Саманта прошла через Войну Отказа и в течение десяти лет занимала пост командира галактики Гирфалкона. То, что именно ее выбрали на должность Сахана, было вполне логичным, когда Марта Прайд неожиданно оказалась в роли Хана. Марта была очень довольна, что Саманта Клис работает с ней в одной упряжке. Они вместе воевали на Ковентри и продолжали поддерживать друг друга во всех важных вопросах…
Перед тем как заговорить, Перигард Залман окинул взглядом темное, с полукружиями ярусов, просторное помещение. Этот большой зал был построен так, чтобы вместить сорок Ханов, но теперь их число сократилось до тридцати двух. Сегодня все были в сборе.
Ее взгляд проследовал к центру скупо освещенного помещения, где на вращающемся подиуме стоял Каэль Першоу – необычный образчик искусства протезирования. Рядом находился Ильхан, элементал Линкольн Озис, который сделал знак Першоу начинать.
Энигматичный Першоу был когда-то воином, а теперь исполнял обязанности Хранителя Закона в Большом Совете. Хотя он и не видел сражений, начиная с ранних этапов вторжения, но все-таки сохранял за собой звание звездного полковника и пользовался уважением среди Ханов.
Старый воин, имевший искусственные конечности и маску, скрывавшую невосстановимо изуродованное лицо, возглавлял также Вахту, секретную службу Клана Нефритового Сокола. Хотя Марта и считала шпионаж занятием бесчестным и недостойным настоящего воина, она, став Ханом, пришла к пониманию ценности скрупулезно собираемых Першоу разведывательных данных, в особенности тогда, когда ее коллеги-Ханы занимались интриганством, более свойственным планетам Внутренней Сферы, нежели родным мирам Кланов.
На увечья Першоу нельзя было смотреть без эмоций. Три глубоких шрама шли от края полумаски по щеке и исчезали в волосах.
Перигард произнес ритуальную формулу, испросив разрешения Хранителя Закона предоставить ему трибуну. Разрешение было дано сдержанным взмахом металлической руки Першоу.
– Ильхан Озис; Хранитель Закона Першоу, мои коллеги-Ханы, – заговорил Залман. – Я обращаюсь к вам сегодня, в гневе и горечи, негодуя и протестуя против нанесения позорного пятна на наследие Керенского, против постыдного явления в истории Кланов, против попрания тех идеалов, за которые Кланы, невзирая на все имеющиеся между нами разногласия, единодушно ратуют…
Саманта наклонилась к Марте и прошептала:
– Первый снаряд готов к запуску.
Марта кивнула и на какое-то мгновение ощутила на себе всю тяжесть церемониальных одеяний, в которые Ханы должны облачаться на собрании Совета. Она была готова продать свою боевую машину за одну возможность быть одетой в удобный камуфляж перед надвигающейся атакой.
– Я буду говорить без обиняков, – продолжил Перигард. – Вопрос, который я намереваюсь поднять, касается решения Хана Нефритовых Соколов позволить вольнорожденному воину бороться за прославленное и почитаемое родовое имя – Прайд. Вы все помните героизм Эйдена Прайда в битве при Токкайдо. Все Кланы восславили подвиги этого великого воина Нефритовых Соколов и с похвальным единодушием приветствовали помещение генетических материалов Эйдена Прайда в хранилище генов Клана Нефритового Сокола. Эта награда за беспредельное мужество не имеет аналогов, но совершенно соответствует титаническому значению подвигов этого доблестного воина…
– Он без ума от своего краснобайства, воут? – прошептала Саманта.
Марта знала, что еще один из недостатков Саманты заключался в том, что она не выносила подобных собраний, да и вообще всякого рода официоза. Стальные Гадюки были, так же как и Дымчатые Ягуары, непреклонными адептами пути и убеждений Кланов и превосходили Ягуаров в том, что касалось вызывающего раздражение упорства.
Залман сделал небольшую паузу и бросил взгляд в сторону Марты. Эта явная уловка была предпринята для того, чтобы вызвать у нее желание прервать выступающего, перебить выкриками с места и вообще повести себя политически некорректно. Любое проявление несдержанности получило бы неодобрение со стороны Хранителя Закона, поскольку Залман попросил слова и его нельзя было прерывать, пока он не закончил.
