Беда была в том, что после вспышки гнева на пиру он, опасаясь рецидива, не решался вчитываться в мысли присутствующих. И поэтому только сейчас понял, сколь опасны планы князя и какие кошмарные последствия могут они иметь.
Нет, вообще-то нанимать убийц против убийц, «хайлэй-абир» против татар – мудро. Натравить саранчу на саранчу! Но князь вряд ли знает про сожжённый неведомо в каких землях город и его несчастных жителей. А если на минуту представить себе…
…»Могучие воины» в белых плащах с алыми крестами наводняют эти земли, жгут, режут, грабят… На миг мелькнуло видение: маленький мальчик спасается бегством от преследователей, потеряв мать, родной дом… Но тут знакомую картину заслонило перепуганное лицо девушки, удирающей от насильника. А это ещё откуда?! Неужели!..
Памятуя о своём обещании «не делать фокусов», Карсидар подавил в зародыше желание немедленно испепелить «могучих воинов». Однако он едва не бросился к князю с призывом одуматься и отказаться от безумной затеи. Но Читрадрива был начеку:
«Сиди, глупец! Чего ты вмешиваешься? Разве у князя нет головы на плечах?»
«Это роковая ошибка…»
«Погоди, не горячись. Ох, многому ты должен ещё поучиться!»
А нунций тем временем обменялся несколькими фразами с тем воином, у которого поверх плаща сияла золотая цепь и сказал:
– К сожалению, княже, святой престол не сможет выделить божьих воинов тебе в помощь. Наших славных помощников сильно беспокоит неаполитанский король, у них и своих забот хватает.
Ничего не зная о неаполитанском короле, Карсидар, тем не менее, почувствовал к нему огромную симпатию. Беспокоит этих убийц! Каков молодец… К тому же, благодаря неаполитанскому королю «могучих солдат» не будет в войске Данилы Романовича.
– Вот если бы ты принял корону и открыл свои земли для западной церкви, тогда… – нунций выдержал паузу. – Тогда мы смогли бы помочь тебе как единоверцу и выделить… – посол ещё пошептался с предводителем «могучих воинов», – …сотни три, от силы пять.
Данила Романович лишь усмехнулся и, в упор глядя на посла, сказал:
– Я полагаю, мы не базарные бабы, чтобы вести мелочный торг. К тому же мне ведомо, что, несмотря на хлопоты с неаполитанским королём, ваши божьи воины точат зубы на новгородские земли и тем самым отвлекают силы русичей от борьбы с татарами. Почему вы не хотите первыми сделать шаг навстречу и, оказав помощь восточным христианам, на деле, а не только на словах, продемонстрировать стремление к единству всего христианского мира?
– А почему мы должны сближаться первыми? – в свою очередь спросил нунций.
– Да хотя бы потому, что четверть века назад именно божьи воины взяли штурмом Константинополь, – твёрдо сказал Данила Романович. – Потому святейшему престолу и искупать вину первому.
«Это не про твой ли город речь идёт?» – немедленно подумал Читрадрива. Но слово «Константинополь» не вызвало в душе Карсидара никаких чувств. Видно, «могучие воины» разрушили не один город.
– В сием прискорбном событии нет вины святого престола, – возразил нунций. – То были отступники, которые поддались на уговоры нечестивого венецианского дожа и откололись от воинства, шедшего освобождать Гроб Господень. Святейший папа не благословил их предприятие.
– Но и не осудил, – стоял на своём Данила Романович. – В конце концов, пусть его святейшество папа Григорий проявит христианское милосердие, за которое ты похвалил меня давеча. Кто я такой, в конце концов? Жалкий земной правитель. А святейший отец? Наместник Бога на земле, как написано на его тиаре. Разве нет? Поэтому святейшему отцу и надлежит продемонстрировать божественные качества прежде меня. Он да наречётся миротворцем.
– Это твоё окончательное решение? – нунций встал. Вслед за ним поднялись со своих мест и воины в белых плащах с крестами.
– Можешь передать пославшему тебя: великий князь Киевский Данила Романович благодарит за оказанную ему честь и по достоинству оценивает предложение святого престола, однако принять корону без соответствующей военной помощи не согласен.
– Это вызов! – тут впервые за всё время пребывания в княжеской резиденции посол нахмурился.
– Это моё условие святому престолу. Так я решил и от своих слов не отступлюсь.
