— закричала команда дивизии Сендай, а немцы недовольно заворчали. Джилтани зааплодировала, и Мацуо поклонился ей, а затем приготовился подавать. Он ударил как молотом, и Колин вздрогнул, когда мяч пулей пронесся над сеткой.
— Ну же, Тамман, не будь таким резким, — вмешалась жена его критика. — В конце концов, Колин готовит так, как может.
— О, спасибо , добрая леди! Спасибо! Просто не забывайте, что именно ваш чудесный муж снискал печальную славу попытавшись поджарить таи в мисо на прошлой неделе.
Капитан Аманда Гивенс засмеялась, и ее лицо цвета кофе с молоком озарила милая улыбка, а Тамман притянул ее к себе, чтобы поцеловать в ушко.
— Ерунда, — сказал он мечтательно, — я сделал это, чтобы искоренить предубеждения. Тем более у меня не было соли.
Аманда подвинулась к нему поближе, и Колин улыбнулся. Лазарет «Дахака» регенерировал ногу, которой она лишилась при нападении на Ла-Пас, как раз ко времени свадьбы. Искренняя радость, которую они с Тамманом черпали друг в друге, согревала сердце Колина, хотя их свадьба и вызвала несколько неожиданных осложнений.
Дахака всегда немного раздражала уверенность людей в том, что одного имени недостаточно. Он принимал это — правда, неохотно, — но только до тех пор, пока на его палубах не сыграли первую за пятьдесят тысяч лет свадьбу. В некотором смысле он, казалось, был более счастлив, чем пара молодоженов, и поэтому с трудом дождался, когда Колин официально зарегистрирует это событие.
Вот тогда и начались неприятности, потому что имперские правила обозначения семейного положения звучали смешно применительно к земным именам, но, несмотря на это, Дахак не оставлял попыток их применить. Обычно Колин предпочитал уступить, когда видел, что Дахак уперся по-настоящему, — переубедить в чем-то этот компьютер было равносильно попытке раздвинуть воды Красного моря, только еще тяжелее, — но на этот раз он категорически отказался позволить Дахаку навязать своему другу имя Амандаколлеттагивенс-Там. Даже мысль о том, что он будет слышать это каждый раз, когда Дахак будет говорить с Амандой или о ней, была уже невыносимой. И если Тамман изначально (как только справился со смехом) настаивал, что это красивое имя, которое так и слетает с языка, его настроение переменилось, как только он выяснил, как Дахак собирался называть его. Имя Тамман-Амколгив было, конечно, короче. Но на этом все его плюсы заканчивались.
— Думаю, то, что ты говоришь, Тамман, не имеет большого значения. — Это наблюдение Джилтани, сделанное ею, когда она открывала очередную бутылку пива, вернуло Колина к действительности. — Наш Колин не отступит от замысла отравить всех нас ядовитым дымом.
— Так, слушайте, — ответил Колин, уперев руки в боки, — я капитан этого корыта, и мы будем готовить так, как я считаю правильным!
— Ужель я правда слышала, Дахак, что назван ты корытом? — почти пропела Джилтани, а Колин погрозил ей кулаком.
— Думаю, самый подходящий ответ на это: «Палки и камни могут переломать мне кости, но слова меня не поранят никогда», — послышался мелодичный голос, и Колин застонал.
— Какой идиот надоумил его выучить это клише?
— О, Колин, невиновны мы. Просто не стали его отговаривать.
— А стоило бы.
— Прекрати жаловаться и дай человеку заняться готовкой. — Влад Черников, лежащий на спине в тени молодого дуба, приподнялся, приоткрыв один глаз. — Если тебе не нравится его кухня, тебе не обязательно есть его стряпню, Тамман.
— Хорошая мысль, — фыркнул Колин, стянув пиво у Джилтани.
Он сделал глоток, наслаждаясь «солнечным» теплом, и подумал, что Танни была права, уговорив его пойти на эту вечеринку. Годовщину падения анклава Ану стоило отпраздновать, хотя бы как напоминание о «невозможном», которое им уже довелось совершить, хотя неопределенность того, что может их ждать на Бирхате беспокоила каждого из них. Или, возможно, именно потому , что беспокоила.
Он посмотрел на группки счастливых, смеющихся членов экипажа. На палубе 2460 проходил турнир по баскетболу в невесомости, а генерал Черников организовал состязание на симуляторах для пилотов. На озере тридцатикилометровой ширины была устроена регата.