Марта твердо решила не попадаться в ловушку, хотя Залман верно угадал ее желание потопать ногами и вообще устроить громкий шум.
Каждая частичка ее существа понуждала Марту перескочить через отделанный мрамором стол и налететь на Хана Стальных Гадюк подобно могучему соколу…
Нелепая мысль. В этом жутком одеянии я едва ли сумела бы забраться на стол, не то что перепрыгнуть через него.
Залман, по-видимому, разглядел в решительно сомкнутой линии рта Марты, что она не взорвется, и потому с легким вздохом продолжил.
Распахнув объятия, словно бы призывая всех Ханов в свои союзники, он произнес с патетическим надрывом:
– Я прошу, чтобы Большой Совет осудил Хана Марту Прайд за нарушение ею обычаев Кланов, поскольку она позволила вольнорожденному воину, пилоту боевого робота Диане, состязаться за родовое имя!..
Последовавшие за этим вопли со стороны как Ханов-Хранителей, так и Крестоносцев, указывали на то, что большинство скорее одобряло, нежели было против предложения Залмана.
Саманта вскочила и заорала во всю силу многолитровых легких. Ее голос был отчетливо слышен сквозь крики собравшихся Ханов:
– Страваги! Это право Клана Нефритового Сокола… Марта схватила Саманту за руку и притянула ее обратно на место.
Саманта, горя глазами, нагнулась к Марте и спросила:
– Почему вы это сделали?
– Вы собирались сказать, что единственный способ, посредством которого любой другой Клан мог бы отменить наше решение в отношении Дианы, – это вызвать нас на Испытание?
– Разумеется, собиралась. Так оно и есть.
– Но именно теперь этого не стоит делать! Они хотят, чтобы мы вызвали их первыми, это же очевидно! Нет, мы должны выждать время.
Марта знала, что день сражения со Стальными Гадюками непременно настанет, но это произойдет на поле настоящей битвы, а не в Круге Равных. И только тогда, когда все будет полностью готово.
Когда волнение улеглось, слово взял Хранитель Закона Першоу. Он говорил суконным языком, а голос был почти бестелесным, поскольку звук шел из какого-то механического устройства, помещенного внутри его горла.
Першоу спросил, не желает ли Хан Залман уступить трибуну кому-нибудь из других Ханов, которые в этот момент наперебой рвались выступать. Перигард кивнул и, гордо подняв голову, сошел с трибуны.
Марта спокойно сидела и слушала, как один за другим Ханы выражали либо резкое неприятие ее идеи о возможности допущения вольнорожденных к состязаниям, либо поддержку ее стремления усилить Нефритовых Соколов любыми средствами, традиционными или нетрадиционными.
Единственным Ханом, не принявшим участия в диспуте, был Влад Уорд из Клана Волка. Марта не совсем понимала, почему он отмалчивается, но потом догадалась, что Влад, вероятно, чувствовал себя столь же уязвимым в этом вопросе.
Много лет назад вассал Внутренней Сферы по имени Фелан Келл завоевал родовое имя, несмотря на вольнорожденный статус. Этот вассал не только сделался Феланом Уордом, но и Ханом Клана Волка. И вот Фелан Уорд возвратился во Внутреннюю Сферу, став предателем в глазах Клана из-за того, что внес раскол в лагерь Волков, уведя с собой стольких воинов, что это едва не уничтожило Клан.
Владу Уорду потребовалось пойти на большие уступки в плане нейтрализации своих противников, чтобы вернуть Клану Волков его прежнее положение. Он не мог позволить себе сделаться объектом нападок за явную поддержку заявки Дианы на получение родового имени. И все же Влад имел для Марты немаловажное значение как в политическом отношении, в качестве ее временного союзника, так и на личном фронте – он был ее любовником. Они редко вступали в связь, да и то только тогда, когда, как подозревала Марта, это было каким-то образом выгодно Владу с дипломатической, так сказать, стороны.
Она не возражала против такой неопределенности и даже находила некоторое удовольствие в том, что пыталась понять, какой же именно политический мотив ее непостоянный поклонник преследует за своим желанием встретиться и покувыркаться в койке.
Хорошо, наверное, что Влад сейчас помалкивает. С таким другом, как он, как говорится в старой терранской поговорке, не будет недостатка во врагах. А у меня их и так слишком много, да и кто сказал, что у Хана легкая работа?