Данила Романович поднялся и теперь смотрел на нунция сверху вниз. Тот ничего не сказал, развернулся и, мотнув головой, быстро пошёл к дверям. «Могучие воины» последовали за ним, однако перед тем сдержанно поклонились князю.
– Скатертью дорога! – крикнул им вслед воевода Димитрий. Остальные военачальники одобрительно зашумели.
«Видишь? Вот и не призвал князь „хэйлэй-габир“. А ты волновался, – подумал Читрадрива. – Но всё же интересно, что ещё за город они разрушили четверть века назад? Нунций упоминал об освобождении какого-то Гроба Господнего..»
Карсидар даже не обратил внимания на его мысль. В данную минуту он готов был броситься на шею к Даниле Романовичу и от всей души благодарить его за столь мудрое решение.
Глава XVIII.
СОРОДИЧИ
С момента, когда выяснилось, что Данила Романович видел живых иудеян, упоминаемых в священной книге русичей, все помыслы Читрадривы были направлены к одному: каким образом их разыскать? Конечно, всё могло обстоять так, как предполагал Карсидар, то есть князь мог повстречать иудеян в дальних краях. Но этому противоречило одно простое обстоятельство. Обычаи этого народа и внешний облик людей были явно знакомы не только князю, но также Остромиру и Михайлу. Вот этого как раз не учёл импульсивный Карсидар; зато его ошибка почти сразу бросилась в глаза Читрадриве. Просто он не стал вдаваться в спор, прекрасно понимая, что Карсидару не до того.
Деятельная натура Читрадривы так и бурлила весь остаток дня после знакомства с новым князем, нунцием и живыми (и, на своё счастье, неповреждёнными после окончания визита) «хэйлэй-габир». Он мучался, пытаясь измыслить наиболее подходящий и наименее явный способ выяснить, где проживают иудеяне. Он не спал полночи, слушая, как ворочается и вскрикивает во сне Карсидар, которому снились кошмары из истории осады загадочного города.
В результате Читрадрива не нашёл ничего лучшего, нежели на следующий вечер прямо спросить об интересующем его предмете сотника.
– Иудеяне?! – искренне изумился Михайло. – А на что они тебе сдались?
– Да просто в книге про них вычитал, пока в порубе отдыхал, – Читрадрива предпочёл не открывать сотнику всей правды. – Интересно стало, что это за люди.
– А я было подумал, что Хорсадар родственников разыскать хочет, вот и подослал тебя ко мне, – усмехнулся Михайло.
– Какие там родственники! – отмахнулся Читрадрива и как бы невзначай заметил:
– Мы нездешние, сам знаешь. Да и не похож Хорсадар на иудеян.
Этого он не знал наверняка, а сказал так наобум. Хотя, с другой стороны, будь во внешности Карсидара что-то подозрительное, разве русичи не предположили бы сразу, что он принадлежит к этому племени?
– Твоя правда, не слишком похож, – согласился сотник. – Особливо ухватками. Хорсадар рубака знатный, в оружии смыслит. Колдовство у него тоже ратное. А иудеяне сплошь торговцы да лекари. Правда, были и среди них вои добрые, хотя бы то же царь Давид. Только в кои-то веки он жил! Нынче же все иудеянские воины повывелись. Да и внешне они больше чернявые, темноглазые и носатые. Такого, как Хорсадар, среди них нечасто встретишь. Может, в других краях…
– Так они не только на Руси живут? – осторожно поинтересовался Читрадрива.
– Эк хватил! – развеселился Михайло. – Они, почитай, по всему свету рассеялись, между всеми народами, точно васильки на хлебном поле. А разве между вашими их нет?
Такая характеристика Читрадриве понравилась, ведь анхем тоже были рассеяны и по всему Орфетанскому краю, и по соседним странам. Он ответил сотнику в том смысле, что, возможно, иудеяне живут и у них, только называются по-другому.
– Ещё бы! Откуда бы тогда у вас Хорсадар взялся, – согласился Михайло. – Что же до местных, ну, которые у нас в Киеве осели, так те в Копыревом конце обитают. Целая слободка у них за городскими стенами. Правда, какие побогаче, те в ограде поселились. Но всё одно, дел с ними лучше не иметь.
– Это почему же? – удивился Читрадрива.
– Пропащий народ, – с безнадёжным видом констатировал Михайло. – Они Господа истинного, Иисуса Христа, распяли. Аль не читал в Евангелии?
