Два инженера-связиста и полковник Гор восседали перед ним, контролируя информацию, непрерывно поступающую с модуля. В случае отказа системы управления челноком они могли автоматически связаться с ним и вывести обратно на орбиту с помощью приборов дистанционного управления. Чуть позади находились кресла для остальных, и сейчас в них устроились Семцова, Пауэлл и Хиллиард. Бишоп восседал за отдельным пультом и контролировал телеметрическую информацию, получаемую с модуля. При приближении челнока к объекту, как Хиллиард именовал инопланетный корабль, Семцова все напряженнее вглядывалась в экран внешнего обзора, передававший изображение с видеокамер челнока. Когда на экране появилась воронка — след взрыва ядерного реактора, — Семцова отвернулась и беззвучно выругалась. Никто из присутствующих этого не заметил, да она и не хотела лишний раз показывать свое отношение к людям Компании. Внутри у нее все кипело от ненависти к Хиллиарду и его приспешникам.
«Возьми себя в руки, — повторяла Маша себе. — Ты еще успеешь отомстить за всех. За Рипли, Хикса, за экипаж „Ностромо“, за несчастных колонистов, которых они — настоящие чудовища, а не люди! — отдали в лапы самой страшной из всех смертей…»
Тут раздался восхищенный возглас Хиллиарда:
— Вы только посмотрите! — Он указывал на экран внешнего обзора модуля. Челнок проплывал над инопланетным кораблем, описывая в воздухе плавный круг. Семцова, напрягшись, привстала с кресла.
— Да, это он, — подтвердила она, мельком взглянув на Хиллиарда, но тот неотрывно глядел на экран.
— Невероятно, грандиозно! — выкрикивал начальник отдела.
На лице Пауэлла тоже выражался искренний восторг, смешанный с удивлением. Зрелище было потрясающее. Но вот корабль пропал из поля обзора камер челнока, и по экрану потянулись коричневые скалы.
— Они готовятся к посадке, — нарушил тишину инженер-связист. Через несколько минут на пульте зажглись зеленые огоньки, означавшие благополучное приземление челнока на Ахеронт. Тут же пилот челнока вышел на визуальную связь — на одном из экранов появилось изображение Фарелла.
— Все в порядке. Мы сели на ровную поверхность. — Его голос доносился из динамика над пультом. — Прошу метеосводку. С виду погодные условия нормальные, по показаниям приборов состав здешнего воздуха пригоден для дыхания.
Инженер повернулся к Бишопу:
— Бишоп, посмотрите, пожалуйста, метеоусловия в районе приземления челнока.
Бишоп переключил несколько тумблеров и осмотрел появившуюся карту движения атмосферных потоков на Ахеронте.
— В радиусе трехсот миль все спокойно, но с запада идет ураган, — сообщил он и, взглянув на показания датчиков, добавил: — Скорость ветра до ста двадцати футов в секунду. Пусть поторопятся. У них в запасе четыре часа.
Связист вновь взглянул на экран и проговорил в микрофон:
— Фарелл, передайте Казакову: через четыре часа возможен ураган. Работайте быстрее.
Полковник надел наушники и тоже обратился к пилоту челнока:
— Вызовите Казакова.
— Слушаюсь, сэр, — ответил тот и вызвал по селектору лейтенанта. Через минуту его лицо появилось на экране монитора:
— Это лейтенант Казаков.
— Вижу, Сергей, — махнул рукой Гор. — Последние инструкции. Ваше дело — охранять биологов и техников. Не думаю, что вам встретятся взрослые существа. Оружие, однако, применять только в случае непосредственной угрозы жизни научного персонала и вашей. Понятно?
— Так точно, сэр! — ответил Казаков.
— Тогда все. Конец связи. — Экран погас, но тут же вспыхнул другой, с изображением плана челнока и передвигающимися по нему голубыми точками.
— Что это? — тихо спросила Семцова у инженера.
— Передатчики личных данных. Такие имеются у каждого члена экипажа челнока. Если сигнал исчезнет — значит, человек мертв, — бесстрастно ответил тот. Машу передернуло от этих слов.
— А как же мы улавливаем сигналы на таком расстоянии? — заинтересовался Хиллиард.
— Очень просто, — отозвался инженер. — Высокочувствительная аппаратура на челноке принимает данные с ПДЛ, усиливает их и передает нам на корабль.