Тем временем так называемая дискуссия между Ханами приобрела настолько сумбурный характер, что Октавиан сделал знак Першоу прекратить прения, что тот и сделал, широко взмахнув своей механической рукой и едва не уронив при этом кого-то из зазевавшихся.
После этого Першоу и Октавиан о чем-то зашептались. Першоу посмотрел на Марту и отчетливо произнес своим клацающим голосом:
– Не желает ли достопочтенный Хан Нефритовых Соколов высказаться?
Марта кивнула и встала.
– Разбейте их, мой Хан, – шепнула Саманта.
– Я действительно одобрила заявку пилота Дианы на получение родового имени, – громко сказала Марта. – Ее кандидатура была по всем правилам выставлена звездным полковником Дома Прайда. Я выслушала доводы различных сторон и решила вопрос в пользу соискателя.
Это, однако, было не совсем правдой. Марта сама устроила так, чтобы Равил Прайд выставил Диану. Он было заупрямился, но Хан в случае необходимости умеет оказать давление. Диана настойчиво доказывала свое право на соискание родового имени, приводя в свою пользу веские аргументы. В конце концов, она была дочерью знаменитого Эйдена Прайда, чье имя Залман так ловко ввернул во время своего выступления.
На Ковентри Марта использовала воинов, только что вышедших из сиб-группы и еще не прошедших Испытаний. Это не согласовывалось с традициями Кланов, но Марта знала одно: она должна восстановить силы Соколов, чтобы Клан не попал под Поглощение. Если она однажды уже нарушила одно правило, что могло ей помешать нарушить остальные?
Марта Прайд знала не хуже других, что вольнорожденные не имеют права бороться за родовое имя, но сегодня соискательница не была обычной вольнягой. Однажды допустив мысль, что претензии Дианы могут заслуживать внимания, Марта решила, что игра стоит свеч. Каким бы ни был конечный результат, было ясно, что воин с потенциалом и амбициозностью, подобными тем, что имелись у этой девушки, навряд ли скоро появится.
Еще на Ковентри Марта приняла решение в пользу Дианы. Она даже пошла на то, что силой заставила Равиля Прайда выставить девушку на состязания. Зайдя так далеко, Марта не собиралась идти на попятную, даже сейчас, стоя перед Большим Советом Ханов.
Тем не менее, несмотря на все ее достоинства, я не верю в окончательный успех. Эта Диана так похожа на Эйдена Прайда, что всем очевидно – у нее немалая толика героических генов, но все же вряд ли я поверю, что какая-то вольнорожденная из Нефритовых Соколов сможет завоевать родовое имя. Когда она потерпит неудачу, весь этот шум вокруг моих предложений постепенно стихнет. Если же, что весьма маловероятно, девица достигнет желаемого, тогда никто не посмеет указывать мне, что делать и чего не делать, когда я буду возрождать величие Клана Нефритового Сокола, даже если это будет означать отход от пути Кланов.
– Как Хан Нефритовых Соколов, я пользуюсь правом определять стратегический курс моего Клана, – заговорила Марта, вперив взгляд в собравшихся. – Особенно в военное время, когда многие решения продиктованы требованиями текущего момента. Сегодня сложилась именно такая ситуация. Я полностью отдаю себе отчет в этом. Сожалею, что некоторые из моих коллег-Ханов выражают неодобрение моим действиям, но традиция Кланов всегда разрешала каждому Клану в отдельности самостоятельно определять для себя направления развития.
Я признательна всем вам за вашу искренность, но Нефритовый Сокол поднимается в небо в гордом одиночестве, рассчитывая только на свой ум, силу и бесстрашие. И пусть никто не указывает, куда ему лететь, когда и как. И да будет так!.. Таким образом, я не отступаюсь от своего решения, которое позволяет этой родственнице Эйдена Прайда участвовать в состязании за родовое имя. Хорошо известно, что некоторые Кланы не допускают воль-норожденных в свои воинские формирования. Однако Нефритовыми Соколами признается полезность вольнорожденных, со знанием дела внедренных в боевые подразделения. У нас даже есть свои вольнорожденные герои. Ценность вольнорожденных воинов была доказана – особенно во время вторжения во Внутреннюю Сферу. Я не скажу ничего более. На планете Айронхолд состязания за родовое имя идут уже полным ходом. Приглашаю вас всех отправиться туда, и, возможно, вы увидите желаемое – унижение вольнорожденного… а может быть, и нет. Благодарю вас, Хранитель Закона, за возможность обратиться к Совету.
