. Особенно после приступов.
- Ваши градские боятся плесени. - хмыкнул командир, движением пальца по сенсорам привычно поворачивая над собой орудийную башню. - Вместо неё смотрят волшебные картинки, пока мозги не потекут. У нас это редкость.
Дрезина катила среди холмов, поросших ржаво-серым «звериным волосом» и кое-где - измученными кривыми деревцами с увядшей коричневатой листвой. Сдвинув заслонку, Форт изучал осенний пейзаж в смотровую щель. Чудилось, что земляной покров тонок и едва скрывает когти и клыки каменных драконов - то тут, то там из грунта выступали надолбы и лобастые бугры изломанных пород. Разбросанные скалы застыли, погрузившись в наносную почву и прах отмерших трав. Дождь миновал, взошло солнце, но поверхность не стала краше. Возделанные оазисы вроде Вертограда были на ней островками в диком поле безлюдья. Кое-где склоны промытых оврагов скрепляли посадки, тянулись шеренги древесных саженцев.
Поездка вверх принесла много новой информации. Здесь, между бойцами сил безопасности и стражами периметра, режим молчания соблюдался не так строго, как в Эрке. Геофизики и садоводы, живущие на рубеже освоения, тоже не были скрытными.
- В граде экран и приставка есть почти в каждой семье. - Вздохнув. Тими как бы невзначай взяла ещё одну смокву. - Всю торговлю кассетами не проверишь.
- Говорят, появились фрактальные фильмы, которые вкачивают идею прямо в голову, - осторожно подал голос машинист, словно нащупывая путь по болоту. - Глазом ничего не видно, а потом эта Звезда откладывается в башке, и шёпот - мол, кричи, круши, бей! Все барьеры срывает.
- Туанская технология. - Pax постукивал ногтями по обшивке кабины, разглядывая наклейки - девушки, прикрытые цветами, головы целующейся пары с серьгами-цветами, девушка, вздёрнувшая хвостик, девушка в расстёгнутой форме с пистолетом-автоматом. - Сделано на основе записей, которыми на ТуаТоу обучают спящих в инкубаторе. А продают с обложкой: «Успокой-программа для подростков».
Он перехватил строгий взгляд Эксперта.
- Я говорил вам об этом. Рынок реагирует на спрос - после приступов недоросли замыкаются на общении с экраном, а успокойки якобы им помогают.
Pax показывал в граде таких пострадавших. Школы разрешали им учиться дома, по сети, потому что на улице многих охватывал страх пережить приступ заново. Ночь за ночью - носом в игру, безвылазно, забывая о еде и сне. Чтобы оборвать влечение, им не давали пить - когда становилось невмоготу, они пили из туалетного стока.
Оказалось, и в успокой-программы яд заложен. Безымянный чернозвёздный бизнес полз из-за периметра, порциями вбрасывая в град плесень, ужас, разъедающие ум программы и воющие песни.
- Поймать их волну легко, - командир повернулся к рации, - и запеленговать можно, а вот как бы ракетой в передающую мачту...
Рация заныла долгим кошачьим мявом, похожим на гнусавый плач:
Пять лучей остры, как пять ножей,
Пять ножей черны, как пять ночей,
Пять мужей мудры, как пять князей,
Пять князей страшны, как пять смертей.
Пять углов у чёрной глубины,
Пять волхвов грибом опьянены,
Пять клинков в алтарь погружены,
Пять замков Звездой отворены.
Пятерым ключи дано найти,
Пятерым - открыть Ему пути,
Пять ступеней, чтоб Ему взойти,
Всех страшней - проклятие пяти.
- Психическая атака, - высказался Форт, когда командир покинул аламбукскую волну. - Они используют приступы как повод поиграть у вас на нервах. Во всяком случае, я не встречался с проклятиями, которые бы реально срабатывали. Так что там насчёт ракеты в мачту?
- Есть такое благодатное явление природы, как международное сообщество, - со скверной улыбкой процедил Pax. - Три Града и Авако подписали его условие - запрет на планетарную войну. На этом условии нам поставили белковые колонки.
