Кое-что она все же могла сделать: помочь раненым – неизбежным жертвам такого неравного сражения. Анжела Райдер с двумя своими помощниками военврачами и дюжиной санитаров отправилась за ними первым же ботом.
Хонор отступила назад, когда санитары с мрачными лицами потянулись из стыковочного туннеля, вынося тяжелораненых. В галерее собралось чересчур много морпехов «Пилигрима», но они мигом освободили дорогу к лифтам, и санитары, руководимые лейтенантом Холмсом, быстро перемещались в госпиталь со своим грузом.
Поток раненых продолжался мучительно долго, и Хонор облегченно вздохнула, когда из туннеля показалась последняя группа людей. Первым шел мужчина в хевенитском скафандре со знаками отличия коммандера, и Хонор шагнула ему навстречу, как только он оказался в поле внутренней гравитации «Пилигрима».
– Капитан? – очень спокойно сказала она.
Мужчина с жесткими темными волосами разглядывал ее в течение нескольких секунд. Лицо его было бледным, а в глазах все еще держалось недоумение. Наконец он приветствовал ее с болезненной четкостью:
– Уорнер Кэслет, гражданин коммандер, крейсер Народного Флота «Вобон».
Он говорил так, словно находился под властью ночного кошмара. Затем откашлялся, чтобы прочистить горло, и жестом показал на мужчину и женщин, следовавших за ним.
– Народный комиссар Журден. Гражданка лейтенант-коммандер Макмэртри, мой старпом. И гражданка лейтенант-коммандер Форейкер, мой старший тактик, – хрипло представил он подчиненных.
Хонор кивнула по очереди каждому и протянула руку Кэслету. Он несколько секунд разглядывал ее, потом расправил плечи и протянул свою.
– Коммандер, – она говорила по-прежнему очень спокойно, а Нимиц сидел на ее плече совершенно неподвижно, – я сожалею. Вы продемонстрировали храбрость и сострадание, помогая судну под вражеским флагом. То что вы не знали о нашем вооружении, но пошли в бой при таких неравных шансах, делает ваши действия еще более достойными, и я действительно уверена, что Вы бы справились со всеми тремя налетчиками. Я глубоко сожалею о том, что мне пришлось «в награду» захватить ваше судно. Вы заслуживаете лучшего вознаграждения, и мне жаль, что я не могу дать его вам. Не знаю, имеет ли это для вас значение, но я могу только выразить благодарность от меня лично и от имени моей королевы.
Кэслет скривил губы и слегка покачал головой. А что еще он мог сделать! Хонор через Нимица почувствовала горькое чувство потери, владеющее им. И глубокий, обжигающий гнев – не столько на Хонор, сколько на поистине извращенную шутку мироздания. А еще страх. Это на мгновение озадачило Хонор, но потом она догадалась. Ну, конечно! Он боялся не того, что она могла сделать с ним или его людьми. Он боялся того, что его собственное правительство сделает с ними или их семьями, и Хонор ощутила новую волну гнева, на сей раз собственного. Этот человек рисковал ради благородной цели, и она с ненавистью думала о том, как собирались расплатиться с ним за это на родине.
Он постоял, еще немного молча, а затем глубоко вздохнул.
– Спасибо за быструю медицинскую помощь, капитан Харрингтон, – сказал он. – Мои люди…
Голос его прервался, и она с состраданием кивнула.
– Мы позаботимся о них, коммандер, – пообещала она ему. – Я ручаюсь за это.
– Спасибо, – повторил он и снова откашлялся. – Я не знаю, сказали ли вам, капитан, но у нас на борту двое мантикорских подданных. Мы подобрали их на другом пиратском судне, и они пережили очень трудные испытания.
– Мантикорцы?
Хонор удивленно подняла брови и приготовилась задавать вопросы, но остановилась. Кэслет и его спутники были очень измучены, и самое малое, что она могла сделать для них, это дать им время, чтобы опомниться Несомненно, какой-нибудь занудный тип из Разведки Флота принялся бы долдонить, что лучший способ получить от врагов информацию – это расспросить их прямо сейчас, когда они еще не оправились от удара… Но это было бы абсолютно непорядочно. Война между Народной Республикой и Звездным Королевством была уродливой и все же Хонор Харрингтон относилась к этим людям с уважением, которого требовал их поступок.