Он оглядел столики для пикника, расположенные в тени. За одним из них Коханна и Нинхурзаг сражались не на жизнь, а на смерть в имперские боевые шахматы с полным пренебрежением к потерям, которые в реальности заставили бы побледнеть кого угодно. За другим Кэтрин О’Рурк и Геран состязались в количестве выпитого — австралийское происхождение Кэтрин определенно составляло значительное преимущество. Генерал фон Грау и генерал Цукуба держали пари на исход волейбольного турнира, а Гектор выглядел сонно, поскольку вел через нейроинтерфейс дискуссию с Дахаком об итальянской тактике Ганнибала. Сара Мейер сидела рядом, прислушиваясь и временами почесывая за ушами Тинкер Бел, огромную собаку Гектора — полулабрадора, полуротвейлера, пока та дремала у ног своего хозяина.
Колин вернул пиво Джилтани, и его улыбка потеплела, когда ее глаза засверкали ему в ответ. Да, она была права. Так же, как была права, когда настояла, чтобы они «сюрпризом» объявили о намерении пожениться ближе к окончанию празднества. И слава богу, что он был тверд с Дахаком! Он не знал, как она отреагировала бы на «Джилтани-Колфранмак», но точно знал, как сам отнесся бы к «КолинфрэнсисМакИнтайр-Джил»!

* * *
— Выход из сверхсветового режима через десять минут, — объявил Дахак первому командному пункту, в освещенные сиянием звезд сумерки, и Колин напряженно улыбнулся, глядя на голографическое изображение Джилтани, сожалея, что находится так далеко от второго командного пункта.
Он глубоко вздохнул и сконцентрировался на отчетах и командах, следовавших через нейроинтерфейс. Даже земляне в хорошо подготовленном экипаже Дахака больше не нуждались в обдумывании команд. И замечательно. Выйти на связь с ними не пытались, но кто-то или что-то тщательно просканировало их, когда до Бирхата оставались еще сутки пути.
Колин чувствовал бы себя намного лучше, знай он, что находится по ту сторону сканеров… Одной из важнейших вещей, которую они узнали на Кано, было то, что оружие Четвертой Империи лучше, чем самое совершенное оружие «Дахака». Влад и Дахак сделали все возможное, чтобы улучшить защиту, но если Центральная База активна и находится в агрессивном настроении, они все вполне могут погибнуть в течении нескольких ближайших часов.
— Досветовой режим через три минуты.
— Тактикам готовность, — мягко сказал Колин.
— Есть, капитан.
Последние минуты тянулись мучительно медленно. Потом Колин почувствовал начало выхода из сверхсветового режима через нейроинтерфейс, и неожиданно звезды стали неподвижны.
— Ядро-источник заглушено, — доложил Дахак, и затем, почти без паузы: — Мы обнаружены, источник в десяти световых минутах. Источник в тридцати световых минутах. Источник в пяти световых часах.
— Изображение системы на экран, — выпалил Колин, и Биа, звезду класса G0, расположенную в двенадцати световых часах, окружила схема системы.
— Боже мой!
Шепот Джилтани словно озвучил изумление Колина. Даже с такого расстояния экран казался забитым, и продолжал заполняться все новыми яркими значками с механической точностью, по мере того как Сара вела корабль на скорости, равной половине от световой. Сканеры «Дахака» работали на полную мощность, до тех пор пока экран не засверкал, заполненный неимоверным количеством символов.
— Есть какая-нибудь реакция на наше присутствие, Дахак?
— Ничего, сэр. Я не получил ни одного вызова, и никто не ответил на мои приветствия.
Колин кивнул. Он был разочарован, потому что в нем вспыхнула искорка надежды при виде всех этих световых кодов, но вместе с тем он почувствовал и облегчение. По крайней мере, в них никто не стрелял.
— Что это за треклятые штуки? — спросил он.
— Неизвестно, сэр. Пассивные сканеры обнаруживают малое количество источников энергии, а для активных систем еще далеко, но я бы определил большинство из них как оружейные системы. Фактически…
Неожиданно компьютер остановился, и Колин поднял бровь. Умолкать вот так, на середине предложения, было для Дахака, мягко говоря, нетипично.
— Сэр, — сказал компьютер через секунду, — я определил функции некоторых установок.
Часть световых кодов засверкала зеленым. Они образовали кольцо в сорока световых минутах от Биа… нет, не кольцо. Пока он смотрел, начали появляться новые коды, каждый из которых обозначал установку намного меньшую, чем гиганты в первом кольце. Они были равноудалены от окружности, как будто охватывая всю внутреннюю часть системы. А там… там было еще два кольца больших символов, перпендикулярных первому со сдвигом на тридцать градусов. Тысячи, миллионы объектов! И их появлялось все больше и больше, когда они входили в диапазон сканирования, заключая Биа в сферу.
