Это может объяснить увеличение наших потерь в секторе. – Вебстер кивнул, и старпом нахмурился еще больше. – В то же время мы не слышали, чтобы кто-нибудь подтвердил их присутствие здесь. Это означает, что они сумели захватить команды всех судов, на которые нападали, верно?
– Вполне, – согласился Вебстер. – И это, вероятно, лучшая новость из всех, что у нас есть.
– Согласен, – решительно кивнул ДеВитт. – Даже с последними системами электронного противодействия, имеющимися у Республики, большинство грузовых судов должны были вовремя заметить их приближение и на малых летательных аппаратах эвакуировать команды с корабля и скрыться. Этого не произошло ни разу. А значит, все это время хевы должны были работать хотя бы попарно.
– На месте их старшего офицера, – размышлял Вебстер, – я бы помчался вдогонку, разогнав как следует оба корабля. Затем вышел бы на связь – как только маневры моей жертвы показали бы, что меня заметили, – и приказал не выходить в эфир и не пользоваться спасательными шаттлами.
– Точно, – сказал ДеВитт. – Если два корабля висят у нас на хвосте, да с таким превосходством в скорости, мы ни за что не сможем уйти отсюда на шаттле. И ни один капитан грузового судна не посмеет нарушить приказ и выйти в эфир под носом бортовых орудий двух тяжелых крейсеров. И не только в Силезском пространстве. Возможно, в системе Мантикоры он бы и рискнул, но здесь шансы, что кто-то передаст его сообщение дальше, практически равны нулю. Так зачем подвергать угрозе судно и экипаж?
– Ладно, – сказал Вебстер более оживленно. – Мы не можем уйти, а они, вероятно , не станут разделяться. Это хорошая новость. Плохая новость – это то, что они уж никак не меньше чем тяжелые крейсера. А значит, у них должна быть приличная активная защита и они могут промчаться мимо нас на скорости более сорока тысяч километров в секунду. У нас не будет много времени обстрела, а они будут очень сложной целью, если успеют засечь наши ракеты, так что мы должны исхитриться и уничтожить обоих быстро.
ДеВитт снова кивнул, и Вебстер посмотрел на своего тактика:
– Оливер, допустим, у нас здесь пара тяжелых крейсеров. Далее предположим, что они будут держаться вместе и будут поддерживать данное ускорение до тех пор пока мы каким-то образом не отреагируем на их присутствие. У нас не будет другого выбора, придется вступить в бой, так что сообразите, как мне лучше всего грохнуть их влёт.
– Слушаюсь, сэр. – Эрнандо оглянулся на голосферу и глаза его внезапно сузились. – Как близко вы хотите дать им подойти, прежде чем мы пальнем по ним, шкипер? На выстрел энергетического оружия?
– Возможно. Люки наших оружейных отсеков трудно заметить, но если мы подпустим их ближе, тогда противник тоже сможет воспользоваться своими энергетическими установками. Дайте мне анализ вариантов для большой и малой дистанции.
– Слушаюсь, сэр, – повторил тактик и принялся серьезно совещаться со своим помощником.
– Аугустус, – обернулся Вебстер к старпому, – я прошу вас связаться с коммандером Чи. Если нам придется запускать его канонерки, то им придется круто набирать скорость. Внимательно следите вместе с ним за приближением противника, чтобы определить оптимальное время для запуска эскадрильи. Мы, вероятно, не сумеем сбросить их так рано, как ему бы хотелось, но мне нужны его расчеты оптимальной точки, чтобы отдать для прикидок Оливеру.
– Сейчас сделаем, сэр, – подтвердил приказ ДеВитт и пошел к своему рабочему месту, а Вебстер снова откинулся на спинку кресла.
* * *
– Приблизились на три световые минуты, гражданин капитан.
– Хорошо.
Гражданин капитан Джером Уотерс кивнул, подтверждая получение сообщения. Все на капитанском мостике, включая народного комиссара Сейферта, были спокойны и уверены в себе – как и полагалось. Пространство системы звезды Тайлера было девственно чистым, крейсерскому дивизиону Уотерса предстоит пятый по счету захват, и пока операции проходят гладко, как и предсказывал гражданин адмирал Жискар. Самым сложным было не дать уйти ни одному члену экипажа с захваченных судов, и пока ни один из них не проявил особой хитрости, пытаясь удрать.