– Коммандер Кардонес, мой старпом, – показала она на Рафа, – проводит вас к вашим каютам. Я распорядилась, чтобы как можно скорее принесли вашу личную одежду, так что вы сможете переодеться в более удобные костюмы. Мы поговорим позже, за обедом.
– Мои люди… – заговорил Кэслет и осекся.
Они больше не были «его» людьми. Они были военнопленными и находились не на его ответственности, а в распоряжении Хонор. Но он уже понял, что победители отнесутся к ним должным образом. Он со своими спутниками вышел вслед за Кардонесом из галереи, два морских пехотинца сопровождали их сзади, и Хонор смотрела на них с грустной улыбкой.
* * *
– Что нам делать с «Вобоном»? – спросил Кардонес.
Они с Хонор стояли на мостике «Пилигрима», пристально рассматривая обзорный экран и обсуждая, как власти Шиллера собираются переварить случившееся. Даже силезские датчики системы наблюдения, должно быть, засекли следы короткого, но жестокого сражения, но никто не появился и не задал ни одного вопроса. Это могло означать, что губернатор Шиллера, как и Хаген, нашел «взаимопонимание» с местными пиратами, но также могло оказаться простым благоразумием, особенно если на Шиллере получили сколько-нибудь точные данные наблюдения относительно примененного в бою оружия. Согласно разведывательной информации Хонор, самой тяжелой боевой единицей Шиллера был корвет, а с такими символическими военными силами опасно раздражать того, на чьих судах установлены мощные гразеры.
– Я не знаю, – сказала она спустя несколько секунд.
Нимиц тихо заурчал, сидя на спинке командирского кресла, и Хонор, не отводя глаз от схемы, погладила его.
Кэслет точно выдержал все правила капитуляции корабля. Если у капитана было время, ему полагалось эвакуировать команду на небольших летательных аппаратах, имевшихся на борту, а затем взорвать корпус, но правила войны устанавливали другие стандарты на тот случай, если корабль оказался в тактически безнадежном положении. Победителю полагалось дать врагу шанс сдаться, а капитану проигравшего корабля полагалось согласиться с неизбежным и не губить команду зазря. В конце концов, если спровоцировать разрушение судна огнем в упор, в живых останутся немногие, a quid pro quo note 16 за спасение выживших было само капитулировавшее судно, которое в относительной целости доставалось победителю в качестве приза.
Но прежде чем захваченное судно возьмут на абордаж, капитан должен очистить все базы данных компьютеров и уничтожить все секретное оборудование, и Кэслет все это тщательно выполнил. Конечно, РУФ все равно захочет детально осмотреть его корабль, и досмотровые команды Хонор еще долго будут рыться в поисках копий каких-нибудь документов. Какие-то ценные данные, пусть в небольшом количестве, все же будут восстановлены, да и к настоящему времени КФМ уже захватил достаточно много хевенитских судов, чтобы ознакомиться с их техническими достижениями. Хонор не ожидала найти на борту «Вобона» сокровищ, но все же ей надо было решить, как поступить с добычей… и пленниками.
– Самое важное, – сказала она через несколько секунд скорее самой себе, чем Кардонесу, – не позволить хевам узнать, что мы захватили их корабль. Рост наших потерь в Познани может объяснить, что он делают здесь, но если он был частью операции по разрушению нашей торговли, он был не один. Так что мы сначала должны удостовериться в том, что наши люди узнают об их присутствии прежде, чем их люди поймут, что мы здесь делаем.
– Правильно, мэм. Но как быть с уведомлением представителей Народной Республики?
– В том-то все и дело, – грустно подхватила Хонор.
Денебское соглашение требовало, чтобы воюющие стороны сообщали друг другу имена пленных и погибших в бою – обычно через Солнечную Лигу, потому что она оставалась самым сильным нейтральным государством в окрестностях. Хотя хевениты обычно были небрежны в этом вопросе, Звездное Королевство, напротив, придерживалось соглашения в точности, но все же оповестить хевов о том, что Кэслет и его люди находятся в плену, автоматически означало рассказать им, что «Вобону» крышка.
– Мы можем немного потянуть с этим, – решила она. – Мы обязаны уведомить их правительство в «разумный период времени», а не просто «как можно скорее». Учитывая наши требования оперативной безопасности, я буду толковать это условие несколько вольно.