— А-а… — протянул Хиллиард и со скучающим видом стал рыться в папке, лежащей у него на коленях. Семцова нервно поискала по карманам сигареты, щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. «Они все смертники», — твердила она про себя. В глубине души она была уверена, что на Ахеронте обязательно произойдет новая катастрофа. Один вид корабля инопланетян говорил об опасности, таящейся в его недрах. Впрочем, все незнакомое и непонятное всегда вызывает опасения…
Так, мучаясь дурными предчувствиями, Маша и осталась в оперативном отсеке «Патны» ждать следующего сеанса связи.
На относительно ровной площадке между двумя холмами возвышался серебристо-черный десантный модуль, крепко вцепившийся в базальт шасси и боковыми упорами. Чужая планета, чужой мир. Скальные образования и потоки застывшей лавы освещались оранжевым светом здешнего солнца, который с трудом проникал через плотный облачный покров атмосферы. Такой ландшафт можно, конечно, встретить и в прочих мирах, однако здесь, на Ахеронте, он казался совершенно непривычным для взгляда землянина. Холмы отчасти защищали челнок от резких порывов ветра, но и сюда, в это небольшое ущелье, проскальзывали вихри, несущие с собой пыль и небольшие камешки, цокавшие по обшивке челнока.
Для Ахеронта такая погода была достаточно спокойной, если учитывать тот факт, что сильные ветры и мощнейшие ураганы были на этой планете обычным делом. Атмосферные процессоры, установленные на большей части северного полушария Ахеронта, все же делали свое дело. С той давней поры, когда «Но-стромо» совершил посадку на LV-426, температура на планете повысилась и в экваториальных регионах летом доходила до плюс восемнадцати. Фильтры, очищавшие и обогащавшие воздух кислородом и азотом, сделали его пригодным для дыхания человека, а вмерзшая в поры базальтовых монолитов вода конденсировалась, испарялась, и дождь на небольшом планетоиде стал уже совсем не редким явлением. Через несколько лет, возможно, начали бы образовываться реки и озера, а на искусственной почве можно было выращивать растения. Спустя несколько десятков лет планета имела шанс стать вполне приемлемой для обитания. Однако судьба решила иначе.
Казаков, как командир группы, отдавал последние распоряжения. Под его началом было подразделение «волкодавов» из корпуса специального назначения Вооруженных Сил Российской империи, и, кроме того, он имел право командовать группой биологов и компьютерных техников. В состав воинского подразделения входили два сержанта и два капрала, не считая пилотов челнока, состоящих на службе в ООН. Из двенадцати рядовых шестеро были операторами смартов. Все эти люди прекрасно знали, с чем, возможно, придется столкнуться, и поэтому уровень защиты у них был на порядок выше, чем у солдат лейтенанта Гормана, погибших здесь несколько месяцев назад. Военные были облачены в специальные комбинезоны, пропитанные составом, устойчивым к любым видам кислот, а бронежилеты вдобавок обшиты плитками керамики повышенной прочности. Таким же керамическим составом покрывались шлемы и щитки, защищавшие руки и ноги. Биологи же в своем отсеке поспешно влезали в конструкции, отдаленно напоминающие скафандры. Стекла их масок, по расчетам профессора Блейка, должны были защитить от нападения личинок Чужих. На челноке оставались только пилоты да бригада врачей, чьи услуги, учитывая необычность ситуации, могли бы понадобиться.
В грузопассажирском почти не было слышно обычных шуток и переругиваний, привычных для людей, профессия которых — постоянно рисковать жизнью. Лично проверяя бронежилеты и оружие у своих подчиненных, Казаков шестым чувством офицера войск спецназа чувствовал напряжение и даже страх своих солдат, хотя внешне все выглядели спокойными. Слишком спокойными.
Взглянув на таймер, Казаков прикинул, что до начала урагана, о приближении которого сообщили с «Патны», осталось немногим более трех часов. Значит, действовать надо быстро. Старший бригады техников подбежал к нему и доложил:
— Господин лейтенант, у нас все готово. Можем отправляться. — Он указал взглядом на открытые люки гусеничного транспортера-вездехода, на котором предстояло добраться до объекта.