Уотерс скорее сожалел об этом. Он ненавидел Звездное Королевство нескрываемой жгучей ненавистью. Ненавидел за то, что мантикорский флот нанес такие потери Народному Флоту. Ненавидел за то, что построенные мантикорцами суда и оружие намного превосходили все, что могло предоставить ему собственное правительство. И больше всего бывший долист ненавидел Королевство за экономику, которая начисто игнорировала все вечные истины о «равных возможностях» и «экономических правах» – то, на чем Народная Республика основывала само свое существование… и все равно до сих пор обеспечивала своему народу самый высокий уровень жизни во всей известной галактике. Вот этого оскорбления Уотерс простить не мог. Было время, когда граждане Республики Хевен считались такими же обеспеченными, как и подданные королевы, и по всем правилам, которым Уотерса учили с колыбели, именно граждане Народной Республики должны быть сегодня жить лучше, чем мантикорцы. Разве новое правительство не принудило-таки богачей заплатить справедливую долю? Разве оно не издало билль об экономических правах? Разве не заставило частную промышленность платить тем, кто остался без работы из-за несправедливых изменений в технологии или колебаний рынка рабочей силы? Разве не гарантировало даже наименее обеспеченным своим гражданам бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное жилье и номинальный доход?
Конечно, все это правительство сделало. И со всеми перечисленными гарантированными правами граждане Хевена должны быть, по идее, богатыми и спокойными, а их экономика – процветающей. Но ни граждане, ни экономика идеалу категорически не соответствовали, и хотя Джером Уотерс никогда бы не признался в этом, но Успехи Звездного Королевства заставляли его чувствовать себя ничтожным и униженным. Это несправедливо, когда злостные экономические еретики имеют так много, а приверженцу истинных идей достается так мало. Уотерс с восторгом давил врагов в пыль – сообразно тяжести их грехов.
И если какие-то тупые торгаши по своей непроходимой глупости полагали, что он не будет по ним стрелять… тем с большим удовольствием он разнесет их на ма-а-аленькие кусочки.
– Ну как, они догадываются, что мы у них на хвосте?
– Никак нет, гражданин капитан. – Никто в команде Джерома Уотерса на йоту не смел пренебречь уравнивающими всех формулами обращения, принятыми при новом режиме. – Они идут прежним курсом, довольные и счастливые. Если бы они знали, что мы у них за спиной, они бы уже как-то отреагировали, хотя бы по радиосвязи.
– Как скоро они сообразят, что мы здесь?
– Минуты через три или четыре, не больше, гражданин капитан, – ответил главный тактик. – Даже на датчиках гражданского образца должны скоро проявиться сигнатуры наших импеллеров.
– Ладно. – Уотерс обменялся взглядом с народным комиссаром Сейфертом и кивнул офицеру связи. – Приготовьтесь передать наш ультиматум, как только они отреагируют, гражданин лейтенант.
* * *
– Ну все, шкипер, – сказал Эрнандо. – Даже полуслепой торговый корабль сейчас бы их уже заметил.
– Это точно.
Вебстер осознал, как напряженно звучит его голос и заставил себя расслабить плечи – он видел, так делала капитан Харрингтон на «Василиске» и «Ханкоке», – и следующие слова прозвучали уже легко и спокойно:
– Ну что, ребята, думаю, время пришло. Рулевой, маневр Альфа-один.
* * *
– Ага, они нас увидели, гражданин капитан, – сказал старпом Уотерса, когда ускорение грузового судна вдруг увеличилось до ста восьмидесяти g и оно резко легло на правый борт.
Гражданин капитан кивнул и скосил глаза на офицера связи, но приказа не понадобилось – сообщение уже ушло.
– Мантикорское торговое судно, с вами говорит тяжелый крейсер Народного Флота «Фальчон»! Не пытайтесь выходить в эфир. Не пытайтесь покидать судно. Возобновите первоначальные характеристики полета и поддерживайте их вплоть до абордажа. Любое сопротивление будет жестоко подавлено. «Фальчон», конец связи.
* * *
Из динамиков рубки грохотал грубый голос, и Вебстер обменялся взглядами с Эрнандо и ДеВиттом.
– Точно по сценарию, – заметил он. – Похоже, они чересчур деловые, а?
Несмотря на внутреннюю напряженность, в этот момент многие в капитанской рубке заулыбались, а Вебстер махнул офицеру связи:
– Вы знаете, что им сказать, Джина.
* * *
– Гражданин капитан, они утверждают, что они – не мантикорцы, – сказал офицер связи Уотерса. – Они говорят, что они – андерманцы.