Кардонес кивнул в знак согласия, а она, глядя на экран, на несколько секунд погрузилась в размышления и наконец приняла решение:
– Корабль все еще способен передвигаться в гиперпространстве, так что мы пошлем на борт трофейную команду, лейтенант Рейнольдс примет командование, и отправим его на орбитальную станцию Грегора для дальнейшего следования в Мантикору. По пути он может зайти на андерманскую космическую станцию в Саксонии и еще раз остановиться в Новом Берлине. Я думаю, мы обязаны сообщить обо всем герцогу Рабенштранге, и мы можем просить нашего посла в Саксонии передать информацию по каналам посольства в Конфедерацию. Мы оставим донесения нашему военному атташе здесь, в Шиллере, для остальных кораблей нашей эскадры: они все появятся здесь по очереди. Это, вероятно, самый быстрый способ оповестить их без риска для нашей безопасности.
– Так точно, мэм. А пленные?
– У нас нет помещений для их содержания, – пробормотала Хонор, потирая кончик носа, – и я хотела бы как можно скорее доставить раненых в нормальную больницу. Мы перед ними в долгу. – Она сняла Нимица с кресла, и он уютно устроился у нее на руках, а Хонор тем временем обдумывала свое решение. – Госпиталь «Вобона» не поврежден, и его системы жизнеобеспечения находятся в хорошем состоянии. Офицеров мы оставим здесь, а на борт «Вобона» переправим большую часть рядового состава и всех раненых – а я скажу Рейнольдс, чтобы она попросила АИФ снять раненых в Саксонии.
Кардонес кивнул в ответ. Он понимал, зачем надо отделить офицеров от рядового состава команды «Вобона»: во избежание подстрекательства на захват судна во время пути.
– Я попрошу майора Хибсон выделить небольшое подразделение для обеспечения безопасности, – заметил он, и Хонор согласно кивнула. – Итак! – более оживленно сказал старпом, – С хевами мы решили, а как быть с пиратами?
– С ними поступят как обычно, – ответила Хонор.
Конечно, несколько рискованно передавать горстку выживших в сражении бандитов губернатору местной системы. Даже окажись он честным человеком, они могли проболтаться о захвате «Вобона». С другой стороны, их было не так много. Фактически не осталось никого с двух меньших судов и ни одного офицера из капитанской рубки легкого крейсера. Оставшиеся в живых знали, что они стреляли по легкому крейсеру, но вряд ли они знали, что это был хевенитский корабль, и до сих пор у них не было возможности хоть как-то узнать об этом. Однако…
– Было бы неплохо внушить им, что они попались на удочку нашему легкому крейсеру, лежавшему в засаде – добавила она.
– Я позабочусь об этом, мэм, – подтвердил Кардонес и отправился отдавать необходимые распоряжения.
Хонор осталась сидеть в кресле, все еще пристально глядя на экран.
Слишком много вопросов осталось без ответа. Совершенно неожиданным оказалось количество пиратских кораблей, а также то, что они были необычайно тяжело вооружены. Как правило, торговые суда почти поголовно безоружны, и требовалось совсем немного, чтобы заставить их сдаться, но эти пираты были снабжены огромным количеством оружия, что заметно сокращало жизненное пространство, необходимое для размещения обычно больших пиратских команд.
Ну, по крайней мере, теперь у нее есть прекрасная возможность узнать, в чем тут дело. На первой жертве «Вобона» не выжил никто: полный отказ компенсатора и пятьдесят одна секунда безудержного ускорения – более четырехсот g – сработали чисто. Но компьютеры уцелели. Трем ЛАКам коммандера Армон потребовалось пять часов, чтобы отыскать развалюху и отбуксировать ее назад, к «Пилигриму», а команды Гарольда Чу и Дженифер Хьюз осторожно осмотрели все системы. Хонор старалась не думать об останках людей, среди которых им пришлось работать во время осмотра, и она оторвалась наконец от экрана – в надежде, что хотя бы некоторые ответы будут вскоре найдены.
* * *
Уорнер Кэслет шел по коридору за лейтенантом морской пехоты, гордо расправив плечи. Это было очень нелегко, и он бесился от собственной глупости. Он потерял свой корабль, то есть совершил самый ужасный грех для любого капитана, и, что главное, – совершенно напрасно.