— Ребята, быстро загружаемся и поехали, — громко приказал Казаков, и солдаты начали запрыгивать в шлюз вездехода, грохоча тяжелыми ботинками. Последними в вездеход с большим трудом протиснулись биологи в своих громоздких скафандрах. Казаков прошел в кабину водителя и, усевшись в кресло, надел шлем, сразу связавшись с Фареллом: — Ник. — На экране появилось его изображение. — Можно нас отпускать.
— О'кей, Сергей. — В командном отсеке Фарелл переключил один из тумблеров, по всему челноку захлопнулись герметизирующие отсеки переборки, а платформа, на которой стоял вездеход, начала медленно опускаться вниз. Перед глазами Фарелла вспыхнуло сообщение на мониторе: «РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАН ГРУЗОПАССАЖИРСКИЙ ОТСЕК. КОНТАКТ С АТМОСФЕРОЙ ДАННОЙ ПЛАНЕТЫ».
Из нависающего над базальтово-гранитной плитой поверхности Ахеронта брюха челнока начала постепенно выползать платформа с вездеходом. Через несколько секунд она коснулась земли. Пилот челнока подал сигнал Казакову, и тот потянул на себя штурвал, приводя транспорт в движение. Двигатели вездехода взревели, выбросили облако газов, он съехал с платформы, тут же начавшей подниматься и втягиваться обратно во внутренности челнока. Створки шлюза наглухо закрылись, спускаемый аппарат вновь стал неприступной крепостью, а транспорт на очень небольшой скорости начал пробираться меж нагромождений скальной породы и гранитных валунов, направляясь в сторону, где возвышалась громада чужого корабля.
Гусеницы дробили небольшие камни и обломки кварца, по стеклам обзора и корпусу вездехода пощелкивали поднятые ветром мелкие кусочки местной породы. Казаков меланхолично смотрел в иллюминатор. Руки автоматически делали привычную для них работу, транспорт уверенно шел вперед.
С глухим ревом транспортер заполз на холм, за которым находился источник электромагнитного излучения. Сбросив оцепенение, Казаков перепроверил показания приборов и слегка увеличил скорость. Тяжелый вездеход, гремя гусеницами, неуклонно двигался по грунту, мерцая габаритными огоньками. Через несколько секунд машина выбралась на вершину холма. Совсем недалеко, метрах в двухстах, на скальном монолите, освещенный неясным оранжевым светом, возвышался чужой корабль. Словно огромное морское животное выбралось на сушу отдохнуть, удобно устроившись на каменном постаменте. В лучах здешнего солнца мягко блестела оболочка чужака и ясно различались две оконечности «подковы», загнутые вовнутрь. По странной прихоти неведомых архитекторов правая имела более острый угол наклона. Остатки чужой мощи — неизвестной, но, судя по размерам сооружения, могучей силы создателей…
Времени на размышления уже не оставалось, и Казаков, подведя транспортер как можно ближе к кораблю, к тому месту, где в его корпусе виднелись три темных провала, заглушил двигатели. Несколько мгновений он сидел молча, как бы внутренне собираясь, а затем резко поднялся с кресла и прошел из кабины в пассажирский отсек вездехода.
Все были готовы. Операторы смартов в последний раз перепроверяли свое грозное оружие, биологи пристально осматривали оборудование. Казаков надел каску, взял свою винтовку и, удостоверившись, что магазин полон, обратился к остальным.
— Мы находимся рядом с объектом, — медленно, четко, чтобы каждое его слово было понятно, произнес он. — Двое, капрал Буслаев и рядовой Русаков, останутся охранять транспортер. Открывать огонь по любому — повторяю, по любому! — живому существу, которое попытается приблизиться. Понятно?
— Слушаюсь, лейтенант. Надеюсь, к членам отряда это не относится? — с усмешкой ответил Буслаев. Именно этот высоченный и невероятно сильный капрал первым обнаружил на Фиорине личинку, атаковавшую консультанта…
— Капрал, здесь не полигон, а это — не Земля! — серьезно сказал Казаков. — Перед нами несколько миллионов тонн чужого корабля, а в его грузовом отсеке — зародыши опаснейших существ. Вы сами видели, что случилось с Марией Семцовой, и знаете, в чем опасность и насколько она реальна. Если не хотите разнообразить собой завтрак этих чудовищ или стать папой милого чужого младенца, повнимательнее следите за индикаторами движения живых существ. Теперь все ясно?
