Китти
27
Китти захлопнула дверь.
Галдёж из зала Статуй эхом отдавался у неё в ушах, шум был слышен даже через коридор и толстую деревянную дверь. Девушка ненадолго застыла, прижавшись ухом к двери. Больше всего она боялась, что за ней погонится тот страшный бородатый человек. Что-то в нём пугало её даже сильнее, чем все орды демонов.
Китти прислушалась… Снаружи, в коридоре, вроде бы всё было тихо.
Из замочной скважины торчал массивный ключ. Китти не без труда повернула его в замке, прекрасно сознавая, насколько относительна безопасность, которую это сулит. Потом обернулась и осмотрела комнату.
Комната была точно такой, какой девушка запомнила её по своей предыдущей неудачной попытке бегства: чей-то кабинет, довольно скудно обставленный. Вдоль одной стены стоял книжный шкаф, напротив — стол, заваленный горами бумаг. И главное, в ближнем углу — два круга, два пентакля, потёртые и потускневшие от многолетней службы.
А Китти и нужен-то был всего один.
Пентакль был самый простой, из тех, какие сама Китти неоднократно чертила вместе с мистером Баттоном: стандартная пятиконечная звезда, двойной круг, обычные латинские запирающие наговоры. Он был начерчен краской на возвышении и, в силу размеров комнаты, не особенно велик. В этой же комнате, как быстро убедилась Китти, хранилось всё необходимое в магическом ремесле: в ящиках стола нашлись и мелки, и ручки, и бумага, и огарки свечей, и зажигалки, и банки с различными зельями. Китти из всего этого нужны были только зелья. Она спокойно и деловито достала банки и расставила на полу за пределами круга.
Где-то поблизости раздался громкий взрыв. Китти нервно вздрогнула, сердце в груди подпрыгнуло. Она оглянулась на дверь…
«Сосредоточься!» Так, что ещё надо сделать?
Мэндрейк — нет, Натаниэль! — изложил инструкции из «Апокрифов» предельно сжато и весьма неудобоваримо, но Китти давно привыкла к такому, общаясь с мистером Баттоном. Память у неё была достаточно цепкая.
Значит, так. Обычный пентакль. Свечей не потребуется. Да, это очень удачно.
Но нужно защитить собственное тело — а для этого понадобятся зелья и железо. Она опорожнила склянки с розмарином, зверобоем и веточками рябины, смешала все вместе и разложила получившуюся смесь на несколько кучек, которые разместила через равные промежутки внутри пентакля. А вот с железом будет сложнее… Тщетно она оглядывала комнату. Может быть, придётся обойтись без железа…
Ключ! Железный он или нет? Китти понятия не имела. Что ж, если он железный, возможно, он её защитит. А если нет, вреда не будет. Девушка вынула его из замочной скважины.
Что ещё? Да! Натаниэль что-то говорил о том, что нужно разрушить границу круга — это будет символическое действие, которое поможет волшебнику вернуться в собственное тело. Хорошо, это сделать несложно. Девушка наклонилась и бородкой ключа процарапала разрыв в нарисованном круге. Для обычных вызовов он теперь не годился. Но Китти задумала другое.
Она выпрямилась. Ну, все. Больше никакой подготовки не требуется.
Разве что… Устроиться поудобнее. На стуле, стоявшем у стола, лежала подушечка, старая, потрёпанная и засаленная. Китти взяла её, чтобы положить себе под голову.
На стене за столом висело небольшое зеркальце; проходя мимо, девушка бросила взгляд на своё отражение. И только тут она остановилась.
Китти давно уже не видела своего лица, она и припомнить не могла, когда в последний раз смотрелась в зеркало. Вот она какая: густые тёмные волосы, тёмные глаза (и тёмные мешки под глазами), насмешливо сложенные губы, восхитительный фиолетовый синяк над глазом. Да, несомненно, вид у неё довольно потасканный. Но тем не менее она всё ещё молода, все ещё здорова.
А что будет, если ей удастся то, что она задумала? Со всеми волшебниками, кто пытался пойти по стопам Птолемея, происходили ужасные вещи. Что именно — мистер Баттон не уточнил, но намекал на что-то вроде безумия и уродства. Да и сам Птолемей, кажется, недолго прожил после того, как создал свои Врата. А Бартимеус говорил, что его лицо…
Китти выругалась и отвернулась от зеркала. На самом деле, какому бы риску она ни подвергалась, всё это пустяки по сравнению с тем, что творится в зале. Она приняла решение, и дело с концом. Больше она всё равно ничего сделать не сможет. Не хватало ещё разнюниться. Так что…
Так что ей ничего не оставалось, как пойти и лечь внутри пентакля.