Марта села на свое место и обвела гордым взглядом присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Перед тем как заговорить, Перигард Залман окинул взглядом темное, с полукружиями ярусов, просторное помещение. Этот большой зал был построен так, чтобы вместить сорок Ханов, но теперь их число сократилось до тридцати двух. Сегодня все были в сборе.
Ее взгляд проследовал к центру скупо освещенного помещения, где на вращающемся подиуме стоял Каэль Першоу – необычный образчик искусства протезирования. Рядом находился Ильхан, элементал Линкольн Озис, который сделал знак Першоу начинать.
Энигматичный Першоу был когда-то воином, а теперь исполнял обязанности Хранителя Закона в Большом Совете. Хотя он и не видел сражений, начиная с ранних этапов вторжения, но все-таки сохранял за собой звание звездного полковника и пользовался уважением среди Ханов.
Старый воин, имевший искусственные конечности и маску, скрывавшую невосстановимо изуродованное лицо, возглавлял также Вахту, секретную службу Клана Нефритового Сокола. Хотя Марта и считала шпионаж занятием бесчестным и недостойным настоящего воина, она, став Ханом, пришла к пониманию ценности скрупулезно собираемых Першоу разведывательных данных, в особенности тогда, когда ее коллеги-Ханы занимались интриганством, более свойственным планетам Внутренней Сферы, нежели родным мирам Кланов.
На увечья Першоу нельзя было смотреть без эмоций. Три глубоких шрама шли от края полумаски по щеке и исчезали в волосах.
Перигард произнес ритуальную формулу, испросив разрешения Хранителя Закона предоставить ему трибуну. Разрешение было дано сдержанным взмахом металлической руки Першоу.
– Ильхан Озис; Хранитель Закона Першоу, мои коллеги-Ханы, – заговорил Залман. – Я обращаюсь к вам сегодня, в гневе и горечи, негодуя и протестуя против нанесения позорного пятна на наследие Керенского, против постыдного явления в истории Кланов, против попрания тех идеалов, за которые Кланы, невзирая на все имеющиеся между нами разногласия, единодушно ратуют…
Саманта наклонилась к Марте и прошептала:
– Первый снаряд готов к запуску.
Марта кивнула и на какое-то мгновение ощутила на себе всю тяжесть церемониальных одеяний, в которые Ханы должны облачаться на собрании Совета. Она была готова продать свою боевую машину за одну возможность быть одетой в удобный камуфляж перед надвигающейся атакой.
– Я буду говорить без обиняков, – продолжил Перигард. – Вопрос, который я намереваюсь поднять, касается решения Хана Нефритовых Соколов позволить вольнорожденному воину бороться за прославленное и почитаемое родовое имя – Прайд. Вы все помните героизм Эйдена Прайда в битве при Токкайдо. Все Кланы восславили подвиги этого великого воина Нефритовых Соколов и с похвальным единодушием приветствовали помещение генетических материалов Эйдена Прайда в хранилище генов Клана Нефритового Сокола. Эта награда за беспредельное мужество не имеет аналогов, но совершенно соответствует титаническому значению подвигов этого доблестного воина…
– Он без ума от своего краснобайства, воут? – прошептала Саманта.
Марта знала, что еще один из недостатков Саманты заключался в том, что она не выносила подобных собраний, да и вообще всякого рода официоза. Стальные Гадюки были, так же как и Дымчатые Ягуары, непреклонными адептами пути и убеждений Кланов и превосходили Ягуаров в том, что касалось вызывающего раздражение упорства.
Залман сделал небольшую паузу и бросил взгляд в сторону Марты. Эта явная уловка была предпринята для того, чтобы вызвать у нее желание прервать выступающего, перебить выкриками с места и вообще повести себя политически некорректно. Любое проявление несдержанности получило бы неодобрение со стороны Хранителя Закона, поскольку Залман попросил слова и его нельзя было прерывать, пока он не закончил.
Марта твердо решила не попадаться в ловушку, хотя Залман верно угадал ее желание потопать ногами и вообще устроить громкий шум.
