Может, он тогда еще оборотнем не стал по-настоящему, а вот сейчас это произошло, тем более что вчера как раз была полная луна, а она оборотням силу дает.
– Не знаю, оборотень он или нет, но без собак мы его в лесу не найдем, – сказал Грот. – Парнишка был лучшим охотником в селении, лес знает так, как никто в деревне. Наверняка у него есть здесь и свои тайные места, в которых он может прятаться.
– Насчет собак у меня есть сомнение, – вздохнул Слип. – Почему-то ни одна этой ночью не лаяла, а я уж точно знаю, что собаки оборотней не любят и хорошо их чувствуют, даже когда они находятся в обличье людей.
– Да, это и мне непонятно, – согласился Грот. – Ну что, скажем старосте, что его не нашли и найти сами не сможем?
– Пойдем все-таки за собаками, а старосте скажем, чтобы поднимал все селение на прочесывание леса. Иначе, если что-то случится, нас же потом во всем обвинят.
– Как скажешь, ты у нас умный и даже демонов убивал, что уж говорить об оборотнях, – усмехнулся Грот. Шаги стражей стали удаляться, и Врон вздохнул с облегчением. Он подождал, пока они отойдут подальше, и вылез из куста.
После сна он чувствовал себя немного лучше, слабость хоть и не прошла совсем, но забилась куда-то внутрь.
Ему срочно нужно было что-то поесть, иначе эта слабость так и не пройдет, а скоро здесь будет вся деревня с собаками.
Что стражи болтали про осиновый кол? Интересно, убьет он его или он сможет опять ожить?
Врон поморщился, представив себе, как это произойдет, и в то же время он откуда-то знал, что осиновый кол был для него тоже не смертелен. Просто само восстановление после этого затянется на многие годы, до тех пор пока не сгниет осина в его сердце.
Он содрогнулся, представив себя лежащим долгие годы под землей, и зашагал в сторону болота.
Оно было непроходимым – по крайней мере, ни жителям деревни, ни ему самому не удалось найти проход через него.
Однажды он сумел добраться до острова в середине болота, и то последние сто метров ему пришлось плыть в темной, отдающей запахом гниющих растений воде.
Про найденный им остров он никому не рассказывал, поэтому у него была надежда, что там его никто не найдет и он сможет наконец понять, что же с ним произошло и как ему теперь жить дальше.
На острове было столько комаров и мелкой кровососущей мошки, что он сбежал оттуда, не пробыв и получаса, как только убедился в том, что дальше острова без лодки ему не пройти. Но сейчас ему придется с этим смириться.
Болото пряталось в самой гуще леса, звери туда ходили на водопой, и в этом был главный секрет его охотничьего мастерства: он просто устраивал засады на тропах, протоптанных зверями в густой высокой осоке.
Самое трудное было скрыть место своих охотничьих угодий, поэтому он всегда, перед тем как вернуться в деревню, тщательно мылся и даже стирал свою одежду в ручье, чтобы никто от него не учуял запаха болота.
Врон шел, забираясь все глубже в лес, под ногами уже начала хлюпать вода, когда он услышал лай собак.
Он зашагал быстрее, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах и вернувшуюся слабость.
Будь у него прежние силы, он бы сейчас побежал, тем более что до звериной тропы, уводящей в глубину болота, оставалось совсем немного. Но сейчас Врон едва передвигал ноги – с такой скоростью он не то что от собак, даже от ребенка не смог бы убежать.
Врон тяжело вздохнул, почувствовав боль в сердце, словно там уже торчал осиновый кол, и свернул в густые заросли. Эта тропка вела прямо к трясине, и скоро его ноги стали проваливаться в густой, пропитанный водой мох.
Почва под ногами становилась все более вязкой, его ноги проваливались почти по самую верхушку сапог, а у него не было сил их вытаскивать.
Он снял сапоги и, перевязав их ивовой корой, повесил себе на шею. Так идти стало немного легче, но Врон тут же провалился по пояс в трясину и уже не мог вылезти, несмотря на все усилия.
Постепенно он погрузился по грудь в холодную вонючую жижу, и тут его ноги уперлись в дно. Собаки лаяли уже где-то совсем рядом, но он не мог их увидеть из-за высокой осоки.
Прошло довольно много времени, прежде чем он услышал голос старосты, который успокаивал собак, а потом и голоса стражей.
– У собак лапы проваливаются, дальше они не пойдут, они не люди, у них ума больше, – громко сказал Грот. – А этот ублюдок, похоже, свернул сюда, в самую трясину, вот и ива, с которой он зачем-то сорвал кору.
