Более подробно она остановилась лишь на том, что собирается сделать сейчас и какова роль Казакова в задуманной авантюре. Весь рассказ занял не более пяти минут.
— Ну, знаете ли…— Гор покачал головой, — я совершенно не одобряю ваш план, и вы прекрасно понимаете отчего. — Он сделал паузу и, неожиданно резко выдохнув, поднял голову: — Послушайте меня, Мэри… Ох, простите, Мария. Официально я подчиняюсь ООН и министру обороны своего государства. И, хотя мне поручено выполнять указания Хиллиарда, я, как военный и гражданин США, не могу исполнять преступные приказы. Я не хуже вас понимаю, что произойдет, если «Уэйленд-Ютани» удастся доставить этих тварей в Солнечную систему. У нас найдется серьезное оправдание. И я из двух зол выбираю меньшее… — он опять запнулся, — я с вами.
— Если это уловка, чтобы получить назад оружие, то у вас ничего не выйдет, — медленно процедила Семцова.
— Оставьте пистолет себе, — устало махнул рукой Гор. Волна странного чувства, чуть похожего на то, какое охватывает мальчишку, залезшего в чужой сад за яблоками, нашла на этого человека, которому по роду службы эмоции были запрещены. Прагматик и военный, сидящие в нем, говорили о том, что подобное решение может привести к краху карьеры, серьезным неприятностям, изгнанию из флота и еще черт знает к чему. Но что-то посильнее заставило сказать полковника эти слова. Над прочими чувствами превалировало ощущение, никогда доселе им не испытанное, — ощущение жуткого, отупляющего страха перед чужими существами, виденными, правда, только на экране. И которые, по счастью, сейчас были далеко. Очень далеко.
Металлический скрежет наполнил медицинский отсек прицепившегося к брюху «Патны» челнока. Звук напоминал усиленный в тысячи раз скрип ножа по фарфоровой тарелке, но лишь только напоминал… Стекло одной из гибернационных капсул, забрызганное изнутри красным, вдруг пошло трещинами, и скрежет сменился серией сильных настойчивых ударов. С тупой, но непререкаемой силой прозрачный купол не смог справиться, толстое стекло брызнуло десятками осколков, вымазанных прозрачной слизью и алой, яркой жидкостью. Маленькое, очень юркое существо выползло наружу, цепляясь коготками за края отверстия, чуть передохнуло на крышке капсулы, повело черной, блестящей, словно металлической, головой вправо-влево. Истошное верещание забилось под обшивкой челнока — крик, в котором сочетались слепая ярость, жажда жизни и радость от данного кем-то бытия.
Спустя пару минут во второй капсуле, стоящей левее, стекло тоже оказалось залитым чем-то напоминающим томатный сок. Было 4.25 пополуночи.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— Да прекратите же толкать меня и уберите оружие! Какое хамство! — Голос Хиллиарда донесся из коридора, перекрывая появившийся шум шагов и цоканье оружия. Голос, следует заметить, очень возмущенный. — Вы не у себя в тайге! В конце концов, я отправлю официальную жалобу вашему императору!
— Идут. — Семцова встала. — Ну, мистер Гор, вы не передумали?
— Нет, не передумал, — решительно ответил полковник и тоже поднялся навстречу входящим.
В зал оперативного центра, довольно бесцеремонно подталкиваемые дулами винтовок десантников, ввалились Хиллиард, Блейк и остальные.
Взглянув на них, Семцова невольно фыркнула. Высокое начальство было поднято прямо с постелей, и надо полагать, не слишком вежливо. Сам шеф отдела робототехники, бледный, с растрепанными волосами, без галстука, еще пытался сохранить положенный по должности респектабельный вид, но… Блейк, двое чиновников да и прочие были явно напуганы происходящим. Семцова отметила, что только капитан Хоуп абсолютно невозмутим и выглядит относительно бодро.
— Черт побери, что вы опять придумали?! — с ходу набросился на Семцову Хиллиард, но неожиданно инициативу перехватил Гор, мало обращая внимания на изумленные взгляды Казакова:
— Сэр, я представляю здесь, на «Патне», правительство Соединенных Штатов, а также командование войск ООН. С целью предотвращения задуманного преступления я вынужден объявить, что вы, мистер Хиллиард, и некоторые другие гражданские лица арестованы мною. Вы будете находиться под стражей до конца полета.
