Ничто не нарушало безжизненности базальтового плоскогорья. Перед глазами людей не было ни единого движения, кроме мелькания трех странных фигур в отдалении. Впрочем, не находилось и намеков на то, что отряд поджидают у противоположного крыла звездолета.
Именно здесь, меж двух мертво вытянутых рук иноземного гиганта, в окружении взметнувшихся к низкому, в грязных разводах облаков небу стен неведомого чудовища из другого мира, чьи недра содержали в своих глубинах сотни неразгаданных тайн, Маша Семцова вдруг почувствовала всю ничтожность человека, столкнувшегося с неизвестным.
Даже в самых смелых фантазиях и снах она не предполагала такого финала краткой и трагической истории посадки «Ностромо» на LV-426, случившейся многие годы назад. Что, интересно, чувствовала ее предшественница, Эллен Рипли, впервые увидев эту планету?
Это прозвучит странно, но Маша, коснувшаяся тайного тайн, одна из первых людей увидевшая творение рук иной и наверняка высокоразвитой цивилизации, она, ставшая свидетельницей и участником первого за всю историю Земли непосредственного контакта с чужим разумом, не ощущала необычности и торжественности во всем минувшем. Она увидела многое в этом корабле, даже больше, чем ожидала. Но увидеть — не значит понять. Разгадать замысел строителей, узнать, кто они, откуда, о чем думали в свои последние часы перед тем, как погибнуть в объятиях черных страшилищ, ставших многие годы спустя причиной смерти десятков людей с ее планеты. Никто, включая Бишопа, глубже других проникшего в тайну чужого разума, живущего в серебристых подобиях убийц Эллен Рипли, колонистов Хадли, солдат американской колониальной морской пехоты и русских «волкодавов», ни единый человек не знает, кто такие Чужие и откуда взялись… И вряд ли когда-нибудь эта загадка будет раскрыта.
Мрачная, надо сказать, загадка.
Очень скоро (если повезет) люди навсегда покинут Ахеронт, а уж советник ООН Мария Семцова сделает все, чтобы ни единый земной рейдер не приблизился к этому проклятому планетоиду. Она знала, как это сделать. Но для начала следовало вернуться в тишину комфортабельной и безопасной «Патны», дрейфующей где-то в невообразимой вышине, за толстым слоем облаков, скрывающим от космоса каменистую поверхность LV-426.
…До нависшего над скалой левого оконечья корабля идти пришлось чуть больше получаса, но этот очень короткий полукилометровый переход стоил многих сил даже тренированным военным, не говоря уж о Семцовой. Безусловно, шагать по ровным коридорам звездолета было куда легче, нежели перебираться через завалы булыжников, каждый из которых так и норовил выскользнуть из-под ног. К тому же сказывалось постоянное напряжение последних часов.
В конце концов все собрались под чуть загнутым внутрь краем той части корпуса, где находился известный еще со времен «Ностромо» вход в корабль. Скала образовывала здесь узкую расселину, ведущую на равнину, где должен был стоять вездеход. Висящий над головами в полусотне метров над поверхностью Ахеронта стабилизатор корабля настолько заслонял серый дневной свет, что пришлось включить фонарики. Остановились здесь потому, что ни единый из сопровождавших взвод Чужих не пошел дальше. Сейчас трое монстров висели, чуть покачиваясь, на отвесной стене звездолета и тихо шипели, будто рассерженные змеи.
— Ничего понять не могу, — глядя наверх, сказал Бишоп. — Или наши зубастые дружки решили, что сделали свое дело, и хотят вернуться, или просто боятся идти дальше. Никогда не слышал от них подобных звуков…
Лейтенант после этих слов задумался и наконец сказал:
— Знаешь, Бишоп, определенная опасность, полагаю, есть. Когда биологи спустились вниз по шахте в первом зале корабля, то… — Он запнулся и бросил короткий взгляд на напряженно слушавшую их Семцову. — Ну, словом, там находилось исключительно много личинок. Вы же знаете всю эту историю… Кстати, Бишоп. — Казаков выразительно посмотрел на мерцающий в полумраке экран детектора, укрепленного на рукаве андроида. — Там есть неопознанные сигналы?
— Ничего, по крайней мере прямо по проходу, — последовал ответ.
— В любом случае придется идти дальше, — справедливо заметил Баулин.
— Не спорю, — нагнул голову Казаков. — Этот проход явно ведет вниз. Видите, — он указал рукой в узкую щель между скалами, — просматривается часть равнины и холмы. Надеюсь, обрыв не крутой.
