..
— Ну... так... — Мозги Мэта заработали на бешеной скорости, пока он импровизировал. — Что-то такое, что польстило бы тщеславию этой бестии.
Фадекорт все еще хмурился:
— Я что-то никогда не слышал, что они тщеславны.
— Я тоже нет. — Слово «бестия» так и закрутилось у него в мозгу. — Давай посмотрим на дело следующим образом: если бы сему извращенному творению природы когда-нибудь пришлось столкнуться с самим собой, оно бы этого не вынесло. — Мэт недоумевал, почему Фадекорт так пристально смотрит, но его уже несло дальше. — Поэтому давай предоставим ей возможность разочек взглянуть. — Мэт повысил голос и начал творить заклинание:
Ах, кокатрисса-василиск
Себя не видит и не знает —
Ну, ты не права!
Явись устройство, на которое пеняет
Всяк рожа крива!
Воздух перед василиском вдруг затуманился, засветился и начал сгущаться в мерцающий диск.
— А это что за устройство, лорд Мэтью? — нахмурившись, спросил Фадекорт.
— Да это же зеркало, — ответила Иверна.
Широко открытыми глазами кокатрисса уставилась на свое собственное отражение, и чем дольше она смотрела, тем быстрее ее зеленовато-серая кожа теряла зелень и приобретала серый оттенок.
— Почему она не отвернется? — полюбопытствовал Нарлх.
— Почему? Да она не может отвернуться. — Иверна как-то странно улыбнулась. — Она очарована своей красотой. Смотрите, она оцепенела!
Кокатрисса стала уже почти полностью серого цвета, глаза подернулись поволокой, это была смесь экстаза и... кремния.
— Неужели она на самом деле думает, что столь прекрасна? — поинтересовалась Иверна.
— Конечно, — пробормотал Мэт, — самокритика — удел лишь высокоразвитых существ.
Кокатрисса вздрогнула, по ее телу пробежала судорога, по поляне прокатился странный звук. Она стояла, застыв. Серое изваяние.
— Окаменела, — выдохнул Мэт. — До чего доводит экстаз.
Потом Мэт поднял руку и стал делать круговые движения, как будто пытался протереть замерзшее стекло.
Не будь разбившихся зеркал —
Мне б целый век везло!
Чтоб я тебя всю жизнь искал,
Коварное стекло!
— Почему ты решил убрать зеркало, лорд Мэтью? — нахмурившись, спросила Иверна.
— Потому, что я не хочу оставлять его висеть там.
— А разве мы не могли бы взять его с собой?
— Да, конечно. Но оно могло бы разбиться.
Иверна смотрела на него широко открытыми от испуга глазами. Нарлх зашипел, а Фадекорт сказал:
— Все правильно. Нам еще только не хватало семи лет невезения.
— Точно, только этого и не хватало. — Мэт хмуро смотрел на окаменевшего монстра.
— Да не жалей ты эту ящерицу, — громко проворчал Фадекорт. — Она получила по заслугам.
— Она же не хотела сделать нам ничего плохого, — покачал головой Мэт. — Она просто повиновалась своим инстинктам.
— Как это? — спросил циклоп.
— Смотреть на все, что может ей угрожать, — это врожденный инстинкт, — начал объяснять Мэт. — Я видел такие машины, которые могли сотворить все, что угодно, реагируя на то, что делали люди. Они просто следовали инструкциям э-э... магов, которые их создали.
— А это не значит, — Фадекорт даже задрожал от такой мысли, — что эти маги оживляли доспехи?
— Нет-нет, хотя если вы на них глянете, то такая мысль может прийти в голову. Они могут даже сражаться с воином, автоматически парируя его удары, выпады, ну вот люди и думают, что они живые. Но на самом деле это не так, они просто следуют заложенным в них программам. — Тут Мэт остановился и увидел непонимающие, пустые глаза своих спутников. Со вздохом он сказал: — Ладно, не берите это в голову, поверьте мне на слово.
— Ну конечно, — ответил Фадекорт, — ведь ты же маг!
— И то правда, — вздохнул Мэт. — Но пока мы не отошли от темы, как насчет того, чтобы я снова оживил твой кулак?
Фадекорт сдвинул брови и посмотрел на свою руку. Потом посмотрел на Мэта и с хитрой улыбкой ответил:
— Нет, пожалуй, нет, но я тебе все равно признателен. Мне почему-то кажется, что каменный кулак нам еще пригодится.
— Ну что ж, это твоя рука. — Мэт как-то не очень понял, на что сгодится каменный кулак циклопа, но решил не спорить. — Теперь давайте-ка займемся кокатриссой. Надо убедиться, надежно ли сработало заклинание.