— Что-о?.. — Глаза Хиллиарда округлились, а сам он покраснел до корней волос. — Да вы, полковник, понимаете, какое…
— Понимаю. — Гор любезно улыбнулся, но в голосе его была сталь. — Всех вас сейчас отведут в каюты, я попрошу остаться только капитана Хоупа. Все, разговоры окончены! Лейтенант Казаков, уведите этих джентльменов.
Казаков, еше не до конца разобравший, что за невероятная перемена случилась с полковником, недоуменно взглянул на Семцову, но она только кивнула:
— Выполняйте…
Не обращая внимания на слабые протесты, представителей «Уэйленд-Ютани» увели обратно. Казаков только успел расслышать хриплый шепот Баулина, ни к кому не обращенный:
— И зачем было таскать туда-сюда? Заперли бы сразу… или пристрелили…
— Баулин!.. — Голос лейтенанта прозвучал настолько свирепо, что тот решил придержать свои мысли при себе.
— Вы тоже можете пойти в свою каюту, — подтолкнул Бишоп сидевшего у пульта связиста. Инженер вскочил будто ужаленный и бросился к двери. Семцова не смогла сдержать усмешку.
— Сядьте, капитан. — Гор указал Хоупу на кресло. В обширном оперативном центре остались только Маша, андроид и двое военных. Освещение так никто и не включил, свет изливался лишь от десятка мониторов да двух небольших настольных ламп возле столиков с какими-то бумагами.
Обстановка была успокаивающая, но Семцова понимала, что разговор с Хоупом будет тяжелым. Коды для использования ядерного оружия знает только он, и никто больше. Несмотря на то что Семцова взяла управление крейсером в свои руки, формальное капи-танство означало возможность использования лишь оборонительного оружия. Боеголовки держались за семью замками, и всю систему кодирования и расконсервации знал только настоящий капитан крейсера, на которого руководство флота и министерства обороны накладывали всю ответственность за их сохранность.
— Надеюсь, я не очень сильно вас ударила тогда? — Семцова села в кресло, положив ногу на ногу, правая рука лежала на рукоятке засунутого за пояс пистолета скорее по привычке: Бишоп и Гор были рядом, да и за дверью остались двое «волкодавов».
— Да нет, ничего. — Хоуп говорил вежливо, но в глазах сквозила настороженность. — Ловко вы, мисс Семцова, все это провернули. Мистер Хиллиард остался очень недоволен. — Он вытащил из кармана сигареты и предложил Маше и Гору. Взяла только Семцова.
— Скажите, мистер Хоуп, на борту «Патны» есть ядерное оружие?
— Конечно, — кивнул капитан. — Это ни для кого не секрет: четыре термоядерных заряда по пятьдесят мегатонн и восемь тактических боеголовок по пятнадцать килотонн каждая. Почему вы об этом спрашиваете, разве вам это не известно? — Хоуп уже начал понимать, что эту сумасшедшую интересует доступ к ракетам. Но зачем?
— Мисс Семцова спрашивает оттого, что нас интересуют коды для доступа к стратегическим ракетам, и вы, капитан, должны рассказать все, что знаете. — Полковник в упор смотрел на Хоупа. — Скажите добровольно, и вы избавите себя и нас от больших неприятностей. Вы не хуже меня видели, что происходило внизу, и понимаете, для чего нам нужна… э-э… бомба. Помогите нам, а заодно и всем людям Солнечной системы.
Хоуп молчал, поглаживая левой рукой подлокотник. Часы на стене показывали 5.29 утра.
Подобного шока медтехник Андрей Ильин не испытывал никогда. С этим не могли сравниться даже кошмарные часы, проведенные в транспортере возле корабля Чужих. Пулей вылетев из шлюза, соединявшего челнок с «Патной», он, судорожно озираясь, кинулся к лифтам и долго не мог попасть ладонью по кнопке вызова — его била крупная дрожь. Чисто автоматически медтехник подумал, что его надпочечники, наверно, выбросили в кровь годовой запас адреналина. Широко раскрытыми от ужаса глазами Андрей оглядывал потолок грузового отсека, в полной уверенности, что вот-вот обнаружит на серой обшивке черные силуэты Чужих. Но огромный зал оставался пуст — ни единого шороха или движения. Только нагромождения контейнеров у стены да два небольших спасательных катера нарушали гладкое однообразие.