Пол был твёрдый, но под головой была удобная подушка. Пахло травами. Китти взяла ключ и зажала его в кулаке. Глубоко вздохнула…
Тут ей в голову пришла ещё одна мысль. Китти приподнялась, окинула взглядом своё тело и обнаружила неприятный факт. Она была слишком длинной для этого круга, и её ноги вылезли за внутреннюю линию. Может, это и не важно, а может, и важно. Китти повернулась на бок, подтянула колени к груди и свернулась клубочком, как будто в постели. Быстро огляделась… Отлично, теперь все чисто и аккуратно. Она готова.
Но к чему готова-то? Её внезапно охватили сомнения. Это всего лишь ещё одна из её фантазий, дурацких идей, которые высмеял Бартимеус. Это просто верх самомнения: решить, будто ей удастся то, что не удавалось ещё никому за две с лишним тысячи лет. Чем она думает? Она ведь не волшебница!
Но, может, это как раз плюс. Бартимеус подбивал её на то, чтобы попытаться это сделать, — она точно знала, что он намекал именно на это. Последнее, что он сказал перед уходом, перекликалось с тем, что он рассказывал о Птолемее. «Между нами действительно существует связь… но пока что она имеет границы». «Пока что»! Что это, если не скрытое приглашение — ей, и только ей одной? Птолемей не ведал границ: он отправился в Иное Место, отвергнув все общепринятые магические предрассудки, перевернув с ног на голову все принципы магии. И для того чтобы сделать то же, что и он, не требуется ничего, кроме самых основополагающих сведений о вызывании духов: инструкции в «Апокрифах» просты и недвусмысленны. Самое главное — воззвать в конце к нужному демону. Китти всё это было по силам. Оставался один вопрос: сработает ли?
Что ж, есть только один способ это выяснить.
Девушка закрыла глаза и попыталась расслабить мышцы. В комнате было очень тихо — сквозь дверь не доносилось ни звука. Пора читать заклинание? Нет, что-то ещё не так… В чём же дело? Мгновение спустя Китти осознала, что она так сильно стиснула кулак с ключом, что бородка ключа режет ей кожу. Это было воплощение её страха. Девушка ненадолго сосредоточилась, заставив кулак разжаться… Теперь она держала ключ на полураскрытой ладони. Так лучше…
В голову лезли полузабытые отрывки, то, что разные мудрецы былых времён писали об Ином Месте: «царство хаоса», «водоворот бесконечных мерзостей», «выгребная яма безумия»… Да, многообещающие описания. И лаконичный вывод мистера Баттона: «Это означает рисковать одновременно и телом, и душой». О господи, что же с ней будет? Может, она растает или сгорит? А вдруг она увидит… Ну, что бы она ни увидела, вряд ли это будет хуже и страшнее, чем Ноуда с его изуродованными присными, демонами, облачёнными в человеческую плоть. И ведь никто из мудрецов, на которых ссылался мистер Баттон, не бывал в Ином Месте! Это все просто домыслы. А потом, Птолемей ведь вернулся оттуда живым!
Китти мысленно повторила текст изменённого заклятия вызова, потом — поскольку дальнейшее промедление привело бы только к новым страхам, — произнесла его вслух. Насколько она могла судить, всё было правильно: она использовала своё имя вместо имени демона и заменила все глаголы. В конце она трижды произнесла имя Бартимеуса.
Ну, все!
Она по-прежнему лежала в тихой комнате.
Шли секунды. Китти сдерживала нарастающее разочарование. Терпение, терпение! При обычных заклинаниях и то требуется время, чтобы слова дошли до Иного Места. Девушка вслушивалась, сама не зная, что она рассчитывает услышать. Глаза у неё были закрыты. Она не видела ничего, кроме тьмы и плавающих перед глазами цветных пятен, порождённых её собственным мозгом.
И по-прежнему ничего не происходило. Видимо, не сработало. Надежды Китти угасли, она почувствовала себя опустошённой, ей стало немного грустно. Она подумала было, не стоит ли встать, но в комнате было тепло, ей было уютно лежать на подушке, и после всех сегодняшних треволнений хотелось немного отдохнуть. Мысли текли своим чередом: Китти подумала о родителях, о том, что они сейчас делают, как отразятся на них нынешние события; как воспримет новости Якоб, который сейчас далеко, в Европе; остался ли Натаниэль цел после вспышки в зале. Она поймала себя на том, что от души надеется, что он жив.