– Что же нам теперь делать? – спросил староста. – Надо идти дальше, если он прошел, то и мы пройдем. От собак теперь толку мало, они в болото не полезут.
– Попробовать-то можно, – ответил Слип. – Только по договору мы должны охранять селение, а не лазить по бо­лотам.
– Так-то оно так, – вздохнул староста. – Только случай необычный, такого еще у нас в деревне не было. Не буду же я безоружных людей за ним посылать, а вы – стражи, мы вас для того и держим, чтобы вы могли кого-то поймать и если нужно, то и убить. Мы вам и содержание неплохое платим, не бедствуете.
– Твоя правда, – согласился Слип. – Только вам придется теперь еще раскошелиться на новые сапоги и одежду, все свое мы испортим в болоте. Сейчас мы срубим жерди и пойдем дальше. Если он еще человек, а не превратился в рыбу, то мы сможем его догнать. А вот если превратился в кого-то, то вряд ли…
– Человек он, – проговорил староста с тяжелым вздо­хом. – Гадалка сказала, что он не оборотень, просто в нем что-то изменилось оттого, что несколько ночей он был рядом с пожирателем душ. А на одежду мы вам деньги дадим, об этом не беспокойтесь…
– Что изменилось-то? – спросил Грот.
– Не открывает она, – признался староста. – Я с ней долго беседовал, только она либо молчит, либо говорит, что мы все дураки, все равно ничего не поймем. Заладила одно, что мы должны были его отнести сразу в долину, как только убили, а так, говорит, нам с ним не справиться. И еще она сказала, что раз мы ее не послушали, то теперь и гоняться за ним не надо, нам, говорит, его теперь больше не убить. А как же за ним не гоняться, если он из могилы встал? Может, он теперь нас всех убивать будет? Бывали такие случаи в других селениях, люди рассказывали…
– А ты ей рассказал про осиновый кол? – спросил Грот.
– Осиновый кол, она сказала, может помочь, только говорит, что нам теперь его не поймать. Он, говорит, уже знает, что мы за ним идем, и в руки просто так не дастся. Это, говорит, нам очень повезло, что в первый раз он еще ничего не понимал и вышел прямо к вашему костру. А сейчас он уже знает, что в деревню ему хода нет, что мы его снова убьем, если увидим.
– Убьем, а как же иначе, – ответил Слип. – Осиновый кол я уже припас, только в болото лезть неохота. А гадалка сама эту кашу заварила, может, мальчишка так бы и жил и никому не мешал, если бы она на него не показала.
Врон услышал, как стражи рубят жерди, потом услышал, как зачавкала грязь под их ногами – они пошли дальше в болото.
– А болото-то глубокое? – спросил Слип.
– Глубокое, – ответил староста. – Столько здесь всякой живности потонуло, страсть. И лоси, бывает, забредают, а обратно не возвращаются, и коровы, и овцы. Многие из наших пытались найти дорогу через него, только ни один далеко не прошел. Говорили, что там чуть дальше есть какой-то остров прямо посередине топи, предлагали даже гать туда проложить, думали, что дальше можно будет до дороги в город на лодке плыть. Но когда двое самых смелых утонули, больше желающих строить гать не нашлось…
– Тащи меня! – услышал Врон истошный вопль Грота. Голос его прозвучал совсем рядом, всего в нескольких шагах от него. – Тону же.
– Хватайся за жердь, – крикнул Слип, потом Врон услышал всплеск и хриплое дыхание Грота.
– Фу, едва выбрался.
– Вот так и другие, – спокойно сказал староста. – Лезут в это болото, да там и тонут.
– Ты же нас сам туда послал! – воскликнул Слип.
– Ну, проверить-то надо было, – ответил староста. – А вдруг какой-то проход здесь есть? Мальчишка-то в этих местах часто охотился, может, он его и нашел…
– Ну, ты придумал, староста, – возмущенно крикнул Грот. – А если бы меня сейчас засосало в трясину?
– Не утонул же, значит, не судьба, – спокойно ответил староста. – Ладно, пошли в деревню. На всякий случай еще несколько ночей на окраине посторожите, чтобы люди спокойны были, а потом все забудется…
– Так ты думаешь, что он утонул? – спросил Слип.
– Может, и утонул, а может, и нет, – сказал староста. – Поживем – увидим. В любом случае, я думаю, в деревню он больше не вернется. Незачем ему, родные его все равно не примут…
Голоса стали удаляться, и Врон вздохнул с облегчением. Теперь ему надо было придумать, как выбраться из трясины. Он перебросил сапоги на сухое место и, ухватившись за ветки куста, стал вытягивать себя из болота.