Около получаса назад он, Логинов и биологи закончили готовить робота-хирурга к операции. Покопавшись в данных компьютера, Ильин нашел запись хода операции, сделанной Семцовой, и программу, составленную еще на Земле, в медицинском центре «Уэйленд-Ютани». Конечно, Семцову оперировали высококлассные специалисты, не слишком полагавшиеся на робота, но их эвакуировали с «Патны», когда крейсер был еще на орбите Фиорины. Так что, как заключил Логинов, все придется делать самим, да вдобавок надо будет позвать Бишопа — в таких делах он разбирается хорошо, как, впрочем, и во всем остальном.
Когда все оказалось готово, Андрея послали в челнок — поставить одну из капсул на размораживание, да и Стеклы сказал, что сам вскоре пойдет туда, чтобы забрать труп одного из Чужих и перенести наверх, для продолжения исследований. Биологи гадали, разрешит ли Семцова отпустить к ним из заключения Блейка, ибо его знания в области биологии были исключительно обширны и работать с Чужими дальше без профессора было сложно.
Андрей почувствовал странный запах, еще когда спускался в модуль, но не придал этому значения. Лишь войдя в отсек, где стояли капсулы длительной гибер-нации, он понял, что произошло.
«Патна» перестала быть безопасным местом. В толстенных стеклах, которые и из пистолета-то было сложно разбить, зияли дыры с неровными краями, на полу валялись осколки и краснели капли крови. Ильин, с первого мгновения охваченный мерзким, липким страхом, заставил себя заглянуть внутрь одной из капсул и сразу же отскочил, с трудом подавив тошноту. Посмотрев на данные системы жизнеобеспечения капсулы, медтехник только успокоил совесть: все индикаторы сменили цвет с зеленого на красный. Человек был мертв. Второй — тоже. И туг Андрей наступил на что-то мягкое, но очень упругое…
Хуже всего было то, что лежащая на полу мерзость шевелилась. Медтехник зачарованно, словно кролик на змею, смотрел себе под ноги: серая паукообразная тварь, сползшая с лица своего носителя и выбравшаяся наружу из капсулы гиперсна, умирала, подергивая в агонии двумя десятками членистых ног.
Ильин попытался закричать, но голосовые связки издали только слабый стон.
И тут Андрей неожиданно понял, что эта умирающая нечисть уже не причинит ему никакого вреда. Убить может другой — тот, кто сумел сокрушить прочный корпус капсулы. И это существо может оказаться совсем рядом. Возможно, оно уже за спиной.
Ильин кинулся к выходу из челнока настолько быстро, что своротил по пути столик с сияющими титаном и сталью хирургическими инструментами, рассыпавшимися по полу с тонким дребезжанием…
— Послушайте, Хоуп, я не хотел бы прибегать к исключительным мерам, но вы прекрасно знаете, что подчиненные мне люди обучены… гм… специальному воздействию в случае, если противник намерен скрывать информацию. — Гор многозначительно посмотрел на капитана, и его взгляд не предвещал Хоупу ничего хорошего.
— Вы не посмеете! Знаете, как это называется?
— Еще как посмеем! — зло рыкнула Семцова. Долгое словоблудие ей уже изрядно поднадоело. Они потратили более получаса на вежливые уговоры, но Хоуп твердо стоял на своем: доступ к ракетам имеет только капитан, и он не собирается разблокировать систему обороны корабля.
— Ну что ж, я искренне сожалею… — Гор поднялся и с невинным видом развел руками. — Лейтенант, возьмите двоих солдат и проводите мистера Хоупа в медицинский блок. Заодно господину капитану там окажут первую помощь после беседы с вами.
Казаков стоял прислонившись к стене возле двери в коридор. Услышав слова полковника, он только подумал, что за такую «операцию» трибунал добавит лишние двадцать лет заключения. И хорошо, если суд будет в Санкт-Петербургской губернии — там хоть смертная казнь отменена давным-давно. А так — лет двести — двести пятьдесят в общей сложности уже точно заработано…
Казаков оторвался от стены и уже направился к креслу Хоупа, но неожиданно капитан поднял руку:
— Ладно, черт с вами! Но на следствии я буду все отрицать, поняли?
— Говорите федеральным властям своей страны все, что вам будет угодно, капитан, — поморщилась Семцова. — А сейчас пойдемте в рубку. Время крайне ограничено…
— У вас будет время в тюрьме, — пробормотал под нос Хоуп, но, перехватив испепеляющий взгляд Гора, поднялся и медленно пошел к выходу. Все, включая Бишопа, двинулись за ним.