— Так точно, лейтенант! — козырнул капрал.
Казаков нажал кнопку, и люк медленно открылся. В транспортер ворвался воздух Ахеронта, чуть пахнущий аммиаком, однако вполне пригодный для человеческого дыхания.
Первые шестеро солдат во главе с Казаковым выбрались из вездехода и рассредоточились, выстроившись неровным полукругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
«Возьми себя в руки, — повторяла Маша себе. — Ты еще успеешь отомстить за всех. За Рипли, Хикса, за экипаж „Ностромо“, за несчастных колонистов, которых они — настоящие чудовища, а не люди! — отдали в лапы самой страшной из всех смертей…»
Тут раздался восхищенный возглас Хиллиарда:
— Вы только посмотрите! — Он указывал на экран внешнего обзора модуля. Челнок проплывал над инопланетным кораблем, описывая в воздухе плавный круг. Семцова, напрягшись, привстала с кресла.
— Да, это он, — подтвердила она, мельком взглянув на Хиллиарда, но тот неотрывно глядел на экран.
— Невероятно, грандиозно! — выкрикивал начальник отдела.
На лице Пауэлла тоже выражался искренний восторг, смешанный с удивлением. Зрелище было потрясающее. Но вот корабль пропал из поля обзора камер челнока, и по экрану потянулись коричневые скалы.
— Они готовятся к посадке, — нарушил тишину инженер-связист. Через несколько минут на пульте зажглись зеленые огоньки, означавшие благополучное приземление челнока на Ахеронт. Тут же пилот челнока вышел на визуальную связь — на одном из экранов появилось изображение Фарелла.
— Все в порядке. Мы сели на ровную поверхность. — Его голос доносился из динамика над пультом. — Прошу метеосводку. С виду погодные условия нормальные, по показаниям приборов состав здешнего воздуха пригоден для дыхания.
Инженер повернулся к Бишопу:
— Бишоп, посмотрите, пожалуйста, метеоусловия в районе приземления челнока.
Бишоп переключил несколько тумблеров и осмотрел появившуюся карту движения атмосферных потоков на Ахеронте.
— В радиусе трехсот миль все спокойно, но с запада идет ураган, — сообщил он и, взглянув на показания датчиков, добавил: — Скорость ветра до ста двадцати футов в секунду. Пусть поторопятся. У них в запасе четыре часа.
Связист вновь взглянул на экран и проговорил в микрофон:
— Фарелл, передайте Казакову: через четыре часа возможен ураган. Работайте быстрее.
Полковник надел наушники и тоже обратился к пилоту челнока:
— Вызовите Казакова.
— Слушаюсь, сэр, — ответил тот и вызвал по селектору лейтенанта. Через минуту его лицо появилось на экране монитора:
— Это лейтенант Казаков.
— Вижу, Сергей, — махнул рукой Гор. — Последние инструкции. Ваше дело — охранять биологов и техников. Не думаю, что вам встретятся взрослые существа. Оружие, однако, применять только в случае непосредственной угрозы жизни научного персонала и вашей. Понятно?
— Так точно, сэр! — ответил Казаков.
— Тогда все. Конец связи. — Экран погас, но тут же вспыхнул другой, с изображением плана челнока и передвигающимися по нему голубыми точками.
— Что это? — тихо спросила Семцова у инженера.
— Передатчики личных данных. Такие имеются у каждого члена экипажа челнока. Если сигнал исчезнет — значит, человек мертв, — бесстрастно ответил тот. Машу передернуло от этих слов.
— А как же мы улавливаем сигналы на таком расстоянии? — заинтересовался Хиллиард.
— Очень просто, — отозвался инженер. — Высокочувствительная аппаратура на челноке принимает данные с ПДЛ, усиливает их и передает нам на корабль.
— А-а… — протянул Хиллиард и со скучающим видом стал рыться в папке, лежащей у него на коленях. Семцова нервно поискала по карманам сигареты, щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась. «Они все смертники», — твердила она про себя. В глубине души она была уверена, что на Ахеронте обязательно произойдет новая катастрофа. Один вид корабля инопланетян говорил об опасности, таящейся в его недрах. Впрочем, все незнакомое и непонятное всегда вызывает опасения…
Так, мучаясь дурными предчувствиями, Маша и осталась в оперативном отсеке «Патны» ждать следующего сеанса связи.