Каждая частичка ее существа понуждала Марту перескочить через отделанный мрамором стол и налететь на Хана Стальных Гадюк подобно могучему соколу…
Нелепая мысль. В этом жутком одеянии я едва ли сумела бы забраться на стол, не то что перепрыгнуть через него.
Залман, по-видимому, разглядел в решительно сомкнутой линии рта Марты, что она не взорвется, и потому с легким вздохом продолжил.
Распахнув объятия, словно бы призывая всех Ханов в свои союзники, он произнес с патетическим надрывом:
– Я прошу, чтобы Большой Совет осудил Хана Марту Прайд за нарушение ею обычаев Кланов, поскольку она позволила вольнорожденному воину, пилоту боевого робота Диане, состязаться за родовое имя!..
Последовавшие за этим вопли со стороны как Ханов-Хранителей, так и Крестоносцев, указывали на то, что большинство скорее одобряло, нежели было против предложения Залмана.
Саманта вскочила и заорала во всю силу многолитровых легких. Ее голос был отчетливо слышен сквозь крики собравшихся Ханов:
– Страваги! Это право Клана Нефритового Сокола… Марта схватила Саманту за руку и притянула ее обратно на место.
Саманта, горя глазами, нагнулась к Марте и спросила:
– Почему вы это сделали?
– Вы собирались сказать, что единственный способ, посредством которого любой другой Клан мог бы отменить наше решение в отношении Дианы, – это вызвать нас на Испытание?
– Разумеется, собиралась. Так оно и есть.
– Но именно теперь этого не стоит делать! Они хотят, чтобы мы вызвали их первыми, это же очевидно! Нет, мы должны выждать время.
Марта знала, что день сражения со Стальными Гадюками непременно настанет, но это произойдет на поле настоящей битвы, а не в Круге Равных. И только тогда, когда все будет полностью готово.
Когда волнение улеглось, слово взял Хранитель Закона Першоу. Он говорил суконным языком, а голос был почти бестелесным, поскольку звук шел из какого-то механического устройства, помещенного внутри его горла.
Першоу спросил, не желает ли Хан Залман уступить трибуну кому-нибудь из других Ханов, которые в этот момент наперебой рвались выступать. Перигард кивнул и, гордо подняв голову, сошел с трибуны.
Марта спокойно сидела и слушала, как один за другим Ханы выражали либо резкое неприятие ее идеи о возможности допущения вольнорожденных к состязаниям, либо поддержку ее стремления усилить Нефритовых Соколов любыми средствами, традиционными или нетрадиционными.
Единственным Ханом, не принявшим участия в диспуте, был Влад Уорд из Клана Волка. Марта не совсем понимала, почему он отмалчивается, но потом догадалась, что Влад, вероятно, чувствовал себя столь же уязвимым в этом вопросе.
Много лет назад вассал Внутренней Сферы по имени Фелан Келл завоевал родовое имя, несмотря на вольнорожденный статус. Этот вассал не только сделался Феланом Уордом, но и Ханом Клана Волка. И вот Фелан Уорд возвратился во Внутреннюю Сферу, став предателем в глазах Клана из-за того, что внес раскол в лагерь Волков, уведя с собой стольких воинов, что это едва не уничтожило Клан.
Владу Уорду потребовалось пойти на большие уступки в плане нейтрализации своих противников, чтобы вернуть Клану Волков его прежнее положение. Он не мог позволить себе сделаться объектом нападок за явную поддержку заявки Дианы на получение родового имени. И все же Влад имел для Марты немаловажное значение как в политическом отношении, в качестве ее временного союзника, так и на личном фронте – он был ее любовником. Они редко вступали в связь, да и то только тогда, когда, как подозревала Марта, это было каким-то образом выгодно Владу с дипломатической, так сказать, стороны.
Она не возражала против такой неопределенности и даже находила некоторое удовольствие в том, что пыталась понять, какой же именно политический мотив ее непостоянный поклонник преследует за своим желанием встретиться и покувыркаться в койке.
Хорошо, наверное, что Влад сейчас помалкивает. С таким другом, как он, как говорится в старой терранской поговорке, не будет недостатка во врагах. А у меня их и так слишком много, да и кто сказал, что у Хана легкая работа?
Тем временем так называемая дискуссия между Ханами приобрела настолько сумбурный характер, что Октавиан сделал знак Першоу прекратить прения, что тот и сделал, широко взмахнув своей механической рукой и едва не уронив при этом кого-то из зазевавшихся.