Мэт взял палку и запустил в ящерицу. Фадекорт и Иверна вздрогнули, но кокатрисса просто свалилась на бок, беспомощно растопырив окаменевшие лапки.
— Ох-хо-хо... похоже, все в порядке, — поджимая хвост, вздохнул Нарлх.
— Послушай, ты сам рептилия, по крайней мере наполовину. — Мэт, нахмурившись, глянул вверх: дракогриф, видно, здорово расстроился. — Что ты так волнуешься — родство душ?
— Ах родство, говоришь, оторви мне хвост! Ни в коем случае, Маг! Почему это я должен питать родственные чувства к какому-то мутанту? Просто... это... — Нарлх набрал воздуха, — ты вообще-то хоть представляешь, насколько опасными могут быть эти твари?
— Ну кое-что я о них слышал.
— Он кое-что о них слышал, — пробормотал дракогриф. — Почему ты мне не говорил, что ты такой могущественный маг?
Мэт растерянно развел руками:
— Да уж не такое это великое дело.
Какое-то время Мэт пытался понять, почему так странно смотрели на него спутники.
Он чувствовал себя неловко и, улучив минутку, подошел к василиску, правда, не без страха. Он встал прямо перед застывшей кокатриссой и... остался жив.
— Все в порядке, ребята.
Дружный вздох был ему ответом, после этого все трое приблизились к Мэту.
— Эй, Маг, — рявкнул дракогриф, — в следующий раз пусть кто-нибудь из нас будет рисковать, ладно?
— Но это же было мое заклинание, — нахмурился Мэт.
— И поэтому, если бы первый, кто прошел мимо кокатриссы, окаменел, — объяснил ему Фадекорт, — только ты смог бы вернуть его к жизни.
Иверна кивнула:
— Если бы ты окаменел, лорд Маг, как бы остальные смогли пройти мимо василиска?
— Разумно, — неохотно согласился Мэт, — но и у меня должна быть своя доля риска.
— Я не сомневаюсь, что так и будет, — немного сурово заметил Фадекорт, — тебе еще предстоит много рискованных приключений, их, к сожалению, не избежать. И все же я должен попросить тебя, лорд Маг, по мере возможности поберечься.
У Мэта испортилось настроение, но он уже вел своих спутников мимо камня.
Они спускались по петляющей горной тропе. Прошло немного времени, и Иверна подошла к Мэту, озабоченно поглядывая на него.
— Почему ты все молчишь, лорд Мэтью?
— А что это — впервые?
— Да нет. — Иверна попыталась улыбнуться. — Нет, но мне кажется, ты чем-то озабочен.
— Будешь тут озабочен... — Мэт пожал плечами, стараясь скрыть свою реакцию на близость Иверны. — Просто пытаюсь понять логику этой страны. Вот и все. Пока эта логика не вычислила меня.
— Логика? — Иверна нахмурилась. — Да какая может быть логика в стране Зла?
— Вот то, что мне и надо было услышать! Простите, миледи, но я из тех, кто пытается вершить чудеса из добрых побуждений. Что же я могу противопоставить тому, чего не понимаю?
— Только добродетель, — ответила Иверна, — дело в том, что такой силы здесь не существует вообще.
— Звучит почти разумно. Но... скажи мне, ведь сверхъестественное существо, на которое я наткнулся в горах, совсем не обязательно должно было быть таким жутким. Похоже, что этот монстр — гибрид, порождение чего-то ужасного и неестественного.
— Я не спорю, что это ужасно, но как кокатрисса может быть неестественной? — Иверна озадаченно посмотрела на него.
Мэт посмотрел в ее чистые невинные глаза и заколебался.
Увидев его растерянность, она засмеялась:
— Ты меня совершенно не смутишь, думаешь, я не знаю, как два существа порождают на свет третье? Я — дочь сельского лорда, и я видела, как животные спариваются весной.
— Ну... это не совсем... спаривание... — Мэт набрал побольше воздуха и решил рискнуть. — Дай-ка я тебе расскажу, как выводить кокатрисс. Сначала ты берешь петушиное яйцо...
— О Боже! — воскликнула Иверна и поджала от изумления губы. — Курицы несут яйца, а не петухи.
— Вот-вот, это как раз первое, что необычно во всем этом деле. Итак, берешь снесенное петухом яйцо... Могу себе представить, сколь извращенные заклинания требуются для того, чтобы получить это яйцо! И кладешь это яйцо туда, где его может оплодотворить жаба, потом берешь это оплодотворенное яйцо и кладешь его в навозную кучу, проходит некоторое время, — и вот дело сделано — в полнолуние вылупилась кокатрисса! — Мэт забеспокоился, так как Иверна слегка посерела. Он поторопился сменить тему разговора. — Теперь понимаешь, почему мне хочется узнать, откуда взялись эти монстры?