Ситуация напоминала хорошо знакомую двусмысленность отношения коренных орфетанцев к гандзакам. Те тоже считали анхем пропащим, проклятым народом и избегали иметь с ними дело… за исключением разве что тех случаев, когда это сулило выгоду. И чего только не сделают деньги!
Читрадрива объяснил сотнику, что как раз Евангелия он не читал, ибо эту книгу у них отобрали в первый же день, и поблагодарил за предупреждение. Но от мысли переговорить с иудеянами, конечно же, не отказался. Тем более, что жили они не за тридевять земель, а прямо под боком, в Киеве. Лежащее на иудеянах «проклятие» его нисколько не смущало – ведь и про его народ всякие гохем распространяли слухи один нелепее другого. Да и анхем селились в специальных районах, гандзериях, переступать границу которых считалось нежелательным!
Перед сном он поведал Карсидару всё, что узнал от Михайла, и предложил отправиться на поиски иудеян на следующий же день.
– Ты только подумай, как удачно всё складывается! – восторженные слова рождались сами собой, Читрадриве хотелось петь и кричать, вопреки природной сдержанности. – Мы всё-таки нашли то, что искали, хоть поначалу наше положение казалось безнадёжным! А Риндария есть! Существует! Только она оказалась непомерно огромной. По сути, это все земли, в которых обитают здешние анхем, они же иудеяне. И до чего похоже – рассеяние по разным странам, печать проклятия, особые районы проживания… Но главное-то, главное: где-то существует иудеянский город, в котором прошло твоё истинное детство! И мы его найдём, обещаю тебе, шлинасехэ!
Вопреки ожиданиям, Карсидар отнёсся к столь великолепной перспективе довольно прохладно, поскольку уже увлёкся идеей помощи князю русичей. Трудно сказать, что послужило причиной этого. Возможно, сработал инстинкт наёмника, развившийся у него в продолжение всей жизни в Орфетанском крае. Может быть, он спешил поскорее испробовать все свои новые способности на практике, а осуществить это в полной мере можно было лишь на войне, которая здесь назревала прямо на глазах. А может, слишком велико было разочарование Карсидара, когда вместо страны колдунов он угодил прямиком в лапы дикарей-татар. Хотя почему не быть дикарям в Риндарии? И почему бы не случиться ещё одной войне в городе его детства?..
Карсидар сказал товарищу:
– Если тебе так уж неймётся, попробуй разыскать иудеян самостоятельно. Найдёшь – всё расскажешь. А мне некогда, меня с утра Данила Романович ждёт.
Это была правда. После отъезда нунция князь совещался с военачальниками, а потом коротко переговорил с колдунами. Если честно, задушевной беседы в тот вечер не получилось. Данила Романович строго выговорил Карсидару за учинённое на пиру безобразие, и тому пришлось снова оправдываться – теперь уже перед князем. Зато назавтра Данила Романович продержал Карсидара в своей резиденции с утра до позднего вечера. Читрадрива туда не ездил, поскольку сотник велел истопить баньку и хорошенечко пропарить захворавшего в порубе гостя, а затем посоветовал ему отлежаться. Вечером он расспрашивал Михайла про иудеян и так увлёкся, что позабыл даже поинтересоваться у Карсидара, что происходило во дворце, как громко именовался княжеский дом. Карсидар сам обмолвился несколькими словами, что Данила Романович простил ему горячность ради больших надежд, которые возлагал на ниспосланного самим провидением помощника. Определённо они что-то затевали… Но разве поиск сородичей не важнее обороны Киева?!
– Кстати, перстень отдай, – напомнил Карсидар. На пиру у него было видение, в котором мать особо завещала беречь эту вещицу.
Однако возвращать перстень владельцу было сейчас некстати.
– А тебе он зачем? – угрюмо проворчал Читрадрива. – Ты и без перстня силён, не то что я, твой жалкий учитель. Кроме того, ты не сможешь распорядиться им так же умело, как я.
После небольшого раздумья Карсидар согласился, что это разумно, и почти сразу захрапел. А утром чуть свет отправился с Михайлом во дворец. Князь его, видите ли, ждёт!
Читрадрива для отвода глаз провалялся в постели до тех пор, пока в окрестных церквях уж и колокола перестали звонить – пусть сотниковы слуги думают, что он всё ещё плохо себя чувствует. Затем встал и позавтракав какой-то безвкусной кашей (как раз с сегодняшнего дня у русичей начиналось повальное голодание, называемое «рождественским постом») собрался на поиски.