Он до боли сжал челюсти. Мало пользы от сознания того, что он поступил правильно (благородно! – насмехался он над собой), учитывая нехватку сведений. Разведка не предупредила его, что монти используют корабли-ловушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Хонор отступила назад, когда санитары с мрачными лицами потянулись из стыковочного туннеля, вынося тяжелораненых. В галерее собралось чересчур много морпехов «Пилигрима», но они мигом освободили дорогу к лифтам, и санитары, руководимые лейтенантом Холмсом, быстро перемещались в госпиталь со своим грузом.
Поток раненых продолжался мучительно долго, и Хонор облегченно вздохнула, когда из туннеля показалась последняя группа людей. Первым шел мужчина в хевенитском скафандре со знаками отличия коммандера, и Хонор шагнула ему навстречу, как только он оказался в поле внутренней гравитации «Пилигрима».
– Капитан? – очень спокойно сказала она.
Мужчина с жесткими темными волосами разглядывал ее в течение нескольких секунд. Лицо его было бледным, а в глазах все еще держалось недоумение. Наконец он приветствовал ее с болезненной четкостью:
– Уорнер Кэслет, гражданин коммандер, крейсер Народного Флота «Вобон».
Он говорил так, словно находился под властью ночного кошмара. Затем откашлялся, чтобы прочистить горло, и жестом показал на мужчину и женщин, следовавших за ним.
– Народный комиссар Журден. Гражданка лейтенант-коммандер Макмэртри, мой старпом. И гражданка лейтенант-коммандер Форейкер, мой старший тактик, – хрипло представил он подчиненных.
Хонор кивнула по очереди каждому и протянула руку Кэслету. Он несколько секунд разглядывал ее, потом расправил плечи и протянул свою.
– Коммандер, – она говорила по-прежнему очень спокойно, а Нимиц сидел на ее плече совершенно неподвижно, – я сожалею. Вы продемонстрировали храбрость и сострадание, помогая судну под вражеским флагом. То что вы не знали о нашем вооружении, но пошли в бой при таких неравных шансах, делает ваши действия еще более достойными, и я действительно уверена, что Вы бы справились со всеми тремя налетчиками. Я глубоко сожалею о том, что мне пришлось «в награду» захватить ваше судно. Вы заслуживаете лучшего вознаграждения, и мне жаль, что я не могу дать его вам. Не знаю, имеет ли это для вас значение, но я могу только выразить благодарность от меня лично и от имени моей королевы.
Кэслет скривил губы и слегка покачал головой. А что еще он мог сделать! Хонор через Нимица почувствовала горькое чувство потери, владеющее им. И глубокий, обжигающий гнев – не столько на Хонор, сколько на поистине извращенную шутку мироздания. А еще страх. Это на мгновение озадачило Хонор, но потом она догадалась. Ну, конечно! Он боялся не того, что она могла сделать с ним или его людьми. Он боялся того, что его собственное правительство сделает с ними или их семьями, и Хонор ощутила новую волну гнева, на сей раз собственного. Этот человек рисковал ради благородной цели, и она с ненавистью думала о том, как собирались расплатиться с ним за это на родине.
Он постоял, еще немного молча, а затем глубоко вздохнул.
– Спасибо за быструю медицинскую помощь, капитан Харрингтон, – сказал он. – Мои люди…
Голос его прервался, и она с состраданием кивнула.
– Мы позаботимся о них, коммандер, – пообещала она ему. – Я ручаюсь за это.
– Спасибо, – повторил он и снова откашлялся. – Я не знаю, сказали ли вам, капитан, но у нас на борту двое мантикорских подданных. Мы подобрали их на другом пиратском судне, и они пережили очень трудные испытания.
– Мантикорцы?
Хонор удивленно подняла брови и приготовилась задавать вопросы, но остановилась. Кэслет и его спутники были очень измучены, и самое малое, что она могла сделать для них, это дать им время, чтобы опомниться Несомненно, какой-нибудь занудный тип из Разведки Флота принялся бы долдонить, что лучший способ получить от врагов информацию – это расспросить их прямо сейчас, когда они еще не оправились от удара… Но это было бы абсолютно непорядочно. Война между Народной Республикой и Звездным Королевством была уродливой и все же Хонор Харрингтон относилась к этим людям с уважением, которого требовал их поступок.
– Коммандер Кардонес, мой старпом, – показала она на Рафа, – проводит вас к вашим каютам. Я распорядилась, чтобы как можно скорее принесли вашу личную одежду, так что вы сможете переодеться в более удобные костюмы. Мы поговорим позже, за обедом.