На относительно ровной площадке между двумя холмами возвышался серебристо-черный десантный модуль, крепко вцепившийся в базальт шасси и боковыми упорами. Чужая планета, чужой мир. Скальные образования и потоки застывшей лавы освещались оранжевым светом здешнего солнца, который с трудом проникал через плотный облачный покров атмосферы. Такой ландшафт можно, конечно, встретить и в прочих мирах, однако здесь, на Ахеронте, он казался совершенно непривычным для взгляда землянина. Холмы отчасти защищали челнок от резких порывов ветра, но и сюда, в это небольшое ущелье, проскальзывали вихри, несущие с собой пыль и небольшие камешки, цокавшие по обшивке челнока.
Для Ахеронта такая погода была достаточно спокойной, если учитывать тот факт, что сильные ветры и мощнейшие ураганы были на этой планете обычным делом. Атмосферные процессоры, установленные на большей части северного полушария Ахеронта, все же делали свое дело. С той давней поры, когда «Но-стромо» совершил посадку на LV-426, температура на планете повысилась и в экваториальных регионах летом доходила до плюс восемнадцати. Фильтры, очищавшие и обогащавшие воздух кислородом и азотом, сделали его пригодным для дыхания человека, а вмерзшая в поры базальтовых монолитов вода конденсировалась, испарялась, и дождь на небольшом планетоиде стал уже совсем не редким явлением. Через несколько лет, возможно, начали бы образовываться реки и озера, а на искусственной почве можно было выращивать растения. Спустя несколько десятков лет планета имела шанс стать вполне приемлемой для обитания. Однако судьба решила иначе.
Казаков, как командир группы, отдавал последние распоряжения. Под его началом было подразделение «волкодавов» из корпуса специального назначения Вооруженных Сил Российской империи, и, кроме того, он имел право командовать группой биологов и компьютерных техников. В состав воинского подразделения входили два сержанта и два капрала, не считая пилотов челнока, состоящих на службе в ООН. Из двенадцати рядовых шестеро были операторами смартов. Все эти люди прекрасно знали, с чем, возможно, придется столкнуться, и поэтому уровень защиты у них был на порядок выше, чем у солдат лейтенанта Гормана, погибших здесь несколько месяцев назад. Военные были облачены в специальные комбинезоны, пропитанные составом, устойчивым к любым видам кислот, а бронежилеты вдобавок обшиты плитками керамики повышенной прочности. Таким же керамическим составом покрывались шлемы и щитки, защищавшие руки и ноги. Биологи же в своем отсеке поспешно влезали в конструкции, отдаленно напоминающие скафандры. Стекла их масок, по расчетам профессора Блейка, должны были защитить от нападения личинок Чужих. На челноке оставались только пилоты да бригада врачей, чьи услуги, учитывая необычность ситуации, могли бы понадобиться.
В грузопассажирском почти не было слышно обычных шуток и переругиваний, привычных для людей, профессия которых — постоянно рисковать жизнью. Лично проверяя бронежилеты и оружие у своих подчиненных, Казаков шестым чувством офицера войск спецназа чувствовал напряжение и даже страх своих солдат, хотя внешне все выглядели спокойными. Слишком спокойными.
Взглянув на таймер, Казаков прикинул, что до начала урагана, о приближении которого сообщили с «Патны», осталось немногим более трех часов. Значит, действовать надо быстро. Старший бригады техников подбежал к нему и доложил:
— Господин лейтенант, у нас все готово. Можем отправляться. — Он указал взглядом на открытые люки гусеничного транспортера-вездехода, на котором предстояло добраться до объекта.
— Ребята, быстро загружаемся и поехали, — громко приказал Казаков, и солдаты начали запрыгивать в шлюз вездехода, грохоча тяжелыми ботинками. Последними в вездеход с большим трудом протиснулись биологи в своих громоздких скафандрах. Казаков прошел в кабину водителя и, усевшись в кресло, надел шлем, сразу связавшись с Фареллом: — Ник. — На экране появилось его изображение. — Можно нас отпускать.