Войдя в командный центр «Патны», Семцова только удовлетворенно хмыкнула. Даже если капитан и пытался снять кодировку с главного компьютера корабля, то у него абсолютно ничего не вышло. На приборных досках почти все индикаторы отливали рубиново-алым цветом, а добрая половина мониторов была выключена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Ну, знаете ли…— Гор покачал головой, — я совершенно не одобряю ваш план, и вы прекрасно понимаете отчего. — Он сделал паузу и, неожиданно резко выдохнув, поднял голову: — Послушайте меня, Мэри… Ох, простите, Мария. Официально я подчиняюсь ООН и министру обороны своего государства. И, хотя мне поручено выполнять указания Хиллиарда, я, как военный и гражданин США, не могу исполнять преступные приказы. Я не хуже вас понимаю, что произойдет, если «Уэйленд-Ютани» удастся доставить этих тварей в Солнечную систему. У нас найдется серьезное оправдание. И я из двух зол выбираю меньшее… — он опять запнулся, — я с вами.
— Если это уловка, чтобы получить назад оружие, то у вас ничего не выйдет, — медленно процедила Семцова.
— Оставьте пистолет себе, — устало махнул рукой Гор. Волна странного чувства, чуть похожего на то, какое охватывает мальчишку, залезшего в чужой сад за яблоками, нашла на этого человека, которому по роду службы эмоции были запрещены. Прагматик и военный, сидящие в нем, говорили о том, что подобное решение может привести к краху карьеры, серьезным неприятностям, изгнанию из флота и еще черт знает к чему. Но что-то посильнее заставило сказать полковника эти слова. Над прочими чувствами превалировало ощущение, никогда доселе им не испытанное, — ощущение жуткого, отупляющего страха перед чужими существами, виденными, правда, только на экране. И которые, по счастью, сейчас были далеко. Очень далеко.
Металлический скрежет наполнил медицинский отсек прицепившегося к брюху «Патны» челнока. Звук напоминал усиленный в тысячи раз скрип ножа по фарфоровой тарелке, но лишь только напоминал… Стекло одной из гибернационных капсул, забрызганное изнутри красным, вдруг пошло трещинами, и скрежет сменился серией сильных настойчивых ударов. С тупой, но непререкаемой силой прозрачный купол не смог справиться, толстое стекло брызнуло десятками осколков, вымазанных прозрачной слизью и алой, яркой жидкостью. Маленькое, очень юркое существо выползло наружу, цепляясь коготками за края отверстия, чуть передохнуло на крышке капсулы, повело черной, блестящей, словно металлической, головой вправо-влево. Истошное верещание забилось под обшивкой челнока — крик, в котором сочетались слепая ярость, жажда жизни и радость от данного кем-то бытия.
Спустя пару минут во второй капсуле, стоящей левее, стекло тоже оказалось залитым чем-то напоминающим томатный сок. Было 4.25 пополуночи.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— Да прекратите же толкать меня и уберите оружие! Какое хамство! — Голос Хиллиарда донесся из коридора, перекрывая появившийся шум шагов и цоканье оружия. Голос, следует заметить, очень возмущенный. — Вы не у себя в тайге! В конце концов, я отправлю официальную жалобу вашему императору!
— Идут. — Семцова встала. — Ну, мистер Гор, вы не передумали?
— Нет, не передумал, — решительно ответил полковник и тоже поднялся навстречу входящим.
В зал оперативного центра, довольно бесцеремонно подталкиваемые дулами винтовок десантников, ввалились Хиллиард, Блейк и остальные.
Взглянув на них, Семцова невольно фыркнула. Высокое начальство было поднято прямо с постелей, и надо полагать, не слишком вежливо. Сам шеф отдела робототехники, бледный, с растрепанными волосами, без галстука, еще пытался сохранить положенный по должности респектабельный вид, но… Блейк, двое чиновников да и прочие были явно напуганы происходящим. Семцова отметила, что только капитан Хоуп абсолютно невозмутим и выглядит относительно бодро.
— Черт побери, что вы опять придумали?! — с ходу набросился на Семцову Хиллиард, но неожиданно инициативу перехватил Гор, мало обращая внимания на изумленные взгляды Казакова:
— Сэр, я представляю здесь, на «Патне», правительство Соединенных Штатов, а также командование войск ООН. С целью предотвращения задуманного преступления я вынужден объявить, что вы, мистер Хиллиард, и некоторые другие гражданские лица арестованы мною. Вы будете находиться под стражей до конца полета.
— Что-о?.. — Глаза Хиллиарда округлились, а сам он покраснел до корней волос. — Да вы, полковник, понимаете, какое…
— Понимаю. — Гор любезно улыбнулся, но в голосе его была сталь. — Всех вас сейчас отведут в каюты, я попрошу остаться только капитана Хоупа. Все, разговоры окончены! Лейтенант Казаков, уведите этих джентльменов.