Однако не тут-то было! На него набросилась сотникова дочка. Она пыталась заговорить с Читрадривой ещё накануне, после баньки, но так и не решилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Нет, вообще-то нанимать убийц против убийц, «хайлэй-абир» против татар – мудро. Натравить саранчу на саранчу! Но князь вряд ли знает про сожжённый неведомо в каких землях город и его несчастных жителей. А если на минуту представить себе…
…»Могучие воины» в белых плащах с алыми крестами наводняют эти земли, жгут, режут, грабят… На миг мелькнуло видение: маленький мальчик спасается бегством от преследователей, потеряв мать, родной дом… Но тут знакомую картину заслонило перепуганное лицо девушки, удирающей от насильника. А это ещё откуда?! Неужели!..
Памятуя о своём обещании «не делать фокусов», Карсидар подавил в зародыше желание немедленно испепелить «могучих воинов». Однако он едва не бросился к князю с призывом одуматься и отказаться от безумной затеи. Но Читрадрива был начеку:
«Сиди, глупец! Чего ты вмешиваешься? Разве у князя нет головы на плечах?»
«Это роковая ошибка…»
«Погоди, не горячись. Ох, многому ты должен ещё поучиться!»
А нунций тем временем обменялся несколькими фразами с тем воином, у которого поверх плаща сияла золотая цепь и сказал:
– К сожалению, княже, святой престол не сможет выделить божьих воинов тебе в помощь. Наших славных помощников сильно беспокоит неаполитанский король, у них и своих забот хватает.
Ничего не зная о неаполитанском короле, Карсидар, тем не менее, почувствовал к нему огромную симпатию. Беспокоит этих убийц! Каков молодец… К тому же, благодаря неаполитанскому королю «могучих солдат» не будет в войске Данилы Романовича.
– Вот если бы ты принял корону и открыл свои земли для западной церкви, тогда… – нунций выдержал паузу. – Тогда мы смогли бы помочь тебе как единоверцу и выделить… – посол ещё пошептался с предводителем «могучих воинов», – …сотни три, от силы пять.
Данила Романович лишь усмехнулся и, в упор глядя на посла, сказал:
– Я полагаю, мы не базарные бабы, чтобы вести мелочный торг. К тому же мне ведомо, что, несмотря на хлопоты с неаполитанским королём, ваши божьи воины точат зубы на новгородские земли и тем самым отвлекают силы русичей от борьбы с татарами. Почему вы не хотите первыми сделать шаг навстречу и, оказав помощь восточным христианам, на деле, а не только на словах, продемонстрировать стремление к единству всего христианского мира?
– А почему мы должны сближаться первыми? – в свою очередь спросил нунций.
– Да хотя бы потому, что четверть века назад именно божьи воины взяли штурмом Константинополь, – твёрдо сказал Данила Романович. – Потому святейшему престолу и искупать вину первому.
«Это не про твой ли город речь идёт?» – немедленно подумал Читрадрива. Но слово «Константинополь» не вызвало в душе Карсидара никаких чувств. Видно, «могучие воины» разрушили не один город.
– В сием прискорбном событии нет вины святого престола, – возразил нунций. – То были отступники, которые поддались на уговоры нечестивого венецианского дожа и откололись от воинства, шедшего освобождать Гроб Господень. Святейший папа не благословил их предприятие.
– Но и не осудил, – стоял на своём Данила Романович. – В конце концов, пусть его святейшество папа Григорий проявит христианское милосердие, за которое ты похвалил меня давеча. Кто я такой, в конце концов? Жалкий земной правитель. А святейший отец? Наместник Бога на земле, как написано на его тиаре. Разве нет? Поэтому святейшему отцу и надлежит продемонстрировать божественные качества прежде меня. Он да наречётся миротворцем.
– Это твоё окончательное решение? – нунций встал. Вслед за ним поднялись со своих мест и воины в белых плащах с крестами.
– Можешь передать пославшему тебя: великий князь Киевский Данила Романович благодарит за оказанную ему честь и по достоинству оценивает предложение святого престола, однако принять корону без соответствующей военной помощи не согласен.
– Это вызов! – тут впервые за всё время пребывания в княжеской резиденции посол нахмурился.
– Это моё условие святому престолу. Так я решил и от своих слов не отступлюсь.
Данила Романович поднялся и теперь смотрел на нунция сверху вниз. Тот ничего не сказал, развернулся и, мотнув головой, быстро пошёл к дверям. «Могучие воины» последовали за ним, однако перед тем сдержанно поклонились князю.