— Да, — подхватил Бишоп, — идти внизу и безопаснее и проще, чем передвигаться вдоль корпуса корабля. И еще, мне кажется, следует… — Он перебил сам себя и поднял ладонь, требуя тишины: — Вы ничего не слышите?
— Ну, бля…— Казаков мгновенно понял, что андроид имеет в виду. — Быстро все за мной!
И лейтенант недолго думая скатился в уходящую к подножию скалы расселину.
Чуткий слух искусственного человека позволил различить звук, на который люди не обратили внимания. Сквозь свист ветра откуда-то снизу и справа прорывалось обрывистое туканье, и опытный слух сразу расценил бы его как стрельбу из тяжелого башенного пулемета. Вездеход явно был в осаде.
Щель, пробитая потоками воды в мягком камне и служившая стоком дождевой влаги с плоскогорья вниз, на равнину, действительно выводила к подножию невысокого плато, на краю которого покоился звездолет. Казаков и не отстававший от него Бишоп вылетели по скользкой поверхности на относительно плоское место под скалой и, дождавшись остальных, осторожно высунулись из-за каменного завала, закрывавшего обзор. Картина открылась неутешительная.
— Рассредоточиться полукругом, операторы смартов — на переднюю линию! Держаться не дальше двадцати футов друг от друга. Мурадиев и Баулин следят за тылом. — Казаков отдавал приказы четко и спокойно, пускай перед его глазами и разворачивался жутковатый спектакль. — Короткими перебежками вперед! Огонь открывать с минимального расстояния!
Оба транспортера находились там, где и должны были находиться, — в двух или трех сотнях метров дальше от первого входа в корабль. Один вездеход был окружен темными глянцевыми кляксами панцирей мертвых чудовищ, а вокруг второго черные пятна шевелились. Чужие-хищники явились в количестве не меньше двадцати штук, еще столько же зверей, видимо, было уничтожено. И без бинокля явственно виделось, что низенькая башня с торчащими из нее двумя толстыми стволами быстро вращается на крыше машины, а окружающее пространство периодически освещается вспышками коротких очередей.
Помня, как был уничтожен взвод Ланского, медтехник Андрей Ильин или уцелевший в недавней бойне рядовой Шмарцев, оставшиеся в броневике, отгоняли на удивление громадных тварей от заднего люка, не рассчитывая истребить всех. Медтехник обещал продержаться и пока отстреливался, дожидаясь возвращения Семцовой и Бишопа. Люди Казакова быстро приближались, с опаской поглядывая на скалу справа, откуда могли скатиться новые монстры, но четкий взгляд
Бишопа уловил только три светлые тени, пробирающиеся вдоль корабля наверху. Фланг был прикрыт, и держали там оборону нелюди… Или не-люди?
* * *
Эта местность была довольно плоская, крупные камни попадались редко, и двигаться скрытно не получалось. Чужие заметили людей удивительно быстро, но, по счастью, черных зверюг было немного. Вдобавок дело происходило на открытом пространстве, а не в помещении. Смять числом и хитростью, как Чужие это обычно делали, они сейчас не могли. Как только десяток черных развернулись и скачками начали приближаться, Казаков выпрямился во весь рост и, перекрикивая ветер, скомандовал:
— Беглый огонь!!
Слитный вой нескольких смартов сотряс воздух на много километров вокруг. На огромных хищников с трех сторон обрушился сметающийся ливень тяжелых пуль, вдребезги разносящих прочные панцири и клыкастые черепа. Атака длилась не больше трех минут, и за это время возле вездехода не осталось ни одного живого монстра. Не ушел никто, однако положение оставалось сложным.
— Множественные сигналы сверху, от корабля! — проорал Казакову Баулин. И Бишоп, взглянув на свой монитор, едва не выругался, что роботам-андроидам было совершенно несвойственно. Почти все поле экрана мерцало голубыми точками, а счетчик расстояния выдавал постоянно уменьшающиеся цифры.
— Быстро к машине, — прокричал он и, отыскав глазами Семцову, кинулся к ней, хватая за руку. — Скорее, Маша, наше спасение в скорости!
Черная масса подобно лавине стекала со скалы вниз. Тут уже ни о какой обороне и речи идти не могло. Чужих было слишком много. Несколько выстрелов из подствольных гранатометов их ничуть не смутили, пускай и нанесли малозаметный урон их численности.