– Черта с два, – мрачно сказал Уотерс. – Это мантикорский опознавательный код. Скажите им, что у них последний шанс вернуться на прежний курс, прежде чем мы откроем огонь.
– Мантикорское грузовое судно, вы не являетесь, повторяю: не являетесь андерманским кораблем. Я повторяю: вернитесь к первоначальному вектору и ускорению и не выходите в эфир, или мы будем стрелять. Это наше последнее предупреждение! «Фальчон», конец связи.
* * *
– Боже мой, да они, кажется, разозлились? – пробормотал Вебстер. – Подошли на расстояние выстрела, Оливер?
– Почти, сэр. До дальности ракет – сорок одна секунда.
– Тогда я полагаю, что нам не стоит и дальше испытывать его терпение. Рулевой, Альфа-два.
* * *
– Боже правый, взгляните на этого идиота! – проворчал старпом Уотерса, и гражданин капитан с отвращением покачал головой.
Начав с попытки убежать (абсолютно и очевидно бессмысленной), а потом прибегнув к удивительно грубому обману, мантикорский шкипер явно ударился в панику. Вместо того чтобы просто лечь на прежний курс, он попытался возобновить прежний вектор, еще более круто завалившись на левый борт. Дно его клина вновь оказалось обращено к «Фальчону» и его напарнику.
Уотерс фыркнул.
– Рулевой, реверс тяги, – приказал он.
* * *
– А вот и они, – пробормотал Вебстер.
Оба республиканских крейсера, сделав полный разворот, с трудом тормозили. Они все еще обгоняли «Шахерезаду» более чем на тридцать тысяч километров в секунду, но выдавали отрицательное ускорение почти в три раза выше, чем мог позволить себе корабль Вебстера. При такой огромной скорости они никак не могли уклониться от диктуемого ситуацией курса и шли теперь прямо на преследуемого, понимая, что другого выхода у них нет.
Но они пока не знают, с кем связались, мрачно подумал Вебстер. И с чего бы? Пока его команда открывала люки, обычно скрывавшие орудийные порты, он предусмотрительно подставил хевенитам брюхо импеллерного клина, потому что на открытых люках оставались теперь только тонкие маскировочные пластиковые накладки, которые капитан Харрингтон уговорила поставить во время переоборудования на КСЕВ «Вулкан», а накладки были проницаемы для радара. Радарное изображение корпуса представила бы на бортах «Шахерезады» очень странную картину, и Вебстер сделал все, чтобы хевениты не смогли ее получить вовремя.
Но они даже и не пытались рассмотреть жертву поближе и нагоняли судно Вебстера с потрясающей самоуверенностью. Корма у обоих хевов была теперь направлена почти прямо на него, и они могли воспользоваться только оружием продольного огня… а широко открытая задняя горловина импеллерных клиньев так и манила нанести удар.
Сэмюэль Вебстер почувствовал нервную дрожь. Капитану Харрингтон понравился бы план Эрнандо и поправки самого Вебстера. Но теперь не время думать о капитане. Этот маневр был решающим, и все его нюансы были тщательно продуманы заранее. Либо он пройдет блестяще, либо все пойдет кувырком. Вебстер посмотрел на главного тактика.
– Ладно, Оливер. Открывайте огонь, – спокойно сказал он и Эрнандо кивнул:
– Есть, сэр. Рулевой, Бейкер-один по моей команде. – Тактик бросил взгляд на панель управления, проверяя готовность к залпу, а затем перевел глаза на экран управления огнем, где высвечивались все уменьшающиеся цифры расстояния между ним и противником.
Сэмюэль Вебстер сидел совершенно неподвижно. Он испытывал искушение выбрать вариант боя на дальней дистанции, – в расчете на то, что ракетные кассеты разобьют хевов наголову, но в этом случае слишком велика была вероятность, что хотя бы один из них, находясь на предельном расстоянии, успеет удрать. Бой на средней дистанции оказался бы для «Шахерезады» наихудшим из вариантов. Хевениты оказались бы тогда достаточно близко, чтобы не суметь уйти, но все же слишком далеко для его энергетического оружия. При этом время полета его ракет позволило бы им выпустить два или три собственных бортовых залпа, а, несмотря на впечатляющие размеры, вспомогательный крейсер был гораздо уязвимее кораблей противника.