– Скатертью дорога! – крикнул им вслед воевода Димитрий. Остальные военачальники одобрительно зашумели.
«Видишь? Вот и не призвал князь „хэйлэй-габир“. А ты волновался, – подумал Читрадрива. – Но всё же интересно, что ещё за город они разрушили четверть века назад? Нунций упоминал об освобождении какого-то Гроба Господнего..»
Карсидар даже не обратил внимания на его мысль. В данную минуту он готов был броситься на шею к Даниле Романовичу и от всей души благодарить его за столь мудрое решение.
Глава XVIII.
СОРОДИЧИ
С момента, когда выяснилось, что Данила Романович видел живых иудеян, упоминаемых в священной книге русичей, все помыслы Читрадривы были направлены к одному: каким образом их разыскать? Конечно, всё могло обстоять так, как предполагал Карсидар, то есть князь мог повстречать иудеян в дальних краях. Но этому противоречило одно простое обстоятельство. Обычаи этого народа и внешний облик людей были явно знакомы не только князю, но также Остромиру и Михайлу. Вот этого как раз не учёл импульсивный Карсидар; зато его ошибка почти сразу бросилась в глаза Читрадриве. Просто он не стал вдаваться в спор, прекрасно понимая, что Карсидару не до того.
Деятельная натура Читрадривы так и бурлила весь остаток дня после знакомства с новым князем, нунцием и живыми (и, на своё счастье, неповреждёнными после окончания визита) «хэйлэй-габир». Он мучался, пытаясь измыслить наиболее подходящий и наименее явный способ выяснить, где проживают иудеяне. Он не спал полночи, слушая, как ворочается и вскрикивает во сне Карсидар, которому снились кошмары из истории осады загадочного города.
В результате Читрадрива не нашёл ничего лучшего, нежели на следующий вечер прямо спросить об интересующем его предмете сотника.
– Иудеяне?! – искренне изумился Михайло. – А на что они тебе сдались?
– Да просто в книге про них вычитал, пока в порубе отдыхал, – Читрадрива предпочёл не открывать сотнику всей правды. – Интересно стало, что это за люди.
– А я было подумал, что Хорсадар родственников разыскать хочет, вот и подослал тебя ко мне, – усмехнулся Михайло.
– Какие там родственники! – отмахнулся Читрадрива и как бы невзначай заметил:
– Мы нездешние, сам знаешь. Да и не похож Хорсадар на иудеян.
Этого он не знал наверняка, а сказал так наобум. Хотя, с другой стороны, будь во внешности Карсидара что-то подозрительное, разве русичи не предположили бы сразу, что он принадлежит к этому племени?
– Твоя правда, не слишком похож, – согласился сотник. – Особливо ухватками. Хорсадар рубака знатный, в оружии смыслит. Колдовство у него тоже ратное. А иудеяне сплошь торговцы да лекари. Правда, были и среди них вои добрые, хотя бы то же царь Давид. Только в кои-то веки он жил! Нынче же все иудеянские воины повывелись. Да и внешне они больше чернявые, темноглазые и носатые. Такого, как Хорсадар, среди них нечасто встретишь. Может, в других краях…
– Так они не только на Руси живут? – осторожно поинтересовался Читрадрива.
– Эк хватил! – развеселился Михайло. – Они, почитай, по всему свету рассеялись, между всеми народами, точно васильки на хлебном поле. А разве между вашими их нет?
Такая характеристика Читрадриве понравилась, ведь анхем тоже были рассеяны и по всему Орфетанскому краю, и по соседним странам. Он ответил сотнику в том смысле, что, возможно, иудеяне живут и у них, только называются по-другому.
– Ещё бы! Откуда бы тогда у вас Хорсадар взялся, – согласился Михайло. – Что же до местных, ну, которые у нас в Киеве осели, так те в Копыревом конце обитают. Целая слободка у них за городскими стенами. Правда, какие побогаче, те в ограде поселились. Но всё одно, дел с ними лучше не иметь.
– Это почему же? – удивился Читрадрива.
– Пропащий народ, – с безнадёжным видом констатировал Михайло. – Они Господа истинного, Иисуса Христа, распяли. Аль не читал в Евангелии?
Ситуация напоминала хорошо знакомую двусмысленность отношения коренных орфетанцев к гандзакам. Те тоже считали анхем пропащим, проклятым народом и избегали иметь с ними дело… за исключением разве что тех случаев, когда это сулило выгоду. И чего только не сделают деньги!