Последние сто метров до броневика люди преодолели на одном дыхании, перепрыгивая через истекающие кислотой громадные туши. Положение становилось невероятно опасным. На бегу Казаков заметил, что несколько тварей кинулись не к машине, а куда-то в сторону — пытались отсечь. Хорошо еще, что Чужие не столь быстро передвигаются по земле: если бы им представилась возможность нападать сверху, то не осталось бы даже минимального шанса выбраться.
Из транспортера отряд заметили еще во время первой и успешной атаки на осадивших машину чудищ. Едва кто-то из десантников оказался у заднего люка, броневой щит, закрывающий вход, начал подниматься, и человек проскользнул внутрь, а сверху снова ударил пулемет. Бледный как полотно Ильин, сжимая винтовку, стоял у входа и помогал отставшим забираться в машину.
Бишоп буквально закинул Семцову в люк, короткой очередью из своего смарта сразил словно выросшего из-под земли Чужого, дождался, пока последний из «волкодавов» влезет внутрь, и сам нырнул в люк.
В последний момент длинная суставчатая лапа метнулась за ним, когти зацепили за бронежилет, но два пистолетных выстрела заставили жуткую конечность отдернуться, и стальная плита поплыла вниз. В сужающуюся щель ударили еще с десяток выстрелов, и наконец люк закрылся, превратив вездеход в подобие громадной консервной банки.
Казаков, еще сжимая в руке пистолет, ринулся было в кабину. Но тотчас взревели двигатели, и от толчка лейтенант самым непотребным образом полетел на пол. Бишоп, подобно сказочной фее, видимо, мог мгновенно перемещаться в пространстве: сейчас, вцепившись в ручки управления транспортера, андроид пытался развернуть тяжеленную машину. Все щитки на иллюминаторах были опущены., ничего из происходящего снаружи видно не было, но мощные удары по обшивке красноречиво свидетельствовали о том, что «консервную банку» настойчиво пытались вскрыть.
Поднявшись, Казаков, стараясь не смотреть на перепуганное лицо Семцовой, взбежал по лестнице, ведущей в поворотную башню, и увидел там перевязанного и, похоже, едва живого Шмарцева, намертво вцепившегося в пулемет.
— Вадим, это я, Казаков! — позвал он, пытаясь перекричать грохот оружия, и, схватив Шмарцева за здоровую руку, заорал ему прямо в ухо: — Пошел вниз, я тебя сменю! Быстро!
Тот посмотрел на лейтенанта совершенно одуревшими от страха и боли глазами, но смысл сказанных слов понял.
— Да, командир, — и, кривясь от боли в раненой груди, сполз с кресла, уступив его Казакову.
Бишоп, имея возможность ориентироваться только лишь, по приборам, рванул вездеход вперед. Насмерть перепуганный Ильин, пристроившийся в кресле рядом, молился только об одном: чтобы кислота из тел раздавленных гусеницами Чужих не разъела металл. Тогда их уже не спасло бы ничто. Машину встряхивало ежесекундно — Бишоп решил идти напролом и сшиб уже не одного монстра, попавшегося на пути. Внешне андроид был спокоен, как никогда. Повернувшись к Ильину, он ровным голосом произнес:
— Андрей, я очень рад вас видеть, но давайте оставим изъявления чувств на потом. Пожалуйста, свяжитесь с челноком и сообщите, что мы возвращаемся.
— Да, конечно, — засуетился медтехник, — сейчас…
Хоть какое-то дело могло отвлечь от переживаний, и, надев наушники, он вызвал Логинова. Прыгающее изображение его лица появилось на миниатюрном дисплее сверху:
— Андрей, ну наконец-то!
— Федор Николаевич, мы едем! Все целы! Тут полно этих тварей! — срывающимся голосом кричал Ильин.
— Хорошо, хорошо, мы вас встретим, успокойся! Как Маша?
— Она… она тоже цела. — Андрей откинулся назад и посмотрел в салон, словно желая увериться в правильности своих слов. Прошедшие часы стоили ему многих седых волос, истрепанных нервов, и медтехник поклялся себе, что если вернется на Землю, то сразу подаст рапорт об отставке из Космического Корпуса империи. И уедет в какую-нибудь глушь. В Саратов, например… В губернскую больницу.
Казаков был серьезно обеспокоен. Да, прорваться удалось, и сейчас на пути несущегося как стрела транспортера не было ни единого Чужого, но оставалась проблема, о которой и думать не хотелось. Это было принятое им предложение Маши Семцовой, которое она изложила ему, еще когда отряд находился внутри чужого корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63