Но если он не мог сражаться на дальней дистанции, чтобы не позволить кому-то из противников уйти, и не мог сражаться на средней дистанции без серьезных повреждений для своего корабля, ему оставался только одни вариант – бой на «дистанции пистолетного выстрела».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Вполне, – согласился Вебстер. – И это, вероятно, лучшая новость из всех, что у нас есть.
– Согласен, – решительно кивнул ДеВитт. – Даже с последними системами электронного противодействия, имеющимися у Республики, большинство грузовых судов должны были вовремя заметить их приближение и на малых летательных аппаратах эвакуировать команды с корабля и скрыться. Этого не произошло ни разу. А значит, все это время хевы должны были работать хотя бы попарно.
– На месте их старшего офицера, – размышлял Вебстер, – я бы помчался вдогонку, разогнав как следует оба корабля. Затем вышел бы на связь – как только маневры моей жертвы показали бы, что меня заметили, – и приказал не выходить в эфир и не пользоваться спасательными шаттлами.
– Точно, – сказал ДеВитт. – Если два корабля висят у нас на хвосте, да с таким превосходством в скорости, мы ни за что не сможем уйти отсюда на шаттле. И ни один капитан грузового судна не посмеет нарушить приказ и выйти в эфир под носом бортовых орудий двух тяжелых крейсеров. И не только в Силезском пространстве. Возможно, в системе Мантикоры он бы и рискнул, но здесь шансы, что кто-то передаст его сообщение дальше, практически равны нулю. Так зачем подвергать угрозе судно и экипаж?
– Ладно, – сказал Вебстер более оживленно. – Мы не можем уйти, а они, вероятно , не станут разделяться. Это хорошая новость. Плохая новость – это то, что они уж никак не меньше чем тяжелые крейсера. А значит, у них должна быть приличная активная защита и они могут промчаться мимо нас на скорости более сорока тысяч километров в секунду. У нас не будет много времени обстрела, а они будут очень сложной целью, если успеют засечь наши ракеты, так что мы должны исхитриться и уничтожить обоих быстро.
ДеВитт снова кивнул, и Вебстер посмотрел на своего тактика:
– Оливер, допустим, у нас здесь пара тяжелых крейсеров. Далее предположим, что они будут держаться вместе и будут поддерживать данное ускорение до тех пор пока мы каким-то образом не отреагируем на их присутствие. У нас не будет другого выбора, придется вступить в бой, так что сообразите, как мне лучше всего грохнуть их влёт.
– Слушаюсь, сэр. – Эрнандо оглянулся на голосферу и глаза его внезапно сузились. – Как близко вы хотите дать им подойти, прежде чем мы пальнем по ним, шкипер? На выстрел энергетического оружия?
– Возможно. Люки наших оружейных отсеков трудно заметить, но если мы подпустим их ближе, тогда противник тоже сможет воспользоваться своими энергетическими установками. Дайте мне анализ вариантов для большой и малой дистанции.
– Слушаюсь, сэр, – повторил тактик и принялся серьезно совещаться со своим помощником.
– Аугустус, – обернулся Вебстер к старпому, – я прошу вас связаться с коммандером Чи. Если нам придется запускать его канонерки, то им придется круто набирать скорость. Внимательно следите вместе с ним за приближением противника, чтобы определить оптимальное время для запуска эскадрильи. Мы, вероятно, не сумеем сбросить их так рано, как ему бы хотелось, но мне нужны его расчеты оптимальной точки, чтобы отдать для прикидок Оливеру.
– Сейчас сделаем, сэр, – подтвердил приказ ДеВитт и пошел к своему рабочему месту, а Вебстер снова откинулся на спинку кресла.
* * *
– Приблизились на три световые минуты, гражданин капитан.
– Хорошо.
Гражданин капитан Джером Уотерс кивнул, подтверждая получение сообщения. Все на капитанском мостике, включая народного комиссара Сейферта, были спокойны и уверены в себе – как и полагалось. Пространство системы звезды Тайлера было девственно чистым, крейсерскому дивизиону Уотерса предстоит пятый по счету захват, и пока операции проходят гладко, как и предсказывал гражданин адмирал Жискар. Самым сложным было не дать уйти ни одному члену экипажа с захваченных судов, и пока ни один из них не проявил особой хитрости, пытаясь удрать.