— О'кей, Сергей. — В командном отсеке Фарелл переключил один из тумблеров, по всему челноку захлопнулись герметизирующие отсеки переборки, а платформа, на которой стоял вездеход, начала медленно опускаться вниз. Перед глазами Фарелла вспыхнуло сообщение на мониторе: «РАЗГЕРМЕТИЗИРОВАН ГРУЗОПАССАЖИРСКИЙ ОТСЕК. КОНТАКТ С АТМОСФЕРОЙ ДАННОЙ ПЛАНЕТЫ».
Из нависающего над базальтово-гранитной плитой поверхности Ахеронта брюха челнока начала постепенно выползать платформа с вездеходом. Через несколько секунд она коснулась земли. Пилот челнока подал сигнал Казакову, и тот потянул на себя штурвал, приводя транспорт в движение. Двигатели вездехода взревели, выбросили облако газов, он съехал с платформы, тут же начавшей подниматься и втягиваться обратно во внутренности челнока. Створки шлюза наглухо закрылись, спускаемый аппарат вновь стал неприступной крепостью, а транспорт на очень небольшой скорости начал пробираться меж нагромождений скальной породы и гранитных валунов, направляясь в сторону, где возвышалась громада чужого корабля.
Гусеницы дробили небольшие камни и обломки кварца, по стеклам обзора и корпусу вездехода пощелкивали поднятые ветром мелкие кусочки местной породы. Казаков меланхолично смотрел в иллюминатор. Руки автоматически делали привычную для них работу, транспорт уверенно шел вперед.
С глухим ревом транспортер заполз на холм, за которым находился источник электромагнитного излучения. Сбросив оцепенение, Казаков перепроверил показания приборов и слегка увеличил скорость. Тяжелый вездеход, гремя гусеницами, неуклонно двигался по грунту, мерцая габаритными огоньками. Через несколько секунд машина выбралась на вершину холма. Совсем недалеко, метрах в двухстах, на скальном монолите, освещенный неясным оранжевым светом, возвышался чужой корабль. Словно огромное морское животное выбралось на сушу отдохнуть, удобно устроившись на каменном постаменте. В лучах здешнего солнца мягко блестела оболочка чужака и ясно различались две оконечности «подковы», загнутые вовнутрь. По странной прихоти неведомых архитекторов правая имела более острый угол наклона. Остатки чужой мощи — неизвестной, но, судя по размерам сооружения, могучей силы создателей…
Времени на размышления уже не оставалось, и Казаков, подведя транспортер как можно ближе к кораблю, к тому месту, где в его корпусе виднелись три темных провала, заглушил двигатели. Несколько мгновений он сидел молча, как бы внутренне собираясь, а затем резко поднялся с кресла и прошел из кабины в пассажирский отсек вездехода.
Все были готовы. Операторы смартов в последний раз перепроверяли свое грозное оружие, биологи пристально осматривали оборудование. Казаков надел каску, взял свою винтовку и, удостоверившись, что магазин полон, обратился к остальным.
— Мы находимся рядом с объектом, — медленно, четко, чтобы каждое его слово было понятно, произнес он. — Двое, капрал Буслаев и рядовой Русаков, останутся охранять транспортер. Открывать огонь по любому — повторяю, по любому! — живому существу, которое попытается приблизиться. Понятно?
— Слушаюсь, лейтенант. Надеюсь, к членам отряда это не относится? — с усмешкой ответил Буслаев. Именно этот высоченный и невероятно сильный капрал первым обнаружил на Фиорине личинку, атаковавшую консультанта…
— Капрал, здесь не полигон, а это — не Земля! — серьезно сказал Казаков. — Перед нами несколько миллионов тонн чужого корабля, а в его грузовом отсеке — зародыши опаснейших существ. Вы сами видели, что случилось с Марией Семцовой, и знаете, в чем опасность и насколько она реальна. Если не хотите разнообразить собой завтрак этих чудовищ или стать папой милого чужого младенца, повнимательнее следите за индикаторами движения живых существ. Теперь все ясно?
— Так точно, лейтенант! — козырнул капрал.
Казаков нажал кнопку, и люк медленно открылся. В транспортер ворвался воздух Ахеронта, чуть пахнущий аммиаком, однако вполне пригодный для человеческого дыхания.
Первые шестеро солдат во главе с Казаковым выбрались из вездехода и рассредоточились, выстроившись неровным полукругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63