Читрадрива объяснил сотнику, что как раз Евангелия он не читал, ибо эту книгу у них отобрали в первый же день, и поблагодарил за предупреждение. Но от мысли переговорить с иудеянами, конечно же, не отказался. Тем более, что жили они не за тридевять земель, а прямо под боком, в Киеве. Лежащее на иудеянах «проклятие» его нисколько не смущало – ведь и про его народ всякие гохем распространяли слухи один нелепее другого. Да и анхем селились в специальных районах, гандзериях, переступать границу которых считалось нежелательным!
Перед сном он поведал Карсидару всё, что узнал от Михайла, и предложил отправиться на поиски иудеян на следующий же день.
– Ты только подумай, как удачно всё складывается! – восторженные слова рождались сами собой, Читрадриве хотелось петь и кричать, вопреки природной сдержанности. – Мы всё-таки нашли то, что искали, хоть поначалу наше положение казалось безнадёжным! А Риндария есть! Существует! Только она оказалась непомерно огромной. По сути, это все земли, в которых обитают здешние анхем, они же иудеяне. И до чего похоже – рассеяние по разным странам, печать проклятия, особые районы проживания… Но главное-то, главное: где-то существует иудеянский город, в котором прошло твоё истинное детство! И мы его найдём, обещаю тебе, шлинасехэ!
Вопреки ожиданиям, Карсидар отнёсся к столь великолепной перспективе довольно прохладно, поскольку уже увлёкся идеей помощи князю русичей. Трудно сказать, что послужило причиной этого. Возможно, сработал инстинкт наёмника, развившийся у него в продолжение всей жизни в Орфетанском крае. Может быть, он спешил поскорее испробовать все свои новые способности на практике, а осуществить это в полной мере можно было лишь на войне, которая здесь назревала прямо на глазах. А может, слишком велико было разочарование Карсидара, когда вместо страны колдунов он угодил прямиком в лапы дикарей-татар. Хотя почему не быть дикарям в Риндарии? И почему бы не случиться ещё одной войне в городе его детства?..
Карсидар сказал товарищу:
– Если тебе так уж неймётся, попробуй разыскать иудеян самостоятельно. Найдёшь – всё расскажешь. А мне некогда, меня с утра Данила Романович ждёт.
Это была правда. После отъезда нунция князь совещался с военачальниками, а потом коротко переговорил с колдунами. Если честно, задушевной беседы в тот вечер не получилось. Данила Романович строго выговорил Карсидару за учинённое на пиру безобразие, и тому пришлось снова оправдываться – теперь уже перед князем. Зато назавтра Данила Романович продержал Карсидара в своей резиденции с утра до позднего вечера. Читрадрива туда не ездил, поскольку сотник велел истопить баньку и хорошенечко пропарить захворавшего в порубе гостя, а затем посоветовал ему отлежаться. Вечером он расспрашивал Михайла про иудеян и так увлёкся, что позабыл даже поинтересоваться у Карсидара, что происходило во дворце, как громко именовался княжеский дом. Карсидар сам обмолвился несколькими словами, что Данила Романович простил ему горячность ради больших надежд, которые возлагал на ниспосланного самим провидением помощника. Определённо они что-то затевали… Но разве поиск сородичей не важнее обороны Киева?!
– Кстати, перстень отдай, – напомнил Карсидар. На пиру у него было видение, в котором мать особо завещала беречь эту вещицу.
Однако возвращать перстень владельцу было сейчас некстати.
– А тебе он зачем? – угрюмо проворчал Читрадрива. – Ты и без перстня силён, не то что я, твой жалкий учитель. Кроме того, ты не сможешь распорядиться им так же умело, как я.
После небольшого раздумья Карсидар согласился, что это разумно, и почти сразу захрапел. А утром чуть свет отправился с Михайлом во дворец. Князь его, видите ли, ждёт!
Читрадрива для отвода глаз провалялся в постели до тех пор, пока в окрестных церквях уж и колокола перестали звонить – пусть сотниковы слуги думают, что он всё ещё плохо себя чувствует. Затем встал и позавтракав какой-то безвкусной кашей (как раз с сегодняшнего дня у русичей начиналось повальное голодание, называемое «рождественским постом») собрался на поиски.
Однако не тут-то было! На него набросилась сотникова дочка. Она пыталась заговорить с Читрадривой ещё накануне, после баньки, но так и не решилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72