Уотерс скорее сожалел об этом. Он ненавидел Звездное Королевство нескрываемой жгучей ненавистью. Ненавидел за то, что мантикорский флот нанес такие потери Народному Флоту. Ненавидел за то, что построенные мантикорцами суда и оружие намного превосходили все, что могло предоставить ему собственное правительство. И больше всего бывший долист ненавидел Королевство за экономику, которая начисто игнорировала все вечные истины о «равных возможностях» и «экономических правах» – то, на чем Народная Республика основывала само свое существование… и все равно до сих пор обеспечивала своему народу самый высокий уровень жизни во всей известной галактике. Вот этого оскорбления Уотерс простить не мог. Было время, когда граждане Республики Хевен считались такими же обеспеченными, как и подданные королевы, и по всем правилам, которым Уотерса учили с колыбели, именно граждане Народной Республики должны быть сегодня жить лучше, чем мантикорцы. Разве новое правительство не принудило-таки богачей заплатить справедливую долю? Разве оно не издало билль об экономических правах? Разве не заставило частную промышленность платить тем, кто остался без работы из-за несправедливых изменений в технологии или колебаний рынка рабочей силы? Разве не гарантировало даже наименее обеспеченным своим гражданам бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное жилье и номинальный доход?
Конечно, все это правительство сделало. И со всеми перечисленными гарантированными правами граждане Хевена должны быть, по идее, богатыми и спокойными, а их экономика – процветающей. Но ни граждане, ни экономика идеалу категорически не соответствовали, и хотя Джером Уотерс никогда бы не признался в этом, но Успехи Звездного Королевства заставляли его чувствовать себя ничтожным и униженным. Это несправедливо, когда злостные экономические еретики имеют так много, а приверженцу истинных идей достается так мало. Уотерс с восторгом давил врагов в пыль – сообразно тяжести их грехов.
И если какие-то тупые торгаши по своей непроходимой глупости полагали, что он не будет по ним стрелять… тем с большим удовольствием он разнесет их на ма-а-аленькие кусочки.
– Ну как, они догадываются, что мы у них на хвосте?
– Никак нет, гражданин капитан. – Никто в команде Джерома Уотерса на йоту не смел пренебречь уравнивающими всех формулами обращения, принятыми при новом режиме. – Они идут прежним курсом, довольные и счастливые. Если бы они знали, что мы у них за спиной, они бы уже как-то отреагировали, хотя бы по радиосвязи.
– Как скоро они сообразят, что мы здесь?
– Минуты через три или четыре, не больше, гражданин капитан, – ответил главный тактик. – Даже на датчиках гражданского образца должны скоро проявиться сигнатуры наших импеллеров.
– Ладно. – Уотерс обменялся взглядом с народным комиссаром Сейфертом и кивнул офицеру связи. – Приготовьтесь передать наш ультиматум, как только они отреагируют, гражданин лейтенант.
* * *
– Ну все, шкипер, – сказал Эрнандо. – Даже полуслепой торговый корабль сейчас бы их уже заметил.
– Это точно.
Вебстер осознал, как напряженно звучит его голос и заставил себя расслабить плечи – он видел, так делала капитан Харрингтон на «Василиске» и «Ханкоке», – и следующие слова прозвучали уже легко и спокойно:
– Ну что, ребята, думаю, время пришло. Рулевой, маневр Альфа-один.
* * *
– Ага, они нас увидели, гражданин капитан, – сказал старпом Уотерса, когда ускорение грузового судна вдруг увеличилось до ста восьмидесяти g и оно резко легло на правый борт.
Гражданин капитан кивнул и скосил глаза на офицера связи, но приказа не понадобилось – сообщение уже ушло.
– Мантикорское торговое судно, с вами говорит тяжелый крейсер Народного Флота «Фальчон»! Не пытайтесь выходить в эфир. Не пытайтесь покидать судно. Возобновите первоначальные характеристики полета и поддерживайте их вплоть до абордажа. Любое сопротивление будет жестоко подавлено. «Фальчон», конец связи.
* * *
Из динамиков рубки грохотал грубый голос, и Вебстер обменялся взглядами с Эрнандо и ДеВиттом.
– Точно по сценарию, – заметил он. – Похоже, они чересчур деловые, а?
Несмотря на внутреннюю напряженность, в этот момент многие в капитанской рубке заулыбались, а Вебстер махнул офицеру связи:
– Вы знаете, что им сказать, Джина.
* * *
– Гражданин капитан, они утверждают, что они – не мантикорцы, – сказал офицер связи Уотерса. – Они говорят, что они – андерманцы.
– Черта с два, – мрачно сказал Уотерс. – Это мантикорский опознавательный код. Скажите им, что у них последний шанс вернуться на прежний курс, прежде чем мы откроем огонь.