После этого Першоу и Октавиан о чем-то зашептались. Першоу посмотрел на Марту и отчетливо произнес своим клацающим голосом:
– Не желает ли достопочтенный Хан Нефритовых Соколов высказаться?
Марта кивнула и встала.
– Разбейте их, мой Хан, – шепнула Саманта.
– Я действительно одобрила заявку пилота Дианы на получение родового имени, – громко сказала Марта. – Ее кандидатура была по всем правилам выставлена звездным полковником Дома Прайда. Я выслушала доводы различных сторон и решила вопрос в пользу соискателя.
Это, однако, было не совсем правдой. Марта сама устроила так, чтобы Равил Прайд выставил Диану. Он было заупрямился, но Хан в случае необходимости умеет оказать давление. Диана настойчиво доказывала свое право на соискание родового имени, приводя в свою пользу веские аргументы. В конце концов, она была дочерью знаменитого Эйдена Прайда, чье имя Залман так ловко ввернул во время своего выступления.
На Ковентри Марта использовала воинов, только что вышедших из сиб-группы и еще не прошедших Испытаний. Это не согласовывалось с традициями Кланов, но Марта знала одно: она должна восстановить силы Соколов, чтобы Клан не попал под Поглощение. Если она однажды уже нарушила одно правило, что могло ей помешать нарушить остальные?
Марта Прайд знала не хуже других, что вольнорожденные не имеют права бороться за родовое имя, но сегодня соискательница не была обычной вольнягой. Однажды допустив мысль, что претензии Дианы могут заслуживать внимания, Марта решила, что игра стоит свеч. Каким бы ни был конечный результат, было ясно, что воин с потенциалом и амбициозностью, подобными тем, что имелись у этой девушки, навряд ли скоро появится.
Еще на Ковентри Марта приняла решение в пользу Дианы. Она даже пошла на то, что силой заставила Равиля Прайда выставить девушку на состязания. Зайдя так далеко, Марта не собиралась идти на попятную, даже сейчас, стоя перед Большим Советом Ханов.
Тем не менее, несмотря на все ее достоинства, я не верю в окончательный успех. Эта Диана так похожа на Эйдена Прайда, что всем очевидно – у нее немалая толика героических генов, но все же вряд ли я поверю, что какая-то вольнорожденная из Нефритовых Соколов сможет завоевать родовое имя. Когда она потерпит неудачу, весь этот шум вокруг моих предложений постепенно стихнет. Если же, что весьма маловероятно, девица достигнет желаемого, тогда никто не посмеет указывать мне, что делать и чего не делать, когда я буду возрождать величие Клана Нефритового Сокола, даже если это будет означать отход от пути Кланов.
– Как Хан Нефритовых Соколов, я пользуюсь правом определять стратегический курс моего Клана, – заговорила Марта, вперив взгляд в собравшихся. – Особенно в военное время, когда многие решения продиктованы требованиями текущего момента. Сегодня сложилась именно такая ситуация. Я полностью отдаю себе отчет в этом. Сожалею, что некоторые из моих коллег-Ханов выражают неодобрение моим действиям, но традиция Кланов всегда разрешала каждому Клану в отдельности самостоятельно определять для себя направления развития.
Я признательна всем вам за вашу искренность, но Нефритовый Сокол поднимается в небо в гордом одиночестве, рассчитывая только на свой ум, силу и бесстрашие. И пусть никто не указывает, куда ему лететь, когда и как. И да будет так!.. Таким образом, я не отступаюсь от своего решения, которое позволяет этой родственнице Эйдена Прайда участвовать в состязании за родовое имя. Хорошо известно, что некоторые Кланы не допускают воль-норожденных в свои воинские формирования. Однако Нефритовыми Соколами признается полезность вольнорожденных, со знанием дела внедренных в боевые подразделения. У нас даже есть свои вольнорожденные герои. Ценность вольнорожденных воинов была доказана – особенно во время вторжения во Внутреннюю Сферу. Я не скажу ничего более. На планете Айронхолд состязания за родовое имя идут уже полным ходом. Приглашаю вас всех отправиться туда, и, возможно, вы увидите желаемое – унижение вольнорожденного… а может быть, и нет. Благодарю вас, Хранитель Закона, за возможность обратиться к Совету.
Марта села на свое место и обвела гордым взглядом присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37