– Мои люди… – заговорил Кэслет и осекся.
Они больше не были «его» людьми. Они были военнопленными и находились не на его ответственности, а в распоряжении Хонор. Но он уже понял, что победители отнесутся к ним должным образом. Он со своими спутниками вышел вслед за Кардонесом из галереи, два морских пехотинца сопровождали их сзади, и Хонор смотрела на них с грустной улыбкой.
* * *
– Что нам делать с «Вобоном»? – спросил Кардонес.
Они с Хонор стояли на мостике «Пилигрима», пристально рассматривая обзорный экран и обсуждая, как власти Шиллера собираются переварить случившееся. Даже силезские датчики системы наблюдения, должно быть, засекли следы короткого, но жестокого сражения, но никто не появился и не задал ни одного вопроса. Это могло означать, что губернатор Шиллера, как и Хаген, нашел «взаимопонимание» с местными пиратами, но также могло оказаться простым благоразумием, особенно если на Шиллере получили сколько-нибудь точные данные наблюдения относительно примененного в бою оружия. Согласно разведывательной информации Хонор, самой тяжелой боевой единицей Шиллера был корвет, а с такими символическими военными силами опасно раздражать того, на чьих судах установлены мощные гразеры.
– Я не знаю, – сказала она спустя несколько секунд.
Нимиц тихо заурчал, сидя на спинке командирского кресла, и Хонор, не отводя глаз от схемы, погладила его.
Кэслет точно выдержал все правила капитуляции корабля. Если у капитана было время, ему полагалось эвакуировать команду на небольших летательных аппаратах, имевшихся на борту, а затем взорвать корпус, но правила войны устанавливали другие стандарты на тот случай, если корабль оказался в тактически безнадежном положении. Победителю полагалось дать врагу шанс сдаться, а капитану проигравшего корабля полагалось согласиться с неизбежным и не губить команду зазря. В конце концов, если спровоцировать разрушение судна огнем в упор, в живых останутся немногие, a quid pro quo note 16 за спасение выживших было само капитулировавшее судно, которое в относительной целости доставалось победителю в качестве приза.
Но прежде чем захваченное судно возьмут на абордаж, капитан должен очистить все базы данных компьютеров и уничтожить все секретное оборудование, и Кэслет все это тщательно выполнил. Конечно, РУФ все равно захочет детально осмотреть его корабль, и досмотровые команды Хонор еще долго будут рыться в поисках копий каких-нибудь документов. Какие-то ценные данные, пусть в небольшом количестве, все же будут восстановлены, да и к настоящему времени КФМ уже захватил достаточно много хевенитских судов, чтобы ознакомиться с их техническими достижениями. Хонор не ожидала найти на борту «Вобона» сокровищ, но все же ей надо было решить, как поступить с добычей… и пленниками.
– Самое важное, – сказала она через несколько секунд скорее самой себе, чем Кардонесу, – не позволить хевам узнать, что мы захватили их корабль. Рост наших потерь в Познани может объяснить, что он делают здесь, но если он был частью операции по разрушению нашей торговли, он был не один. Так что мы сначала должны удостовериться в том, что наши люди узнают об их присутствии прежде, чем их люди поймут, что мы здесь делаем.
– Правильно, мэм. Но как быть с уведомлением представителей Народной Республики?
– В том-то все и дело, – грустно подхватила Хонор.
Денебское соглашение требовало, чтобы воюющие стороны сообщали друг другу имена пленных и погибших в бою – обычно через Солнечную Лигу, потому что она оставалась самым сильным нейтральным государством в окрестностях. Хотя хевениты обычно были небрежны в этом вопросе, Звездное Королевство, напротив, придерживалось соглашения в точности, но все же оповестить хевов о том, что Кэслет и его люди находятся в плену, автоматически означало рассказать им, что «Вобону» крышка.
– Мы можем немного потянуть с этим, – решила она. – Мы обязаны уведомить их правительство в «разумный период времени», а не просто «как можно скорее». Учитывая наши требования оперативной безопасности, я буду толковать это условие несколько вольно.