— Ну, что это?
— Скорее всего, сэр, это генераторы щитов.
— Что ? — выпалил Колин и почувствовал эхо удивления Влада Черникова.
— Генераторы щитов, — повторил Дахак, — которые в случае активации прикроют всю внутреннюю часть системы. Большие станции приблизительно в десять раз массивнее маленьких и наверняка являются главными генераторами.
Колин с трудом поборол недоверие. Никто бы не смог создать щит с такой площадью охвата! Хотя, если Дахак сказал, что это были щитовые генераторы, значит, так оно и есть… но масштаб такого проекта!..
— Что бы это ни было, Империя была не из трусливых, — пробормотал он.
— Согласна, — ответила Джилтани. — Хотя я думаю, что…
— Изменение обстановки, — неожиданно произнес Дахак, и ярко-красное кольцо окружило массивную установку на орбите самого Бирхата. — Зафиксирована активация ядра-источника!
— О Боже! — пробормотал Тамман, так как мощность неожиданно активированного источника превышала мощность «Дахака» во много раз.
— Новый источник сигналов в девяти целых восьми десятых светового часа. Поступает вызов.
— Содержание? — прохрипел Колин.
— Только запрос идентификации, сэр, но он обладает императивом Центральной Базы. Вызов повторяется.
— Отвечай.
— Принято. — Последовала еще одна короткая пауза, потом Дахак вновь заговорил, но его голос звучал несколько загадочно. — Сэр, вызовы прекратились.
— Что ты имеешь в виду? Что они ответили?
— Ничего. Просто прекратились вызовы.
Колин поднял глаза на голографическое изображение Джилтани — она пожала плечами.
— Не спрашивай меня, мой Колин. Ты знаешь столько же, сколько и я.
— Да, и никто из нас не знает достаточно, будь оно неладно, — пробормотал он. Затем глубоко вздохнул. — Дахак, дай мне широковещательный канал.
— Слушаюсь. Канал открыт.
— Друзья, — обратился Колин к экипажу, — мы только что ответили на вызов. По видимому, вызов Центральной Базы Флота. Это хорошие новости. Плохие — это то, что никто не изъявляет желания разговаривать с нами. Мы приближаемся к Бирхату. Будем держать вас в курсе. Но по крайней мере, здесь есть хоть что-то. Расслабьтесь. Завершить связь, Дахак.
— Связь завершена, сэр.
— Спасибо, — сказал Колин и откинулся назад, потирая подлокотники своего сиденья и не сводя глаз с испещренного символами экрана. Появлялись все новые и новые значки, по мере того как «Дахак» углублялся в систему; темно-красный огонь активированного ядра-источника пульсировал в центре, подобно сердцу.

* * *
— Итак, мы нашли что-то, — сказал Колин, поднявшись с капитанского кресла и потягиваясь, — но одному Богу известно, что это.
— Да, — отозвалась Джилтани. — Я не знаю, что здесь произошло, но рада, что Геб этого не видит.
— Аминь, — сказал Колин. Раньше он задавался вопросом, почему Геб — единственный имперец с односложным именем. Сейчас благодаря Джилтани и файлам Дахака он знал это. Это оказалось обычаем его планеты, так как Геб был одним из немногих в военном Флоте уроженцев Бирхата. Это являлось его гордостью, но Геб никогда этим не хвастался; ведь его участие в мятеже было подобно тому, как если бы внук Джорджа Вашингтона провозгласил себя королем США.
— Но что бы это ни было, новые факты кажутся более странными, чем то, на что мы рассчитывали. — Джилтани выглядела сбитой с толку, уставившись на экран второго командного пункта и наматывая локон на указательный палец.
Последние двадцать два часа они пронизывали невообразимый хаос системы Биа, лавируя между орбитальными установками до тех пор, пока наконец не достигли самого Бирхата. Дважды они проходили менее чем в десяти тысячах километров от дрейфующих брошенных кораблей, и это было гораздо ближе, чем обычно осмеливался подойти любой астрогатор.
Но все же, несмотря на очевидность разрушений, Колин почувствовал надежду, завидев сам Бирхат, потому что древний мир столицы Империума, похоже, был жив; суша планеты переливалась насыщенной зеленью.
Но этот зеленый цвет был каким-то не таким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48