Казаков, еше не до конца разобравший, что за невероятная перемена случилась с полковником, недоуменно взглянул на Семцову, но она только кивнула:
— Выполняйте…
Не обращая внимания на слабые протесты, представителей «Уэйленд-Ютани» увели обратно. Казаков только успел расслышать хриплый шепот Баулина, ни к кому не обращенный:
— И зачем было таскать туда-сюда? Заперли бы сразу… или пристрелили…
— Баулин!.. — Голос лейтенанта прозвучал настолько свирепо, что тот решил придержать свои мысли при себе.
— Вы тоже можете пойти в свою каюту, — подтолкнул Бишоп сидевшего у пульта связиста. Инженер вскочил будто ужаленный и бросился к двери. Семцова не смогла сдержать усмешку.
— Сядьте, капитан. — Гор указал Хоупу на кресло. В обширном оперативном центре остались только Маша, андроид и двое военных. Освещение так никто и не включил, свет изливался лишь от десятка мониторов да двух небольших настольных ламп возле столиков с какими-то бумагами.
Обстановка была успокаивающая, но Семцова понимала, что разговор с Хоупом будет тяжелым. Коды для использования ядерного оружия знает только он, и никто больше. Несмотря на то что Семцова взяла управление крейсером в свои руки, формальное капи-танство означало возможность использования лишь оборонительного оружия. Боеголовки держались за семью замками, и всю систему кодирования и расконсервации знал только настоящий капитан крейсера, на которого руководство флота и министерства обороны накладывали всю ответственность за их сохранность.
— Надеюсь, я не очень сильно вас ударила тогда? — Семцова села в кресло, положив ногу на ногу, правая рука лежала на рукоятке засунутого за пояс пистолета скорее по привычке: Бишоп и Гор были рядом, да и за дверью остались двое «волкодавов».
— Да нет, ничего. — Хоуп говорил вежливо, но в глазах сквозила настороженность. — Ловко вы, мисс Семцова, все это провернули. Мистер Хиллиард остался очень недоволен. — Он вытащил из кармана сигареты и предложил Маше и Гору. Взяла только Семцова.
— Скажите, мистер Хоуп, на борту «Патны» есть ядерное оружие?
— Конечно, — кивнул капитан. — Это ни для кого не секрет: четыре термоядерных заряда по пятьдесят мегатонн и восемь тактических боеголовок по пятнадцать килотонн каждая. Почему вы об этом спрашиваете, разве вам это не известно? — Хоуп уже начал понимать, что эту сумасшедшую интересует доступ к ракетам. Но зачем?
— Мисс Семцова спрашивает оттого, что нас интересуют коды для доступа к стратегическим ракетам, и вы, капитан, должны рассказать все, что знаете. — Полковник в упор смотрел на Хоупа. — Скажите добровольно, и вы избавите себя и нас от больших неприятностей. Вы не хуже меня видели, что происходило внизу, и понимаете, для чего нам нужна… э-э… бомба. Помогите нам, а заодно и всем людям Солнечной системы.
Хоуп молчал, поглаживая левой рукой подлокотник. Часы на стене показывали 5.29 утра.
Подобного шока медтехник Андрей Ильин не испытывал никогда. С этим не могли сравниться даже кошмарные часы, проведенные в транспортере возле корабля Чужих. Пулей вылетев из шлюза, соединявшего челнок с «Патной», он, судорожно озираясь, кинулся к лифтам и долго не мог попасть ладонью по кнопке вызова — его била крупная дрожь. Чисто автоматически медтехник подумал, что его надпочечники, наверно, выбросили в кровь годовой запас адреналина. Широко раскрытыми от ужаса глазами Андрей оглядывал потолок грузового отсека, в полной уверенности, что вот-вот обнаружит на серой обшивке черные силуэты Чужих. Но огромный зал оставался пуст — ни единого шороха или движения. Только нагромождения контейнеров у стены да два небольших спасательных катера нарушали гладкое однообразие.
Около получаса назад он, Логинов и биологи закончили готовить робота-хирурга к операции. Покопавшись в данных компьютера, Ильин нашел запись хода операции, сделанной Семцовой, и программу, составленную еще на Земле, в медицинском центре «Уэйленд-Ютани». Конечно, Семцову оперировали высококлассные специалисты, не слишком полагавшиеся на робота, но их эвакуировали с «Патны», когда крейсер был еще на орбите Фиорины. Так что, как заключил Логинов, все придется делать самим, да вдобавок надо будет позвать Бишопа — в таких делах он разбирается хорошо, как, впрочем, и во всем остальном.