– Мантикорское грузовое судно, вы не являетесь, повторяю: не являетесь андерманским кораблем. Я повторяю: вернитесь к первоначальному вектору и ускорению и не выходите в эфир, или мы будем стрелять. Это наше последнее предупреждение! «Фальчон», конец связи.
* * *
– Боже мой, да они, кажется, разозлились? – пробормотал Вебстер. – Подошли на расстояние выстрела, Оливер?
– Почти, сэр. До дальности ракет – сорок одна секунда.
– Тогда я полагаю, что нам не стоит и дальше испытывать его терпение. Рулевой, Альфа-два.
* * *
– Боже правый, взгляните на этого идиота! – проворчал старпом Уотерса, и гражданин капитан с отвращением покачал головой.
Начав с попытки убежать (абсолютно и очевидно бессмысленной), а потом прибегнув к удивительно грубому обману, мантикорский шкипер явно ударился в панику. Вместо того чтобы просто лечь на прежний курс, он попытался возобновить прежний вектор, еще более круто завалившись на левый борт. Дно его клина вновь оказалось обращено к «Фальчону» и его напарнику.
Уотерс фыркнул.
– Рулевой, реверс тяги, – приказал он.
* * *
– А вот и они, – пробормотал Вебстер.
Оба республиканских крейсера, сделав полный разворот, с трудом тормозили. Они все еще обгоняли «Шахерезаду» более чем на тридцать тысяч километров в секунду, но выдавали отрицательное ускорение почти в три раза выше, чем мог позволить себе корабль Вебстера. При такой огромной скорости они никак не могли уклониться от диктуемого ситуацией курса и шли теперь прямо на преследуемого, понимая, что другого выхода у них нет.
Но они пока не знают, с кем связались, мрачно подумал Вебстер. И с чего бы? Пока его команда открывала люки, обычно скрывавшие орудийные порты, он предусмотрительно подставил хевенитам брюхо импеллерного клина, потому что на открытых люках оставались теперь только тонкие маскировочные пластиковые накладки, которые капитан Харрингтон уговорила поставить во время переоборудования на КСЕВ «Вулкан», а накладки были проницаемы для радара. Радарное изображение корпуса представила бы на бортах «Шахерезады» очень странную картину, и Вебстер сделал все, чтобы хевениты не смогли ее получить вовремя.
Но они даже и не пытались рассмотреть жертву поближе и нагоняли судно Вебстера с потрясающей самоуверенностью. Корма у обоих хевов была теперь направлена почти прямо на него, и они могли воспользоваться только оружием продольного огня… а широко открытая задняя горловина импеллерных клиньев так и манила нанести удар.
Сэмюэль Вебстер почувствовал нервную дрожь. Капитану Харрингтон понравился бы план Эрнандо и поправки самого Вебстера. Но теперь не время думать о капитане. Этот маневр был решающим, и все его нюансы были тщательно продуманы заранее. Либо он пройдет блестяще, либо все пойдет кувырком. Вебстер посмотрел на главного тактика.
– Ладно, Оливер. Открывайте огонь, – спокойно сказал он и Эрнандо кивнул:
– Есть, сэр. Рулевой, Бейкер-один по моей команде. – Тактик бросил взгляд на панель управления, проверяя готовность к залпу, а затем перевел глаза на экран управления огнем, где высвечивались все уменьшающиеся цифры расстояния между ним и противником.
Сэмюэль Вебстер сидел совершенно неподвижно. Он испытывал искушение выбрать вариант боя на дальней дистанции, – в расчете на то, что ракетные кассеты разобьют хевов наголову, но в этом случае слишком велика была вероятность, что хотя бы один из них, находясь на предельном расстоянии, успеет удрать. Бой на средней дистанции оказался бы для «Шахерезады» наихудшим из вариантов. Хевениты оказались бы тогда достаточно близко, чтобы не суметь уйти, но все же слишком далеко для его энергетического оружия. При этом время полета его ракет позволило бы им выпустить два или три собственных бортовых залпа, а, несмотря на впечатляющие размеры, вспомогательный крейсер был гораздо уязвимее кораблей противника.
Но если он не мог сражаться на дальней дистанции, чтобы не позволить кому-то из противников уйти, и не мог сражаться на средней дистанции без серьезных повреждений для своего корабля, ему оставался только одни вариант – бой на «дистанции пистолетного выстрела».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86