Издалека до неё долетел звук: отчётливый звон колокола. Наверное, это демоны — а может, выжившие пытаются предупредить тех, кто в городе…
Натаниэль спас её от кинжала наёмника. Ей нравилось спорить с ним, вынуждать увидеть то, что есть на самом деле, развеивать его заблуждения. Прежде всего — относительно Бартимеуса. И Натаниэль принял это на удивление хорошо. А что касается Бартимеуса… Китти вспомнила, каким она увидела его в последний раз: несчастная, бесформенная кучка слизи, измученная пребыванием в мире. Правильно ли она делает, что преследует его? Джинну ведь тоже нужен покой, как и любому другому…
А колокол все звонил. Странный звук, если подумать: высокий и чистый, как будто стеклянный, а не низкий и гулкий, как у большинства городских колоколов. И к тому же это были не ритмичные удары, а один отчётливый, непрерывный звук, который всё время оставался на границе слышимости, так, что Китти пыталась — и не могла расслышать его как следует. Сперва он затухал, затем сделался громче — но, хотя этот звук и был манящим, распознать его природу никак не получалось. Он терялся где-то в пульсации крови, в собственном ровном дыхании, в тихом шуршании одежды на вздымающейся груди. Китти снова напряглась, пытаясь расслышать этот звук — ей стало вдруг интересно. Звон, казалось, доносился откуда-то сверху, из дальнего далека. Девушка прислушивалась изо всех сил, стремясь приблизиться к источнику звука. Она постаралась отрешиться от всех иных шумов. И её усилия увенчались успехом: звон становился все отчётливее, сперва мало-помалу, а потом он внезапно приблизился и зазвучал где-то рядом. Китти осталась наедине с этим звоном. Он звучал непрерывно, как будто это звенел драгоценный сосуд, который вот-вот лопнет. Китти чувствовала его совсем близко.
А может, он и виден тоже? Китти открыла глаза.
И увидела много вещей сразу. Замысловатую решётку каменной кладки со всех сторон вокруг себя, маленькие стены и перекрытия, уходящие вдаль во всех трёх измерениях, разделяющиеся, соединяющиеся, выгибающиеся, обрывающиеся. Среди всего этого виднелись лестницы, окна, распахнутые двери. Китти стремительно неслась сквозь них, они были одновременно совсем близко и почему-то очень далеко. Посмотрев вниз, она увидела вдали свернувшееся клубочком тело девушки — оно напомнило ей спящую кошку. В каменной решётке застыли и другие фигурки, похожие на кукол: группки людей, сбившихся в кучки, многие из них лежали ничком, точно спящие или мёртвые. Среди них стояли странные размытые фигуры с неясными очертаниями — не люди и не совсем нелюди. Китти не могла определить их природу — каждая из них как будто замкнулась сама в себе. Ниже всего, в каком-то дальнем коридоре, Китти увидела юношу, застывшего на бегу, оглядывающегося через плечо, а вот другая фигурка, позади него, двигалась — человек с кинжалом медленно перебирал ногами в больших сапогах. И вокруг обоих мельтешили ещё какие-то фигурки, далёкие и неотчётливые.
Китти всё это показалось довольно занятным, но по-настоящему стремилась она в другом направлении. Звенящий звук теперь сделался отчётливее прежнего, он был где-то совсем-совсем рядом. Девушка сосредоточилась ещё сильнее, и очаровательная узорчатая решёточка из камней и фигурок исказилась и расплылась, как будто растянутая во все четыре стороны, — что Китти несколько удивило. Вот только что решётка была видна вполне отчётливо и вдруг превратилась в размытые полосы, а потом и полосы исчезли.
Китти ощутила со всех сторон стремительное движение. Это не было физическое ощущение — своего тела она вообще не чувствовала, — оно было скорее умозрительным. Она смутно осознала, что повсюду вокруг неё — четыре барьера: они нависали сверху, уходили вниз, тянулись в бесконечность со всех четырёх сторон. Один был тёмен и плотен, он грозил раздавить её своей непомерной тяжестью; другой состоял из бурлящей жидкости, которая стремилась унести Китти прочь. Третий барьер подхватил её с незримой яростью урагана, четвёртый же вставал безжалостной стеной неугасимого пламени. И все четыре коснулись её лишь на миг, а потом остались позади. Они нехотя отпустили девушку, и Китти прорвалась сквозь Врата на ту сторону.
28
Хорошо ещё, что Китти воспринимала все последующее с отстраненностью наблюдателя, а не как беспомощная жертва — в противном случае она бы тут же сошла с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64