- Отнять не посмеют. И Туа, и Фор - всем известно, сколько населения питается с колонок.
- Оно так, - командир сдвинул бескозырку на затылок, - но торговлю нам прижмут, а она приносит больше, чем колонки.
- Когда на вас напала ЛаБинда, отбиваться вам не запретили.
- Биндэйю имеют сквозное оружие, а мы - нет, - с досадой бросил Pax. - Даже высшие поняли, что запретить нам военный ответ было бы подло. И постарались развести нас, едва дело дошло до звёздной войны.
- Проиграли бы, - хмуро пробубнил командир. - Грады-то заглублены, удар выдержат, но без дисковой пушки не выстоять. Отвечать нечем!
Тими вновь нашла отраду в смоквах: надо же чем-то подсластить горечь того, что твоя цивилизация - слабая и несчастливая. Но и сахаристый плод не помог; сдерживаясь, чтобы не провести по пальцам языком, наогэ с грустью сказала:
- Мы уронили меч-радугу в море.
- Мы им сперва распахали планету. - Pax сел так, чтобы не видеть цветочных девушек. - Эксперт, мы побывали на двух точках. Лично я не встретил ничего нового, что можно добавить в схему.
Форт мысленно согласился с ним. Он надеялся на геофизиков, всё-таки люди научные, вооружённые приборами, но на Тат-14 всё выглядело так же удручающе, как на любой оранжевой линии в граде. Внезапный приступ массового безумия, два самоубийства, трагическое недоумение в конце и разнообразные проблемы со здоровьем. Вертоград, лежащий в стороне от линии удара, отделался общим недомоганием, беспричинными взрывами злобы и сладострастия, после чего наступило покаяние. Плодовые деревья после сбора урожая мало чем проявили своё отношение к удару, и следили за ними не так, как в колонке.
Линии. Бесовщина какая-то... Ребята из Синьхуа - был однажды эпизод непринуждённого общения - говорили среди прочего, что старокитайские демоны двигались только по прямой, и избежать их налёта было нетрудно - поставить кирпичную стену перед воротами. Гужевому транспорту приходилось вилять перед въездом, зато город гарантирован от бесов. Вроде экранирования.
Положим, часть злых духов эмигрировала в космос вместе с китайцами. Разумно предположить, что их свойство летать по прямой линии сохранилось. Но тогда бы и кирпич сохранил свойства экрана! а здесь? Град в каменной глубине беззащитен против фактора, лишающего разума. Так и в самом деле станешь слушать радио Аламбука, чтобы найти ответ в их завываниях. И поверишь в проклятие пяти чёрных жрецов. Осталось чуть - снять блокировку скепсиса и присоединиться к...
Форт огляделся.
«Деваки, матерь Кришны - они же все... Все верят в проклятие. Они не оставляют выхода ни себе, ни мне. Даже Pax нацепил радугу - Pax, который железным голосом внушал мне про „объективные причины". Положим, он приколол оберег ради Тими, чтобы её успокоить, но как бы то ни было - я здесь последний, кто сопротивляется. А они ждут, что я к ним приобщусь, и всем всё станет окончательно ясно. И мы каждые пять - или восемнадцать - суток будем трястись: когда же стукнет? и выкрасим волосы в семь цветов небесного меча - вдруг оно от нас отскочит? Вон у машиниста - выкрашены! он бескозырку до бровей натянул, а всё равно видно».
- Сомнительно, чтобы в Аламбуке имелся институт психонетики, - натужно-бодрым тоном сказал Форт. - Исследования тонкого мира сложны. Сто против одного, что мародёры не выделят ни крину, ни камешку на расчёт вызова... кого они там всё время поминают без имени?
Pax сделал своё коронное движение, означающее отказ отвечать, - отвернул голову к левому плечу; все остальные дружно промолчали. «Захватило вас - дальше некуда». Настроение у Форта ощутимо снизилось, начала подкрадываться беспощадная тоска, тягостное одиночество в толпе.
- Им не надо исследовать, - промычал командир, утративший всю разговорчивость, - они умеют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69