— Хороший вопрос, — охотно согласилась Иверна. — Мне он и в голову не приходил. Я всегда думала, что раз уж это порождение зла, то так тому и быть. Я ведь никогда не жила там, где царит добро.
— Может, я смогу кое-что прояснить, — встрял в разговор Фадекорт.
— Ну разумеется. — Мэт удивленно посмотрел на циклопа. — Я хочу сказать, что буду рад любой дополнительной информации, но мне казалось, что это как-то не по твоей части.
— Вполне возможно, и все же это часть жизни каждого, кто живет в Ибирии. Нет, это скорее условие жизни здесь, и, если об этом не знать, можно начать играть с очень опасными тварями, которые на первый взгляд не такие уж и страшные, как тот маленький монстр, которого мы встретили. Если этого не знать, можно погибнуть.
Мэт мог представить ватагу шумных деревенских мальчишек, направляющихся к василиску, чтобы помучить его, потыкать в него палками, мгновение — и василиск всех их превращает в камень.
— Прекрасно. Самого главного, чтобы выжить здесь, я и не знаю!
— К сожалению, это легко наверстать, — сказала Иверна. — Ведь мы же теперь двигаемся у подножия гор, большая часть земли здесь испорчена воздействием Зла. Хотя, надо сказать, не все горы подпадают под власть Сатаны.
— Но я думал, что Ибирия занимает половину горных территорий. Да я просто уверен в этом, ведь заклинание, должно было перенести меня через границу.
— И все же, — настаивала Иверна, — король Ибирии не может насаждать свои законы так близко от Меровенса, но и твоя королева не может властвовать над этими пограничными землями. Горы принадлежат горному народу.
Мэт радостно закивал, давая попять, что ему все ясно:
— Конечно! Это серая территория, так?
— Ты хочешь сказать, там серые камни? — Иверна нахмурилась. — Хотя у них склоны довольно хорошо орошаются и очень зеленые.
— Да нет! Я хотел сказать, что это место, где ни Зло, ни Добро не властвуют в полной мере.
— А! Это правда, и правда то, слава Небесам, что Зло никогда не сможет стать полновластным хозяином до тех пор, пока найдется хоть несколько храбрых душ, у которых хватит сил ему противостоять.
— Правда-правда. И всегда найдется пара-тройка испорченных, самовлюбленных людишек, которые посвятят себя Дьяволу, даже если будут жить там, где остальные посвятили себя служению Добру.
— Ну а что насчет самих горцев? Кому преданы они?
— Да никому! Друг другу, это все, что я о них слышала, и поэтому они рьяно охраняют свою независимость, уничтожая любую армию, у которой хватило глупости ступить на их земли.
— Но если они преданы друг другу, — Мэт задумался, — значит, они преданы Добру.
— Да, — Иверна кивнула. — Они совершенно безжалостны с теми, кто желает им зла, и очень добры по отношению друг к другу. Со всякого, кто хочет пройти через горы, они берут дань, но не грабят караваны и не трогают путников.
— Возможно, они достаточно умны, чтобы понять: не будет купцов — не будет дани. — Мэт задумался — И понимают, что бандитизм погубит торговлю.
— Мне кажется, — Иверна нахмурилась, — это какое-то странное понимание, не совсем доброжелательное.
— Может быть, но зато точное.
— Позволю себе усомниться. Но зато они очень гостеприимны, и всем известно, что горцы не раз помогали путникам, попавшим в бурю на их земле.
— Похоже, они хорошие ребята. Все в порядке, и самое главное, я немного знаком с такими народами. Мне приходилось слышать о таких, как они, в некоторых горных странах. Но если они хорошие люди, разве они тем самым не принадлежат Меровенсу?
— Они не подчиняются приказам королевы Алисанды, — улыбнулась Иверна.
— Да, но в борьбе Добра и Зла они на стороне ангелов. — Перед глазами Мэта мелькнул образ его любимой.
— Это правда, — согласился Фадекорт. — Но даже в странах, где правит Добро, Зло никогда не спит, оно всегда искушает души, старается их разрушить. Поэтому-то эти силы как-то уравновешены в горах, и здесь Зло не может полностью уродовать саму природу животных.
— Но у подножия гор силы Зла преобладают, вот и появляются такие страшные уродцы, как кокатрисса. — Мэт кивнул. — Конечно, это не их вина. Но во всех объяснениях есть одна загвоздка, миледи.
— И что же это, лорд Маг?
— Небольшое затруднение в том, чтобы понять, какое действие принадлежит какой из сил. Вы могли бы доверять магу, который не может точно провести границу между Добром и Злом?
Иверна и Фадекорт остановились, ошарашенно глядя на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71