Когда он вылез на твердую почву, у него уже не осталось сил.
Врон передохнул полчаса и поплелся дальше. Пройдя сотню шагов, он наконец нашел нужную ему тропу. Слабость еще была в нем, но он с удивлением заметил, что жажды уже больше не ощущает и даже как будто есть стало хотеться меньше.
Когда солнце опустилось за горизонт, он добрался до острова в глубине болота. Ноги и руки дрожали от усталости и напряжения мелкой неприятной дрожью. Он с трудом заставил себя сделать еще несколько шагов и рухнул на землю.
Его тут же облепила мошкара, он грустно усмехнулся, представив, что эти мошки сейчас с ним сделают, и провалился в тяжелый беспокойный сон.
Он не помнил, что ему снилось, только в какой-то момент он почувствовал, что снимает с себя всю одежду – то ли оттого, что ему что-то приснилось, то ли потому, что ему стало жарко.
Когда он проснулся, солнце поднималось над огромным болотом и слепило глаза, отражаясь от темной воды. Он лежал голый на мокрой холодной земле, а его одежда была разбросана вокруг.
Он вздохнул и осмотрел свое тело, ожидая увидеть волдыри и ранки от укуса насекомых, но кожа была гладкой и чистой. Исчезли даже грубые жесткие мозоли, которые были у него с раннего детства от тяжелой работы в поле.
Не нашел он и огромных пиявок, которые присосались к нему вчера в воде, да и на коже не было видно ни одной ранки.
Земля вокруг него была усыпана сухими трупиками мошки, комаров и пиявок, и ветер уносил их в воду, как легкую воздушную пыль.
Он недоуменно покачал головой, собрал одежду и, постирав ее в покрытой ряской воде, развесил на кустах для просушки. Потом сел на полусгнивший ствол дерева и задумался.
Староста сказал правду: обратно в деревню ему пути нет, только вперед, туда, где он еще ни разу не был и где никто не знает о том, что он побывал в долине пожирателя душ.
Что было дальше, за болотом, он не знал, только слышал, что где-то там есть города, в которых живут благородные лорды и у каждого имеются свои армии наемников, для того чтобы противостоять друг другу и бороться с демонами, которые иногда приходят из своего царства, чтобы полакомиться человечиной.
И еще там находится монастырь охотников за демонами.
Кто такие охотники за демонами, Врон тоже не знал, только слышал от одного торговца, что охотники дают при­ют всем, кому не повезло в жизни, и со временем неудачники так или иначе сами становятся охотниками.
Он грустно усмехнулся и встал. Ему тоже не повезло, значит, его путь туда, в монастырь. В лесу без ножа, без лука и силков он не выживет.
Но сначала нужно что-то поесть, он уже не ел три или четыре дня, а может, и больше. Врон совсем не помнил, сколько времени он провел в проклятой долине.
Его мышцы ослабли, а ноги совсем никуда не годятся, он и до этого острова с трудом добрался. Чудом не утонул. Когда у него уже совсем не осталось сил, а до острова было уже рукой подать, судорога от холодной воды сковала ноги. Он как-то выплыл, хоть уже и не помнит как.
Неожиданно он понял, что ему совсем не хочется есть, да и вчерашняя слабость куда-то исчезла, наоборот, он был полон сил и энергии.
Врон поднял ствол дерева, на котором сидел, и легко отшвырнул его в сторону.
Потом подпрыгнул на месте. Ноги были в порядке, а руки даже стали сильнее, да и желудок удовлетворенно урчал, словно только что насытился какой-то вкусной пищей.
Глаза Врона остановились на сухих останках насекомых, он недоуменно пошевелил их босой ногой. Неужели в этот раз не они его ели, а он их? Если это было так, то каким образом? Он покачал головой и с любопытством стал следить за комаром, который собирался сесть на его руку.
После нескольких кругов над его головой комар наконец решился, воткнул свой хоботок ему в кожу и… через мгновение порывом ветра его высушенный трупик отнесло в сторону, а на коже не осталось даже следа от укуса. Врон растерянно потрогал место, где только что сидел комар, и тяжело вздохнул.
Он-то надеялся, что, проснувшись, увидит, что все, что с ним случилось, окажется просто дурным сном. Но, увы, ничего не изменилось.
Кем же он теперь стал? Демоном? Оборотнем? Или каким другим существом, которого еще не встречшш люди?
Врон ущипнул себя за руку и почувствовал боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60