Кардонес кивнул в знак согласия, а она, глядя на экран, на несколько секунд погрузилась в размышления и наконец приняла решение:
– Корабль все еще способен передвигаться в гиперпространстве, так что мы пошлем на борт трофейную команду, лейтенант Рейнольдс примет командование, и отправим его на орбитальную станцию Грегора для дальнейшего следования в Мантикору. По пути он может зайти на андерманскую космическую станцию в Саксонии и еще раз остановиться в Новом Берлине. Я думаю, мы обязаны сообщить обо всем герцогу Рабенштранге, и мы можем просить нашего посла в Саксонии передать информацию по каналам посольства в Конфедерацию. Мы оставим донесения нашему военному атташе здесь, в Шиллере, для остальных кораблей нашей эскадры: они все появятся здесь по очереди. Это, вероятно, самый быстрый способ оповестить их без риска для нашей безопасности.
– Так точно, мэм. А пленные?
– У нас нет помещений для их содержания, – пробормотала Хонор, потирая кончик носа, – и я хотела бы как можно скорее доставить раненых в нормальную больницу. Мы перед ними в долгу. – Она сняла Нимица с кресла, и он уютно устроился у нее на руках, а Хонор тем временем обдумывала свое решение. – Госпиталь «Вобона» не поврежден, и его системы жизнеобеспечения находятся в хорошем состоянии. Офицеров мы оставим здесь, а на борт «Вобона» переправим большую часть рядового состава и всех раненых – а я скажу Рейнольдс, чтобы она попросила АИФ снять раненых в Саксонии.
Кардонес кивнул в ответ. Он понимал, зачем надо отделить офицеров от рядового состава команды «Вобона»: во избежание подстрекательства на захват судна во время пути.
– Я попрошу майора Хибсон выделить небольшое подразделение для обеспечения безопасности, – заметил он, и Хонор согласно кивнула. – Итак! – более оживленно сказал старпом, – С хевами мы решили, а как быть с пиратами?
– С ними поступят как обычно, – ответила Хонор.
Конечно, несколько рискованно передавать горстку выживших в сражении бандитов губернатору местной системы. Даже окажись он честным человеком, они могли проболтаться о захвате «Вобона». С другой стороны, их было не так много. Фактически не осталось никого с двух меньших судов и ни одного офицера из капитанской рубки легкого крейсера. Оставшиеся в живых знали, что они стреляли по легкому крейсеру, но вряд ли они знали, что это был хевенитский корабль, и до сих пор у них не было возможности хоть как-то узнать об этом. Однако…
– Было бы неплохо внушить им, что они попались на удочку нашему легкому крейсеру, лежавшему в засаде – добавила она.
– Я позабочусь об этом, мэм, – подтвердил Кардонес и отправился отдавать необходимые распоряжения.
Хонор осталась сидеть в кресле, все еще пристально глядя на экран.
Слишком много вопросов осталось без ответа. Совершенно неожиданным оказалось количество пиратских кораблей, а также то, что они были необычайно тяжело вооружены. Как правило, торговые суда почти поголовно безоружны, и требовалось совсем немного, чтобы заставить их сдаться, но эти пираты были снабжены огромным количеством оружия, что заметно сокращало жизненное пространство, необходимое для размещения обычно больших пиратских команд.
Ну, по крайней мере, теперь у нее есть прекрасная возможность узнать, в чем тут дело. На первой жертве «Вобона» не выжил никто: полный отказ компенсатора и пятьдесят одна секунда безудержного ускорения – более четырехсот g – сработали чисто. Но компьютеры уцелели. Трем ЛАКам коммандера Армон потребовалось пять часов, чтобы отыскать развалюху и отбуксировать ее назад, к «Пилигриму», а команды Гарольда Чу и Дженифер Хьюз осторожно осмотрели все системы. Хонор старалась не думать об останках людей, среди которых им пришлось работать во время осмотра, и она оторвалась наконец от экрана – в надежде, что хотя бы некоторые ответы будут вскоре найдены.
* * *
Уорнер Кэслет шел по коридору за лейтенантом морской пехоты, гордо расправив плечи. Это было очень нелегко, и он бесился от собственной глупости. Он потерял свой корабль, то есть совершил самый ужасный грех для любого капитана, и, что главное, – совершенно напрасно.
Он до боли сжал челюсти. Мало пользы от сознания того, что он поступил правильно (благородно! – насмехался он над собой), учитывая нехватку сведений. Разведка не предупредила его, что монти используют корабли-ловушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86