Когда все оказалось готово, Андрея послали в челнок — поставить одну из капсул на размораживание, да и Стеклы сказал, что сам вскоре пойдет туда, чтобы забрать труп одного из Чужих и перенести наверх, для продолжения исследований. Биологи гадали, разрешит ли Семцова отпустить к ним из заключения Блейка, ибо его знания в области биологии были исключительно обширны и работать с Чужими дальше без профессора было сложно.
Андрей почувствовал странный запах, еще когда спускался в модуль, но не придал этому значения. Лишь войдя в отсек, где стояли капсулы длительной гибер-нации, он понял, что произошло.
«Патна» перестала быть безопасным местом. В толстенных стеклах, которые и из пистолета-то было сложно разбить, зияли дыры с неровными краями, на полу валялись осколки и краснели капли крови. Ильин, с первого мгновения охваченный мерзким, липким страхом, заставил себя заглянуть внутрь одной из капсул и сразу же отскочил, с трудом подавив тошноту. Посмотрев на данные системы жизнеобеспечения капсулы, медтехник только успокоил совесть: все индикаторы сменили цвет с зеленого на красный. Человек был мертв. Второй — тоже. И туг Андрей наступил на что-то мягкое, но очень упругое…
Хуже всего было то, что лежащая на полу мерзость шевелилась. Медтехник зачарованно, словно кролик на змею, смотрел себе под ноги: серая паукообразная тварь, сползшая с лица своего носителя и выбравшаяся наружу из капсулы гиперсна, умирала, подергивая в агонии двумя десятками членистых ног.
Ильин попытался закричать, но голосовые связки издали только слабый стон.
И тут Андрей неожиданно понял, что эта умирающая нечисть уже не причинит ему никакого вреда. Убить может другой — тот, кто сумел сокрушить прочный корпус капсулы. И это существо может оказаться совсем рядом. Возможно, оно уже за спиной.
Ильин кинулся к выходу из челнока настолько быстро, что своротил по пути столик с сияющими титаном и сталью хирургическими инструментами, рассыпавшимися по полу с тонким дребезжанием…
— Послушайте, Хоуп, я не хотел бы прибегать к исключительным мерам, но вы прекрасно знаете, что подчиненные мне люди обучены… гм… специальному воздействию в случае, если противник намерен скрывать информацию. — Гор многозначительно посмотрел на капитана, и его взгляд не предвещал Хоупу ничего хорошего.
— Вы не посмеете! Знаете, как это называется?
— Еще как посмеем! — зло рыкнула Семцова. Долгое словоблудие ей уже изрядно поднадоело. Они потратили более получаса на вежливые уговоры, но Хоуп твердо стоял на своем: доступ к ракетам имеет только капитан, и он не собирается разблокировать систему обороны корабля.
— Ну что ж, я искренне сожалею… — Гор поднялся и с невинным видом развел руками. — Лейтенант, возьмите двоих солдат и проводите мистера Хоупа в медицинский блок. Заодно господину капитану там окажут первую помощь после беседы с вами.
Казаков стоял прислонившись к стене возле двери в коридор. Услышав слова полковника, он только подумал, что за такую «операцию» трибунал добавит лишние двадцать лет заключения. И хорошо, если суд будет в Санкт-Петербургской губернии — там хоть смертная казнь отменена давным-давно. А так — лет двести — двести пятьдесят в общей сложности уже точно заработано…
Казаков оторвался от стены и уже направился к креслу Хоупа, но неожиданно капитан поднял руку:
— Ладно, черт с вами! Но на следствии я буду все отрицать, поняли?
— Говорите федеральным властям своей страны все, что вам будет угодно, капитан, — поморщилась Семцова. — А сейчас пойдемте в рубку. Время крайне ограничено…
— У вас будет время в тюрьме, — пробормотал под нос Хоуп, но, перехватив испепеляющий взгляд Гора, поднялся и медленно пошел к выходу. Все, включая Бишопа, двинулись за ним.
Войдя в командный центр «Патны», Семцова только удовлетворенно хмыкнула. Даже если капитан и пытался снять кодировку с главного компьютера корабля, то у него абсолютно ничего не вышло. На приборных досках почти все индикаторы отливали рубиново-алым цветом, а добрая половина мониторов была выключена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63